NEWS 2SWEET

— И за это вы отдали почти пятьсот тысяч, Насть? – удивилась её мать, когда приехала к дочери посмотреть на ремонт, который они с мужем только-только закончили.

— Да, мамуль! И пятьсот – это только кухонный гарнитур! Всё остальное тоже в копеечку нам встало!

— Ну, мне главное, что я квартиру вам купить купила, а ремонт вы уже сами сделали! Молодцы! Только вкус у вас какой-то странный! Но ты всегда отличалась нестандартным мышлением у меня! – улыбнулась Галина Семёновна дочери.

— Ну, на вкусы и цвет все фломастеры разные! – улыбнулась в ответ Настя, разводя руки, чем показывая, что тут ничего не поделаешь.

— А Олег твой как отнёсся ко всему этому дизайну, дочь? – заинтересовалась вдруг мать.

— А как ему относиться? Нормально! Он же знал, на ком женится! А ломать меня ему будет себе дороже!

— Да, этим ты в меня! Я всегда твоему отцу говорила, да и сейчас повторяю, что «если тебе что-то не нравится, я не держу»! Он первые лет десять нашего брака повыступал, пока ты с Игорем ещё маленькими были, а потом ничего, привык!

— Знаешь, мамуль, иногда я думаю, что твой характер, которым ты меня наградила, он полезен, да, во многом, но иногда надо быть и мягче, но долго не могу, не получается! Просто понимаю, что если я чего-то хочу, мне это никто готовым на блюдечке не принесёт! А потом всё начинает цепляться одно за другое, и вот! Как меня на работе наградили прозвищем «железная леди»! – грустно улыбнулась Настя.

— Зато ты всегда можешь положиться на себя. Если тебя кто-то подводит, так тем более! А полностью уверенными мы можем быть только в себе, милая! Остальные придадут и глазом не моргнут!

— Да, но Олег…

— Девочка моя, то, что ты его любишь и ему полностью доверяешь, – это просто волшебно! Но надо быть готовой всегда и ко всему! Тебе же бабушка рассказывала, как дед её чуть не убил? А всё из-за чего? Из-за того, что она ему деньги с зарплаты отдала не в тот же самый день, как получила! Зато там такая любовь была! Ух! Все романы, книги, фильмы нервно курят в сторонке! – рассказала Галина Семёновна дочери. – И всё это на моих глазах! Хорошо я ему успела по голове кочергой дать, а то бы с бабушкой твоей закончил и на меня бы бросился! Никто не знает, что будет в тот или иной момент!

— Да, помню, конечно… Но всё же не хочу о таком думать…

— Дело твоё, милая! Я, как мать, должна просто тебя предостерегать от всего, а дальше дело только за тобой, больше ни за кем!

В этот же день за Галиной Семёновной должен был приехать её муж, отец Насти, но получилось так, что он попал в аварию по пути за женой. Настя с матерью узнали об этом далеко не сразу. Сначала Галина Семёновна начала звонить мужу, уже через два часа после того, как он позвонил ей и сказал, что выехал из дома. Но за эти два часа никто не приехал. А ехать до дочкиного дома на машине было около часа, иногда больше, когда пробки в городе. Но Андрей Викторович выехал в то время, когда в городе пробок обычно нет, так что задержка на целый час была не оправдана. Поэтому жена и начала ему звонить, но он сначала не брал трубку, а потом на звонок ответил какой-то чужой голос. Ей сказали, что супруг находится в больнице после аварии, но он жив, только вот сейчас без сознания, пока его обследуют.

Настя с матерью тут же рванули в больницу. Когда они убедились, что Андрей Викторович жив, не совсем здоров, конечно, но жив, они более-менее расслабились. Точнее, Настя расслабилась, а вот её мать выглядела так, как будто у неё выбили землю из-под ног.

— Мам, ты чего? С папой всё хорошо! – обняла Настя маму. – Да, он пролежит в больнице недельку другую, но главное, что он поправится и всё будет хорошо! – успокаивала дочка.

— Да, да, милая, знаю! Я это уже поняла… Просто само известие об аварии, и то, что он тут сейчас лежит… Один…

— Мам, ты не переживай так сильно! Врач же сказал, что папа легко отделался, он быстро встанет на ноги!

— Да, милая! Но я никогда не оставалась дома ночью без него… Он всегда был рядом…

— Мамуль, ты одна боишься остаться дома?

Галина Семёновна в ответ пожала плечами, показывая дочери, что сама этого до сих пор не знает, но опасения такие есть.

— Так! Понятно! Значит, сегодня и до тех пор, пока папа в больнице лежит – ты живёшь у меня! Всё поняла? – старалась вразумить Настя мать.

— А Олег не будет против?

— Против? Мама! Это ты с отцом купили нам эту квартиру, если он будет против, чтобы ты осталась у нас на какое-то время, то…

— Я не хочу просто, чтобы из-за меня у вас начались какие-то проблемы, Настюш…

— Поверь, если и начнутся, то точно не из-за тебя! Так что поехали, заскочим к вам, возьмёшь необходимые вещи и к нам! А я ещё мужу позвоню, объясню всё и вообще в известность поставлю!

Приехав после нелёгкого на эмоции вечера домой, Настя первым делом постелила матери постель в свободной комнате, на какой-нибудь непредвиденный случай, в будущем это должна была быть детская, но пока у неё с мужем не появится подтверждения, что время переделывать комнату пришло – это была гостевая комната. Пока дочка была занята, Олег – зять Галины Семёновны, обхаживал тёщу на кухне. Утешал, если было надо, подбадривал.

А как только Настя со всем закончила, её мать отправилась спать, сказав детям, что устала за сегодняшний день сильно, а тем более за вечер. Никто не был против, все всё прекрасно понимали. Но вот Олег, оставшись наедине со своей женой, спросил:

— И надолго это?

— Что «это»? – не поняла Настя.

— Твоя мать к нам переехала! – недовольно договорил он.

— В каком смысле «переехала», Олег? Я тебе ещё по телефону сегодня сказала, что мама у нас поживёт, пока папу не выпишут из больницы! Ты чего тормозишь?

— Да просто мне некомфортно, когда у нас дома находятся посторонние люди, Насть! Ты же знаешь это!

— Я почему-то и слова не сказала, когда к нам на две недели приезжали твои родители и жили мы ещё на съёмной квартире!

— То ты, а это я! Не сравнивай, пожалуйста! И мои родители для меня не могут быть посторонними людьми! Для тебя, как я понял, тоже, судя по твоему поведению с ними!

— Хорошо подметил, то ты, а это я! И это МОЯ мама, которая купила нам эту квартиру! И если тебе что-то сейчас не нравится, то это законченное свинство с твоей стороны! Понял? – разозлилась Настя на мужа.

— Ты не поняла меня, Насть! Просто это всё как-то неожиданно, вот если бы она, как и мои родители, хотя бы за пару недель предупредила о своём визите к нам – другое дело, а так…

— Неожиданно? Ты серьёзно, Олег? А как можно такое вообще запланировать? Что, мой отец должен был позвонить неделю назад и сказать, что «Олег, так и так, меня вот тогда-то, тогда-то один ненормальный собирается подрезать на машине, и я попаду в аварию из-за этого, а моя жена поживёт у вас, пока я буду в больнице лежать»! Так ты себе это представляешь? – громче, чем хотела, сказала Настя.

— А зачем ты так всё утрируешь? Я же не это имел в виду!

— А по твоим словам – именно это!

— Насть, просто я сейчас дома, у НАС дома, чувствую себя как в гостях, как мне это должно нравится?

— Потерпишь недельку!

— Только недельку? Точно?

— Может меньше, может больше! Пока папу не выпишут! Какого ответа ты от меня ожидаешь?

— Мне просто надо быть уверенным, Насть!

— Слушай, вот чего ты так себя ведёшь? Мама вообще ушла в комнату, она даже не показывается тут сейчас, и поверь мне, она не будет совать нос в наши с тобой дела – ей и своих хватает!

— Да я даже не смогу по дому в трусах походить! – недовольно забурчал он.

— Так может вспомнишь, где лежат твои домашние шорты? При своих родителях ты почему-то надевал их!

— Ты же знаешь, как я это не люблю!

— Всё, отвали! Ты сейчас просто выдумываешь и выдумываешь какую-то чушь! Хочешь спровадить мою маму – тогда займись регенерацией отца, а если тебе это не под силу – то просто потерпи!

Она сказала это и пошла в ванную, принять душ и идти ложиться спать, потому что время уже позднее, а ей завтра на работу.

Утром, когда перед отъездом на работу Олег аккуратно заглянул к тёще в комнату. Она уже проснулась, но не заметила, что за ней наблюдают. Галина Семёновна в этот момент переодевалась, и, чтобы не оставаться дома у дочери одной, она решила поехать домой, за завтраком попросила дочку её отвезти, если не сложно. Насте было не в тягость, всё равно на работу в ту же сторону ехать. Дома ведь Галина Семёновна не могла находиться только ночью одна, в остальное время – нормально. Но дома она тоже долго оставаться не собиралась, она хотела собрать кое-какие вещи мужа и отвезти в больницу, а потом, когда Настя поедет домой, то просто заберёт мать из больницы, сразу и к отцу заедет.

Но Олег, рассматривая тёщу, кипел внутри от ярости. Ему не нравилось, что какая-то женщина, которая ему по сути – никто, живёт в их с женой квартире. Это было какое-то издевательство для него. Когда он понял, что Галина Семёновна вот-вот повернётся к нему лицом, он так же аккуратно закрыл дверь и уже хотел уходить, как услышал голос жены:

— Ты, блин, нормальный вообще? – тихо, но злобно спросила она. – Ты что, туда заглядывал?

— Ничего! – нагло ответил он и пошёл обуваться.

— Серьёзно, Олег! Ты зачем подглядывал за мамой? Ты изврат?

— У тебя крыша поехала? Какой я изврат?

— Судя по поведению, что я сейчас наблюдала – самый настоящий!

— Я просто хотел проверить, чтобы всё оставалось на своих местах! – сказал он в ответ, нагнувшись, чтобы завязать шнурки на туфлях.

— На своих местах? А ты думаешь, что мама там что-то тырит или что?

— Да всякое может быть! Откуда мне это знать?

— Ты реально ненормальный! – сказала Настя возмущённо. – Родители купили нам эту квартиру, а ты думаешь, что моя мама сейчас нас обворовывает!

— Я же тебе говорил, что я себя так некомфортно чувствую! – рявкнул он на супругу.

— Настюш, что вы тут шумите? – испуганно подошла к дочери Галина Семёновна.

— Да ничего! Просто ваша дочь меня заставляет ходить с рюкзаком, а я ей говорю, что мне это не нравится! – сказал Олег тёще, злобно глядя на жену при этом.

— А зачем рюкзак? – не поняла она.

— Для ноутбука, мам… Не бери в голову… — выкрутилась Настя.

— А! Вот оно как!

Олег при этом воспользовался моментом, чтобы жена отвела от него взгляд, и быстро вышел, даже не попрощавшись.

— Я готова, когда выезжаем, дочь? – сказала мама.

— Сейчас, только сумку возьму.

Настя, естественно, ничего не сказала своей маме. Она и так не узнавала её со вчерашнего вечера. Женщина, которая всегда была для неё примером, волевая, сильная, с характером, сейчас была настолько кроткой и уязвимой, что у Насти сжималось сердце. Она понимала, что мама переживает за отца, и поэтому дополнительных переживаний не хотела добавлять.

Следующие пару дней Олег держался как мог. Хоть он и злился на жену и тёщу, но в глаза Галине Семёновне постоянно улыбался и был просто с перебором доброжелательным. Настя всё это видела, но не хотела снова заводить один и тот же разговор с ним. Тем более, что мама почти сразу уходила в комнату и большую часть вечера проводила там, стараясь не мешать молодой семье. Но она начала чувствовать какую-то плохую энергетику дома у дочери уже.

На четвёртый вечер Олег приехал очень злым с работы. Настя знала, что его лучше не трогать сейчас, пусть сначала перебесится, а потом уже нормально расскажет, что случилось.

Но в этот вечер его раздражение затронуло маму Насти. Галина Семёновна зашла в ванную, чтобы помыть руки, потому что на кухне кран был занят, Настя готовила ужин. И зять закричал на неё:

— Да вы меня уже раздражаете!!! Когда вы наконец свалите к себе и перестанете мне отравлять тут жизнь?!

— Олег… Я не понимаю… — испугалась тёща.

— Я не поняла, у тебя что, жизни новые появились, что ты такой оборзевший стал?! – злобно спросила Настя мужа, выйдя из кухни. – Мамуль, иди в комнату, пожалуйста! – не отводя взгляда от мужа, попросила она маму.

— Настюш…

— Мам, иди!

Как только дверь за тёщей закрылась, она снова спросила Олега:

— Чем это моя мама тебе жизнь отравляет? Может, ты…

— Своим присутствием у нас дома! Я хочу, приезжая с работы, жить так, как мне хочется! Вести так, как мне хочется, а получается, что я и на работе как на иголках, и дома тоже! Это разве жизнь? – закричал он.

— А ты не будь как на иголках, отца уже послезавтра выписывают, и мама поедет домой!

— А я хочу, чтобы она прямо сейчас отсюда свалила! Прямо сейчас!!! Иначе я её просто выкину из дома! Сколько можно испытывать моё терпение? А?

— Это я выкину тебя из дома, а не ты мою маму, Олег, если ты хоть пальцем тронешь её!

— Только попробуй! Это мой дом!

— Ага! Размечтался! Этот дом купили МОИ родители, так что у неё тут прав жить намного больше, чем у нас с тобой вместе взятых! Ты меня понял?

— Это ничего не значит!

— О, нет! Это значит очень многое! Так что ты прямо сейчас пойдёшь и извинишься перед мамой или же…

— Да пошла ты! Буду я ещё какую-то бабу слушать! Меня и так достало, что ты вечно из себя мужика строишь!

— Это, видимо, потому что из меня мужик будет понатуральней тебя! Ноешь постоянно, ходишь, как сопливая девочка! – с отвращением сказала Настя.

— Это я? Это ты про меня?! – возмутился Олег.

— Пошёл и извинился перед мамой! Быстро!

— Не собираюсь я ни перед кем извиняться! Она мне никто! А я у себя дома! Что хочу, то и говорю! И кому хочу, кстати, тоже! Мне надо будет, я ещё и заряжу ей промеж глаз!

Настя не стала долго разводить этот пустой разговор, тем более с такими угрозами. Она немного надеялась, когда выходила из кухни на крик мужа, что он реально извинится и всё будет нормально, сглажено, конечно, но нормально, а он решил встать в позу и при чём продолжал всех дальше оскорблять, это ей не нравилось. С кухни она вышла, держа в руке сковородку, которую так и не успела поставить на стол, в сковородке находились только что обжаренные овощи. На последнюю фразу мужа она резко высыпала ещё горячие овощи на Олега и, пока он не пришел в себя от жара масла, которое тоже было в сковороде, она стукнула его единственным предметом, который был в руке, по голове.

Олег сразу же замолчал и рухнул на пол, где составил компанию овощам.

Аккуратно толкнув мужа ногой, проверяя, точно ли он отключился, она проверила пульс, всё было в порядке. И, ничего не убирая, пошла за телефоном, вызвала полицию и скорую сразу, объяснила, что произошло дома, стала их ждать. Но сразу после звонка она взяла скотч и перемотала Олегу руки, на случай, если он проснётся до приезда полиции.

— Настюш… — тихо позвала Галина Семёновна, мать.

— Что такое?

— Олег ушёл что ли?

— Нет! Около ванной валяется связанный и в отключке! – практически без эмоций сказала Настя.

— Как? – испугалась мама.

— А вот просто! Нечего было оскорблять тебя и угрожать! Завтра я подаю на развод! Мне такие сюрпризы ни к чему!

— Доченька, прости меня, пожалуйста! Это я во всём виновата…

— Мам! Ты тут ни при чём, это всё равно рано или поздно произошло бы, просто твоё присутствие эти дни у нас выявило большую ошибку в наших отношениях и выступило триггером! А представляешь, если бы у нас были дети и он так начал на них кидаться, или реально ударил бы тебя или меня? Лучше сейчас! – сделала она вывод.

— Всё равно мне так…

— Мама, всё хорошо! Переболею, перебешусь, а он пойдёт по миру или поедет назад к родителям своим! Ты сама-то как? – спросила Настя.

— Не знаю… Домой, наверное, ехать надо… Я просто…

— Так! Ты остаёшься тут, пока папу не выпишут, и это не обсуждается, про это… — Настя махнула рукой на валяющегося Олега в коридоре. – Даже не думай! Он сам напросился, сам виноват! Тем более, что он тут с завтрашнего дня больше не живёт!

Как раз после этой фразы в домофон позвонили. Настя поняла, что приехали за Олегом, и оставила мать на кухне.

Она всё объяснила сотрудникам. Сказала, что квартира её матери, что муж пришёл злой с работы и начал кидаться и получил в ответку. Через пару минут позвонила скорая в домофон. После нашатыря Олег быстро пришёл в себя и уже при сотрудниках полиции начал кидаться на жену. Они его быстренько упаковали и увезли.

А на следующий день Настя подала на развод, попросила маму остаться сегодня дома, дождаться слесаря, который придёт менять замки. А вечером собрала все вещи мужа и отвезла их его лучшему другу.

Естественно, она чувствовала себя одинокой и несколько раздавленной, но только когда осталась одна, когда отца, наконец, выписали из больницы. И никому… НИКОМУ этого никогда больше в жизни не показывала…

— Ты что делаешь? – спросила Вера у Антона. – Ты зачем вещи все из шифоньера повытаскивал?

— Костюм свой ищу! – ответил Вере супруг.

— Какой костюм и зачем? – поинтересовалась она.

— Ну тот, в котором я на свадьбе был! Мама домой фотографа заказала, попросила меня во что-нибудь приличное одеться для семейного снимка!

— Во как! – удивилась Вера. – А что ты мне ничего не сказал?

— А тебе зачем? – не понял Антон супругу. – О тебе речи не было! Мои просто хотят всю семью собрать, меня, Лёху и Светку, и семейное фото на память сделать! Где мой костюм свадебный, Вер?

— Глаза открой, вот он на плечиках висит! – показала Вера. – И сложи всё, что раскидал, обратно по полкам!

— Ну я так аккуратно, как это сделать не смогу, сложи сама, пожалуйста! – попросил муж.

— Давай-ка сам, Антош! А то как разворошить всё, так ты можешь, а как обратно убрать, так нет! Давай складывай! А то молодец тоже…

Вера вышла из спальни и отправилась в гостиную. Антон же остался убирать за собой беспорядок, который он только что развёл.

Чуть позже Вере на телефон пришло сообщение от младшей сестры Антона, Светланы. В нём она спрашивала у невестки, чем там занимается её старший брат, что не может взять трубку.

Женщина ответила, что он занят и перезвонит позже. А затем просто позвонила Свете.

— Свет, привет! А у вас когда этот семейный сбор? Ну, я имею в виду, фотосессия, когда? – спросила Вера.

— Привет! Завтра! – ответила девушка. – А тебе Антон что, не сказал? Завтра к двум часам приезжайте к родителям нарядные!

— То есть я тоже в списке приглашённых есть? – поинтересовалась Вера.

— Ну да! – подтвердила Света. – Мы с Игорем тоже тут собираемся и готовимся, чтобы мама ни до чего не докопалась! А почему ты спрашиваешь?

— Да так, просто мне брат твой сказал, что это чисто ваша семейная фотосессия, и меня туда никто не приглашал!

— Не знаю, Вер! Нас с моим обоих пригласили! Спроси у Антона, может, он что напутал?! Да не так тебе преподнёс! Насколько я знаю, мама сказала, чтобы все были, я с мужем, а пацаны с жёнами!

— Поняла! Спасибо, Свет! Давай тогда увидимся! Пока! – сказала Вера и отключила разговор.

В гостиную тут же вошёл Антон в свадебном костюме и спросил у жены:

— Ну как он мне, не малой? А то вот тут, — он повернулся спиной к супруге и указал на подмышки, — немного жмёт!

— Пивко меньше пить надо по вечерам! – сказала Вера. – И кстати, я только что со Светкой разговаривала с вашей, она сказала, что приглашены все, ты и Лёха с жёнами, она с мужем! Это как понимать, Антош? Я больше не семья тебе, так?

— Блин! – сказал недовольно муж. – Вер… Как тебе сказать, даже не знаю!

— Словами, языком пошевели! Как-то так это делается! Ну, я тебя слушаю!

— Да просто мама… Короче, мама попросила тебя с собой не брать!

— Чего? – обалдела Вера. – А я ей что-то плохое сделала или что-то не сделала? Когда это я вдруг ей чем-то не угодила?

— Не знаю, Вер! Понятия не имею! Но получается вот так! – сказал Антон. – Я просто не хотел тебе этого говорить, ну… Ты сама понимаешь, чтобы не было ничего…

— Ага, понимаю! – обиженно сказала супруга. – А ещё я понимаю, что если мы семья, мы с тобой, ну, если ты, конечно, ещё так сам считаешь, то ты должен был маме своей сказать совсем другое! А не соглашаться прийти на семейную фотосессию без жены!

— Ну Вер, ну хватит дуться! Пожалуйста! – присел он на корточки рядом с диваном, на котором сидела жена. – Ну это же всего лишь фотосессия, это ведь не что-то там важное!

— И ты туда пойдёшь? Без меня?

— Ну да, схожу отмечусь! Чтобы мама не гундела потом! Ты же не будешь на меня обижаться?

— Нет, не буду! – нехотя сказала жена.

Но интонация и голос женщины говорили совершенно об обратном.

На следующий день Антон к двум часам уехал к родителям. Приехал домой он уже ближе к вечеру и немного выпивший.

Он вошёл в спальню, затем прошёл по остальным комнатам и супруги дома не обнаружил. Тогда он достал свой телефон и принялся ей названивать. Но та не отвечала на его вызовы.

Когда часы показывали время двенадцать ночи, Веры по-прежнему не было дома. Тогда Антон начал звонить её родителям, затем подругам. Но никто не знал, где она. А если и знали, то молчали.

На следующее утро женщина пришла домой, приняла душ и быстренько убежала на работу. Все расспросы мужа она просто игнорировала. Он пытался с ней поговорить, но она даже не смотрела в его сторону.

Этим вечером Вера опять не пришла ночевать домой. Тогда Антон забил тревогу. Он снова всех пообзванивал, и ему сказали то же самое, что и прошлым вечером.

Когда Вера пришла домой под утро, супруг уже ждал её на кухне. Как только она вошла в квартиру, он тут же выскочил и начал наезжать на жену.

— Вер, это что за приколы такие? Ты где уже вторую ночь шляешься? Я не понял, у тебя что, дома нету? Или ты забыла, что я тебя дома жду, твой муж?! Ты понимаешь, что я за тебя беспокоюсь! Где ты была? Ты себе нашла кого-то? – закидал вопросами Веру Антон.

— Ага… — всего лишь сказала женщина и прошла мимо супруга.

— Ну-ка постой, я с тобой ещё не закончил разговаривать! – одёрнул он её за руку. – Я тебе вопрос задал! Ты где была эту и прошлую ночь?

— Где была, там меня больше нет! – ответила она. – Всё, доволен? А теперь отпусти меня, мне нужно на работу собираться!

— Никуда ты не пойдёшь, пока мне всё не объяснишь! – настаивал мужчина и по-прежнему держал супругу за руку.

— Я сказала, отпусти меня! – крикнула она. – Убери от меня руки свои и не прикасайся ко мне больше! К маме своей вали и её за руки хватай! – озлобленным голосом добавила Вера. – Ведь у тебя там семья, а я так, мимо проходящая!

Супруг убрал руку от Веры.

— Ты что, на меня дуешься за то, что я не взял тебя с собой, что ли? – удивился он.

— Да, только из-за этого! – с сарказмом сказала женщина. – Всё, вопросов больше нет? Мне на работу нужно!

— Вер, да ты объясни мне, что случилось? Почему ты со мной так разговариваешь? И где ты две ночи подряд ночевала? Что за ерунда происходит, в конце-то концов? – не унимался Антон. – Я не верю, что всё дело в том, что я тебя не взял с собой к родителям!

— Не верь, мне-то что с этого?! – пожала неохотно Вера плечами. – Я тебе пятнадцать раз всё объяснять не собираюсь, ты у нас взрослый мальчик, должен сам всё прекрасно понимать! А мне идти надо, так что отстань от меня и не мешай!

Женщина снова, как и в прошлый раз, сходила в душ, надела чистую одежду и ушла на работу.

Антон, чтобы выяснить, где ночует его жена, решил вечером дождаться её после работы и проследить, куда она пойдёт.

Он припарковался на своей машине рядом со входом компании, в которой работала его жена, и ждал, пока она покинет здание.

Вера вышла из здания в начале седьмого вечера. На улице уже начало темнеть, и она не видела, что рядом стоит машина её мужа. Женщина дошла до автобусной остановки, села в автобус, на котором она обычно ехала в это время домой, но вышла из него на три остановки дальше, чем находился их дом. Антон всё это время следил за женщиной.

Он знал хорошо этот район и знал, что здесь недалеко живут родители Веры. И проследил за женой до самого подъезда её родителей.

Выждав несколько минут, он вышел из машины и отправился вслед за женой. Правда, магнитного ключа от двери у него не было, поэтому мужчине пришлось дождаться, пока кто-нибудь выйдет или зайдёт в подъезд.

Поднявшись на нужный этаж, Антон позвонил в дверь. И открыла ему мама Веры.

— Здрасте! – сказал Антон. – Я войду, можно? – спросил мужчина. – Я видел, что Вера вошла в подъезд, значит, она у вас! Можно с ней поговорить?!

— Проходи, Антош! – впустила зятя тёща в квартиру. – Она в спальне в своей! – сказала Марина Викторовна.

— А почему вы мне вчера и позавчера не сказали, что она у вас? Я ведь вам звонил!

— Меня дочка попросила ничего тебе не говорить! Правда, я не могу понять, что с ней?! Вы поссорились, что ли? Что у вас произошло, Антош? Она ведь мне ничего не сказала!

— Я бы сам хотел это знать! – ответил зять. – Я пойду, попробую поговорить с ней!

Антон прошёл в спальню к супруге, она в это время просто лежала на кровати и смотрела в потолок.

— Вер, можно с тобой поговорить? – спросил аккуратно муж и присел рядом. – Малыш, — протянул он к ней руку.

Вера не ответила, а просто отодвинулась подальше от супруга.

— Ты долго ещё молчать будешь? Поехали домой! – попросил мужчина.

— Никуда я не поеду! – ответила Вера.

— Блин, Вера, да объясни ты наконец, что случилось? Почему ты так изменилась? Что не так? Всё ведь хорошо было! Ты что, правда дуешься на меня, потому что я тебя с собой не взял? Так давай домой пригласим фотографа, пусть он нас поснимает! Или где-нибудь в другом месте! Хватит меня уже избегать!

— А ты правда ничего не понимаешь? – вдруг спросила Вера. – Ты правда думаешь, что я на тебя обиделась из-за каких-то там фотографий?

— Я правда ничего не понимаю! Объясни мне тогда сама, раз я такой тупой!

— Ты просто предал меня, Антон! Просто взял и предал! – на эмоциях выдала женщина. – Если бы мне моя мама сказала, что ты приходи к нам одна, а мужа своего не бери, да я бы ей такой разнос устроила, и вообще бы больше не появлялась здесь! А тебе мама сказала, чтобы ты на семейную фотосессию приехал без жены, и ты молча взял и поехал! Почему она сказала меня с собой не брать? Что я ей плохого сделала?

— Я не знаю! – уставившись на стену виноватым взглядом, сказал Антон.

— А ты хоть поинтересовался? Я думаю, если бы она подобное сказала Светке или Лёшке, да они бы её загрызли просто! А ты у нас просто подчинился маме!

— Вер, прости меня, пожалуйста! Поехали домой, там поговорим!

— Нет!

— Что нет? – не понял муж.

— Не прощу, не могу… Или даже не хочу! Я с тобой даже жить больше вместе не хочу, Антош! Я к тебе перестала что-либо чувствовать! Просто отрезало, и всё!

— Ты сейчас о чём, Вер? Ты что, уйти от меня собираешься? Я не хочу с тобой расставаться! Я ведь люблю тебя! – тут же занервничал он.

— А я тебя больше нет! – ответила супруга. – И когда любят, Антош, так, как ты, не делают!

— Да это мелочь какая-то! Ты что, правда из-за такой ерунды хочешь разорвать наши с тобой отношения?

— Это для тебя ерунда, а для меня нет! Я же тебе сказала, для меня это чистой воды предательство! А с человеком, который меня предал, я больше не хочу иметь ничего общего! Так что иди домой, а я на выходных с отцом приеду, заберу свои вещи, а потом уже подам на развод!

— Да, блин, нет! – крикнул мужчина и подскочил с кровати. – Я не хочу с тобой разводиться! Хватит уже ерундой заниматься, Вера! Собирайся, и поехали домой! Я не вернусь туда без тебя!

— Ну и не возвращайся! Куда хочешь, туда и иди! Мне уже всё равно! – ответила супруга. — Антон, выйди, пожалуйста! Не зли меня лучше! – попросила Вера. – Ведь от того, что ты сейчас тут поднимешь истерику и начнёшь ножкой топать, будет только хуже!

— Антош, — прозвучал голос из-за открывающейся двери. — Уходи, — попросила мужчину тёща. — Я сама с ней поговорю, иди домой!

— Но, Марина Викторовна, ну что это за детский сад? Как можно из-за такой мелочи…

— Тебя попросили выйти отсюда! – сказала Вера. – Хватит тут сцены устраивать! Иди домой, куда хочешь иди…

Антон глянул на супругу, которая смотрела на него не как на любимого, а как на чужого человека, постоял несколько секунд и вышел из спальни своей жены.

Несколько дней Вера вообще не появлялась дома. А на выходных, как она и обещала, они вместе с отцом приехали и забрали все вещи женщины из квартиры, которую они с мужем снимали. Антон пытался поговорить с женой, но она не позволила ему этого сделать.

Уже чуть позже она и правда подала на развод.

Но у Антона всё равно так и не укладывалось в голове, как можно вот так просто перечеркнуть несколько лет совместной жизни из-за такого, по его мнению, пустяка. Ведь они строили планы, копили на квартиру, хотели завести детей, а теперь от этого всего ничего не осталось. Вообще ничего.

Мужчина больше не пытался выяснить отношения, вернуть жену обратно. Вера ясно ему дала понять в тот вечер – он для неё просто перестал существовать.

К сорока годам Владимир приобрёл репутацию успешного бизнесмена со спокойным уверенным нравом. Он не делал разницы между обеспеченными и скромными работягами, никогда не подставлял партнёров, избегал мошеннических действий. Ему могли довериться. Одно имя Владимира уже было гарантией успешного сотрудничества.

А с миллионным доходом и отзывчивым характером он слыл завидным холостяком.

Свой начальный капитал мужчина получил в наследство от старенького отца, который всему его научил, взрастил принципы, привил вкус и хорошие манеры. Владимир очень скучал по старику, отец ведь один его воспитал. Больше у Вовы родни не было. Отец ушёл в мир иной уже много лет назад.

Жил Владимир в достатке, мог позволить себе любой каприз, любую идею воплотить в жизнь. Слава шла впереди него и во всем ему содействовала. Бизнесмен имел особняк в несколько этажей с садом и бассейном, несколько квартир в столице и автомобили разных мастей. Друзей у него тоже было немало, верных и проверенных. Только с личной жизнью никак не ладилось.

Однажды Вова был женат, но после нескольких лет брака последовал тяжелый развод. Оказалось, что супруга изменяла мужчине, была падкой на мужское внимание и не удержалась, когда один поклонник стал проявлять его чересчур настойчиво.

Владимир встретил бывшую жену лет пятнадцать назад как раз на конкурсе красоты. Там многие девушки задавались целью удачно выйти замуж за богатенького папика. Там она Владимира и зацепила.

Кто знает, сколько мужчин было у супруги во время брака? Она никогда не соответствовала званию образцовой жены, безумно тратя деньги на побрякушки, собственную внешность и тонны модных вещей. При разводе женщина помотала нервы супругу, пыталась подорвать его имидж, клеветала и потребовала огромную сумму, чтобы больше никогда о ней не слышать. Пришлось сдаться, чтобы нервная дамочка угомонилась. У Вовы больше не было ни сил, ни желания видеть её еще хотя бы день.

Так бывшая жена на долгие годы оставила после своего обмана пустоту в сердце Владимира. Он уже и не надеялся встретить свою настоящую любовь, одну-единственную, с кем он сможет построить прочный союз на основе взаимоуважения и заботы. В его жизни было немало женщин, но ни с одной из них не сложилось — не годились они на роль верных жен и матерей. А ведь миллионер мечтал о наследнике, о малыше, которому мог бы передать все свое состояние, дать дорогу в этот мир и окружить любовью.

Однажды вечером, когда мужчина возвращался с работы, он был за рулем своей машины, когда прямо перед его автомобилем откуда ни возьмись выскочила незнакомка и схватила сидящего на асфальте крошечного котенка. Владимир тут же дал по тормозам и вывернул руль, чтобы никого не задеть. Сам он не видел животное на дороге, поэтому не остановился.

— Тебе что, жить надоело?! Куда под колеса бросаешься?! — закричал он на эмоциях, чувствуя, как тело обдало жаром от страха.

Девушка лежала на боку, сжимая котенка в руках.

— Простите, — проговорила она сквозь слезы. — Там был котенок, и я боялась, вы его задавите. Я даже не успела подумать. Бросилась сразу.

— Ты как? Не ушиблась? — Мужчина вышел из машины, приближаясь к незнакомке.

Она была такая миниатюрная и аккуратная, но не девочка уже. Всего лет на десять младше него. Глаза красные, напуганные, голос взволнованный.

— Садись, подвезу, пока ты еще куда-нибудь не бросилась. Повезло нам троим. Чудом обошлось без жертв.

Девушка согласилась, и они вместе поехали по указанному ею адресу. По пути разговорились. Оказалось, девушку зовут Алина, и она работает в цветочной лавке, любит природу и оформлять интерьеры. Такая нежная, легкая, да еще и добрая, судя потому, что рискнула жизнью, не задумываясь, чтобы спасти животное от колес автомобиля.

В ее компании Владимир расслабился и стал более разговорчивым, шутил и смеялся. Пассажирка тоже подхватывала беседу, быстро щебетала что-то в ответ и, когда вспоминала что-то смешное, начинала задыхаться от смеха, прежде чем рассказать. Он даже не заметил, как двадцать минут пролетели, словно секунда. Давно ему не было так хорошо просто с кем-то поговорить.

— Может, увидимся как-нибудь, посидим в уютном месте, выпьем кофе? Ну или пообедаем, — предложил Вова, когда подъехал к дому Алины.

— Прости. Думаю, это лишнее. Спасибо за все.

— Ну, тогда доброй ночи. — Мужчина сдержанно улыбнулся и дождался, пока знакомая зайдет в подъезд.

Девушка запала Владимиру в душу. Он не мог смириться с отказом, понимая, что она может стать его шансом на счастье до конца жизни. Ему не стоило большого труда узнать, в каком именно цветочном магазине она работает.

Когда следующим утром Алина пришла на работу, её встретил курьер с огромной коробкой и попросил расписаться в акте о доставке. Она в шоке приняла посылку. Ей сказали, что это от поклонника.

В огромной бежевой коробке, перевязанной красным бантом, лежало черное вечернее платье из нежнейшего кружева, туфли на высоком каблуке и ожерелье со сверкающими камнями. Алина ощутила себя героиней романтического фильма. Также прилагалась записка, в которой Владимир назначил время ужина в самом роскошном ресторане города. После такого жеста женское сердце не смогло устоять.

Свидание вышло потрясающим. Если бы они прогуливались по парку в обычных спортивных костюмах и просто разговаривали, вечер все равно запомнился бы обоим как особенный. Глядя на них со стороны, не сложно было догадаться, какое между ними царило притяжение.

Вечер в прекрасном зале позволил собеседникам потанцевать под живую музыку и пение солистки. После первого свидания пара уже не могла расстаться. Владимир и Алина встречались еще на десятках прекрасных свиданий, проводили вместе каждую свободную минуту, удивляли друг друга подарками и ранее неизвестными гранями характера.

Миллионер не мог поверить в свое счастье, что девушка реальна, и она вместе с ним. Каждый раз, когда Алина обнимала его, он не готов был отпустить её. Чувства крепли с каждым днем, и свадьба не заставила себя ждать. Владимир не мог упустить такую девушку.

Друзья жениха высоко оценили его выбор.

Но одно в девушке смущало — она неохотно говорила о своей родне. Её детство и семья были самой избегаемой темой в разговорах.

Друзья предрекали, что Алина, как и первая жена, с ним ради денег, и обдерёт мужчину, как липку, после развода. Владимира этот факт не тревожил. Он считал, что знает невесту достаточно хорошо, чтобы доверить ей свою жизнь. Поэтому церемония бракосочетания состоялась.

Поначалу Владимир был счастлив в браке. Каждый день с радостью возвращался домой к жене и к годовалому сынишке Алеше. Мальчик был похожим на обоих родителей, хорошим, любознательным и шустрым. На время декрета Алина оставила работу, занимаясь домашними делами. В помощницах у нее была няня, которая проводила с сыном большую часть дня, пока женщина занималась уборкой и готовкой. Она сама хранила домашний очаг, а не доверяла его чужим людям. Вечером она с Алешей ждала главу семейства за накрытым столом.

Казалось, все у Владимира сложилось так, как он хотел. Пять полных радости и понимания лет супруги жили вместе и растили сыночка.

Но в последнее время Владимир, который стал чаще появляться дома среди дня, стал замечать за женой странное поведение. Она постоянно куда-то отлучалась по необъяснимым причинам. Казалось, только что была дома, а теперь исчезла. Появлялась она также внезапно и сразу начинала что-то рассказывать, словно восполняя разговорами время своего отсутствия. Вдруг она так Вове зубы заговаривала?

Миллионер долго сопротивлялся дурным мыслям, но ревность настолько кипела в нем, что он стал подозревать Алину в неверности. С ним такое уже было. Признаки совпадали. Второй раз мужчина уже не мог смириться с мыслями об измене. Неужели ему снова «повезло»? Тогда Вова обратился к частному детективу, установив слежку за женой.

Тот отчитывается перед нанимателем, рассказывая, что его супруга ездит в определенное время в один дом на окраине города. При всем этом женщина пользуется услугами одного и того же таксиста. Мужчины предположили, это для того, чтобы в меньшей мере скомпрометировать себя. Одного человека легче уговорить или заставить молчать, чем десяток водителей по городу.

Владимир узнал у того самого таксиста, знает ли он, кто живет в том доме, но ему ничем не смогли помочь. Уязвлённый и обманутый супруг придумал план, как вывести неверную жену на чистую воду. Для его реализации денег было достаточно, поэтому миллионер мог воплотить в жизнь любое желание. Он заплатил водителю такси гонорар за целый месяц и на сутки арендовал его автомобиль. У Владимира было внешнее сходство с водителем, поэтому он обратился к профессиональным гримерам, чтобы они помогли ему принять нужный вид. Теперь он выглядел точь-в-точь как тот таксист.

В обеденное время Алина вызвала его по телефону. Владимир на машине таксиста забрал из дома свою супругу, увезя по указанному адресу. В пути он лишний раз не заводил разговоры с женщиной, чтобы она не узнала его по голосу. По окончании поездки он высадил ничего не подозревающую Алину у небольшого обветшалого дома, а сам остался сидеть в душном автомобиле.

Терпения сгорающего от ревности преданного мужа хватило всего на несколько минут. Он не выдержал мучительного ожидания и ворвался в незнакомый дом с намерением застать Алину в объятиях какого-то проходимца и высказать обоим все, что думает об их грязных выходках у него за спиной. Но то, что предстало перед глазами, повергло Владимира в шок.

Алина помогала немощной старушке переместиться в кресло с постели для того, чтобы поменять грязную постель.

— Вова? — вскрикнула женщина, не ожидав увидеть мужа, да ещё в одежде таксиста. — Почему ты здесь?

— Прости, ради бога, — сконфуженно произнес он, глядя на старушку. — Я не знал… не думал, что здесь будете вы.

— А что же ты тогда думал? — прищурившись, спросила жена, ловко заправляя небольшую кровать свежим ароматным бельем. — Что, решил проверить меня на верность? Думал, я к любовнику регулярно сбегаю? Какой же ты у меня недоверчивый, — пожурила его супруга и поцеловала в щеку.

— Бабуль, это мой муж, о котором я тебя рассказываю. А раз уж он теперь обо всем знает, можно будет и с Алешкой нашим тебя познакомить. Только с ним покоя не будет — он такой непоседа.

— Ничего, милая, — с трудом проговорила бабушка Вера. — Я давно не держала на руках ребенка. Ты последней была.

— Это моя единственная родственница, бабуля по папе. Бабушка Вера. Родители у меня погибли, а она меня одна воспитывала. Прости, что не сказала сразу. Стыдно было. Ты ведь такой солидный… Все обхаживал меня, денег не жалел. Я боялась, если расскажу о больной бабушке, ты решишь, что я нахлебница и всю родню за собой посажу на твою шею. Поэтому и молчала. Раньше не часто в гости приходила, но недавно бабушка слегла. Сама почти ничего не может. Вот я и стала ездить тайком, кормить, прибираться…

— Да что ж я, изверг какой-то, что ли? Милая, как ты могла так долго от меня скрывать? Она ведь твой родной человек! — Владимир поцеловал в висок хлопотавшую по дому жену. — Не переживайте, бабушка, больше вам не придется сидеть здесь в одиночестве. Мы вас к себе заберем. Будем жить все вместе, мы ведь семья.

С тех пор бабушка Вера переехал в большой дом, где в ее распоряжении была просторная светлая комната и сиделка. В окружении заботливых родственников старушке стало легче. Алина часто вывозила ее в коляске на прогулку во двор.

Алёша поладил с бабушкой и любил сидеть с ней на кровати, гладя спасенного матерью котенка, превратившегося в здорового кота. Владимир больше никогда не усомнился в своем счастье и был рад такой преданной жене.

— Верочка, открывай, это свои! — голос родственников девушка узнала сразу.

— Тётя Зина, что вы здесь делаете?

— Мы приехали на заработки. Сама знаешь, что в нашей глуши всё хуже и хуже. Вот мы с Петей решили в Москву, денег заработать и дочке помочь.

— А жить где будете? В Москве ведь и расходы большие.

— Пока у тебя остановимся, а потом что-нибудь придумаем. Мы же родня, как ни как!

По единогласному мнению всей родни, Вера жила по-королевски.
Одна в трёхкомнатной квартире, в хорошем районе, да ещё и метро рядом. Все так и говорили: “Повезло девке, как сыр в масле катается”. Вся родня считала — раз Вере подвернулась такая удача в виде наследства от двоюродной бабушки, то теперь у них есть возможность останавливаться в Москве у Веры, а то и вообще жить, сколько душе угодно.

В Москву Вера приехала 7 лет назад, чтобы стать врачом. С детства мечтала, что будет спасать жизни людей. Поэтому поступила в медицинский, жила в общежитии, как большинство иногородних студентов на скромную стипендию и то, что родители присылали.

— Вера, мне звонила Галина Ильинична, просит тебя приехать к ней, — сказала мама по телефону. — Я сейчас тебе адрес в смс пришлю.

— Мам, я ведь её последний раз видела, когда мне было всего 3 года. Зачем я ей вдруг понадобилась?

— Ты права, она всю жизнь ни с кем не общалась, характер ужасный у неё. Но, бабуля ведь уже совсем старенькая, может надо что-то. Нас она не попросит, сама отношения испортила, да и гордая. Съезди в выходные, узнай. Всё-таки двоюродная бабушка.

Галина Ильинична жила одна уже давно.
Она практически ни с кем из родственников не общалась всю жизнь, на порог их даже не пускала, да и сама ни к кому не ездила. Все давно привыкли, и никто к ней не напрашивался, потому что знали — бабуля сразу пошлёт. С родней она не церемонилась, всегда говорила то, что думала.

В воскресенье Вера купила фрукты, немного сладостей и поехала по адресу, который ей мама прислала. Бабуля жила в “сталинке”, почти в центре города. Вера пять минут стояла у подъезда, разглядывая красивую лепнину на фасаде. “Никогда бы не подумала, что Галина Ильинична в таком красивом доме живет”, — восхитилась девушка.

— Открыто! — послышался голос за дверью, когда Вера осторожно постучала.

— Я Вера, — сказала она, войдя в квартиру.

— Я знаю, кто ты. Проходи, только обувь сними прямо у двери, чтобы грязь в дом не нести. А фрукты свои в прихожей оставь, мне нельзя.

Галина Ильинична сидела в инвалидной коляске. В этой старой некогда тучной женщине, не было ничего знакомого. Да она и видела двоюродную бабушку всего несколько раз, когда была маленькая. Внучка прошла на кухню за бабушкой, и та попросила поставить чайник. Вера не могла скрыть удивление и восторг от высоты потолков, огромных окон и с нескрываемым интересом рассматривала квартиру, пока не поймала на себе неодобрительный взгляд Галины Ильиничны.

— Мне кое-кто из родни нашептал, что ты на врача учишься, — проскрипела бабуля, — а мне, как видишь, помощь нужна.

— Я ещё только на втором курсе, врачом стану нескоро.

— Это неважно. Переезжай ко мне, будешь помогать и жить у меня бесплатно. Гораздо лучше, чем в твоём общежитии.

Галина Ильинична рассказала, что потеряла ступню из-за диабета и теперь по хозяйству совсем не справляется. Чужих не любит, да и соцработники от неё все сбежали, приходят редко. Она жаловалась, что у всех людей из соцслужб руки не из того места растут и все, кто приходит, только раздражают её. А когда узнала, что двоюродная внучка на врача учится, то обрадовалась и решила к себе позвать.

Вере стало очень жалко эту пожилую, высохшую женщину и она согласилась. Через пару дней собрала вещи и переехала к родственнице. Поначалу отношения у них не складывались. Характер у Галины Ильиничны сложный, поэтому угодить ей было почти невозможно. Она критиковала девушку по любому поводу и придиралась к каждой мелочи.

— Это тебе не общежитие, милочка.
Здесь ничего на виду оставлять нельзя. Если попила чай, чашку сразу мыть надо, вытирать насухо и убирать в шкаф! Я порядок люблю! Все поверхности должны быть идеально чистыми, поняла?

Галине Ильиничне вечно всё не нравилось. Бабуля отчитывала Веру за любую мелочь: то посуда в шкафу неровно расставлена, то воды в стакан налила недостаточно, то кашу переварила. Пыль в доме особенно любила проверять — объезжала квартиру на коляске и проводила белым носовым платком по мебели.

Каждый вечер жаловалась на самочувствие, но, при этом, капризничала и отказывалась принимать лекарство. А если и соглашалась выпить таблетки, то просила показать коробку, из которой Вера их достала, а то, вдруг отравить её надумала.

Вера была очень терпелива и старалась не обращать внимания на ворчание и колкости Галины Ильиничны. Она знала, что большинство её будущих пациентов — пожилые люди. Вот и решила, что для неё это станет отличной практикой, чтобы научиться не брать на свой счёт придирки и жалобы больных пенсионеров.

Всю работу по дому взяла на себя, переделывала, если бабушке что-то не нравилось, и с вежливой улыбкой реагировала на ворчание. Постепенно претензий становилось всё меньше, а отношения начинали налаживаться.

— Я сама мечтала стать врачом, — сказала как-то Галина Ильинична за чаем. — Так и представляла, как надеваю белый халат и спасаю жизни.

— А почему не стали?

— Времена другие были. Родители заставили научиться шить и пойти на фабрику, там перспективы лучше. Сказали, что врачи получают копейки, а мы и так жили небогато. Вот и пошла, чтобы семье помогать.

— А потом замуж вышла, да, бабуль?

— Да, как замуж вышла, так всё изменилось. За Иваном я была как за каменной стеной. Жаль только, что деток у нас так и не появилось. А как его не стало, так все только за его деньгами ко мне и обращались. Видишь, какие хоромы мне от мужа достались. Вот я и погнала всю родню. Никого к себе не пускала из этих паразитов.

Вера с интересом слушала истории старой женщины. И сама стала читать ей лекции вслух, когда готовилась к экзаменам, потому что бабушке было крайне любопытно хоть как-то прикоснуться к медицине. А потом они вместе смеялись над шутками студентов-медиков, которые Вера ей пересказывала. Так и проводили холодные зимние вечера.

Вера заметила, как ожила бабуля и стала больше общаться, уже без колкостей и постоянных жалоб. Она много узнала о её жизни и даже жалела, что маленькой редко её видела.

— Квартиру свою хочу тебе оставить.
Галина Ильинична положила на стол файл с бумагами. — Вот бумаги — сегодня оформила, пока ты в институте была. Удивительно, сколько сейчас услуг для пожилых людей — кто хочешь на дом придёт. Жаль, что я сама ходить перестала, много возможностей упускаю.

— Да вы что, мне не нужно, — Вера от неожиданности поперхнулась чаем. — Да и к чему такая спешка?

— Не будь дурой, квартира всем нужна.

Она заставила Веру забрать бумаги и положить в шкаф, вместе с документами девушки. А потом стала рассказывать, как от наглых родственников избавляться.

— Не сделаешь, как говорю, будешь жить, как у себя в общежитии. Вся родня тебе быстро на шею сядет, — повторяла Галина Ильинична весь вечер.

Как чувствовала бабуля, что больше внучку не увидит — в эту же ночь умерла.

Вера сама организовала похороны, сообщив всем родственникам. Перед смертью Галина Ильинична рассказала Вере, где хранит деньги на этот случай, посоветовав, чтобы внучка на помощь родни не рассчитывала.

Из родственников, и правда, почти никто не приехал и помощь не предлагал.

— Верочка, мы хотим к тебе приехать на лето!
Москву посмотреть и детям одежду к школе купить.

Когда Вера вступила в наследство, ей все родственники стали названивать с просьбами пустить пожить или остановиться проездом.

Родня рассчитывала, что Вера не откажет — она молодая, да и характер добрый, не как у Галины Ильиничны. Но, Вера по телефону всем отказывала, не церемонясь, как бабушка учила: «Нет, остановиться у меня нельзя. И точка!»

Тогда её тётя, Зинаида Ивановна, решила с мужем приехать без предупреждения. Так Вера уж точно не сможет отвертеться. Одно дело по телефону отказать, а другое на порог не пустить. Вот тогда Вера и вспомнила слова бабушки о том, как от родственников-халявщиков избавиться.

— Раз так, то я только рада буду, что вы у меня поживёте, — сказала Вера Зинаиде Ивановне после ужина, — сейчас отдыхайте с дороги, а завтра уже поболтаем.

— Спасибо, Верочка. Как хорошо, что теперь есть, у кого пожить в Москве.

Утром Вера разбудила родню в 6 часов, сказав, что привыкла так рано вставать, потому что на учёбу нужно ехать. Приготовила завтрак, налила чай и достала бумаги из небольшого шкафчика на кухне. Родственники недовольно наблюдали за ней, потому что рассчитывали выспаться, а потом погулять по Москве. Но, покорно пришли на кухню завтракать.

— Вы меня просто спасли своим приездом!
Затараторила Вера. — Я как в наследство вступила, так столько проблем навалилось! Квартира большая, за коммуналку огромные счета приходится платить. Со дня на день обещают отключить электричество и воду.

— Верочка, а ты, что же давно не платишь? — у тёти глаза на лоб полезли.

— А с чего платить, тётя Зина? Я всего лишь студентка. Того, что родители присылают, хватает только на еду и то иногда чем попало питаться приходится. Хорошо, что теперь вы здесь жить будете, поможете мне долги за коммунальные выплатить. А ещё продуктов купите побольше, а то у меня одни консервы и макароны, да и то мы с вами уже последние съели.

Вера сказала, чтобы родственники отдыхали, а вечером она вернётся с учёбы и они вместе всё оплатят. Девушка суетилась на кухне и продолжала жаловаться тётке, как тяжело ей жить в Москве — всё дорого, на стипендию и помощь родителей не прожить. Хорошо, хоть Зинаида Ивановна с мужем приехала, а то, наверное, совсем туго пришлось бы.

— Как же я вам всё-таки рада! Может, ещё и телевизор новый купите, а? Ну, это мы вечером обсудим, хорошо? А ещё постельное надо новое, а то я вам бабы Гали-покойницы постелила, хорошо, что хоть постирать заранее успела. Что ещё надо? – девушка задумалась, пока родственники переглядывались за её спиной.

— Пока я на учёбе буду, вы походите по квартире, да посмотрите, что ещё надо купить. Сантехнику менять надо, кстати. Вы с собой много денег привезли – на какую сумму от вас рассчитывать? Ладно, вечером скажите, сколько можете мне выделить.

Вера быстро переоделась, взяла тетради для лекций и оставила ключи родне.

— Я ключи вам оставлю, чтобы вы продуктов купили. Вы не экономьте – берите побольше!

— Хорошо, Верочка, — на лице Зинаиды Ивановны застыла растерянность.

— Ой, тётя Зина, а можете мне ещё прямо сейчас с собой немного денег дать? А то мне в университете даже перекусить не на что.

— Верочка, у нас наличных совсем нет.

— Жаль… Ну ладно, ничего страшного. Вечером вместе в банкомат сходим.

Весь день Вера вспоминала выражение лиц родни и мысленно благодарила бабушку за хитрый план, понимая, что та была права. Все хотели приехать пожить на халяву, но помогать никто не собирался.

Вернувшись домой вечером, она застала родственников в полном параде на кухне. В прихожей стояли их чемоданы. Зинаида Ивановна очень извинялась, что они с мужем не могут остаться и им срочно нужно уехать. Вера изобразила удивление и сделала вид, что расстроена.

— Как же так?!
Даже коммуналку не заплатите и сантехнику не поменяете?! Тётя Зина, это же не по-людски. Мы же всё-таки не чужие люди. Ну, хоть 5 тысяч оставьте на продукты, а то, я смотрю, вы так ничего не купили.

Зинаида Ивановна помялась и вручила племяннице тысячную купюру, забыв, что утром говорила об отсутствии наличных.

— Маловато-то, конечно, но всё равно спасибо. В следующий раз хотя бы 20-30 тысяч готовьте на первое время, а лучше 50, — посоветовала на прощание Вера и, войдя в кураж, добавила. — И передайте родственникам, как сильно мне материальная помощь нужна в любое время. Можете даже не приезжать, а по-родственному на карту перечислить.

Родня начала прощаться впопыхах, пока племянница ещё что-нибудь не попросила. С тех пор к ней никто из родственников пожить не просился.

В большом светлом зале играла приятная музыка. Гости сидели по местам и наслаждались изысканными блюдами. Вечер был до неприличия шикарен, ведь родственники невесты и жениха не поскупились на организацию прекрасного праздника для молодых.

Жених и невеста восседали на украшенном цветами подиуме, радостно смеялись и попивали шампанское из бокалов. На украшенной шарами сцене играли джаз приглашенные музыканты. Саксофонист, увлеченный игрой, отстукивал ритм ногой. Другие музыканты время от времени поглядывали на часы, словно ждали, что кто-то придёт их подменить. В воздухе витал аромат любви и флюиды счастья.

Жених и невеста каждую минуту смотрели друг другу в глаза, целовались и радостно улыбались. Родственники зачарованно смотрели на красивую пару, шепотом переговаривались за столами, вспоминая свои счастливые времена.

Отец невесты тоже сидел за столом и любовался новобрачными. В свои 50 он многое повидал в жизни, но выдавать замуж любимую дочь для него было самой большой честью. Он смотрел на невесту. Та была так прекрасна в нежно белом свадебном платье. Скромная прическа и диадема в волосах подчеркивали необыкновенную красоту. Жених тоже выглядел неплохо. Он выбрал черный приталенный костюм, а в петлице у него был букетик сиреневых цветов.

Свадьба только началась, но приглашенные гости уже немного заскучали. Все ждали тамаду. Она должна была приехать с минуту на минуту, тогда торжество стало бы повеселее. Пока гости развлекались только уничтожением бутербродов с красной икрой и разливом шампанского по фужерам.

Когда гости совсем приуныли, тамада неожиданно появилась на горизонте. Высокая, стройная, привлекательная женщина в шёлковом платье. Она поднялась на сцену и сотни глаз устремились на нее. Бархатный тембр ее голоса заставил всех присутствующих вздрогнуть и обратить на тамаду внимание.

— Добрый вечер, уважаемые гости. В этот прекрасный день я хочу от души поздравить молодых с созданием семьи и подарить для них песню, которая навечно соединит их сердца.

Тамада знаком показала музыкантам, что можно начинать, затем прикрыла глаза, вслушиваясь в ритм музыки, и запела. Её голос прозвучал в полном зале, как гром среди ясного неба. Он был одновременно нежным и страстным, манящим и успокаивающим. Гости отвлеклись от поедания салатов и обратили всё внимание на певицу.

Пела она действительно шикарно, умело, профессионально, но дело было совсем не в этом. Услышав голос певицы, Андрей Витальевич встрепенулся. Отец невесты уловил в ее пении знакомые нотки, которые затронули его до глубины души.

Когда дочь посмотрела на отца, она поняла, что он плачет. Она никогда не видела отца таким сентиментальным. Только мужчина знал, почему песня так тронула его. Он смотрел на тамаду и не узнавал ее лица.

— Господи, фигура вроде похожа. Те же длинные стройные ноги, та же королевская стать, тот же чарующий голос, заставляющий кожу покрываться мурашками с первой ноты.

Андрей подошел ближе к сцене, чтобы убедиться в своей правоте. Взглянув в глаза певицы, он понял, что это она. На мужчину нахлынули воспоминания. Они закружили его в водовороте событий прошлого. Стало трудно дышать. Он ослабил ворот рубашки, дернул галстук. Как это было давно! Но он помнил все, как вчера.

Андрей вырос в бедной семье. Родители были пьющими, но не запойными, как те, которые валялись по канавам после получки. Нет, они страдали хроническим советским алкоголизмом, когда жизнь настолько серая и скучная, что остается только пить по рюмке после работы, чтобы забыть о том, какое ты ничтожество.

Глядя на неадекватное состояние родителей, Андрей понимал, что хочет другой жизни. Ему пришлось довольно рано повзрослеть. Жизнь научила его, как быть сильным, когда никто не протягивает руку помощи.

В маленьком городишке практически не было работы. Горбатиться за копейки Андрей не хотел, иначе его ждало бы такое же будущее, как у родителей. Парень решил попытать счастья в столице. Он знал, что не станет богачом с первого дня, но попытаться стоило.

Изначально с работой у него не заладилось. Думал, невезучий, раз другие работают, а у него не получается. Молодой человек устроился пособником на стройку. Деньги платили хорошие. Он воодушевился, стал работать за троих. Потом сменился прораб, и дела пошли плохо. Зарплату платить перестали. Приходилось буквально вымаливать деньги на еду.

В итоге у парня забрали паспорт и не выплатили ничего. Три месяца пошли псу под хвост. Андрей остался ни с чем. Ему нужны были деньги, чтобы восстановить документы. Вечный круговорот…

Оставшись без средств к существованию, Андрей сидел на лавочке в парке и думал, что ему делать. Ночевать на вокзале ему не хотелось, домой возвращаться — тем более. Но другого выхода он не видел. Даже слезу пустил.

Сидит грустный, голову повесил. Мимо него проходила старушка. Увидела, что парень расстроен, и подошла спросить, что случилось. Андрей рассказал ей, что остался без паспорта и денег, да и ночевать негде. Пожилая женщина задумалась, затем сказала: «Ты знаешь, парень, меня тебе сам бог послал. Я работаю экономкой на даче у богачей. У них сеть ресторанов и кафе по городу. Они сегодня между собой говорили, что им садовник нужен. Собирались заявку в агентство давать. Меня в ресторан послали с поручением, а водитель ждет вон там за углом. Поехали со мной. Я скажу, что ты мой племянник. Тебя без паспорта возьмут».

Лицо Андрея просияло. Он был готов целовать руки этой доброй старушки, настолько вовремя она оказалась у него на жизненном пути.

Аглая Павловна оказалась права. Хозяева ее уважали, поэтому племянника взяли на работу без проблем и без паспорта. Поверили на слово, сказали, что потом занесет, когда сделает новый. Так Андрей стал работать у Гильдиевых садовником.

В благодарность за то, что его взяли на работу, Андрей работал практически на три должности. Он выполнял все садоводческие работы, трудился дворником и помогал по ремонту в особняке. Он был идеальным работником, поэтому претензий к нему никогда не было. Парень был неприхотлив. Ему было достаточно, что его кормят, дают ему кровь, еще и зарплату платят.

Однажды хозяева решили устроить праздник в особняке по случаю дня рождения хозяина дома. Жена бизнесмена, женщина лет сорока пяти, сделала мужу сюрприз, пригласив на вечеринку свою двоюродную сестру певицу. Галина училась в университете на факультете эстрадно-джазового вокала. Пела просто великолепно.

На грандиозный банкет съехались самые известные бизнесмены столицы. Галина уже ждала гостей в зале и начала вечер с поздравлений Армена и исполнения песни для именинника. Певица покорила сердца всех зрителей. Её несколько раз вызывали на бис.

Внешность девушки была просто сногсшибательной, а ее голос был приятным дополнением к красивой обертке. Девушка развлекала гостей песнями весь вечер, а под конец музыканты объявили белый танец и отпустили певицу с миром, дав ей возможность повеселиться с гостями.

Андрей весь вечер простоял у колонны в зале и наблюдал за солисткой. Он видел, что она отдается своему делу с головой, умело пользуется своим талантом. Этот шарм невозможно было не заметить. Каково было удивление Андрея, когда после объявления белого танца нежная рука в шелковой перчатке похлопала его по плечу. Обернувшись, он увидел Галину, которая смущенно улыбалась.

— Я видела, что вы весь вечер простояли у колонны, слушая мои песни. Надеюсь, вам понравилось.

Андрей не мог вымолвить ни слова. Он забыл все, что хотел сказать. Девушка не стала мучить парня, просто взяла его за руку и пригласила на танец. Остаток вечера они танцевали и Андрей оправился от ступора, начал смеяться, шутить и флиртовать с певицей.

Приглашенные гости шептались по углам, что она сделала хороший выбор, ведь парень безумно привлекательный. Только сестра Гали была не рада. Ей было неприятно, что девушка танцует с прислугой.

После окончания праздника Андрей проводил Галину до ее комнаты, но пообещал, что они еще увидятся. Так и случилось. Пока Галя гостила у сестры, они встречались каждый день. Вскоре симпатия переросла в нечто большее. Увидев, как молодые люди нежно держатся за руки в саду, Елена вспылила. Она попросила Андрея заняться работой, а Галю отвела на серьезный разговор.

В ходе почти часовой лекции сестра отчитывала певицу за связь с садовником, но девушка ничего не хотела слышать. Для неё не был важен социальный статус человека, тем более, что они с Андреем словно были созданы друг для друга, понимали все с полуслова.

Родственники певицы были против того, чтобы она встречалась с прислугой, но они скрипели зубами и молчали. Однажды хозяин дома собрался в город по делам, а Галина попросилась с ним. Она хотела сделать парню сюрприз, заказала ему подарок. Перед поездкой поговорила с Андреем. пообещав, что скоро вернется.

Когда Елена зашла в дом для прислуги с каменным лицом, он понял, что что-то не так. Женщина сказала, что Армен и Галя попали в аварию. Галина погибла на месте от серьезных травм несовместимых с жизнью.

Жизнь Андрея в мгновение разделилась на до и после. Парень бился в истерике. Его долго не могли успокоить. Аглая Павловна отпаивала его успокоительным. Мужчина готов был наложить на себя руки, настолько морально он был подавлен.

Узнав, что Андрей совсем раскис, хозяйка дома попросила его уехать. Она сказала, что ей не нужны такие истории в доме. Выплатила ему зарплату и сказала, чтобы он возвращался к себе в глубинку.

Из-за шока Андрей не помнил, как оказался дома. Он вновь сидел в маленькой тесной квартире и думал о том, как жить дальше.

Как оказалось в дальнейшем, Галина в аварии выжила, но настолько сильно пострадала, что ее лицо собирали по кусочкам. Девушке потребовалось множество пластических операций, чтобы вернуть нормальный внешний вид.

Галя постоянно спрашивала, почему Андрей не приходит в больницу, но все молчали, не хотели говорить. Когда певица поправилась, сестра сказала, что Андрей решил, что она останется уродиной. Поэтому бросил её. Девушка не могла поверить, что парень мог так поступить с ней. Но её убедили в обратном.

Елена и Армен часто спорили по этому поводу. Мужу стало жалко Галину. Он просил рассказать ей правду, но жена была непреклонна. Она была уверена, что Гале будет лучше, если она найдет богатого мужчину, ровню себе.

Андрей начал новую жизнь в родном городе. От душевной тоски он начал встречаться с женщиной старше себя, довольно состоятельной дамой. Она была от него без ума, даже родила ему дочь, хотя в ее возрасте было довольно поздновато. Она любила мужа, но он все грезил о первой любви, видел ее во снах.

Жили супруги неплохо. С помощью активов организовали небольшой бизнес, смогли подняться. Все было хорошо, пока жена не заболела. Ей поставили диагноз онкология, и она сгорела за пару месяцев. Химиотерапия и куча лекарств не помогли.

Андрей вновь впал в депрессию, корил себя за то, что свел в могилу двух любимых женщин. Второй раз жениться он не смог, не лежала душа ни к кому. Но время лечит. Сердце Андрея тоже излечилось от ран.

И вот ему 50, он солидный известный бизнесмен. Сегодня важный день в его жизни — свадьба любимой дочери. А в приглашённой тамаде Андрей узнал свою первую любовь, хотя это и казалось невероятным.

Он сомневался, она ли это, ведь лицо было совершенно непохожим. Когда женщина допела песню, музыканты продолжили играть. Тамада сошла со сцены, подошла к Андрею и сказала: «Вы так внимательно слушали мою песню. Надеюсь, вам понравилось».

У Андрея перехватило дыхание. Он смотрел на знакомую родинку на правой ключице и понимал, что сейчас потеряет сознание.

— Я приглашаю вас на белый танец, — смеясь проговорила певица.

Теперь у Андрея не было сомнений, кто перед ним. Он обнял Галину и закружил её по залу. Во время танца Галя рассказала ему, что произошло много лет назад. За все это время она так и не смогла выйти замуж, не могла забыть Андрея. Сестра, наконец, признала свою ошибку, чувствуя себя виновной в одиночестве Гали. Елена рассказала Гале правду и попросила прощения.

Обратившись в сыскное агентство, Галина попросила найти адрес Андрея. Решила устроить ему сюрприз, явившись на свадьбу дочери в качестве тамады.

Андрей был безумно счастлив. Он сжимал женщину в объятиях и понимал, что его ждут счастливые годы вместе с Галиной — с его вечной любовью.

– Уволю к чертям собачьим! Вы слышите меня?! Вы сами это ели?

– Но, Арнольд Петрович…

– Я сколько раз просил, чтобы меня не называли по имени-отчеству?!

Арнольд в очередной раз послал мысленный привет своему отцу, который 45 лет назад по пьяни перепутал, вернее, забыл, каким именем они с женой решили назвать сын. Пока шел до ЗАГСа, мучительно пытался вспомнить. В итоге Артём превратился в Арнольда.

Вперед выступил повар.

– Знаешь, Петрович, ты сначала зарплату мне подними, а потом уже качество требуй!

Арнольд почувствовал запах стойкого перегара.

– Семён, ты снова пил?

– И что?

– Ничего. Ты получаешь как повар ресторана, а готовишь как будто работаешь в совдеповской столовой.

– Ну, если что, я могу уйти.

Семён всегда пугал Арнольда своим уходом, и это всегда работало. А сейчас хозяин заведения вдруг подумал, что лучше самому за плиту встать — и то толку больше будет. Или совсем закрыться, чтобы народ не смешить, а заодно и не травить.

– Иди! Ну, что стоишь? Давай, вали! Кто ещё хочет уйти?

Официантки, молоденькие девочки, прижались друг к дружке. Тетя Маша, его соседка, которая иногда помогала на кухне, улыбалась. Она давно говорила Арнольду, что такого повара, как Семён, гнать нужно поганой метлой, чтоб не позориться.

Семён явно не ожидал такого поворота. Он сделал несколько шагов к двери, но его, как бывало это раньше, никто не стал останавливать.

– Вы ещё пожалеете! Приползёте на коленях! И вот тогда Семён свою цену за услуги назначит, и посмотрим, кто в плюсе окажется!

Он рванул с себя фартук и бросил его к ногам Арнольда, но хозяин всё так же хранил молчание. Когда за Семёном закрылась дверь, администратор Ольга Олеговна тронула Арнольда за рукав.

– А что же мы теперь делать-то будем?

– А ничего, будем работать, вернее, учиться работать по-новому. Сегодня ресторан закрыт на санитарный день, всё тут вылизывайте. А завтра я что-нибудь придумаю.

Он ушёл в свой кабинет, устало присел на диванчик, откинул голову назад, прикрыв глаза. Ну и что же он такое придумает?

Арнольд лихорадочно перебирал в голове всех, кто мог бы ему помочь. Никого. Хороших поваров днём с огнём не сыщешь. Да и плохих тоже. Да что за напасть такая!

В кармане зазвонил телефон.

– Пап, привет! Спорим, что ты забыл о нашей встрече, поэтому я и звоню заранее.

Арнольд улыбнулся.

– Вань, я уже говорил тебе, что ты гений?

– Говорил, пап. Я подхожу к кафе.

Арнольд решил, что обо всём подумает потом. А сейчас у него встреча с сыном. Сын, как только окончил институт, решил жить самостоятельно. Как ни пытался ему помочь отец, он всегда отказывался от помощи.

– На твоих деньгах жить просто. А я хочу… сам, понимаешь? Это как ещё один экзамен в жизни.

Конечно, Арнольд понимал, но помочь всё равно хотелось. Он с нетерпением ждал, пока сын наконец женится, родит ему внука. Но вот тогда он уже побалует его. Но Ваня не спешил.

Он появился у Арнольда, когда тому самому едва 20 исполнилось. Так уж получилось, что молодая жена, которой было 19, испытав все тяготы семейной жизни с ребёнком, сделала им ручкой, сказав, что не готова к такой жизни.

Они с Ваней всегда были вместе. Арнольд даже мысли такой не имел, чтобы жениться ещё раз. Он боялся, что новая жена будет как-то не так относиться к его сыну.

Он подъехал к кафе как раз тогда, когда Ваня подошёл к входу.

– Пап, а давай чего-нибудь купим? Пойдём в парк! Сидишь в своём ресторане, воздуха не видишь, а на улице вообще-то весна. А? Давай?

– Что возьмём?

– Да чебуреков!

– Сын, ты с ума сошёл? Это же отрава!

– Ну сколько ем, пока ещё жив! И это точно вкуснее, чем стряпня твоего Семёна.

– Уволил его сегодня. Всё, не могу больше. Нужно срочно что-то думать, готовить некому.

– Вот это хорошая новость! Поверь, любые полуфабрикаты намного вкуснее, чем то, что он готовит.

Арнольд невесело усмехнулся.

– И что теперь мне — ресторан закрыть?

– Ну, пап, ты же никогда не опускал руки.

Они взяли чебуреков в киоске. Ваня настоял на кофе из автоматов, и они направились к парку. Несмотря на хорошую погоду, народу на улице почти не было. Ваня тут же вытащил горячий чебурек, стал его откусывать и говорить с набитым ртом:

– Фу, вонь!

– Ну что ты как маленький? Подавишься же!

– Кто? У меня никофда…

Он так смешно это сказал, что оба засмеялись. Только Ваня смеялся недолго. Он вдруг побледнел, выронил пакет с чебуреками и схватился за горло.

– Ваня! Что?!

Арнольд закричал, хотя и сам уже понимал, что случилось. Ваня подавился, причём очень сильно. Арнольд принялся лупить его между лопаток, но Ваня продолжал хрипеть, ему становилось хуже и хуже. Арнольд был в панике, в ужасе.

Вдруг кто-то оттолкнул его от сына. Хрупкая, очень бедно одетая женщина обхватила Ивана и со всей силы нажала ему на живот, дернула всё тело парня вверх. Большой кусок чебурека выскочил, и Ваня стал ртом хватать воздух. Женщина повернулась к Арнольду:

– Нельзя стучать по спине.

Арнольд узнал её. Нищенка, которая иногда сидела у церкви. На пьяницу не похожа. Видимо, просто жизнь её так поломала. Он схватил её за руки.

– Спасибо! Спасибо вам большое!

– Да не за что. Иногда приходилось таких спасать, когда в ресторане работала.

Арнольд достал не глядя из кошелька деньги, всё, что было, сунул женщине, но она качнула головой.

– Человеческая жизнь не может измеряться деньгами. Заберите.

Женщина развернулась, чтобы уйти, но Ваня схватил её за руку и выразительно посмотрел на отца, тихо спросив:

– Вы сказали, что работали в ресторане? А можно узнать, кем?

Арнольд выпучил на сына глаза. Не думает же он, что Арнольд возьмёт на работу человека с улицы, бродяжку, нищенку? Или всё-таки думает? А может быть, в его мыслях есть какая-то здравая нить?

– Я работала шеф-поваром, только… Давно это было, в прошлой жизни.

– Постойте! Не уходите! – Арнольд ещё не понимал, что нужно делать, но понимал, что нужно её остановить, – А давайте хотя бы пообедаем в кафе, ну, в знак благодарности.

Женщина как-то испуганно посмотрела на него.

– Меня разве пустят?

– Пусть попробуют не пустить!

Она как-то по-детски улыбнулась.

– А можно тогда натуральный кофе с большим количеством взбитых сливок?

– Можно всё, что захотите.

Они уселись за самый дальний столик, дождались заказа. Женщину звали Инга. Расспрашивать начал Ваня.

– Вы правда были шеф-поваром?

– Да, было. Правда, не в этом городе.

– А что потом случилось?

– Ну, это долгая история… Пришлась по вкусу хозяину ресторана, но не по вкусу его жене. В общем, у меня теперь даже документов нет.

Женщине было около 40, может, меньше. Было не совсем понятно, потому что лицо её было усталым, измождённым. Ваня смотрел на отца, и Арнольд решился. Хуже уже не будет.

– Послушайте, Инга, а вы не хотели бы снова стать поваром? Ну, пока простым поваром.

– Как же это возможно? Кто меня возьмёт такую?

– Нет, вы мне пока просто на вопрос ответьте.

– Конечно, хотела бы. Я очень любила готовить, по-настоящему любила. Вот, к примеру, этот салат… видите, картофель жёлтый. А у жёлтого картофеля есть запах. Он в суп хорош, в салат такой нельзя! Он портит аромат. Или кофе… Это не тот кофе, который заявлен в меню. Этот кофе из кофемашины, он не сварен в турке на огне.

Арнольд удивлённо смотрел на неё.

– Так… Нам нужен осмотр доктора и анализы. Вы уж простите, Инга, но я придерживаюсь правил. Нужна очень приличная одежда, ванна и сон.

Ваня поднял руку.

– Пап, одеждой мы можем заняться…

– Мы…

– Ну, мы с Соней… Я вас познакомлю.

Арнольд улыбнулся.

– А как быть с размерами?

Инга грустно улыбнулась.

– У меня сорок шестой сейчас. Был пятидесятый, когда питалась по-человечески…

Арнольд встал.

– Встречаемся у меня в пять.

Он ринулся к выходу, набирая номер в телефоне, а Инга произнесла:

– Хорошего сына воспитал, это да. Ну, что, вперёд!

Вечером все собрались в квартире Арнольда. Соня, которая оказалась милой, застенчивой девушкой, на целый час уединилась с Ингой в комнате. Вышли все довольные, купленные вещи подошли просто изумительно.

– Сонечка, спасибо вам!

Девушка смутилась.

– Да мне особо не за что. Это всё Ваня. Я только помогла немного.

Инга ушла в ванную и потом сразу легла спать. Сказала, что как следует выспаться очень давно не удавалось. Холод, шум, собаки, менты…

Утром Арнольда разбудил сногсшибательный запах кофе. Он накинул халат. Время шесть утра. На кухне колдовала какая-то красивая женщина. Он оторопел, уставился на неё.

Высоко подобранные волосы открывали идеальной формы лицо, чуть подкрашенные глаза стали большими и выразительными. Идеальная, хрупкая фигурка была затянута в брючный костюм нежно-голубого цвета.

– Инга? Это вы?

Она смутилась.

– Очень вычурно, да? Я переоденусь.

– Нет, что вы! Вы изумительно выглядите!

Женщина смутилась ещё больше. Через час они выезжали.

– Если в моём заведении будут подавать такой кофе, каким вы с утра меня напоили, то весь город будет пить его только в моём ресторане.

Она засмеялась.

– Но это же не сложно. Просто, когда варишь кофе, нужно думать о кофе, а не о чём-то постороннем. – И всё.

Арнольд весело посмотрел на неё.

– Всё гениальное просто.

Они вошли в ресторан. Охранник сонно посмотрел на них и захлопал глазами.

– Спишь на посту?

– Как можно!

Арнольд быстро показал ему кулак, и охранник сказал:

– Не-не, не сплю. Уже…

Инга проверяла холодильники и что-то быстро записывала.

– Вот из того, что есть, могу предложить вам такое меню.

Арнольд читал, и его брови ползли в верх.

– Вы уверены?

– Более чем! Только нужна свежая зелень, овощи, фрукты. И вот это, что я перечислила вот тут, должно покупаться каждое утро свежим.

Теперь уже Арнольд записывал. Инга просмотрела быстропортящиеся продукты.

– Здесь половина просрочки. Из этого готовить никак нельзя.

– Сейчас придут девочки, быстро всё переберут и закупят недостающее.

– Тогда… Разрешите мне приступать?

– Конечно. Инга, и если можно, никто не должен знать правду, где мы встретились и при каких обстоятельствах. Вы приехали из другого города по моей просьбе? Это всё…

– Да… Спасибо! Я бы и сама не хотела… Репутация ресторана. Да и, зная такое о человеке, помощники плохо слушаются. А в ресторане всё должно быть быстро и отлажено.

Девочки почти не опоздали. Всего-то на 15 минут, но Арнольд уже был на взводе. Они перепугались, увидев его в такую рань на кухне.

– Вот знакомьтесь, новый повар… Быстро туда, просрочку убрать нужно. Это купить. Слушаться её беспрекословно.

К открытию ресторана появился Иван с Соней и друзьями.

– Па, я слышал, у тебя новый повар. Мы пришли попробовать.

Арнольд улыбнулся.

– Лучшая реклама – это та, которую передают люди. А не читают на рекламных щитах или в интернете.

Он мысленно перекрестился, увидев среди друзей сына племянника мэра города.

Через час этот самый племянник подошёл к Арнольду.

– Вы знаете, я не думал, что Ванька правду говорит. Думал, вы поменяли одного не очень хорошего повара на другого такого же. Все было настолько вкусно, прямо идеально! Мне есть чем сравнивать, я побывал во многих ресторанах. И хотел бы спросить… Мне скоро 25. Дядя настаивает на том, чтобы вместо обычной тусовки у меня был настоящий семейный праздник, который включает в себя бабушек, дедушек, тётушек… и так далее. Это примерно человек пятьдесят. Возьмётесь за банкет?

Арнольд чуть не подпрыгнул:

– Подождите минуту, я поговорю с поваром.

Инга задумалась на пару минут.

– Если у меня будет хотя бы три помощника…

Арнольд повернулся к девочкам.

– Ну что, сделаем этот город? Конечно, всё будет через премию.

Девчонки заулыбались.

– Мы готовы.

***

Прошёл всего месяц после того юбилея. А в ресторан Арнольду просто так было уже не попасть: запись была на неделю вперёд. Казалось бы, живи и радуйся, но Арнольда мучило другое.

Он помог Инге с документами, даже отшил Семёна, который пытался её провожать. Но Инга заговорила о том, что слишком долго пользуется его гостеприимством, пора и честь знать. То, что он ей платит, хватит не только на жизнь, но и на то, чтобы снимать жильё. Арнольд понял: он просто не хочет, чтобы эта женщина покидала его дом.

– Пап, смотрю на тебя и удивляюсь.

Арнольд даже подпрыгнул: он и не видел, как Ваня вошёл в ресторан.

– Ваня! Ну, напугал. Что тебя удивляет-то?

– Что ты любишь себя мучить. Тебе же не пятнадцать лет. Смотришь на Ингу и мучаешься. Подойди и всё скажи.

– Вань, не говори глупости. Ну что я должен ей сказать?

Ваня пожал плечами.

– Я Соне предложение сделал через два часа после знакомства.

Ваня ушёл. Арнольд так и остался стоять с открытым ртом. У молодых свадьба через неделю, и Соня с Ванькой точно счастливы.

Он решительно направился к Инге, которая перебирала продукты на кухне.

– Инга, я не хочу, чтобы ты съезжала. Ты мне нравишься… То есть, я тебя люблю. И нам нужно пожениться. Вот…

Он честно ждал, что она его пошлёт, но Инга только улыбнулась.

– Ты же совсем не знаешь меня.

Она посмотрела на него такими глазами, что Арнольд невольно сделал шаг вперёд.

– Предлагаю всё это исправить. Разреши пригласить тебя на свидание?

– Разрешаю.

Василий стоял у забора, нахмурив брови. Впрочем, с тех пор, как у его соседа появился огромный двухметровый забор, смотреть, собственно, было не на что. Новый сосед, которого все называли «новым русским», жил здесь наездами, и местные девушки часто мечтали о нём. А кто-то даже пытался сблизиться, ведь слухи о том, как девчонки «вешаются» на богача, давно уже облетели всю деревню.

До Василия доносились обрывки разговора. Судя по всему, какая-то женщина пришла выяснять отношения. Хотя, по её голосу было слышно, что она скорее плачет. А вот Олег, как звали соседа, явно не церемонился и грубо посылал её куда подальше. Василий взялся за лопату — снегу навалило, двор заметало. Одни любовные сцены устраивают, а другим приходится снег чистить.

Минут через пятнадцать мимо калитки пробежала молодая женщина. Василий с удивлением узнал её — это была Катя, подруга его жены. Он уже хотел её окликнуть, но вовремя сообразил, что она только что была у соседа. Молча покачал головой:

— Неужели это Катька?.. — удивился он.
С тех пор, как умерла Рита, жена Василия, Катю он не видел. Правда, она приходила пару раз после похорон, ругалась с ним, но это было в тот период, когда Василий постоянно пил. Всё происходило в каком-то тумане, и порой он даже сомневался, было ли это на самом деле.

Рита умерла в районной больнице вместе с их неродной дочкой. Василий тогда помнил только, как пил запоем, стараясь хоть как-то облегчить свою боль. Примерно через год ему приснилась Рита — она стояла перед ним, грустная, и сказала:

— Быстро же ты меня забыл. Даже не приходишь ко мне.

Проснувшись в холодном поту, Вася не мог дождаться утра. Едва рассвело, он бросился на кладбище. Увидев могилу, заросшую бурьяном, с покосившимся крестом, он произнёс:

— Прости меня, Рита…

Он провёл там целый день, перебирая в руках каждую травинку. На следующий день Василий отправился к директору хозяйства, Степанычу.

— Дай денег, — сказал он твёрдо. — Я буду работать, отдам всё до копейки. Хочу оградку заказать и памятник Рите поставить.
Степаныч долго смотрел на него. Вася был хорошим работником, но пить не прекращал, как бы его ни просили. Директор понимал, что Василию очень тяжело, и молча дал ему деньги.

— Когда всё сделаешь, приходи.

Вася почти неделю убирался на кладбище, приводил могилу в порядок, и за это время многое переосмыслил, понемногу приходя в себя.

С тех пор прошло ещё два года. Василий больше не видел Катю с тех пор, как бросил пить. Он и сам не искал с ней встреч. С одной стороны, боялся, что обидел её тогда в пьяном угаре. А с другой, Катя была для него напоминанием о Рите, её отражением. Видеть её было слишком больно. Он слышал от кого-то, что Катя уехала в город в поисках лучшей жизни.

Воткнув лопату в снег, Вася вновь покачал головой. Ему стало интересно, сколько сейчас Кате лет? Рите бы исполнилось 25, значит, Кате 26. Молодая, красивая… Чем же её привлёк этот Олег? Ему ведь уже под сорок.

Олег уехал куда-то тем же вечером, и больше Катя на глаза Василию не попадалась — видимо, снова вернулась в город.

Первого мая у Василия был особый день — день рождения Риты. Для него это всегда был праздник, несмотря на увещевания старушек, что день рождения умерших не отмечают.

— Василий, опять на кладбище собираешься? — раздался голос бабки Зинаиды, появившейся словно из ниоткуда. Она всегда возникала внезапно, как будто чувствовала, когда её не ждут.

— Здравствуй, баб Зина. Погода сегодня хорошая, вот решил проведать, вдруг заросло тут, — начал Вася, надеясь перевести разговор.

— Ты мне зубы не заговаривай! Сколько раз говорить тебе буду — не дело это, в такой день её тревожить. Это всё равно, что поминки живому устраивать, — недовольно отозвалась баба Зина.

— Баб Зина, а это не дед Петька вон идёт? — попытался отвлечь её Василий.

Дед Петька, муж бабы Зины, был известен своей любовью к выпивке, и старушка всегда тщательно следила за его передвижениями. Вася надеялся, что она отвлечётся, но баба Зина даже не повернулась.

— Нет там моего Петьки, третий день живёт в туалете, с животом мается, не выходит. А вы, молодёжь, всё не серьёзно ко всему относитесь. Вот и Катька, подружка Риты твоей, всё искала себе принца, а осталась с пузом да никому не нужная, — бабка вздохнула, махнула рукой и пошла дальше, бормоча себе под нос.

Василий продолжил путь к кладбищу, обдумывая, что там, наверное, будет тихо. Пройдя через ограду, он огляделся — всё ли в порядке, — и опустился на скамейку.

— С днём рождения, Риточка, — прошептал он.

Прошло минут двадцать. Вася сидел, размышлял, вспоминал. Но вдруг у него появилось какое-то тревожное чувство. Он огляделся, но ничего подозрительного не заметил. Однако через мгновение увидел, что кто-то крадётся между оградами, пригибаясь, словно прячется. А от кого тут скрываться, если ни похорон, ни праздников в ближайшее время не было? На кладбище никого, кроме него, не должно быть.

Вася тихо соскользнул со скамейки и спрятался за кустом сирени. Узнав в незнакомце соседа Олега, Василий насторожился. Что могло понадобиться «новому русскому» на кладбище? Вася скользнул за ним, не выдавая себя. Он знал все тропинки как свои пять пальцев, поэтому оставаться незамеченным ему было легко.

Через несколько минут он увидел свежевыкопанную могилу. Видимо, кого-то недавно похоронили. Олег подошёл к яме, оглянулся и быстро бросил туда что-то крупное, а затем быстро удалился. Вася стоял в недоумении.

— Вот это да… Может, Олег наркокурьер? Или деньги отмывает? Но зачем на кладбище? — мысли вихрем крутились в голове Василия.

Но додумать он не успел — из могилы донёсся слабый звук. Василий насторожился и быстро направился туда. Когда он приблизился, то увидел, что в яму бросили свёрток, и внутри что-то шевелилось.

— Щенка, что ли, выбросил? — подумал он, быстро спускаясь в яму. — Но зачем так? Хотел избавиться от собаки — мог бы найти способ проще…

Когда Василий развязал свёрток, его охватил ужас — внутри был живой ребёнок. Младенец!
Как только он пришёл в себя, не помнил. Он поднялся на ноги и рванул в сторону деревни, спотыкаясь по дороге. Добежав до дома бабы Зины, он постучал в её дверь.

— Баб Зина, помогите! Срочно! — воскликнул он, и, не дожидаясь вопросов, кинулся домой.

Несмотря на майское тепло, погода всё же была не для голеньких младенцев. Василий завернул ребёнка в тёплый плед и принялся его согревать. Вскоре появилась баба Зина.

— Ну что там у тебя случилось, Васька? — спросила она, заходя в дом.

Василий молча показал ей ребёнка.

— Его, наверное, надо покормить… — неуверенно пробормотал он.

Баба Зина ахнула, всплеснула руками:

— Ох, ты, Господи! Где ты его взял? Васька, да это же серьёзное дело — это же человек!

— Понимаю, баб Зин, понимаю. Только без паники. Нужно вызвать участкового, — устало вымолвил Василий.

Пока Василий рассказывал всё, что произошло, баба Зина сварила жидкую манку, остудила её и начала кормить малыша. Но вдруг она остановилась, резко вздрогнула и воскликнула:

— Боже мой, не может быть!

Василий замер, глядя на неё в недоумении. Он подошёл ближе, взглянул на ребёнка, думая, что с ним что-то не так. Но младенец мирно спал. Однако баба Зина смотрела вовсе не на малыша.

— Васька, сядь, надо тебе кое-что рассказать. Может, это я дура, но, может, и нет…

Василий послушно сел, чувствуя, что сейчас услышит не менее важное, чем находка ребёнка.

– Три дня назад я не могла заснуть, — начала баба Зина, — дед Петька замучил меня своим животом. Сначала напьётся своей браги, а потом жалуется. Ну вот, вышла я на улицу, чтобы его нытьё не слушать, думаю, пусть уляжется, пока некому ныть на ухо. На улице темно было, лужи кругом — это около одиннадцати вечера, наверное, было. Вдруг слышу, кто-то разговаривает и плачет. Я тихонько за ворота выглянула, а там Катька, живот огромный, больше её самой, и разговаривает с твоим соседом, Олегом. Она плачет, а он только на неё шипит. И слышу, говорит она ему про ребёнка. А потом он её как схватил и потащил к себе во двор, и всё стихло. Я, признаться, уснула, да забыла об этом совсем.

– Баб Зин, ты что хочешь этим сказать? – Василий смотрел на неё с тревогой.

– Да ничего я не хочу сказать, Вась. Не могу же я кого-то обвинять, если не видела всего. Но вот что видела, то видела. Теперь думай сам, что с этим делать.

Баба Зина вздохнула и посмотрела на Василия, ожидая от него решения. Василий твёрдо поднялся:

– Пойду к нему. Скажу, что знаю, пусть лучше сам во всём признается. И где Катя, кстати?
– Уехал Олег. Прямо перед обедом вещи свои в машину покидал и уехал.

Василий ударил кулаком по столу:

– Ладно, найду его, если надо.

– Иди, только аккуратней. Смотри, не нарывайся. У него может и оружие быть, кто знает.

Василий осторожно шёл вдоль высокого забора Олега. Всё было тихо, как он и думал, но что-то не давало ему уйти. Вдруг он услышал странные звуки. Прислушавшись, Василий схватил лестницу из сарая и перелез через забор. Звуки доносились из бани. Он резко дёрнул дверь и замер: на полу, среди кучи тряпья, лежала Катя, связанная, с мутным взглядом. Видимо, она родила здесь, и её просто бросили. Когда их глаза встретились, Катя прохрипела что-то, едва осознавая, что происходит.

***

Катя медленно открыла глаза, не понимая, где находится. Всё тело казалось лёгким, она не чувствовала ни боли, ни тяжести. Вдруг она вспомнила: она родила! В панике она рванулась с кровати, но кто-то мягко прижал её обратно к подушке.

– Тише, тише! Ты что, с ума сошла? – услышала она знакомый голос и увидела перед собой Василия.

– Васенька! Как ты здесь? Где мой сын? Что с ним?

– Не волнуйся. Он в детском отделении. Ест, спит. Ждёт, пока ты поправишься.

Василий нахмурился и тяжело вздохнул.

– Кать, полиция уже здесь. Ждут, пока ты сможешь дать показания.

– Где мой сын? – с тревогой снова спросила Катя.

Василий отвернулся и тихо проговорил:
– Олег бросил его в свежевыкопанную могилу.
Катя ахнула, но быстро взяла себя в руки:

– Зови полицейских. Я знаю, что им сказать.

Катя рассказала всё, что произошло. Олег сначала пригласил её на работу — помогать по дому, готовить. Она, только вернувшись из города и не найдя там нормальной работы, согласилась. Деньги он предлагал хорошие.

– А потом… потом всё это и случилось, – продолжила Катя. – Он красиво говорил, обещал многое. А когда выяснилось, что я беременна, выгнал меня. Я пыталась несколько раз к нему вернуться, на совесть давить, но на третий раз, когда я приехала уже перед самыми родами, он меня схватил и затолкал во двор. Вы не знаете, кто он? Он в деревне — богатый дачник, а в городе занимает высокую должность. И есть у него жена, которой он боится. Я узнала про неё только в последний раз. Он меня ударил, я упала, а потом у меня начались роды. Олег сам их принял. А потом связал меня и ушёл с ребёнком. Больше не вернулся.

Оказалось, Олег работал в мэрии и собирался баллотироваться на выборы. Но, к счастью, нынешний мэр оказался порядочным человеком. Когда Василий пришёл к нему, он, выслушав историю, стукнул кулаком по столу:

– Таких людей в моём окружении не будет!

***

Прошло немного времени, и Катя, поблагодарив врачей, вышла на крыльцо больницы с сыном на руках. Ничего, думала она, как-нибудь справлюсь. Поживу в бабкином доме, не я первая, не я последняя одна с дитем.

– Ну, чего ты его так тискаешь? Пацану дышать нечем! Давай-ка его сюда! – сказал Василий, забирая ребёнка у Кати и направляясь к машине. – А ты чего стоишь? Ещё в ЗАГС заскочить надо, заявление подать, – добавил он с улыбкой.

Катя догнала его, удивлённо спросив:

– Заявление? Какое ещё заявление, Вась?

Василий остановился и, посмотрев на неё, серьёзно ответил:

– Ну как какое? Чтобы нас поженили быстрее. Или ты сожительницей собираешься быть?

Катя даже остановилась от неожиданности, но потом улыбнулась и кинулась за ним.

– Вася…

– Молчи, как жить будем – потом подумаем, а пока поехали домой, там у меня… у нас, баба Зина столы накрывает, парню пяточки обмывать будем

Павел, наверное, в сотый раз листал семейный фотоальбом. На одном снимке он запечатлён вместе с одногруппниками на пикнике, на другом — держит в руках диплом, улыбаясь во весь рот, а вот на следующем кадре рядом с ним стоит Ира, которая через несколько страниц становится его женой.

Молодой хирург долго всматривался в лицо своей покойной супруги, а затем тихо произнёс:

– Всё начиналось так прекрасно… Мы мечтали о домике за городом, чтобы рядом были лес и река. А что теперь? Всего четыре года счастья нам выпало.

Обсуждать это с коллегами Павел не любил, особенно с Борисом, который был влюблён в Иру с первого курса медицинского института.

– Это всё из-за тебя! – с укоризной бросил ему Борис. – Зачем ты позволил ей сесть за руль? Ты же знал, что она только недавно получила права, какого там опыта? Вот и не справилась с поворотом.

– Ты думаешь, это я убил Иру? Или я напоил того лихача, который вылетел на встречную полосу? Не нужно сваливать всю вину на меня. Я и так каждый день вижу её лицо перед собой. Год прошёл, а кажется, будто это было вчера, – отрезал Павел.

Борис недовольно нахмурился, но продолжать разговор не стал. В глубине души он и сам не считал Павла виноватым. Но время от времени всё равно поддевал его, делая крайним. Хотя, по правде говоря, это было лишним: ни одного дня не проходило, чтобы Павел не корил себя за случившееся.

В конце концов, устав жить воспоминаниями, молодой хирург решил окончательно порвать с прошлым.

«Для начала нужно избавиться от её вещей. Какой смысл их хранить? Мне они точно не пригодятся. А вот кому-то из нуждающихся могут быть полезны», – подумал Павел, осматриваясь вокруг.

На улице в этот час ещё было мало прохожих, но неподалёку уже собралась группа бездомных у мусорного контейнера. Павел подошёл к одному из них и обратился:

– Эй, как тебя зовут? Подойди, пожалуйста. У меня есть для тебя предложение.

Бездомный настороженно посмотрел на пакет в руках Павла, а затем спросил:

– Что за дело? Ничего противозаконного? Я с криминалом не связываюсь. Был случай, когда один попросил испортить машину конкурента маркером, так потом братки чуть не убили меня.

– Нет, это просто вещи, одежда. Может, вам пригодятся. Выбрасывать их на помойку не хочется, вдруг кому-то понадобятся, – объяснил Павел.

Глаза бездомного загорелись алчным интересом:

– А что за вещи? Вижу, у тебя мой размер. Мне бы такая одежда пригодилась, особенно обувь. Сам понимаешь, ноги кормят.

Павел смущённо улыбнулся и поспешил развеять недоразумение:

– Нет, это женские вещи, одежда моей покойной жены. Она погибла год назад. Я подумал, может, кому-то её вещи будут нужны.

Бездомный разочарованно махнул рукой, но всё же взял пакет:

– Ничего, всё найдёт применение. Думаю, разберусь, куда пристроить. Спасибо, добрый человек. Хотя мне бы обувь не помешала, ты бы не посмотрел в шкафу?

– Хорошо, если что-то найду, обязательно принесу, – ответил Павел и отправился домой.

Сегодня обещал быть насыщенный день. У заведующего хирургическим отделением был юбилей, и он пригласил всех в ресторан к четырём часам.

– Возражений не принимаю. Сегодня все, кто способен держать рюмку в руках, включая язвенников и трезвенников, должны быть здесь, – объявил Аркадий Сергеевич незадолго до конца смены.

Павлу совершенно не хотелось идти на это мероприятие, но он понимал, что отказаться заведующему — себе дороже.

— Не хмурься, Пашка. Помни, что Аркадий может поспособствовать твоему продвижению. Он на короткой ноге с нужными людьми, — шепнул перед уходом Борис.

— Да знаю я… Но какая мне карьера, когда в душе пустота, — ответил Павел, но, несмотря на свои сомнения, в ресторан всё же отправился.

Для празднования юбилея Аркадия Сергеевича был арендован банкетный зал, где под звуки живой музыки сновали официанты в элегантных костюмах.

— Что желаете? Коньяка, вина или, может, шампанского? — с живым интересом спросил один из них, обращаясь к Павлу.

— Нет, спасибо. Я сначала осмотрюсь, — ответил Павел, заходя в зал и занимая свободный столик.

Он старался держаться подальше от компании Бориса, который болтал без умолку. После нескольких обязательных тостов гости оживились, и, разгорячённые алкоголем, потребовали музыки. Аркадий Сергеевич подал знак кому-то за ширмой. Вскоре на сцене появилась молодая женщина в модном коралловом платье. Взяв микрофон, она запела меланхоличную песню, которая заставила сердца многих гостей сжаться.

— О, как душевно! Послушай, она поёт, как соловей, а голос — чистый мёд, — восхищённо сказал юбиляр.

Хотя праздник был в самом разгаре, Аркадий Сергеевич уже успел основательно выпить коньяка, а Борис, которого он тоже хорошо напоил, почти спал за столом. В этот момент Павел перевёл взгляд на сцену и замер.

— Нет, этого просто не может быть! Это кто — моя Ира?

Хирург не верил своим глазам. Женщина на сцене была одета в то самое платье его покойной жены, которое он утром отдал бездомным. Более того, она была удивительно похожа на Иру.

«Господи, пусть это будет моя Ира», — молился про себя Павел.

Конечно, он понимал, что это невозможно: он своими глазами видел любимую в гробу. Но его измученное сердце жаждало чуда. Сходство было настолько сильным, что Павел не мог дышать.

Но не успел он подойти ближе, как женщина покачнулась и, схватившись за голову, рухнула на бок.

— Врача, срочно врача! Ей плохо! — закричал кто-то из музыкантов.

Павел, будучи ближе всех, первым подбежал к упавшей.

— Где болит? Не волнуйтесь, я врач. Хоть и хирург, но помогу, — обратился он к ней.

Женщина открыла глаза и тихо прошептала:

— Всё в порядке, это просто обморок. Со мной такое иногда случается.

Лишь сейчас Павел заметил её неестественно бледное лицо, что могло говорить о каком-то недуге. Различия между ней и Ирой, конечно, существовали, но на расстоянии она казалась почти точной копией его супруги. Платье, которое загадочным образом оказалось на певице, сыграло ключевую роль в этой удивительной иллюзии.

– Как вы? Сможете идти? Может, вызвать вам такси? – спросил Павел, помогая женщине подняться. Он всё ещё не мог понять причину обморока и предположил, что это связано с волнением перед выступлением.

– Да, ничего страшного, справлюсь. Но мне нужно уходить, иначе администратор не оплатит мою работу, – тихо ответила она.

– Сейчас вам стоит думать не о деньгах, а о здоровье и о том, чтобы прийти в себя, – сдержанно заметил Павел.

В этот момент к ним подошёл администратор:

– Почему вы разговариваете с ней в таком тоне? У неё, видимо, нервы не выдержали?

– А кто мне запретит? – парировал Павел.

– Да вы хоть понимаете, кто такая Надежда? Она бомжиха, раньше пела за копейки в переходах. Я её заметил, немного привёл в порядок и начал использовать для выступлений. Голос у неё великолепный, этого не отнять, – похвалил администратор, явно оправдывая своё поведение.

Надежда испуганно взглянула на Павла и опустила глаза. Похоже, администратор говорил правду; Павел это понял по её молчаливой реакции.

– Ладно, хватит. Деньги нам не нужны. Мы уходим. С таким отношением лучше сами пойте! – решительно сказал Павел и, взяв Надежду за руку, повёл её к выходу.

Их уход вызвал возмущённые крики юбиляра, которому не понравилось, что гости покидают праздник раньше времени.

– Идите! Но помните: если вернётесь, то цена за выступление будет вдвое ниже, – грубо бросил администратор вслед.

На самом деле, администратор сегодня не понёс убытков, а даже сэкономил на этой «глупышке» Наде. Гости уже были достаточно выпившие, и живую музыку можно было заменить записями.

– Куда вас отвезти, Надежда? В каком районе живёте? У меня машины нет, но можем вызвать такси. Давайте выйдем на улицу, – предложил Павел.

Надя робко подняла глаза и посмотрела на него:

– Мне некуда идти. Живу в лачуге, спасибо покойному мужу за это. А ещё у меня есть сын, ему пять лет. С рождения у него слабая ручка, пальчики будто в пучок собраны, не разжимаются. Вот коплю на операцию. Раньше работала медсестрой.

Павел оживился и, не заметив, перешёл на «ты»:

– Что, правда медсестрой? И ты, наверное, попала в какую-то неприятную историю? Может, с лекарствами или чем-то ещё? Не подумай, я не осуждаю, всякое в жизни бывает.

Лицо Надежды порозовело от смущения:

– Какие махинации? Что ты! Пропали личные вещи – телефон, кошелёк, деньги… И всё это повесили на меня. Заведующий отделением давно на меня злился. Пришлось уйти со скандалом. Но перед этим я забрала новорождённого мальчика. Его мать отказалась от него, когда увидела его ручку. Она была в шоке, сделала это в порыве эмоций, не со зла. И вот я стала его матерью-одиночкой.

Поступок Надежды глубоко тронул Павла.

— Но ведь можно было попробовать устроиться в другое место? Например, в стоматологическую клинику или на скорую помощь. Хороших медсестёр всегда не хватает. А работа в этом ресторане — одни проблемы, — спросил Павел.

— Конечно, можно было бы устроиться. Да только заведующий мне, по сути, выдал волчий билет. Знаешь, что это значит? Теперь никуда по специальности не берут. А ещё я однажды по пьяни дом спалила. Осталась одна с Кирюшей на руках. Жильё нашла сама — присмотрела заброшенный дом. Бродяги помогают, я для них как уличный доктор. Кому укол сделаю, кому лекарство подскажу, и они меня не забывают. Сегодня утром целый пакет женских вещей принесли, хорошие такие, почти новые, — объяснила Надежда.

Когда Надя упомянула про вещи, Павел вспомнил всё. Теперь он понял, почему спутал её со своей покойной женой. Виной всему было то самое коралловое платье.

— Знаешь, ты очень похожа на мою покойную жену, а с десяти метров вообще как копия, — признался Павел. — Она у меня тоже красавица была.

Надя смутилась, но в её глазах читалось, что комплимент ей приятен.

Вместо того чтобы вызывать такси, Павел предложил Наде перекусить:

— Тут за углом есть неплохая закусочная. А то такими темпами ты снова в голодный обморок упадёшь. Если хочешь, можем взять с собой Кирилла. Там и выпечка хорошая, и мороженое.

Предложение Павла вызвало у Нади искреннюю радость. Её сын Кирюша никогда не бывал в кафе, а мороженое ел только по большим праздникам.

— Ну вот и отлично. Сейчас заберём твоего сына, и вперёд, — сказал Павел.

Через некоторое время они уже сидели втроём в уютном кафе. Года три назад Павел спас владельца заведения после перитонита, и тот теперь считал своим долгом угощать врача бесплатно, хотя Павел и не против был заплатить. Увидев, что Кирюша ест левой рукой, Павел нахмурился. Правая рука мальчика была скрючена, и пользоваться ей в полной мере он не мог.

— Я выясню, что можно сделать. Если ничего не получится, попробуем сами справиться, — заметил Павел, уловив тревогу в глазах Нади.

— Было бы здорово, если бы мне руку починили. А то в детском саду дразнят «Железным человеком», — сказал Кирюша.

— Сделаем, командир, — ответил Павел и взглянул на часы. — Уже поздно, чтобы гулять по городу. Может, поедем ко мне?

— Я не против, — согласилась Надежда.

Дом Павла сразу понравился гостям. Он был просторный, уютный. Единственное, что сразу бросилось в глаза Наде, — отсутствие женской заботы и уютных мелочей. Подойдя к одной из стен, она заметила фотографию в чёрной рамке.

— Это моя жена. Она погибла в аварии год назад. Мы были в браке всего четыре года, — пояснил Павел.

Глаза Нади вдруг наполнились слезами.

— Что случилось, тебе снова плохо? — с беспокойством спросил хозяин дома, с ноткой сожаления добавив: — Вот я глупец, надо было сразу такси вызвать, а не идти пешком.

Надя не могла оторвать глаз от фотографии:

— Это же его родная мать… Кирюшина…

— Кто? Ира? Почему она мне не сказала про ребёнка? Хотя на тот момент мы ещё не были знакомы. Неужели она оставила своего сына в роддоме? — Павел был в полном замешательстве.

— Не забывай, она была в глубокой депрессии. Жених её бросил, а тут ещё и ребёнок с послеродовой травмой… У кого угодно нервы сдадут, — ответила Надя, немного успокоившись.

К счастью, Кирюша не слышал их разговора, увлечённо исследуя соседнюю комнату в поисках игрушек. Павел долго не мог прийти в себя, и они с Надей засиделись на кухне до поздней ночи, обсуждая произошедшее. Совместными усилиями они пришли к выводу, что Ира сделала это не со зла, а из-за тяжёлого эмоционального состояния. Тем более, что жизнь уже наказала её за этот поступок.

Хотя Кирюша и не был родным сыном Павла, судьба мальчика стала для него по-настоящему важной.

— Не переживай, можешь оставаться у меня столько, сколько нужно. А если решишь остаться насовсем, я буду только рад. Кирюше нужно мужское влияние, — предложил Павел.

— Спасибо, — тихо ответила Надежда.

Прошло полгода, и дом Павла превратился в настоящий оживлённый уголок, наполненный гостями, которые ждали возвращения Кирюши из клиники. Ему провели коррекционные операции на правой руке. Пока мальчик был на лечении, Павел и Надя подготовили для него сюрприз — обновили детскую комнату, сделав её по последнему слову дизайна.

Но главным сюрпризом стало то, что они решили официально оформить свои отношения. По счастливому совпадению, день регистрации выпал на день выписки Кирюши из больницы.

Выйдя из клиники, Кирюша попал в атмосферу радости и веселья. Когда пришло его время поздравить родителей, он с улыбкой попросил:

— Братика или сестричку, а лучше обоих сразу!

Теперь правая ручка Кирюши ничем не отличалась от левой, и он мог аплодировать своим родителям, сколько захочет.

«На что ты надеялась, глупая?» — Вера зажмурилась, словно это могло заставить слова мужа исчезнуть. Только что она вышла из зала суда, где завершился их бракоразводный процесс. Десять лет совместной жизни, десять лет каторжного труда ради семьи — и вот чем всё закончилось. Дом, который они строили вместе… или так ей казалось.

Когда-то они приняли решение: её зарплата будет главным источником средств для постройки дома, а Виктор, работающий на маленькой должности, займётся строительством. Он покупал материалы, нанимал рабочих, координировал процесс, пока она обеспечивала всё финансами. И вот спустя два года после того, как они въехали в этот дом, правда оказалась шокирующей: все чеки были оформлены не на него, а на его мать.

То есть, формально дом принадлежал свекрови, а не им. Судебное решение было однозначным: Вера уходила ни с чем. Когда она услышала это в зале суда, её первым порывом был смех — нервный, истеричный. Но потом он застрял в горле, когда она увидела Карину — любовницу Виктора, которая сидела рядом с ним, подтверждая причину развода.

— Когда-нибудь всё к тебе вернётся, Витя, — сказала Вера, глядя ему прямо в глаза. Её голос дрожал от ярости и обиды. — Ты сам ничего не можешь, не умеешь трудиться и содержать семью. А эта женщина… Она бросит тебя, как только поймёт, кто ты есть на самом деле.

— А я? — повернулась она к нему, стараясь сдерживать слёзы. — Ты обо мне не беспокойся. Я справлюсь.

Карина громко рассмеялась, будто это была какая-то комедия.

— Какая трогательная речь! Мы прямо растрогались. Обидно, да? Считала себя такой умной, а оказалась… так себе.

Вера резко развернулась и пошла к гардеробу. «Только не расплакаться. Только не показывать слабость», — твердила она про себя. Протянув номерок, она получила пальто и выбежала на улицу. Лишь добежав до парка, она остановилась, чтобы накинуть его. Но, взглянув на одежду, удивилась: это явно не её пальто. Оно даже отдалённо не напоминало её стиль. Машинально сунув руку в карман, она нащупала лист бумаги.

Развернув его, Вера прочитала:

«Мой милый, дорогой мой, прости меня. Прости, что оставляю тебя одного. Но жить в ожидании смерти просто невыносимо. Я очень люблю тебя. Я тебе не изменяла. Просто не хочу, чтобы ты видел, как я умираю. Прости и прощай».

Под текстом значился адрес: улица Лунная, дом 7, квартира 7. Больше никаких подробностей.

Вера задумалась. Кто эта женщина? Почему записка оказалась здесь? Может быть, она хотела, чтобы её муж узнал правду, но не смогла отдать её лично?

Решительно направившись обратно к зданию суда, Вера заметила, как от входа отъезжает автомобиль Виктора. «Отлично, не придётся сталкиваться», — подумала она.

Гардеробщица, увидев Веру, всплеснула руками:

— Ой, а я побежала за вами, но вас уже и след простыл! Простите, пожалуйста. Что-то я задумалась и перепутала.

— Ничего страшного, — ответила Вера, забирая своё пальто. — Скажите, а это пальто давно у вас висит?

— Давно. Всё никак рука не поднимается выбросить. Я помню эту пару. Такие красивые были. Видно, он её любил. И она его тоже. Почему развелись, так и не поняла. Он первый выбежал, а она долго в окно смотрела, плакала, потом ушла без пальто. Мы ждали, что вернётся, да не пришла.

Вера кивнула. Значит, её догадка была верной. Сжав записку в кармане, она твёрдо решила доставить её адресату. Чего бы ей это ни стоило.

Дома у подруги Юлии, где Вера временно жила, она рассказала о находке.

— И что теперь? — спросила Юлия, поправляя очки. — Ты же спину гнула все эти годы. Почему ничего не предприняла раньше?

— Юль, давай завтра об этом подумаем, — отмахнулась Вера. — Сегодня слишком много Виктора с его новой пассией.

— Ладно, не стоит он твоих переживаний. Давай о чём-нибудь другом.

Вера протянула записку:

— Вот, прочитай, а я расскажу, откуда она у меня.

Выслушав историю, Юлия покачала головой:

— Ты собираешься отнести послание по адресу?

— Да. Как думаешь, правильно ли это?

— С одной стороны, правильно. Но представь: он, возможно, уже женился. Женился, потому что думал, что его любимая изменяла ему. А тут такое известие. Где гарантия, что он не бросит новую жену и не побежит искать первую? А если той уже нет в живых?

Юлия замолчала, задумчиво глядя на подругу.

— Вижу, эта записка тебя зацепила. Тогда не мучайся — сходи. Ты же на отгулах сейчас?

— Да, до конца недели.

Ночью Вера спала плохо. Удивительно, но думала она не о Викторе и его предательстве, а о загадочной записке. Представляла, что женщина жива, и что она, Вера, поможет восстановить разрушенную семью. Воображала их встречу, их лица. Уснула только под утро и проспала.

«Наверное, тот мужчина уже на работе, — подумала она, — но я всё равно поеду. Может, хотя бы у соседей что-то узнаю».

Добираться пришлось далеко — на противоположный конец города. Дом оказался ухоженным, аккуратным.

Вера позвонила в нужную квартиру. Тишина. «Ну конечно, он на работе», — подумала она и хотела уже спуститься вниз, но соседняя дверь приоткрылась.

— С утра уже ходят, ходят, никакого покоя, — проворчал голос из-за двери.

Пожилая женщина удивлённо посмотрела на Веру.

— Вы к Максиму, что ли?

Вера быстро сориентировалась:

— Да, мне нужен Максим.

— Ишь, Максим… Нету его. Побежал, наверное, за очередной дозой. Да ты заходи.

Вера осторожно переступила порог квартиры.

— Иди на кухню, чай пить будем. Может, и этот Максим появится, — пригласила старушка. — Не могу только понять — сейчас-то он зачем тебе сдался? Годик бы назад — да, но сейчас…

— А с ним что-то не так? — осторожно спросила Вера.

— Не так. С тех самых пор, как Полина его бросила и уехала к родителям в свой город, так с ним всё и не так. Пьёт как сапожник почти каждый день. Скоро уж год будет.

— Как? Этого не может быть! — воскликнула Вера.

— А почему не может? Очень даже может. Он же всё для неё делал. Понимаешь? Вообще всё. И звезду с неба достал бы. Мы все думали, что и она его так любит. А она… Такому мужчине изменять! Да ещё и не скрывать этого, самой рассказывать…

В подъезде громко хлопнула входная дверь.

— О, это, наверное, Максим. Ты иди скорее, а то он быстро напьётся, — прошептала соседка, провожая Веру обеспокоенным взглядом.

Вера вышла из квартиры и столкнулась лицом к лицу с тем самым мужчиной. Он как раз собирался войти в свою дверь.

— Максим! — окликнула она его, стараясь говорить спокойно.

Он придержал дверь и посмотрел на неё — взгляд был тяжёлым, словно внутри него скрывалась пустота.

— Вы ко мне?

— Да. Постойте, мне нужно с вами поговорить. Это важно.

— О чём?

— О Полине.

Его лицо мгновенно закаменело.

— Нечего нам об этом разговаривать, — отрезал он и попытался захлопнуть дверь, но Вера успела ухватиться за ручку.

— Ошибаетесь, есть о чём!

Максим усмехнулся, отпустил дверь и вошёл внутрь квартиры, даже не оглянувшись. Вера замерла на мгновение, но потом решительно шагнула следом. «Нет, я добьюсь своего», — пронеслось в её голове.

Из глубины квартиры доносился звон бутылок. Она двинулась на звук и нашла его на кухне.

— Я же сказал, не о чем нам разговаривать, — буркнул он, не глядя на неё.

— А вам придётся меня выслушать, — твёрдо произнесла Вера.

— Слышать ничего не хочу об этой… стерве.

— Она не стерва, — перебила Вера.

— Понятно. Одна из её подружек решила потешиться? Что, не сложилось у неё с очередным хахалем, и она вас прислала?

— Я никогда в жизни не видела Полину. Не знакома с ней лично, — терпеливо объяснила Вера. — А вот вы, кажется, плохой муж, если поверили в то, что она вам изменяет.

Максим налил себе в стакан алкоголь, но Вера, чтобы опередить его, торопливо добавила:

— Вот, прочтите. Когда вы разводились, ваша жена была так расстроена, что забыла своё пальто в гардеробе суда. Мне по ошибке выдали его, а в кармане оказалась эта записка. Прочтите, сами всё поймёте. Возможно, она просто не смогла вам её отдать. Может быть, вы наговорили ей слишком много… жестоких слов.

Она протянула ему листок. Максим машинально взял его, пробежал глазами первые строки, и его лицо начало меняться.

— Если это шутка, я вас уничтожу, — холодно произнёс он.

Вера испугалась. А что, если это действительно фальшивка? Что, если Полина просто переписывала отрывки из книг ради практики каллиграфии? Но сейчас уже было поздно отступать.

Не говоря ни слова, Максим выскочил из комнаты, но через минуту вернулся с покрытым пылью телефоном. Он долго возился с зарядкой, пока экран наконец не загорелся.

— Чёрт, номер отключён, — пробормотал он.

Вера протянула свой телефон:

— Возьмите мой.

Он набрал номер, долго ждал ответа.

— Елена Сергеевна, где Полина?.. Что значит «поздно»? Что вы такое говорите? — его голос дрожал.

Женщина на другом конце провода что-то объясняла, а Максим всё больше бледнел.

— Нет, нет, этого не может быть! — выдохнул он, опуская телефон на стол.

Затем поднял глаза на Веру:

— Пожалуйста, уходите.

Вера молча встала и направилась к выходу. Она боялась, что услышит звук наливаемой жидкости, но в квартире царила тишина.

На площадке её ждала соседка.

— Ну что, поговорила? Не бойся, Полинка что-то натворила, да?

— Ничего она не натворила и не натворит, — тихо ответила Вера. — Она не изменяла вам. Болела она, потому и ушла, чтобы не мучить вас.

Соседка ахнула:

— Так почему же не возвращается?

— Не может вернуться. Умерла, — коротко ответила Вера и пошла вниз по лестнице.

Через полчаса из дома выбежал Максим. Он был выбрит, одет в чистую, элегантную одежду. Попытавшись завести машину, он понял, что аккумулятор разрядился, и вызвал такси.

Вера почти неделю пряталась от людей. Юлия пыталась вытянуть её на разговор:

— Вера, ты всегда была такой сильной, а теперь скисла.

— Юль, я справлюсь. Просто нужно время.

Через неделю она вернулась на работу. Коллеги молчали, что было ей только на руку. Параллельно она искала новое жильё, хотя Юлия и уговаривала её остаться.

Как-то вечером, раздеваясь в прихожей, она услышала голоса на кухне. Один из них принадлежал мужчине. Она уже хотела выйти, чтобы не мешать Юлии, но та сама появилась в прихожей.

— Ой, Вер! А я слышу какие-то звуки. Давай быстрее проходи, там гость к тебе!

— Ко мне? — удивилась Вера.

На кухне её ждал Максим.

— Здравствуйте, Вера. Извините за моё поведение тогда. Я пришёл поблагодарить вас.

Перед ней стоял совершенно другой человек — уверенный, опрятный, но в глазах всё ещё читалась боль.

Они долго разговаривали. Юлия ушла, а они даже не заметили, как за окном начало светать.

— Простите, совсем вас замучил своими разговорами, — сказал Максим, поднимаясь.

Уже у двери он спросил:

— А что, если я приглашу вас с Юлией на выходные на дачу? У меня день рождения, друзья хотят отметить моё «возвращение». Обратно вызову вам такси.

Прошло полгода.

— Макс, как мы Юльке с Павлом скажем? — спросила Вера, прижимаясь к его плечу.

— Они сами виноваты, что скрытничали. А теперь пусть объясняются, — усмехнулся он.

Сегодня они подали заявление в ЗАГС. Через десять минут позвонил Павел, друг Максима, и сообщил, что они с Юлией тоже решили пожениться.

— Вот и отлично. Поехали, а то обвинят нас во всём, — улыбнулась Вера.

Когда они вышли на улицу, Максим открыл дверь своей машины.

— Вера?

Она обернулась. На тротуаре стоял Виктор.

— Вера, нам нужно поговорить.

Виктор бросил злой взгляд на Максима. Тот усмехнулся и подошёл ближе.

— Я так понимаю, это тот самый строитель, который отнял у женщины жильё?

— Всё ясно, — процедил Виктор и зашагал прочь.

Вера улыбнулась.

— Поехали, а то обвинят нас во всём.

— Катя, давай прекратим спорить. Сколько можно? Я прошу тебя, пойдём со мной в магазин, и ты сама выберешь себе новые наушники, — предложил отец, стараясь говорить мягко.

Девочка сердито взглянула на него и упрямо села на скамейку.

— Никуда я не пойду и ничего выбирать не собираюсь. Иди сам и рассказывай всем, как ты бедного ребёнка обижаешь и как сломал мои наушники, — ответила она с вызовом.

Аркадий тяжело вздохнул:

— Катя, ну зачем ты всё так представляешь? Ведь понимаешь, что говоришь из обиды. Я извинился. Что тебе ещё нужно?

Катя метнула на него холодный взгляд.

— Мне нужны новые наушники, такие же, как были раньше. И я уж точно не пойду их выбирать, чтобы тебе жизнь облегчить.

Аркадий с досадой вздохнул и направился к магазину.

«Что-то я делаю не так, но что? Наверное, всё не так. Просто люблю свою Катеринку слишком сильно», — думал он.

С тех пор как не стало её матери, Аркадий позволял дочери почти всё. Катя до сих пор винила его в том, что они не успели её спасти. Тогда она была слишком мала, чтобы сообразить, что нужно делать, а он был на работе — как всегда, на работе.

Тоня в тот день зачем-то полезла на верхние полки встроенного шкафа. Табурет подломился, или она неудачно встала, и она упала. Ударилась головой и потеряла сознание. Катя была всего пятилетней. Всё, что она смогла, — позвонить отцу. А он был на совещании и перезвонил только через 20 минут, когда дочь уже не могла сдержать рыданий. Он вызвал скорую и сам помчался домой, но врачи сказали, что если бы чуть раньше…

Аркадий старался не думать об этом, но помнил, что Катя не знала всех деталей, которые рассказали ему врачи. Однако она была уверена: если бы отец не был так занят своей работой, мама осталась бы жива. А что он мог сделать? С самых юных лет Аркадий работал не покладая рук.

Когда его родители развелись, ему было всего 11. Он хотел остаться с матерью, но отец был непреклонен. Осмелиться пойти против его воли? Об этом и речи быть не могло. Аркадий поклялся себе, что как только сможет, то найдет свою маму. Но не смог. Возможно, отец тоже приложил к этому руку, ведь он никогда не хотел говорить о матери и на вопросы о ней просто отмалчивался. А потом и отец ушёл из жизни. Если бы не Тоня, Аркадий, вероятно, совсем потерял бы себя. Ему вдруг стало страшно — оставаться одному в этом мире.

Тоня была его светом — весёлая, добрая, лёгкая на подъём. Она всегда говорила, что однажды он обязательно найдёт свою маму, и Аркадий верил ей, потому что Тоня никогда не врала. Они поженились, и его жизнь преобразилась. Дела в банке сразу пошли в гору, но он старался не пропадать на работе ночами, потому что знал: дома его ждут.

А потом родилась Катюша. Он отчётливо помнил тот день, когда привёз её из роддома. Тоня развернула пелёнку, а он с трепетом смотрел на крошечное существо.

— Она такая маленькая, Тоня, как мы справимся? — спрашивал он.

Тоня смеялась, а Аркадий каждый раз, когда она туго пеленала малышку, чуть не плакал. Ему казалось, что бедняжка не выдержит такого. А через несколько минут после того, как её туго заворачивали, Катя уже размахивала руками, Аркадий смеялся:

— Молодец, дочка! Так держать!

Он был рядом, когда она сделала первый шаг, учил её произносить первую букву. А потом… Потом он не справился. Он начал бояться Катиного молчания, её вопросов, и в какой-то момент упустил её, потерял связь с ней. Нет, она хорошо училась, но учителя говорили, что она очень закрытая, что с её потенциалом можно было бы проявлять больше инициативы. Она могла и резко ответить. И это касалось не только сверстников — классный руководитель Кати высказала ему всё это накануне прямо в банке, напомнив о родительском собрании, которое он с лёгкостью забыл.

Учительница говорила, что ему нужно больше уделять времени дочери, и в этот момент Аркадий почувствовал раздражение. Ему хотелось просто выставить учительницу за дверь. Что она вообще знает о детях? Молодая, успешная, одетая, как будто из дорогих бутиков. И вот, сверкает глазами, обвиняя его во всех бедах.

Он вернулся домой в полном раздражении. Настроение было на нуле. Сначала разговор с учительницей, а теперь ещё и начальник службы безопасности, Гена, добавил проблем. Неделю назад тот сообщил, что обнаружил следы его матери. Оказалось, что она 10 лет назад попала в больницу в небольшом городке.

Аркадий хотел немедленно туда поехать, но Гена предложил дождаться его.

– Васильевич, сначала я сам туда съезжу, – сказал Гена. – Прошло 10 лет, и нет гарантий, что она там живёт. Я всё тихо разузнаю, а потом тебе сообщу. Тем более у тебя дочь на руках, есть за кого переживать. Жди новостей.

Аркадий согласился, но теперь Гена вернулся с пустыми руками: из документов у женщины был только паспорт, а где она жила до этого, неизвестно. Следов найти не удалось.

Когда он вошёл домой, Катя сидела на диване в наушниках и даже не обратила на него внимания. Он сдерживался, но в итоге вспыхнул:

– Катя, я пришёл домой.

Она приподняла один наушник.

– Что-то сказал?

– Здравствуй, дочь.

– Привет, – сухо ответила Катя и тут же вернула наушник на место.

Аркадий вскипел:

– Катя!

Она снова сдвинула наушник:

– Чего?

– Нам нужно серьёзно поговорить.

– Пап, я знаю, откуда берутся дети.

Девочка подкатила глаза и сняла наушники. Аркадий вдруг осознал, что не знает, с чего начать:

– Ты хамишь учителям в школе.

– Это неправда, – спокойно возразила она. – Я просто высказываю свою точку зрения. Если она не совпадает с мнением учительниц, это почему-то сразу считают грубостью.

Он растерялся, но продолжил:

– Катя, ты живёшь среди людей. Учителя работают ради твоего блага, я тоже стараюсь для тебя.

– Ой, да ладно, – прервала она. – Учителя за зарплату трудятся, а ты думаешь только о себе. Ты не слушаешь меня. Тебе важно, чтобы учителя не приставали к тебе, и чтобы всё выглядело прилично. Да, папочка?

Катя уже собиралась надеть наушники, но Аркадий сделал ошибку: схватил их и швырнул на пол.

– Ты должна меня выслушать!

Он посмотрел на её глаза и сразу понял, что только что сделал самую большую глупость в своей жизни.

– Пап, зачем ты так? – спокойно спросила она.

– Прости, дочка. У меня был ужасный день. – Он был готов извиняться. – Завтра куплю тебе самые лучшие наушники. Прости.

Но Катя уже встала:

– Мне не нужны наушники, – тихо произнесла она и ушла в свою комнату.

Аркадий чувствовал себя отвратительно. Он понимал, что всё это его вина. Он никогда не пытался по-настоящему поговорить с дочерью. Всё время уходило на работу, как будто он прятался там от реальной жизни. Работал до упаду, чтобы ни о чём не думать: ни о том, что Катя от него всё дальше, ни о том, что шансы найти мать с каждым годом уменьшаются, ни о том, что Тоня, самая дорогая женщина в его жизни, уже ушла навсегда.

Ночью Аркадий не мог уснуть. Что-то подсказывало ему, что и Катя не спит.
Наутро он заглянул в её комнату:

– Кать, может, сегодня сходим куда-нибудь? В кино или в парк?

Дочь удивлённо посмотрела на него. На мгновение показалось, что она обрадовалась, но тут же спряталась за маской безразличия:

– Да, давай. А как же твоя работа?

– Она подождёт, ничего с ней не случится за день.

Они сходили в кино, но это не помогло сблизиться. Оба сидели в темноте, уставившись на экран. После сеанса Аркадий хотел зайти в магазин и купить наушники, но Катя отказалась. Как только он ушёл, она достала из рюкзака пакет с пирожками, которые приготовила домработница Зина, и с наслаждением откусила кусочек.

С Зинаидой Карповной у Кати сложились самые добрые отношения. Правда, сегодня она тоже говорила странные вещи — что, мол, отцу тяжело, что его нужно понять и не расстраивать. Как будто её отцу есть дело до кого-то, в том числе и до своей дочери.

— Может, угостишь пирожком? — прозвучал незнакомый голос.

Катя повернула голову и увидела, что рядом на скамейку присела пожилая женщина с добродушными глазами. Катя с готовностью протянула ей булочку:

— Конечно, берите, пожалуйста.

— Спасибо тебе, милая, — поблагодарила женщина с улыбкой.

Катя с интересом посмотрела на незнакомку:

— У вас голос такой необычный…

Женщина тихонько рассмеялась:

— Когда-то он и впрямь был особенным. Я даже в самодеятельности участвовала, хотя почти ничего не помню о тех временах. А ещё мне кажется, что у меня был сын. Возможно, это просто сон, но я точно помню, как пела ему колыбельную, а он не хотел засыпать и всё просил спеть ещё раз.

Женщина заметила, как внимательно Катя на неё смотрит.

— Ой, не смотри так, я не сумасшедшая, просто… Однажды что-то произошло. Я оказалась в больнице, а когда пришла в себя — ничего не помню. Врач сказал, что меня сбила машина, а так как меня никто не разыскивал, значит, у меня нет никого. Вот я и думаю, что, возможно, ни сына, ни колыбельных на самом деле не было — только во сне.

Кате эти рассуждения показались логичными. Женщина выглядела бедно, но аккуратно.

— А какую колыбельную вы пели? — спросила Катя.

Женщина тихонько запела, и Катя заслушалась, прикрыв глаза.

— Мне пора, спасибо за угощение. — Женщина встала и, опираясь на трость, медленно пошла по аллее.

Через минуту подошёл отец. Он неуверенно положил перед Катей несколько пар наушников:

— Я не знал, какие тебе больше понравятся, и купил все.

Катя, ещё под впечатлением от песни, улыбнулась:

— Спасибо, теперь мне хватит надолго.

Аркадий выглядел растерянным: дочь ему улыбается, и он не знал, что ответить.

— Может, зайдём в кафе? — предложил он, заметив недоеденный пирожок.

Катя рассмеялась:

— Давай лучше просто погуляем. Ты же видишь, я уже пирожков наелась.

— Зина переживала, что я тебя голодной оставлю, — смущённо добавил Аркадий. Они пошли дальше, и Катя, не задумываясь, начала тихо мурлыкать мелодию, которую только что услышала.

Аркадий вдруг остановился, как вкопанный:

— Катя, откуда ты знаешь эту песню? — его лицо побледнело, и взгляд стал испуганным. — Эту песню мне когда-то пела мама. Больше я её нигде не слышал. Она исчезла.
— Ты говорил, что твоя мама умерла…

— Знаешь, возможно, я так говорил, чтобы не было лишних вопросов… Мы с ней потерялись. Это длинная история, и когда-нибудь я расскажу тебе всё.

— Тут одна женщина… только что ко мне подходила. Я её угостила пирожком, а она рассказала немного о себе. Она не помнит почти ничего после аварии, но говорит, что пела эту колыбельную своему сыну. А раз её никто не искал, она решила, что это был просто сон. Она пошла туда. — Катя указала направление.

— Бежим! — воскликнул Аркадий.

Они побежали по аллее. Через мгновение Катя заметила её, и женщина, услышав шаги, обернулась с удивлением. Аркадий остановился, его глаза наполнились слезами.

Катя молчала, наблюдая за сценой, а женщина внимательно смотрела на Аркадия.

— Мама… — прошептал Аркадий охрипшим голосом.

Женщина покачнулась, её глаза расширились.

— Аркаша… сыночек…

Это было последнее, что она успела произнести, перед тем как потеряла сознание. Аркадий подхватил её, чтобы не дать упасть.

— Катя, быстро звони Олегу! — крикнул он.

Олег был семейным врачом. Катя чётко выполнила все указания, и внезапно поняла, что ситуация слишком напоминает ту, давнюю… Но теперь они обязаны, просто обязаны спасти бабушку. Девочка села в машину скорой помощи, держа женщину за руку.

— Папа, а ты езжай за нами, — бросила она на прощание.

Аркадий с удивлением взглянул на дочь, слегка кивнул и пошёл к своей машине. В душе стало спокойно.

– Всё будет хорошо, – сказал он с уверенностью.

Через пару часов их наконец впустили в палату.

– Интересно, как стресс повлиял на мозг пациентки, – отметил врач. – Она вспомнила сразу всё. Пока возможна некоторая путаница в её сознании, ведь нужно, чтобы воспоминания и реальность соединились, но со временем всё стабилизируется.

***

Вскоре после этого Аркадий снова столкнулся с учительницей Кати в своём кабинете.
– Аркадий Васильевич, вы опять пропустили родительское собрание, – сказала она с мягкой улыбкой.

– Вы пришли меня отчитывать? – спросил он, приподнимая брови.

– Нет, что вы! Наоборот, я пришла поблагодарить. Катю просто не узнать! Как будто она избавилась от своего панциря. Оказалось, она невероятно отзывчивая и талантливая. Работать с такими детьми – одно удовольствие. Ваша дочь обладает огромным потенциалом.

– Это заслуга не только моя, – ответил Аркадий с улыбкой. – Бабушка тоже сыграла свою роль. Она у нас мудрая женщина. А как насчёт того, чтобы продолжить разговор в более приятной обстановке? Может, в ресторане?

Учительница смутилась, её лицо порозовело.

– Вы правда так считаете? – спросила она, слегка смутившись.

– Конечно. Вы очень интересная женщина, – сказал Аркадий уверенно. – Я хотел бы узнать вас лучше.

– Спасибо. Ну, если так будет удобнее, то да, можем продолжить в ресторане.

В тот вечер Катя с улыбкой слушала, как отец хвалил замечательных педагогов, которые трудятся в их школе.

– Пап, я не могу с тобой! В школе давно все знают, что наша классная влюблена в тебя. Она уже три года об этом говорит.

Аркадий был ошеломлён:

– Да ладно? Почему ты мне не рассказывала?

– А зачем? Ты же всегда занят и личной жизнью не занимаешься, – засмеялась Катя.

На мгновение он замолчал, а затем решительно добавил:

– Тем более пора заняться личной жизнью. Приглашу-ка я её на свидание.

Он вышел, а Катя и бабушка обменялись взглядами.

– Ну что, готовимся к свадьбе? – шутливо спросила бабушка.