NEWS 2SWEET

– Валя, ты уже отправила платеж за ипотеку? Сегодня же крайний срок, – Денис даже не поднял глаз от телефона, продолжая листать новостную ленту.

– Да, как обычно. Девяносто две тысячи. И, как всегда, с моей карты, – ответила Валентина, ставя перед ним чашку кофе и присаживаясь напротив. – Знаешь, я тут подумала… Может, всё-таки посмотрим документы на квартиру? Уже два года платим, а я ни разу не видела договор купли-продажи.

Денис наконец оторвал взгляд от экрана, и на мгновение в его глазах мелькнуло что-то похожее на тревогу.

– Зачем? Банк принял нашу квартиру в залог, значит, с документами всё в порядке.

– Просто хочу взглянуть. Это ведь наше общее имущество, – Валентина внимательно наблюдала за его реакцией.

– Ну… документы у мамы. Я попрошу её найти, – нехотя ответил Денис, снова уткнувшись в телефон.

– У твоей мамы? Почему именно у неё? – Валентина почувствовала, как внутри зарождается тревожное предчувствие.

– Она лучше хранит важные бумаги. Помнишь, как я потерял договор на машину?

Валентина кивнула, но внутреннее беспокойство только усилилось.

Апрельский дождь стучал по окнам, когда Валентина приехала к свекрови. Дениса не было – очередные срочные дела по бизнесу. Нина встретила её с привычной сдержанной улыбкой.

– Проходи, Валечка. Денис сказал, ты хочешь посмотреть документы на квартиру? Алексей всё приготовил, они в гостиной.

Свекор сидел в кресле, перебирая стопку бумаг.

– А, Валентина! – он поднялся и протянул ей папку. – Вот, все документы на вашу квартиру. Мы храним их в отдельной папке.

Валентина села за стол и открыла папку. Договор купли-продажи, технический паспорт, выписка из ЕГРН… Она начала просматривать документы и внезапно замерла.

– Алексей Иванович, здесь какая-то ошибка, – её голос слегка дрожал. – В качестве собственников указаны вы и Нина Петровна. Тут должны быть мы с Денисом.

Свекровь и свекор обменялись взглядами.

– Валя, это не ошибка, – мягко произнесла Нина Петровна. – Квартира оформлена на нас, но это формальность. Вы с Денисом там живёте.

– Формальность? – Валентина почувствовала, как комната начинает кружиться. – А ипотека при этом оформлена на меня! Я плачу за квартиру, которая вам принадлежит?

– Денис не объяснил тебе? – Алексей Иванович выглядел удивлённым. – Это было его решение. У него бизнес, риски. Он хотел защитить имущество на случай проблем с кредиторами.

– За счёт того, что я выплачиваю кредит за вашу собственность? – Валентина почувствовала, как внутри закипает гнев.

– Валя, не драматизируй, – Нина Петровна присела рядом. – Это же семья. Какая разница, на кого оформлена квартира? Главное, что вы в ней живёте.

Валентина встала, собирая документы обратно в папку.

– Большая разница, Нина Петровна. Очень большая.

– Ты обманул меня! – Валентина швырнула папку с документами на стол, как только Денис вошёл в квартиру. – Два года я плачу за квартиру, которая принадлежит твоим родителям!

Денис вздохнул, словно ожидал этого разговора.

– Присядь, пожалуйста. Я всё объясню.

– Объяснишь что? Почему ты записал квартиру на родителей, а ипотеку повесил на меня?

– Это не так, – Денис присел на край дивана. – Послушай, у меня бизнес. Ты знаешь, какие сейчас времена? Один неудачный контракт, и я банкрот. Я хотел защитить нас.

– Защитить нас? – Валентина горько усмехнулась. – Ты защитил себя и своих родителей! А я в случае чего останусь без квартиры, но с долгом в двенадцать миллионов!

– Этого не случится, – Денис попытался взять её за руку, но она отстранилась. – Родители никогда не претендовали бы на квартиру. Это просто юридическая формальность.

– Юридическая формальность, – эхом повторила Валентина. – Значит, ты не видишь проблемы в том, что обманул меня? Что за моей спиной провернул эту… комбинацию?

– Я хотел как лучше, – в голосе Дениса появились нотки раздражения. – И не драматизируй, это не обман. Просто я не вдавался в детали, потому что знал, что ты начнёшь паниковать.

– Паниковать? – Валентина покачала головой. – Нет, Денис. Я не паникую. Я просто вижу ситуацию такой, какая она есть. Я плачу за чужую квартиру.

Марина Викторовна поставила перед дочерью чашку чая и села напротив.

– Милая, мне очень жаль, – она взяла Валентину за руку. – Но ты правильно сделала, что пришла ко мне.

– Мам, я не знаю, что делать, – Валентина выглядела измученной, словно не спала несколько ночей. – Денис говорит, что это для защиты нашего имущества. Но получается, что это не моё имущество вообще!

– Конечно, не твоё, – Марина Викторовна покачала головой. – И поверь моему опыту, это не случайная оплошность. Это хорошо продуманный план.

– План? Ты думаешь, Денис планировал это с самого начала?

– Не только Денис. Я видела его родителей на вашей свадьбе, – Марина Викторовна поморщилась. – Особенно мать. Ты заметила, как она всегда говорит «мой сын» вместо «ваш муж»? Они никогда не собирались отпускать его. А теперь у них есть квартира, за которую платишь ты.

– Но что мне делать? – в голосе Валентины звучало отчаяние.

– Первым делом, поговори с юристом. Твоя подруга Ирина, кажется, работает в этой сфере?

– Валя, ситуация хуже, чем ты думаешь, – Ирина разложила перед ней документы в небольшом кафе, где они встретились во время обеденного перерыва.

– Хуже? Куда уж хуже, – Валентина пыталась шутить, но голос дрожал.

– Намного хуже, – Ирина была серьёзна. – Ты созаемщик по ипотеке, но не собственник. Это значит, что юридически ты платишь кредит за чужую собственность. Если Денис с тобой разведётся, квартира останется его родителям, а ты продолжишь платить ипотеку.

– Этого просто не может быть! Банк не мог согласиться на такую схему!

– Мог, – Ирина указала на договор. – Банку безразлично, кто является собственником залогового имущества. Главное – это наличие заемщика с хорошей кредитной историей и стабильным доходом, то есть тебя. Если ты платишь, у них нет никаких проблем. А если перестанешь платить, они заберут квартиру у родителей Дениса и продадут её, чтобы покрыть долг.

– А как же я? – Валентина почувствовала, как комок подкатывает к горлу.

– Для тебя последствия самые серьёзные, – Ирина сжала её руку. – Если родители Дениса решат продать квартиру, они имеют полное право это сделать. Банк получит свои деньги из выручки от продажи, ипотека закроется, а оставшиеся средства достанутся им как собственникам.

– А я? И все выплаты, которые я уже сделала?

– В лучшем случае ты можешь попробовать потребовать компенсацию через суд как супруга. Но это долгий процесс, и успех не гарантирован.

– Что мне делать?

– Для начала прекратить выплаты, – уверенно сказала Ирина. – Затем поговорить с мужем и его родителями и потребовать либо переоформления собственности, либо юридически обязывающего соглашения, которое защитит твои права.

Валентина сидела в офисе, глядя невидящим взглядом на монитор. Цифры отчёта расплывались перед глазами.

– Валь, ты в порядке? – Андрей из соседнего отдела присел на край её стола. – Выглядишь плохо.

– Всё нормально, – она попыталась улыбнуться. – Просто домашние проблемы.

Андрей оглянулся и понизил голос:

– Слушай, я случайно узнал кое-что. Не уверен, стоит ли говорить…

– Говори, что случилось? – Валентина сразу насторожилась.

– Вчера встретил Олега, брата твоего мужа. Мы ходим в один спортзал.

– И что?

– Он рассказал, что у Дениса большие проблемы с бизнесом. Он задолжал крупную сумму партнёрам. Именно поэтому квартира оформлена на родителей – чтобы кредиторы не смогли её забрать.

Валентина почувствовала, как кровь отливает от лица.

– Ты уверен?

– Олег сам сказал. Упомянул, что родители в курсе, а тебе Денис боится говорить – думает, что ты перестанешь платить ипотеку, если узнаешь.

На следующий вечер Валентина приехала к родителям Дениса без предупреждения. К счастью, там были гости, включая сестру свекрови, Аллу, с которой Валентина раньше не встречалась.

В квартире было шумно. Валентина извинилась и собиралась уйти, но Нина Петровна настояла, чтобы она осталась на ужин.

За столом Валентина молчала, лишь краем уха прислушиваясь к разговорам. Внезапно фраза свекрови заставила её вздрогнуть.

– …так что, Аллочка, скоро мы продадим квартиру и купим дом за городом. Знаешь тот коттеджный посёлок в Сосновке? Там строят такие красивые дома! Денис переедет с нами, и Олежка тоже, если захочет.

– А невестка? – спросила Алла.

– Да что ты, – свекровь понизила голос, но Валентина всё равно услышала. – Она останется со своей квартирой. У неё работа в городе, мать рядом. Да и не семья они с Денисом, если честно. Так, живут вместе…

Валентина сжала вилку до боли в пальцах.

Позже, дома, она встретила Дениса ледяным молчанием.

– Что случилось? – он выглядел обеспокоенным.

– Когда ты планировал рассказать мне о своих долгах? И о том, что твои родители собираются продать нашу квартиру?

Денис побледнел.

– Кто тебе сказал?

– Это правда?

– Валя, послушай, – он попытался взять её за руки, но она отстранилась. – У меня временные трудности с бизнесом. Я справлюсь, ничего страшного.

– А планы твоих родителей продать квартиру?

– Мама просто мечтает о загородном доме, – неуверенно улыбнулся он. – Она давно об этом говорит.

– Конечно, вы переедете туда, а я останусь с ипотекой за проданную квартиру, – горько произнесла Валентина.

– Какие глупости! – возмутился Денис. – Никто ничего не продаст!

– Знаешь что, – Валентина встала. – С завтрашнего дня я больше не буду платить ипотеку. Пусть твои родители, как собственники, сами решают эту проблему.

– Михаил Борисович, спасибо, что уделили время, – Валентина сидела в кабинете юриста, нервно теребя сумочку.

– Ирина объяснила ситуацию, – кивнул юрист. – Давайте посмотрим документы.

Он внимательно изучил бумаги, делая пометки.

– Ситуация действительно сложная, – сказал он наконец. – Вы созаемщик по ипотеке, но не собственник жилья. Это можно рассматривать как злоупотребление правом со стороны вашего мужа и его родителей.

– Что мне делать? Ирина советует прекратить выплаты.

– Это рискованно, – покачал головой Михаил Борисович. – Вы всё ещё несёте ответственность перед банком. Лучший вариант – официально потребовать переоформления собственности или заключения соглашения, которое защитит ваши интересы.

– А если они откажутся?

– Тогда подадим иск о признании сделки недействительной и взыскании всех ваших выплат. Плюс моральный ущерб. Но суд – это крайняя мера.

Валентина организовала семейную встречу в их квартире. Пригласила своих родителей, Дениса и его родителей. Олег, брат Дениса, пришёл без приглашения, заявив, что «хочет поддержать брата».

Когда все собрались в гостиной, Валентина взяла слово:

– Я собрала вас, чтобы обсудить ситуацию с нашей квартирой, – она старалась говорить спокойно. – Как выяснилось, она оформлена на Алексея Ивановича и Нину Петровну, хотя ипотеку плачу я.

– Валя, мы уже обсуждали это, – начал Денис.

– Нет, Денис, мы не обсуждали, – твёрдо сказала она. – Ты просто сказал, что это для защиты от кредиторов. Но не упомянул, что у тебя уже есть эти кредиторы! И тем более не сказал, что твои родители планируют продать квартиру!

– Какая чушь! – возмутилась Нина Петровна. – Мы ничего не собираемся продавать!

– Не надо, мама, – вдруг вмешался Олег. – Я видел документы у вас на столе. Вы уже консультировались с риэлтором по поводу продажи.

В комнате воцарилась гнетущая тишина.

– У нас нет конкретных планов, – наконец произнёс Алексей Иванович. – Мы просто изучаем варианты.

– Изучаете варианты продажи квартиры, которую я выплачиваю, – холодно отметила Валентина. – И в которой мы с Денисом живём.

– Но официально она наша, – резко бросила Нина Петровна. – И мы имеем полное право распоряжаться своей собственностью!

– Мама! – Денис попытался её одёрнуть.

– А что такого? – Нина Петровна развела руками. – Это правда! Если понадобится, мы поможем вам с первым взносом на другую квартиру.

Марина Викторовна, до этого молчавшая, подалась вперёд:

– То есть вы признаёте, что изначально планировали обмануть мою дочь? Заставить её платить за вашу квартиру?

– Никто никого не обманывал! – повысил голос Алексей Иванович. – Это было деловое решение!

– Деловое решение, – эхом повторила Валентина. – Что ж, у меня тоже есть деловое решение. Я прекращаю платить ипотеку. Либо мы переоформляем квартиру на меня и Дениса, либо я подаю на развод и требую вернуть все выплаченные мной деньги.

– Валя, ты этого не сделаешь, – Денис выглядел испуганным.

– Сделаю, – твёрдо заявила она. – У меня есть заключение юриста о том, что ваши действия могут быть расценены как злоупотребление правом.

– Какое злоупотребление? – возмутилась Нина Петровна. – Денис, скажи ей!

– Мама, это действительно нечестно, – неожиданно вступился Олег. – Валентина шесть лет будет платить за квартиру, а потом останется ни с чем? Так дела не делаются.

– Ты теперь на её стороне? – Нина Петровна вспыхнула. – Против родной матери?

– Я на стороне справедливости, – твёрдо сказал Олег. – И если бы вы действительно заботились о Денисе, то помогли бы ему решить проблемы с бизнесом, а не прятали имущество.

В комнате снова стало тихо.

– Итак, – Валентина выпрямилась, – у нас два варианта. Первый: я и Денис становимся собственниками квартиры, продолжаем выплаты по ипотеке, и эта история забыта. Второй: я подаю на развод и начинаю судебное разбирательство.

– Валя, подожди, – Денис выглядел растерянным. – Давай поговорим наедине.

– Нечего здесь обсуждать! – вскинулась Нина Петровна. – Денис, не позволяй ей манипулировать тобой! Мы эту квартиру купили, мы за неё отвечаем!

– Вы её купили? – медленно проговорила Валентина. – За два года я выплатила два миллиона рублей из своих денег. Это без учёта первоначального взноса!

– Денис, решай, – Алексей Иванович повернулся к сыну. – Либо ты с нами, либо с ней. Третьего не дано.

Комната замерла в ожидании. Денис переводил взгляд с родителей на жену и обратно.

– Я… я не могу так сразу, – наконец пробормотал он.

– Всё ясно, – горько усмехнулась Валентина. – Михаил Борисович, – она повернулась к юристу, который молча наблюдал за происходящим, – подготовьте, пожалуйста, документы для подачи иска. И заявление о расторжении брака.

Прошёл месяц. Валентина сидела в офисе юриста, просматривая документы.

– Итак, суд постановил, что сделка была совершена с нарушением ваших прав как супруги, – Михаил Борисович выглядел довольным. – Родители Дениса обязаны компенсировать вам все выплаты по ипотеке с процентами.

– А сама квартира? – спросила Валентина.

– Остаётся в их собственности, но с обременением в виде вашего права требования. Фактически они не смогут её продать, пока не выплатят вам компенсацию.

– А что с разводом?

– Заявление принято к рассмотрению. Учитывая отсутствие детей и обоюдное согласие, процедура займёт минимум времени.

Валентина кивнула. За этот месяц она словно прожила новую жизнь. Денис пытался вернуться, уговаривал, обещал всё исправить. Но его нерешительность в ключевой момент всё расставила по своим местам. Он всегда будет подчиняться родителям, неспособный защитить даже свою жену.

– Знаете, Михаил Борисович, – она впервые за долгое время улыбнулась, – я, кажется, нашла квартиру, которую хочу купить. Небольшую, но в хорошем районе.

– Одобряю, – кивнул юрист. – Только на этот раз оформите её строго на себя.

– Можете не сомневаться, – уверенно ответила Валентина. – Теперь я буду внимательно перечитывать каждую букву в договоре.

Когда она вышла из офиса, апрельское солнце ярко светило, играя бликами в лужах после недавнего дождя. Впереди была новая жизнь – без Дениса, без его манипуляций и без чувства, что её используют. И эта перспектива, несмотря на все пережитые испытания, наполняла её только радостью.

Когда я услышала эти слова, у меня перехватило дыхание.

— Ты мне не жена. И эта квартира — не твоя!

В голове зашумело, сердце колотилось так, будто я только что пробежала марафон. Казалось, я стою на месте, но земля уходила из-под ног.

Я прожила в этой квартире десять лет. Десять долгих лет. Вложила сюда свои силы, деньги, любовь. И теперь мне говорят, что я здесь никто?

— Что? — мой голос прозвучал хрипло, словно я простудилась.

Муж — нет, уже не муж, а предатель в самом низменном смысле этого слова — стоял напротив с каменным лицом.

— Ты прекрасно слышала, — его голос был холоден как лёд. — Мы не женаты.

— Как это — не женаты?

Я едва не рассмеялась от абсурдности ситуации. Мы с Андреем расписались десять лет назад! Была свадьба, пусть и скромная. Свидетели, кольца, фотографии. Я сама их держала в руках, перекладывая в новый фотоальбом!

— Документы в порядке, Лариса, — вмешалась свекровь, сидя в своём любимом кресле у окна. — Ты действительно не жена.

Я резко повернулась к ней.

— Это что, розыгрыш?

— Нет, дорогая, — она улыбнулась, как улыбаются змеи перед броском. — Это жизнь.

Мой разум отказывался понимать.

— Но… как?

— Тебе не приходило в голову проверить, что ты подписывала в ЗАГСе? — Андрей скрестил руки на груди, явно наслаждаясь моим потрясением. — Это была всего лишь регистрация совместного проживания.

Меня прошиб холодный пот.

— Что?!

— Формально ты здесь просто квартирантка, — свекровь пожала плечами. — Живёшь на нашей территории.

— Вашей?! — внутри вспыхнул огонь.

— Ну да, — она хмыкнула. — Квартира оформлена на Андрея и на меня. Мы её купили ещё до тебя.

Я вдруг вспомнила, как Андрей всегда отмахивался, когда речь заходила о документах на жильё. «Потом», «зачем тебе это знать», «доверяй мне». И я доверяла.

Какая же я была дура.

— Но я… — мой голос сорвался. — Я платила за ремонт!

— Ну и что? — Андрей пожал плечами.

— Я покупала мебель!

— Это был твой выбор.

— Я тратила деньги на коммунальные услуги, на еду, на всё!

— Это тоже был твой выбор, — вмешалась свекровь. — Никто тебя не заставлял.

Я едва не застонала от осознания того, как ловко меня провели.

— Зачем? — спросила я глухо.

— Потому что так было удобно, — свекровь поднялась с кресла, глядя на меня с лёгкой жалостью, но в основном — с удовлетворением. — Ты была хорошей хозяйкой, заботилась о сыне, об квартире. Но времена меняются.

Я дёрнула головой, не понимая, о чём она.

— У Андрея другая женщина, — продолжила она с улыбкой. — И теперь пришло время тебе уйти.

Я замерла.

— Какая… женщина?

Мужчина, которого я считала своей опорой, молчал.

— У нас всё серьёзно, — наконец произнёс он. — Я женюсь.

Сердце ухнуло вниз.

— Женишься?

Он даже не моргнул.

— Да.

— А я?

— А ты собери вещи и уходи.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, насколько тщательно меня использовали все эти годы. Я работала, поддерживала Андрея, содержала дом, вкладывала последние деньги. Я терпела его капризы, его мать, думала, что это временные трудности.

А они просто пользовались мной.

Я медленно вдохнула.

— Нет, — сказала я.

— Что? — Андрей нахмурился.

— Нет, — повторила я твёрдо. — Я не уйду.

Свекровь издала смешок.

— Уйдёшь, родная. Нам придётся вызвать полицию, если ты решишь устроить скандал.

Я покачала головой.

— Вы не представляете, с кем связались.

Андрей усмехнулся:

— О, правда?

Я достала телефон.

— Привет, Антон, — сказала я громко, глядя прямо в глаза предателю. — Я хочу аннулировать сделку с ремонтом и вернуть свои деньги. Ты говорил, это возможно?

— Конечно, Лариса, — раздался голос моего давнего друга-юриста. — Всё задокументировано. Они обязаны возместить тебе расходы.

В комнате повисла тишина.

— И ещё, — добавила я, с удовольствием наблюдая, как свекровь теряет свою высокомерную маску. — Как ты говорила, Татьяна Васильевна? Я просто квартирантка?

— Да, — прохрипела она.

Я улыбнулась.

— Тогда у меня нет обязательств перед Андреем. Ни моральных, ни юридических. Значит, мне не нужно уходить из квартиры прямо сейчас. Верно?

Свекровь открыла рот, но промолчала.

Я повернулась к Андрею.

— А теперь, милый, — выделила я последнее слово, — у тебя два варианта. Либо ты компенсируешь мне всё до копейки, и я исчезаю из вашей жизни. Либо я превращаю её в ад.

Свекровь вздрогнула.

— Ты блефуешь, — процедил Андрей.

Я улыбнулась ещё шире.

— Попробуй меня проверить.

Он помедлил.

Свекровь первой сдалась.

— Лариса… давай договоримся.

— Нет уж, — я скрестила руки на груди. — Теперь я диктую правила.

В тот день я поняла, что стала другой. Они думали, что сломали меня.

Но нет.

Теперь я была сильнее.

Мы познакомились с Андреем совершенно случайно — встретились в компании общих друзей. Тогда я только устроилась на новую работу, полностью погрузившись в карьеру, и особо не задумывалась о личной жизни. А он… Он был внимательным, заботливым, с чувством юмора, которое могло растопить даже самые холодные вечера.

— Ты не такая, как все, — говорил он, когда мы гуляли по парку поздними вечерами.

— Это комплимент или…? — улыбалась я, кокетливо глядя на него.

— Это констатация факта, — отвечал он, беря меня за руку.

Через полгода он сделал мне предложение. Без лишней помпы, без колец в бокале шампанского, но искренне, с таким блеском в глазах, что я не могла сказать «нет».

Свадьба была скромной — только близкие и друзья. Я была счастлива. Мы строили планы на будущее, мечтали о детях, обсуждали поездки на море… А потом я переехала в его квартиру.

— Отец оставил её мне в наследство, — пояснял Андрей, когда мы переступили порог. — Здесь всё родное, с детства.

— Здорово, — я осмотрелась.

Квартира была старой, с массивной мебелью и выцветшими обоями, но меня это не волновало. Это был наш дом.

— Постепенно сделаем ремонт, — обнял меня Андрей.

Я верила: теперь у нас всё будет общим.

Но уже с первого дня в нашей жизни появилась она — Татьяна Васильевна, свекровь.

— Ах, Лариса, я так волновалась, примешь ли ты этот дом, — говорила она с показной заботой.

— Конечно, приму, — улыбалась я. — Главное, что мы здесь будем счастливы.

— Посмотрим, — сухо отвечала она.

Сначала казалось, что ничего страшного. Она просто частый гость в нашем доме. Но со временем стало ясно: Татьяна Васильевна считает себя полноправной хозяйкой.

— Ты в этом доме — гостья, а я тут хозяйка, — повторяла она с едва заметной улыбкой.

Я думала, это возрастное ворчание. Просто пожилая женщина, привыкшая к порядку и своему укладу.

— Мам, ну хватит, — отмахивался Андрей.

— Я просто говорю правду, — пожимала она плечами.

Я не спорила. Мне казалось, что всё наладится, что её замечания — просто привычка.

Но годы шли, а её контроль только усиливался.

Однажды Андрей вернулся с работы с напряжённым лицом. Я сразу поняла, что что-то случилось, но ждала, пока он заговорит.

— Лариса, нам нужно поговорить, — сказал он, садясь напротив.

Я отложила телефон.

— Что-то случилось?

— Маме… — он вздохнул. — Ей тяжело одной. Говорит, здоровье ухудшилось, давление скачет. Врачи советуют, чтобы она не оставалась одна в квартире.

Я нахмурилась.

— И?

— Я хочу, чтобы она пожила с нами. Ненадолго, пока ей не станет лучше.

Я молчала. Внутри всё сжалось.

— Андрей…

— Это временно! — он схватил меня за руку. — Обещаю!

«Временно». Я знала, что значит это слово в его устах. Когда-то он говорил, что задержки на работе — тоже временно. Потом, что поездки к матери каждые выходные — временно.

— Ларис, это же моя мама, — он посмотрел на меня так, будто я эгоистка. — Ей страшно одной. Ты бы хотела, чтобы с твоей мамой так поступили?

Я сжала губы.

— Нет.

— Вот видишь, — он улыбнулся и обнял меня. — Всё будет хорошо.

Через два дня Татьяна Васильевна въехала.

Она сразу заняла «своё» кресло в гостиной и начала навязывать новые правила.

— В холодильнике беспорядок, я разложу продукты как надо.

— Этот чайник — кошмар, давай поставим мой.

— Я передвинула твои кастрюли, так удобнее.

Я напоминала себе, что это временно.

Но тревожные сигналы становились всё громче.

Первые дни после переезда свекрови я старалась сохранять спокойствие.

— Ларисочка, ты не против, если я передвину диван? Так будет просторнее, — улыбнулась Татьяна Васильевна, но даже не дожидалась моего ответа, уже направляясь к мебели.

— Я… — начала я, но Андрей тут же вмешался.

— Ну раз мама так считает, может, попробуем?

Диван сдвинули. Потом поменяли местами комод и книжные полки. Потом исчез мой журнальный столик, который я долго выбирала.

— Я его на балкон поставила, он там лучше смотрится, — сообщила свекровь.

— Но я всегда здесь завтракаю… — попробовала возразить я.

— Ты привыкнешь, — отмахнулась она.

Я привыкну.

Каждое утро начиналось с её замечаний.

— Ты зачем кладёшь сахар в чай Андрею? Он его не пьёт!

— Но… он всегда пил…

— Значит, ты ошибалась, — она улыбнулась так, что у меня в груди закипела злость.

Постепенно дом переставал быть моим.

В спальне появились её подушки, потому что «эти слишком жёсткие». В ванной — её полотенца. В кухонных шкафах — её банки и контейнеры.

— Лариса, убери вот это, — свекровь указала на мой блендер.

— Он мне нужен, — отрезала я.

— Но он занимает место!

Я сжала зубы, но не стала спорить.

Андрей не видел проблемы.

— Ну подумаешь, переставила вещи! Ты слишком остро реагируешь.

Я начала замечать, что в моём доме для меня всё меньше места.

Но хуже всего было чувство, что что-то происходит за моей спиной.

Иногда, когда я заходила в комнату, разговоры затихали. Иногда Андрей и его мать переглядывались, будто обсуждали что-то, о чём мне знать не положено.

Я пыталась убедить себя, что накручиваю.

Но однажды я случайно услышала разговор.

— Андрей, ты ей пока не говори, пусть думает, что всё как прежде, — шептала свекровь.

— А если она узнает?

— Она не узнает.

У меня похолодели руки.

Они скрывали что-то важное. Что-то, что касалось меня.

Это произошло случайно.

Я разбирала шкаф в спальне, наводя порядок, когда из верхней полки выпала папка с документами. Бумаги рассыпались по полу. Я уже собиралась сложить их обратно, когда мой взгляд зацепился за знакомое слово — «свидетельство о собственности».

Я замерла.

Это был документ на квартиру. Та самая квартира, в которой я прожила десять лет, вкладывая в неё все свои силы, деньги и душу.

Я ожидала увидеть там имя Андрея. Но нет.

Собственником была Татьяна Васильевна.

— Что? — пробормотала я, не веря своим глазам.

Я лихорадочно перелистывала бумаги. Там было завещание.

Квартира не только принадлежала свекрови. Она и после её смерти не должна была перейти Андрею.

Она предназначалась… какому-то Виктору Николаевичу.

Кто это?

Я быстро просмотрела остальное. Завещание было составлено семь лет назад. То есть всё это время Андрей знал, что квартира не его?

Меня затрясло.

Всё это время я платила за ремонт, за мебель, за коммуналку, думая, что делаю это для НАШЕГО дома. А они просто позволяли мне тратить деньги на чужую собственность.

В этот момент дверь в спальню слегка приоткрылась.

— Лариса, что ты там делаешь… — голос свекрови оборвался, когда она заметила документы у меня в руках.

Я медленно подняла на неё взгляд.

— Что всё это значит?

Она нахмурилась, но быстро взяла себя в руки.

— Откуда у тебя эти бумаги?

— Они случайно выпали из шкафа, — ответила я, крепко сжимая их в руке. — Квартира принадлежит вам?

Свекровь вздохнула и холодно усмехнулась.

— Раз уж ты узнала… да, квартира моя.

— И после вас она не достанется Андрею?

— Нет.

У меня внутри всё сжалось.

— Значит, он знал об этом?

Она пожала плечами.

— Конечно, знал.

Я почувствовала, как во мне поднимается волна гнева.

— Так вот зачем вы пустили меня сюда? Чтобы я содержала ваш дом, думая, что он наш?!

Свекровь посмотрела на меня с лёгкой жалостью.

— Лариса, перестань драматизировать. Разве ты не замечала, что Андрей всегда уклонялся от разговоров о собственности?

Я вспомнила все наши диалоги, его туманные ответы, моменты, когда он уходил от темы квартиры.

— Он просто использовал меня… — прошептала я.

— Нет, — спокойно ответила свекровь. — Мы использовали тебя.

Эти слова стали последней каплей.

Я крепко сжала документы в руке.

Теперь я точно знала одно: больше ни копейки им от меня не достанется. И я сделаю так, чтобы они об этом пожалели.

Десять лет я верила, что живу в своём доме. А оказалось, что я просто квартирантка у его матери.

Я держала в руках эти проклятые бумаги, а внутри всё рушилось.

— Десять лет… — прошептала я, словно не веря сама себе. — Десять лет я думала, что создаю семью, что мы вместе строим наш дом.

— Лариса, не преувеличивай, — устало произнесла свекровь.

— Не преувеличивать?! — я резко подняла голову. — Вы просто использовали меня!

— Ты слишком эмоциональна, — её голос был холоден и даже насмешлив. — Да, квартира моя. Но разве Андрей тебя обманывал?

Я невольно рассмеялась, но смех прозвучал горько.

— Не обманывал?! Он десять лет позволял мне думать, что это наш дом!

— А ты сама когда-нибудь спросила? — её голос звучал почти издевательски.

Я замерла.

— Что?..

— Ты когда-нибудь прямо спрашивала, чья это квартира? — она скрестила руки на груди. — Или просто жила в своих иллюзиях?

Меня начало трясти.

Конечно, я спрашивала! В начале он говорил, что квартира от отца. Но потом… потом он замолкал, уходил от темы, уверял, что «это неважно, мы же семья».

— Это был его долг, сказать мне правду, — процедила я.

— Долг? — свекровь фыркнула. — Лариса, ты прожила здесь десять лет, тебе никто ничего не должен.

Я встала, крепко сжимая бумаги.

— Нет, Татьяна Васильевна. Это вы мне должны.

Она чуть заметно прищурилась.

— И что ты собираешься делать?

Я хотела ответить, но внезапно внутри всё сжалось.

Что я буду делать?

Эмоции накрыли меня, будто холодная волна. Я чувствовала не только злость.

Боль.

Растерянность.

Предательство.

Я любила Андрея. Верила ему.

А он просто использовал меня.

Где-то в глубине души я понимала: это не просто хитрый план свекрови.

Андрей знал.

Андрей молчал.

Андрей смотрел мне в глаза и врал.

Меня трясло от осознания.

Но одно я знала точно: я не позволю им оставить меня ни с чем. Я им ещё покажу.

Я сидела на кухне, глядя в одну точку. В голове был туман.

Если я сейчас уйду – мне некуда?

Мысли метались, как раненая птица, ударяясь о стены сознания. Всё, во что я верила, во что вкладывала силы и душу, оказалось ложью.

Я всегда думала, что у меня есть дом. Что у меня есть семья. Что Андрей – моя опора.

Но теперь, когда пелена спала, я увидела правду.

Я не была женой. Я была удобным приложением.

Я готовила, убирала, поддерживала уют, платила за комфорт, но всегда была чужой в этом доме.

Я думала, что живу своей жизнью.

Но разве это была моя жизнь?

Я подстраивалась под Андрея, старалась не конфликтовать. Я терпела его мать, закрывала глаза на её колкости.

Я боялась потерять брак.

Я боялась остаться одна.

И что теперь?

Теперь я одна.

Но вдруг внутри вспыхнула другая мысль: а была ли я когда-то не одна?

Разве в этом браке я не чувствовала себя на вторых ролях? Разве не жила по чужим правилам?

Разве у меня когда-то был выбор?

В груди закипело новое чувство. Оно было сильнее боли.

Я больше не позволю им распоряжаться моей жизнью.

И я не уйду с пустыми руками.

Я не рассказала Андрею о найденных документах.

Не сразу.

Я хотела. Хотела ворваться в гостиную, швырнуть бумаги на стол и закричать: «Объяснись!»

Но что-то меня остановило.

А если я ошибаюсь?

А если есть объяснение, о котором я не знаю?

Может, всё не так ужасно?

Вдруг Андрей сам не в курсе? Вдруг он действительно думал, что квартира его? Может, свекровь всё провернула за его спиной?

Я не хотела слышать его подтверждение.

Потому что если он скажет «да»…

Если он скажет, что всё знал…

То это убьёт остатки той любви, что ещё теплилась во мне.

Я начала наблюдать.

Теперь я видела их поведение совсем иначе.

Когда я заходила в комнату, свекровь и Андрей замолкали.

— Что-то случилось? — спрашивала я, глядя в глаза Андрею.

— Нет, — он улыбался. — Просто говорили о делах.

Но я замечала, как свекровь бросает на него быстрый взгляд, как будто проверяя: не проболтался ли?

Она стала более внимательной.

— Лариса, ты сегодня рано с работы? — спросила она однажды вечером, когда я неожиданно вернулась домой.

— Да, — я смотрела на её напряжённое лицо.

— А что-то случилось?

Она хотела знать, почему я пришла раньше, чем они ожидали.

Теперь я понимала: они всё знали.

Я искала подтверждение — и находила его в мелочах.

Как-то ночью, когда я не могла уснуть, я услышала, как в гостиной тихо переговариваются Андрей и его мать.

Я осторожно вышла из спальни.

— Андрей, она ничего не понимает, не волнуйся, — шептала свекровь.

— Я знаю, но мне это не нравится, — ответил он.

— Всё идёт по плану.

Я прижалась к стене, сжимая пальцы в кулак.

Они меня предали.

Они ждали, что я рано или поздно уйду сама.

Но этого не случится.

Теперь, когда я знала правду, я уже не была той Ларисой, что терпела.

Я вошла в гостиную и встала перед Андреем, сжимая в руках документы.

— Нам нужно поговорить.

Он сидел на диване, лениво листая телефон. Услышав мой голос, поднял на меня глаза.

— О чём?

Я не ответила сразу. Просто бросила бумаги перед ним.

Он нахмурился, взял один лист, пробежался взглядом…

И замер.

Я видела, как его челюсть напряглась, как пальцы сжали бумагу чуть сильнее, чем нужно.

Он всё понял.

— Это что? — ровно спросила я.

Он молчал.

— Это документы на квартиру, Андрей. — Я говорила медленно, растягивая каждое слово, наслаждаясь тем, как он избегает моего взгляда.

— Ну и что? — наконец выдавил он.

Ну и что?

Я почувствовала, как внутри взрывается что-то горячее, пульсирующее.

— «Ну и что»?! — мой голос дрожал не от слёз, а от злости. — Это значит, что квартира никогда не была твоей!

— Ну… — он пожал плечами, — она принадлежит маме. Но какая разница? Мы же семья.

Я рассмеялась. Горько. Пронзительно.

— Семья?! — Я шагнула ближе. — Ты позволил мне десять лет вкладывать деньги в этот дом! Ты заставил меня верить, что это наш дом!

— Лариса, ты сейчас не в себе… — начал он.

— Не в себе?! — я ткнула пальцем в бумаги. — Потому что мой «муж» все эти годы меня обманывал!

Андрей бросил документы на стол и поднялся.

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Правду!

Он вздохнул, провёл рукой по волосам.

— Да, я знал.

Я почувствовала, как внутри что-то окончательно лопнуло.

— Ты знал… и молчал.

Он встретился со мной взглядом.

— Да.

Тишина повисла между нами, словно тяжёлый занавес.

— Почему? — едва слышно спросила я.

— Потому что так было удобно, — ответил он без тени сожаления.

Я сглотнула ком в горле.

— Удобно?

— Лариса, — он говорил устало, будто я надоедала ему этим разговором. — Ты прекрасно справлялась с домом, заботилась обо мне, вкладывала деньги в квартиру. В чём проблема?

Я смотрела на него как на незнакомца. Нет, хуже — как на человека, которого никогда не знала.

Десять лет я прожила с этим мужчиной, а он даже не считал, что сделал что-то плохое.

— Значит, я просто… домработница?

— Ну что ты всё драматизируешь? — он усмехнулся.

И эта усмешка стала последней каплей.

Я больше не собиралась терпеть.

— Андрей, — мой голос стал холодным и ровным. — Собирай вещи.

Он удивлённо моргнул.

— Что?

— Ты мне больше не муж. А раз так… убирайся из моего дома.

Он рассмеялся.

— Это не твой дом.

Я наклонилась к нему, глядя прямо в глаза.

— Но и не твой.

Он замер.

— Что ты задумала?

Я выпрямилась и улыбнулась.

— Узнаешь.

Теперь игра шла по моим правилам.

Андрей встал, скрестил руки на груди, пытаясь сохранять невозмутимость.

— Лариса, ты что-то себе напридумывала, — произнёс он ровным тоном. — Да, квартира оформлена на маму, но мы же живём здесь вместе. Какая разница?

Я склонила голову, пристально глядя на него.

— Какая разница? — повторила я. — Разница в том, что я вкладывала свои силы и деньги в чужую собственность, думая, что создаю наш дом.

— И что с того? — он пожал плечами. — Ты же всё равно здесь жила!

— До каких пор? — прищурилась я.

Он замялся.

— Лариса, ты что, возомнила себя хозяйкой? — в его голосе появились злые нотки. — Это мамина квартира! А ты просто жила здесь!

Я почувствовала, как внутри всё сжалось.

В этот момент дверь распахнулась, и вошла свекровь.

— Я всё слышала! — объявила она, скрестив руки на груди.

— Отлично, — я повернулась к ней. — Может, объясните, почему я десять лет жила в неведении?

Татьяна Васильевна прищурилась.

— Ах, Лариса… Ты всегда была такой наивной.

Я сжала кулаки.

— Я наивная?!

— А что ты думала? Что вот так просто получишь всё готовенькое? — она фыркнула. — Эта квартира никогда не была твоей!

Я молча смотрела на неё.

— Я с первого дня знала, что ты не подходишь моему сыну, — её губы скривились в презрительной усмешке. — У тебя не было своего жилья, своих денег… Ты думала, что сможешь получить всё даром?

— Даром?! — у меня перехватило дыхание. — Я всё здесь обустраивала! Я платила за ремонт!

— И что с того? — отмахнулась она.

Я чувствовала, как злость поднимается во мне, словно раскалённая лава.

Теперь я видела их настоящие лица.

Я никогда не была для них равной.

Я не была частью семьи.

Я была просто удобным вариантом. Женщиной, которая следит за домом, оплачивает счета, создаёт уют.

Но хозяйкой меня тут никогда не считали.

И теперь я больше не собиралась играть по их правилам.

Я смотрела на них — на Андрея, который уже не скрывал злости, и на свекровь, которая сидела в кресле, словно королева, уверенная в своей власти.

Они ждали, что я сломаюсь.

Они хотели, чтобы я разрыдалась, начала умолять оставить меня.

Но что-то внутри меня щёлкнуло.

Я больше не жертва.

— Знаете что, — сказала я ровным голосом, — всё это время я боялась остаться без крыши над головой. Боялась, что если уйду, у меня ничего не будет.

Андрей скривился.

— А у тебя ничего и нет, Лариса.

Я усмехнулась.

— Ошибаешься.

Я развернулась и пошла в спальню. Открыла шкаф, достала чемодан и начала складывать вещи.

За спиной послышались шаги.

— Лариса, ты куда собралась? — в голосе Андрея появились раздражённые нотки.

— Ухожу.

Он усмехнулся.

— Куда? У тебя нет своего жилья.

— Пока нет, — я не остановилась, продолжая собирать вещи.

— Не смешите меня, — он шагнул ко мне. — Это мой дом, и вы никуда не денетесь.

Я резко обернулась к нему, сжимая в руках сложенную рубашку.

— Ваш? — я горько рассмеялась. — Вы сами только что сказали, что квартира принадлежит вашей матери! Так зачем мне здесь оставаться?

Андрей стиснул зубы, его кулаки напряглись.

— А если я запрещу вам уходить?

Я встретила его взгляд.

Раньше его гнев пугал меня.

Теперь — нет.

— И что вы сделаете? Запрем меня здесь?

Он молчал, не находя слов.

Я кивнула, подтверждая свои мысли.

— Вот именно.

Закрыв чемодан, я выкатила его в коридор.

Свекровь наблюдала за происходящим с торжествующей улыбкой.

— Давно бы так, — произнесла она с притворным облегчением. — Вам всё равно здесь не место.

Я посмотрела на неё и неожиданно улыбнулась.

— О, Татьяна Васильевна, не спешите радоваться.

Её улыбка дрогнула.

Я достала телефон.

— Да, Антон, привет. Да, можно запускать процесс. У меня есть все чеки на ремонт. Отлично. Будем подавать иск о возмещении расходов.

Андрей побледнел как полотно.

— Что ты делаешь? — прошипел он.

Я улыбнулась ему той же усмешкой, которой он награждал меня все эти годы, когда делал вид, будто я глупая и наивная.

— Просто забираю своё, дорогой.

Он сделал шаг ко мне, но я невозмутимо открыла входную дверь.

— Помнишь, Андрей? Это не твоя квартира. И знаешь, что это значит?

Он молчал, лишь плотно сжал губы.

Я повернулась к свекрови.

— Это значит, что и ты здесь никто.

Её лицо вспыхнуло от гнева.

— Как ты смеешь…

— Что, неприятно? — я выкатила чемодан за порог. — Терпеть унижение десять лет — вот это было действительно плохо.

Я бросила на них последний взгляд.

— Нет, это не вы меня выгоняете. Это я ухожу. Но не в никуда.

Я шагнула за дверь.

— А в свою новую жизнь.

И захлопнула дверь.

Я закрыла за собой дверь и больше не оглядывалась.

Холодный воздух ударил в лицо, но я сделала глубокий вдох.

Свобода.

Я шла к выходу из подъезда, катя чемодан, и впервые за долгие годы чувствовала себя хозяйкой своей судьбы.

— Лариса! — подруга Ольга распахнула дверь, едва я успела позвонить.

Она знала, что я приеду, но не была в курсе всей истории.

— Ну и вид у тебя… — пробормотала она, осматривая меня с головы до ног. — Заходи, всё расскажешь.

Я вошла в её уютную квартиру, опустилась на диван и вдруг поняла, как сильно устала.

— Я ушла, — просто сказала я.

— И правильно сделала, — Ольга налила мне чаю. — И что теперь?

Я взяла кружку в руки, согревая ладони, и задумалась.

— Начну всё заново.

Прошло два месяца.

Я сняла маленькую квартиру. Нашла новую работу. Мой адвокат заверил, что у меня отличные шансы вернуть деньги, потраченные на ремонт.

Но главное — я снова чувствовала себя живой.

Ушли постоянное напряжение, страх перед очередной колкостью свекрови, чувство, будто я заперта в клетке.

Теперь я сама решала, когда спать, что есть, куда ходить.

И знаете что?

Я наслаждалась каждой минутой этого.

Однажды вечером раздался звонок от Ольги.

— Ты дома?

— Да, а что?

— Помнишь, ты говорила, что завещание у свекрови странное?

Я замерла.

— И?..

— Оно оказалось фальшивым.

Я чуть не выронила телефон.

— Что?!

— Кто-то подал в суд, — быстро заговорила Ольга. — Оказалось, квартира должна была перейти дальнему родственнику её покойного мужа.

Я не могла поверить своим ушам.

— То есть…

— То есть свекровь проиграла суд. Теперь у неё нет квартиры.

Я переваривала услышанное.

— А Андрей?

— Андрей? — Ольга усмехнулась. — Он остался ни с чем. Его новая пассия бросила его через неделю после суда. Теперь он живёт у друга.

Я закрыла глаза и медленно выдохнула.

Я потеряла мужа и дом.

Но теперь я понимала: я ничего не потеряла.

Я обрела себя.

– Света! Иди сюда, сейчас же! Быстро, я сказал! – крикнул из кухни Вадим.

У нее сразу задрожали руки и потемнело в глазах. Такой тон мужа не предвещал ничего хорошего. Она погладила по голове сына Дениса и поднялась с пола. Светлана робко вошла на кухню, не поднимая взгляда на Вадима.

– Посмотри сюда! Что это такое?

Вадим больно ухватил Свету за запястье и с силолой дернул к раковине. Света с ужaсом уставилась на две грязные кружки.

– Вадим, – прошептала она, – Прости, я не успела вымыть… Денис сегодня капризничал, я весь день возле него была, забыла про посуду…

Мужчина крепче сжал пальцы на запястье, заставив ее сморщиться от боли.

– Ты опять оправдываешься! Знаешь же, как меня это бесит! Почему ты такая никчемная и жалкая? Права была мама, нашел я себе бестолковую жену. Села мне на шею, только деньги транжиришь. А по дому ничего не делаешь!

Вадим поднял руку, а Света дернулась в сторону, больно стукнувшись о косяк двери. Она поморщилась и посмотрела на мужа. Взгляд Вадима был наполнен такой злoбoй и ненaвистью, что Свете стало стрaшно за себя и сына.

Внезапно расплакался Денис, рассеяв странную атмосферу на кухне.

– Я успокою сына и вымою посуду, – шепнула она и выскользнула в коридор.

Света с трепетом и отчаяньем подхватила Дениса на руки. Она скрылась в детской и принялась укачивать ребенка.

Девушка молча глотала слезы, стараясь не разбудить Дениса и не привлечь внимание Вадима. Ей было тошно от своей судьбы. Света не понимала, в чем провинилась, чтобы заслужить такое…

…С Вадимом она познакомилась после школы. Он очаровал первокурсницу, влюбил в себя. Света таяла от его улыбок, взглядов и теплых слов. А потом она забeременела. Девушка не хотела рожать, ведь у нее совсем не было денег, да и родители ее никогда не поддержали бы. Но Вадим убедил ее оставить сына. Они молниеносно расписались, Света ушла в академический отпуск. Она подрабатывала, пока могла. Но потом ушла в декрет.

И с тех пор начался ее личный aд. Вадим и его мама выжимали из Светы все соки.

– Посмотри на себя, – отчитывала ее свекровь, – Целый день ничего не делаешь, только сидишь на шее у моего сына! Ты должна все отдраить в квартире к его приходу, понятно! И приготовить что-то вкусное не забудь. Мой Вадим не ест два дня одно и то же, запомни это.

Света тогда глотала слезы и кивала. Первое время она порывалась уйти, даже собирала чемоданы. Но один звонок родителям все решил.

– Даже не думай приезжать сюда! Ты нас опозорила, Света. У нас с мамой нет такой легкомысленной дочки. Забудь дорогу в наш дом и живи как хочешь.

Так Светлана осталась совсем одна. У нее не было друзей в городе, работы или накоплений. Она не могла уйти, будучи в положении. После рождения Дениса все стало только хуже. Света не высыпалась, она пыталась одновременно быть рядом с сыном и смотреть за домом. Но иногда случались неприятности: забытая посуда, мусор в ведре или грязное белье. Света физически все не успевала.

Однако Вадиму было все равно. Он с каждым днем становился все более aгрессивным и раздражительным. Света уже привыкла прятать синяки от пальцев Вадима. Муж перестал контролировать свою силу. И она опасалась, что однажды Вадим пересечет черту.

Остаток вечера Света старалась не пересекаться с мужем. Она убирала в доме и готовила, но тщательно избегала Вадима.

Из неглубокого и поверхностного сна ее вырвал громкий шум. Она резко распахнула глаза и бросилась к кроватке.

– Все в порядке, – она легко погладила сына по голове.

Света вышла в коридор, где шумел Вадим.

– Что случилось? – спросила она у мужа.

Мужчина злобно посмотрел на нее, а потом кинул в нее зонт.

– Посмотри! Он сломан! На улице дождь, что я должен делать? Почему ты настолько бестолковая и бездарная? Сплошное наказание! Ничего не умеешь и даже не пытаешься быть полезной!

Света удивленно смотрела на зонт, валящийся на полу.

– Я не знала, что он сломан. Ты ничего не говорил, Вадим.

– А должен был? Ты целыми днями сидишь дома, неужели не можешь позаботиться о таких простых вещах? Могла бы догадаться! – крикнул он и вышел из квартиры, напоследок громко хлопнув дверью.

У Светы на глаза набежали слезы. Она громко всхлипывала, оплакивая свою наивность и молодость.

«Почему я на него повелась? Зачем поверила ему? Сама во всем виновата. Сама…» – ругала она себя.

От самобичевания ее отвлек плач Дениса. Света вытерла слезы и отправилась к сыну. Ребенок ни в чем не был виноват.

К обеду Света отдраила всю квартиру и приготовила несколько блюд. Ей не хотелось еще больше раздражать Вадима.

Внезапно у нее зазвонил телефон.

– Слушаю?

– Визорова Светлана Игоревна?

– Да, а кто это?

– Меня зовут Сопов Олег Витальевич. Я – нотариус. Вы были включены в зaвещание Громова Евгения Вячеславовича. Вы знали этого человека?

– Это дедушка по папиной линии. Но мы не виделись уже много лет.

– Такое бывает, но он вам кое-что оставил. Вы можете подойти ко мне в офис, чтобы обсудить детали?

– Конечно.

Через сорок минут Света стояла у небольшого здания, где и располагался кабинет нотариуса. Она поудобнее перехватила Дениса и вошла внутрь. Почти час она провела в офисе, задавая десятки вопросов.

Когда Света вышла на улицу, у нее не получилось сдержать слезы. Дедушка оставил ей в наследство двухкомнатную квартиру в другом городе. А ведь Светлана не видела его годами.

Она возвела глаза к небу и произнесла:

– Спасибо, дедушка. Спасибо, Господи…

Естественно, Света не стала ничего сообщать мужу. Она терпела его нападки этим вечером, строя в голове планы на следующий день.

Как только Вадим ушел на работу, Света принялась собирать вещи. Она тщательно все упаковала, а потом вызвала такси до автовокзала. К обеду Света уже была в своей квартире, где ее никто не мог обидеть или задеть.
Через приложение в телефоне она подала на развод. А вечером ей позвонил Вадим.

– Где ты?!

– Дома, – честно призналась Света.

– Не беси меня! Где ты шатаешься? Тебе мало тратить мои деньги, ты еще и от своих обязанностей увиливаешь? Смотри, Света, ты сама напрашиваешься! Когда ты вернешься, пеняй на себя. Мало тебе не покажется!

Света грустно усмехнулась.

– Вадим, я не вернусь. Я подала на развод, не могу больше находиться с тобой под одной крышей. Я просто схожу с ума… От твоих криков у меня дрожат руки и наступают пpиступы паники. Я не хочу воспитывать сына с тобой рядом. Я ухожу… Я уже ушла от тебя, Вадим.

Воцарилось молчание, пока Вадим осознавал ситуацию.

– Ты издеваешься? Куда ты ушла? К своим, в зашарпанную деревню? Ты думаешь, что родители тебя примут? Да ты им никогда и не была нужна, дурa! Они даже на свадьбу не пришли, хотя я тебя забрал с пузом и без гроша за душой. Ты мне по грoб жизни обязана, Света. Ты так просто не уйдешь! Я тебя не отпускал! Чтобы через час ты была дома, понятно?! Иначе я сделаю так, что ты вообще не сможешь никуда выходить!

– Я записываю наш разговор, Вадим. В судe эта аудиозапись мне точно пригодится. Я с тобой развожусь, Вадим, это не обсуждается. Ты столько времени унижал, оскoрблял и морально калечил меня. Твоя мать не лучше, не думай. У вас вся семейка друг друга стоит. Но я так больше не могу. Встретимся в суде.

Света завершила звонок и уставилась в потолок. Впервые за два года она постояла за себя, проявила характер и не испугалась перемен.

А через два месяца она была свободной молодой женщиной. Вадим брызгал слюной и доказывал, что он отличный муж и отец. Но запись разговора и показания нескольких соседей расставили все по своим местам. Вадим был лишен родительских прав…

Светлана расставляла вещи в квартире. Она отдала сына в ясли и вышла на работу. У нее все начало налаживаться. Света этого пока не знала, но тот день в судe – последний раз, когда она видела Вадима. Больше он никогда не отравлял ее жизнь. И постепенно, шаг за шагом, она приходила в себя, училась улыбаться и не вздрагивать от громкий звуков. И привыкать к мысли, что она человек и просто поэтому достойна уважения…

Елена нервно поправила выбившуюся прядь волос и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она знала, что этот разговор рано или поздно состоится, но не ожидала, что всё произойдёт так внезапно.
– Дима, ты можешь объяснить, почему твоя мать считает, что имеет право диктовать свои условия в нашей квартире? – спросила она мужа, стараясь говорить тихо, чтобы свекровь не услышала их разговор из соседней комнаты.

Дмитрий виновато пожал плечами.

– Лен, ну ты же знаешь маму. Она просто хочет как лучше.

Елена закатила глаза.

«Как лучше». Эта фраза уже набила оскомину за три года брака. Ирина Николаевна всегда хотела «как лучше», но почему-то её представления о лучшем никогда не совпадали с желаниями невестки.

– Дим, это моя квартира. Мне её родители подарили на свадьбу. И мы с тобой вместе решили сделать здесь ремонт. Причём тут твоя мама?

Дмитрий замялся, не зная, что ответить. Елена вздохнула. Она любила мужа, но его неспособность противостоять матери порой выводила её из себя.

Их отношения с Ириной Николаевной не заладились с самого начала. Свекровь считала, что её сын достоин лучшей партии, чем учительница из обычной семьи. Она мечтала о невестке из «приличного общества», со связями и положением. Елена же была дочерью инженера и медсестры, выросшей в обычной «хрущёвке» на окраине города.

Елена едва сдерживала гнев. Ее родители продали бабушкин загородный дом, чтобы купить ей двушку в центре города. Она столько лет терпела придирки и намёки свекрови ради мужа, но сейчас чаша её терпения переполнилась.

– Лена, Дима, вы где там? – раздался голос Ирины Николаевны из гостиной. – Идите сюда, я хочу обсудить расстановку мебели после ремонта.

Елена сжала кулаки, пытаясь сдержаться.

– Дим, пожалуйста, поговори с ней. Объясни, что мы сами справимся с ремонтом.

Дмитрий кивнул и направился в гостиную. Елена последовала за ним, мысленно готовясь к очередному раунду словесной дуэли со свекровью.

Ирина Николаевна восседала в кресле, словно на троне. Её идеально уложенные седые волосы и дорогой костюм резко контрастировали с простой обстановкой квартиры.

– А, вот и вы, – улыбнулась она. – Я тут подумала, что гарнитур из красного дерева отлично впишется в эту комнату. Нужно будет только стены перекрасить в более нейтральный цвет.

У Елены начал дёргаться глаз. Они с Димой планировали светлую, современную гостиную в скандинавском стиле. Никакого красного дерева и тяжёлых гарнитуров.

– Ирина Николаевна, – начала она максимально спокойным тоном, – мы очень благодарны за ваше… Внимание. Но мы с Димой уже всё спланировали.

Свекровь поджала губы.

– Леночка, милая, ну какой там у вас может быть план? Вы же в этом совершенно не разбираетесь. А я, между прочим, десять лет проработала дизайнером интерьеров.

Елена мысленно досчитала до десяти, прежде чем ответить.

– Мы консультировались со специалистами и выбрали то, что нам по душе.

– По душе, – фыркнула Ирина Николаевна. – А вы о практичности подумали? О том, как это будет выглядеть через пять лет? Нет, нужно делать классику, она никогда не выходит из моды.

Дмитрий переводил взгляд с матери на жену, явно не зная, чью сторону принять.

– Мам, может, мы сами разберёмся? – неуверенно произнёс он.

– Димочка, я уже все сделала! – всплеснула руками Ирина Николаевна. – Вот я договорилась с бригадой ремонтников, они готовы приступить хоть завтра. И дизайнер мой старый знакомый, сделает всё со скидкой.

Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.

– Ирина Николаевна, – произнесла она, чеканя каждое слово, – мы очень ценим вашу заботу. Но это наша квартира, и мы сами решим, как и когда делать ремонт.

Свекровь недовольно скривилась.

– Ну конечно, ваша квартира. Как же я могла забыть? – в её голосе сквозил яд. – Повезло же тебе, Леночка, с родителями. А мой сын, значит, так, просто часть интерьера?

Дмитрий вздрогнул.

– Мам, ну зачем ты так…

Но Ирина Николаевна уже завелась.

– А что такого? Я правду говорю. Если бы у нее уже не было квартиры, еще неизвестно, вышла бы Ленка за тебя замуж!

Краска залила лицо Елены. Она сжала кулаки, пытаясь сдержаться.

– Вы несправедливы, – тихо произнесла она. – Я люблю Диму! И какое отношение квартира имеет к моим чувствам?

– Ой, не смеши меня, – отмахнулась свекровь. – Все вы, молодые, одинаковые. Только о себе и думаете. Ты знаешь, что Димочка не смог бы купить тебе дом. Вот и строишь из себя Мать Терезу, мол, вышла за несчастного паренька, осчастливила его, привела в свой дом! И качаешь теперь свои права при любом удобном случае! Слова поперек сказать нельзя! А о том, что мой сын заслуживает лучшего, ты подумала?

Дмитрий попытался вмешаться.

– Мам, прекрати. Лена ни в чём не виновата.

Но Ирина Николаевна словно не слышала его.

– Вот что я тебе скажу, Леночка. Раз уж у тебя такая шикарная квартира, будь добра, сделай в ней нормальный ремонт. А не эти ваши модные штучки. И мебель приличную купите, а не эти картонки!

Елена еле сдерживалась. Она повернулась к мужу.

– Дима, ты можешь что-нибудь сказать?

Дмитрий выглядел растерянным.

– Ну, может, мама в чём-то права… – неуверенно начал он.

Это стало последней каплей. Елена резко встала.

– Какое вам дело до нашего ремонта? Это наша квартира, и мы сами решим, сколько и на что тратить денег, – произнесла она, глядя прямо в глаза свекрови.

Ирина Николаевна побагровела.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – воскликнула она. – Дима, неужели ты позволишь ей так обращаться с матерью?

Дмитрий выглядел совершенно потерянным.

– Лена, ну зачем ты так… – пробормотал он.

Она ожидала, что муж встанет на её защиту, но он снова выбрал сторону матери.

– Значит, вот как, – тихо произнесла она. – Ну что ж, раз вы оба считаете, что имеете право распоряжаться в моей квартире, может, мне стоит просто уйти и не мешать вам?

Она развернулась и быстрым шагом направилась к выходу. Дмитрий попытался её остановить.

– Лена, подожди! Куда ты?

Но Елена уже захлопнула за собой дверь. Она быстро спустилась по лестнице, выскочила на улицу и побежала, сама не зная куда. В голове крутилась только одна мысль.

«Неужели это конец? Неужели я только что разрушила свой брак из-за какого-то дурацкого ремонта?»

Елена вернулась домой поздно вечером, эмоционально истощенная после долгой прогулки. Она надеялась, что Ирина Николаевна уже ушла, но, открыв дверь, услышала громкие голоса из гостиной.

– Мама, ну нельзя же так, – говорил Дмитрий. – Лена права, это наша квартира.

– Ваша? – фыркнула Ирина Николаевна. – А кто за неё платил? Её родители! На кого квартира оформлена, ты только подумай? Ты, Димочка, здесь никто!

Елена замерла в коридоре, прислушиваясь.

– Мам, прекрати, – в голосе Дмитрия звучало раздражение. – Мы с Леной любим друг друга. При чём тут квартира? Живем хорошо.

– При том, что она тебя использует! – воскликнула Ирина Николаевна. – Ты думаешь, ей нужен ты? Ей нужен муж, чтобы быть как все. А ты просто удобный вариант. С нормальной зарплатой.

Неужели свекровь действительно так о ней думает?

– Мам, – вдруг твердо сказал Дмитрий. – Я люблю Лену. И если ты не можешь это принять, то лучше нам пореже видеться.

Елена удивленно моргнула. Впервые за все время их брака Дмитрий открыто противостоял матери.

– Что? – задохнулась от возмущения Ирина Николаевна. – Ты выбираешь эту выскочку вместо родной матери? Я же… Я же хотела сюда переехать после ремонта! Пенсия маленькая, мне ни на что не хватает! Поэтому мою квартиру нужно сдавать! Дима, ты не можешь от меня отказаться!

– Прости мама, но я выбираю свою семью, – спокойно ответил Дмитрий. – И прошу тебя уважать мой выбор. Ты прекрасно знаешь, что вы не уживетесь на одной территории, тебя отец то с трудом выносил…

В этот момент Елена решила войти. Глаза Ирины Николаевны расширились от удивления, а затем сузились в злобном прищуре.

– А, явилась, – процедила она. – Ну что, довольна? Настроила сына против матери? Он меня выгоняет!

Елена глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

– Ирина Николаевна, я не хочу ссориться. Но я также не позволю вам разрушить наш брак. Ну, и заселяться в свою квартиру. Жить с вами под одной крышей я не собираюсь.

Свекровь усмехнулась.

– Ох, какие громкие слова. А ты не думала, что, может быть, этот брак и не стоит спасать?

– Мама! – возмутился Дмитрий.

Но Елена подняла руку, останавливая его.

– Нет, пусть говорит. Я хочу знать, что вы имеете против меня, Ирина Николаевна.

Свекровь поджала губы, но затем будто прорвало плотину.

– Ты не пара моему сыну! – выпалила она. – Обычная учительница из простой семьи. Что ты можешь ему дать, кроме этой квартиры? А Дима мог бы жениться на дочери моей подруги – у неё свой бизнес, связи, перспективы!

Елена закипала от злости и гнева.

– То есть для вас главное – деньги и статус? – тихо спросила она. – А любовь, взаимопонимание – это ничего не значит?

– Любовь проходит, милочка, – отрезала Ирина Николаевна. – А статус и деньги остаются.

Дмитрий шагнул вперед, становясь рядом с женой.

– Мама, хватит. Я люблю Лену и не променяю её ни на какую дочь твоей подруги. Все тема закрыта.

Ирина Николаевна побледнела.

– Ты пожалеешь об этом, – прошипела она. – Оба пожалеете!

С этими словами она схватила свою сумку и выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью.

Елена и Дмитрий остались стоять посреди гостиной, переваривая произошедшее.

– Прости меня, – тихо сказал Дмитрий. – Я должен был давно поставить маму на место.

Елена покачала головой.

– Да и я слишком остро отреагировала на её слова.

Они обнялись, напряжение последних дней постепенно отпускало.

– Знаешь, – задумчиво произнес Дмитрий, – может, нам стоит на время уехать? Снять квартиру где-нибудь, пока здесь идет ремонт.

Елена удивленно посмотрела на мужа.

– А как же твоя работа?

Дмитрий пожал плечами.

– Я могу работать удаленно. А тебе летом всё равно нужно готовиться к новому учебному году. Давай уедем куда-нибудь?

Елена против воли улыбнулась.

– Ты серьезно?

– Абсолютно, – кивнул Дмитрий. – Нам обоим нужно отдохнуть и побыть вдвоем, без чьего-либо вмешательства.

Через неделю они уже были в небольшом приморском городке. Сняли уютную квартиру с прекрасным видом и наслаждались спокойствием и тишиной.

Там, в родном городе, ремонт шел по плану. Отец девушки наблюдал за процессом. А Лена и Дима наслаждались обществом друг друга, неожиданной романтикой и спокойствием.

К концу лета, когда ремонт был завершен, супруги вернулись в квартиру. Елена первым делом сменила замки, чтобы свекровь больше не могла войти без спроса. Дмитрий еще раз поговорил с матерью. И Ирина Николаевна обиделась, но отстала от них.

Теперь они виделись только по праздникам. Свекровь все еще фыркала и возмущалась. Но Елена знала, что Дима выбрал ее, поэтому поведение Ирины Николаевны ее больше не беспокоило. В их доме царила гармония.

— До сих пор не могу поверить, что вынырнула из этого омута, Наташ! – говорила Вера своей лучшей подруге по телефону.
— Да и не говори! Твой бывший и его мать – это просто что-то с чем-то!

— Самое смешное, что они хотели отжать у меня квартиру! Представляешь?

— Квартиру? Так тебе же её родители подарили на свадьбу! Тебе, а не вам обоим! – удивилась Наталья.

— Вот именно! А они решили, что если это подарок, то хотя бы половину, но отберут!

— Вот ненормальные!

— Не говори…

— Слушай, вот у меня вопрос, Вер… — после небольшой паузы сказала Наталья.

— Так задавай!

— Почему ты вообще за него замуж пошла? Что в нём было такого? Я всегда смотрела на Лёшу и думала, что он вообще дурачок, если честно! – призналась она подруге.

— Честно?

— Конечно!

— Я и сама не знаю. – грустно ответила Вера ей. – Прошло восемь лет с тех пор, как мы поженились, и я уже не узнаю ни его, ни сама себя, если честно…

— Но что-то же тебя в нём привлекло эти восемь лет назад, что замуж за него пошла?

— Да, привлекло… Он был не таким тупым, как все остальные мужчины вокруг, обходительный, добрый, вежливый, не любил конфликтов и, если они были, старался решать их очень дипломатично, а ещё…

— Серьёзно? – перебила Наташа свою подругу. – Он не любил конфликты? Да он со своей мамочкой ещё те скандалисты! Я же помню вашу ругань постоянную через стенку, собственно, с неё и началась наша с тобой дружба!

— Это было уже после свадьбы ведь!

— А до такого никогда не было?

— Нет! Говорю же, он такое всё стороной обходил всегда.

— А мне кажется, что он просто маскировался! Была у него просто какая-то выхода так делать, вот он и делал, а когда исполнил всё задуманное, в данном случае женился на тебе – эта необходимость пропала, и он наконец снял маску! – предположила Наталья.

— Думаешь?

— Да уверена, Вер! Тут и детектива нанимать не надо, всё и так видно! Да и к тому же, сейчас большинство мужиков такие пошли!

— Не говори так! У меня и так кошки скребут на душе, а тут ещё ты мне всю веру в половину человечества сейчас убиваешь! – попросила Вера Наталью.

— Так я же и не говорю, что все они такие! – засмеялась та. – Я говорю, что большинство! Увы, подруга, но это так! Сейчас куда ни глянь, то мамсик какой-то, то альфонс, то приживалка, который за то, чтобы его прописали в квартире, душу продаст, то ещё что-нибудь… Обмельчал сейчас мужик! – сделала Наташа вывод.

— Ну хоть я от одного такого избавилась теперь!

— И то правда! – согласилась подруга. – Только ты пока не спеши себе нового искать, отдохни от этого! Поверь моему опыту – это просто необходимо! Тем более после такого муженька и ведьмы-свекрухи…

— Да я и не собиралась, если честно! Причём вообще не собиралась!

— Правильно! Если кому-то суждено быть рядом с тобой, то он сам тебя найдёт рано или поздно!

— Ты серьёзно? Про судьбу мне сейчас ещё будешь говорить? – засмеялась Вера в голос.

— А почему бы и нет? Это же не какая-то там мистика, это просто «должно – не должно», вот и всё! – ответила Наталья.

— Ладно, как скажешь! – снова немного усмехнулась Вера.

— Так! Дорогая моя, давай сейчас закруглять нашу беседу, мне с обеда пора выходить!

— Ага, давай тогда! До встречи!

— Вечером зайти?

— Не знаю пока, если дома буду! Позвони заранее, хорошо?

— Да, договорились! А теперь наслаждайся отпуском и жизнью свободной женщины! Это очень полезно и для здоровья, и для поддержания адекватного состояния мозга! И не смей выходить замуж до моего звонка! – шутливо пригрозила Наташа подруге.

— Хорошо! Иди работай! А то разболталась тут!

— Я просто рада за тебя очень! Ну всё, обнимаю! – сказала она и отключила телефонный разговор.

Как только подруга вернулась к работе, Вера ещё какое-то время просто сидела в гостиной на диване, осмысливала все свои прошедшие восемь с лишним лет. Наташа натолкнула Веру на мысль, что, возможно, проявления искренних замашек мужа были и раньше, только вот она их не замечала. Кто ж знает, возможно и так, подумала она.

Затем Вера решила, что надо кое-что сделать по дому. А именно, немного переиначить всё. Выкинуть из квартиры любое напоминание Алексея, её бывшего мужа, да и устроить генеральную уборку, чтобы даже волоска его тут не осталось.

Когда Вера закончила убираться в спальне, она решила сделать небольшой перерыв в пошла на кухню выпить чаю, но дойти до неё она так и не успела.

Зазвенел звонок около входной двери. Вера подумала, что это Наташа или кто-то из соседей, потому что в домофон никто не звонил. Она подошла к двери, посмотрела в дверной глазок, и сразу целая буря негативных эмоций окутала её.

— Что вам надо? – спросила она, не открывая дверь.

— Верочка, милая, впусти меня! Я всего лишь хочу с тобой поговорить! – услышала она мерзковатый голос своей уже бывшей свекрови.

— О чём? Вы уже высказались и не единожды!

— Прости меня за все те слова, дорогая! Просто я… Я была зла и расстроена… А сейчас…

— Сейчас что, что-то изменилось? – не поверила Вера женщине.

— Да! Я всё ещё много раз обдумала и понимаю, что ты приняла верное решение, что развелась с Лёшей… Просто…

— Что просто?

— Впусти меня, и мы всё обсудим, как раньше, за чаем! Я и тортик купила! – Дарья Степановна подняла пакет с тортом, чтобы Вера его смогла увидеть в глазок.

— Я не думаю, что это хорошая идея! Мне вам больше сказать нечего, да и вы мне ничего нового больше не скажете! – отказалась бывшая невестка.

— Поверь, я не буду больше кричать и злиться, я всего лишь хочу, чтобы между нами сохранились хорошие отношения! Ведь я понимаю, что тебе было нелегко с моим сыном, что он сам виноват в вашем разводе, что…

Дарья Степановна не успела договорить, как услышала, что щёлкнул замок на двери, и сразу замолчала.

— Точно не будет никаких концертов и вы просто хотите поговорить? – уточнила Вера, прежде чем её впустить.

— Да! Конечно! – закивала та головой. У Веры было такое ощущение, что если она не прекратит это делать, то голова просто отлетит сама собой.

Но этого не произошло, и она открыла дверь шире, приглашая тем самым женщину войти.

— Спасибо, дорогая!

Женщина протиснулась в квартиру и, как и раньше, по-хозяйски скинула с тебя обувь и прошла на кухню. Вера глядела ей вслед, и сама не верила, что открыла ей дверь, что впустила её после всех тех слов, угроз и оскорблений. Она знала, что поступает неправильно сейчас, но почему-то не могла остановиться, как будто ей управлял кто-то другой в этот момент.

Она закрыла дверь и прошла на кухню, где Дарья Степановна уже достала кружки, включила чайник и открывала коробку с тортом.

— О чём именно вы хотели поговорить со мной? – спросила её Вера.

— Ты так сразу к делу? Я думала, мы сначала хоть за стол сядем… — растерялась Дарья Степановна.

— А чего тянуть?

— Ну я просто…

— Дарья Степановна, вы сказали, что хотите поговорить! Так говорите! – начиная слегка раздражаться, как будто скидывая с себя какой-то невидимый морок, сказала Вера.

— А чего ты злишься-то сразу?

— Я не злюсь, я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось! Так что вы хотели?

— Вер, я просто с тобой хочу остаться добрыми друзьями, которыми мы и были, когда мой Лёша жил с тобой! Вот и всё!

— Добрыми друзьями? Да вы меня всегда ненавидели!

— Это неправда! Я просто старалась соответствовать статусу твоей свекрови! Да и ты, кстати, тоже была не подарок!

— Вы сейчас это серьёзно? – возмутилась Вера.

— Да, а что такое? Или ты со мной не согласна в чём-то? И давай чай наливай уже!

Вера по старой памяти послушалась бывшую свекровь и направилась за чайником, а потом её как будто снова резко что-то выдернуло из этого омута, и она резко остановилась с чайником в руках, говоря:

— О нет, вы мне больше не свекровь! Так что больше я вам не позволю заявляться ко мне домой, когда вам вздумается, и распоряжаться тут всем!

— Верочка, милая моя, ты уже мне это позволила! Так что давай не тяни кота за яйца, а чаёк разливай и садись рядом! А я тебе кое-что объясню, чтобы ты не зазнавалась тут! – елейным голоском произнесла та, указывая головой на стул рядом.

— Нет! – резко возразила Вера женщине.

— То есть как это «нет»? – удивилась Дарья Степановна. – Ты, я смотрю, уже начала зазнаваться, как только документы о разводе получила! И квартиру отжала у моего Лёши! Так?

— Я отжала квартиру? Да её вообще-то мои родители подарили МНЕ на нашу свадьбу!

— Да! На ВАШУ свадьбу, а значит, она принадлежит вам обоим, милочка! А ты всё сделала так, что досталась она одной тебе! Мой Лёша тут горбатился на тебя и на эту квартиру, а получил что? Только тот дрындулет, что ему отец на свадьбу подарил? И где ему теперь жить? Ты-то вон как хорошо устроилась!

Вера засмеялась от слов Дарьи Степановны, засмеялась немного затяжно, что та уже начала волноваться.

— Что? Что ты ржёшь тут, как лошадь? Смешное что-то услышала? – разозлилась она на Веру.

— И даже очень… — еле выдавила сквозь смех бывшая невестка.

— И что же? Или тебе просто нравится потешаться над чужими бедами?

— Дарья Степановна, ваш Лёша больше года сидел на моей шее, не желал из-за компа свою пятую точку вытаскивать, а не горбатился! Он играл в игрушки и общался с такими же ограниченными людьми, как и он сам! А да и орал на меня постоянно, если что-то ему не нравилось! Это вы называете «горбатился»? Да и вы тоже приходили постоянно и права тут качать начинали! Орали почём зря! – ответила Вера женщине, когда просмеялась. – И насчёт машины, как вы это верно сейчас подметили… Значит, ваш бывший муж подарил машину на нашу свадьбу, и она его, Лёшина, так? А вот квартира сразу наша общая, хотя подарена была по тому же принципу?

— Машина и квартира – это разные вещи! В машине нельзя жить! А вот квартира…

— Да какая разница? Всё равно это квартира моя и только моя! Вы со своим сыном тут больше никто и звать вас никак! Так что губу оба назад закатайте и не лезьте к чужому добру!

— А ты, я смотрю, действительно, храбрости где-то хлебнула… — хитро ухмыльнулась Дарья Степановна.

— Ага! Литрами её теперь тут пью!

— Но твоя храбрость всё равно тебе ничем не поможет! Ты всё равно отпишешь на Лёшу половину квартиры, как и полагается, иначе…

— Иначе что? Угрожать мне тут будете?

— Я не буду угрожать, дорогая… — снова начала говорить та приторно ласковым голосом. – Я просто тебя тут сейчас изобью до полусмерти, и нам даже разрешение твоё не понадобится, чтобы тут жить! Ты будешь валяться в туалете овощем, а мы перешагивать будем через твою тушку.

— Вот как?

— Именно так, Вер…

И не успела Дарья Степановна договорить, как Вера на неё выплеснула полчайника горячей воды. Пока та была в шоке от такого поведения бывшей невестки, Вера схватила женщину за волосы, выволокла из-за стола и потащила к порогу. Как бы она ни вырывалась, но не смогла вывернуться, только несколько раз успела ударить Веру по ноге, руке и пихнула бывшую невестку, чтобы та ударилась о стену. Но Вера вовремя сгруппировалась так, что удар пришёлся в бедро и не особо было больно, хотя и неприятно. Но Вера всё равно дотащила упирающуюся женщину до порога и вытолкнула за него. Следом она швырнула её обувь, куртку и сумку, которые находились рядом.

— Ещё раз сюда придёшь, и я не буду больше столь доброжелательна! Поняла меня? – спросила Вера Дарью Степановну, пока та поднималась с пола. – И передай своему сыночку любимому, пусть сам заработает себе на квартиру, а не играется с такими же отбросами общества, как и он сам! И да, спасибо за тортик!

Договорив всё это, Вера захлопнула дверь. Но всплеск адреналина от произошедшего только что всё ещё не давал ей покоя, и она, как одержимая, пошла дальше вычищать квартиру от всего, что считала лишним. В конце всего этого в мусорное ведро полетел и торт. Хотя изначально Вера и думала попить с ним чай, но в итоге решила, что ничего из рук той семейки больше не примет…

Вечером, около девяти часов, у неё зазвенел телефон. Это была Наташа.

— Да!

— Привет ещё раз! Ты дома? Зайти?

— Привет… Ам… Да, дома! Заходи, конечно! И это… Нат…

— Что? – напряглась подруга.

— Есть вино у тебя дома?

— Вроде было полбутылочки… Со дня рождения ещё должно было остаться… А что?

— Тащи! То, что я тебе сейчас расскажу, на трезвую голову рассказывать нельзя… Да и мне успокоиться надо бы, а то я скоро всю квартиру в мусор определю…

— Лень, радость-то какая!

— Что случилось? – спросил Леонид, с недовольством отвлекаясь от футбола. Катя всегда была слишком эмоциональной, и порой это раздражало мужа. Он с работы уставшим придет, а Катя давай трещать без умолку. Про то, как в магазин сходила и по дороге встретила бездомную собаку. А потом купила ей сосисок, и с умилением смотрела, как та с благодарностью ест.

Притом истории каждый раз были ни о чем, но Катя рассказывала их с таким воодушевлением, что рассказ о простой ситуации из жизни растягивался чуть ли ни на час.

Леня постоянно думал о том, что им нужен ребенок, и тогда все внимание переключится на него, а Леня сможет спокойно отдохнуть после работы. Но, к сожалению, у них не получалось зачать. Вроде, оба здоровы, прошли все обследования, но, как сказали врачи, такое бывает.

— Ты представляешь, — не замечая хмурого лица мужа, продолжила Катя, — Нина беременна!

Леня замер. Такого он точно не ожидал услышать.

Нина была лучшей подругой Кати. Веселая, но в то же время знающая, когда лучше промолчать. В отличие от Кати, у которой рот не закрывался.

— А кто отец? – осторожно спросил Леонид, чувствуя, как холодеют руки. Но вида он не подал. Хотя, Катя бы и не заметила в таком состоянии. Когда ее эмоции накрывали, она не видела ничего вокруг.

— А она не рассказывает, представляешь?! Сказала, что это была случайная связь, и отец даже не знает про ребенка. А она малыша хотела, вот и решила оставить и сама воспитать. Я бы так не смогла! Ответственность же двое несут, верно, Лень? Почему Нинка должна одна отдуваться? Я ей так и сказала…

Катя болтала и болтала, но Леня ее уже не слушал, лишь кивал в такт ее словам.

Да, он согрешил, было дело. Был день рождения Кати, все подвыпили, вошли в кураж. Катя же весь день готовила, и буквально с пары бокалов вина от усталости ее развезло. Оставив гостей веселиться, вскоре она ушла спать. Гости же тоже постепенно стали разбредаться по домам, а Нина с Леней сидели на кухне и болтали. И так им было хорошо, так душевно. Нина слушала Леню, давала ему какие-то советы.

Он даже не понял, как все произошло. Проснулся утром в гостиной, а Нины уже нет. Но он знал, что ночью она была с ним, в то время, пока за стенкой спала его супруга.

Под предлогом, что пошел выкинуть мусор, Леня тогда вырвался из квартиры и позвонил Нине. Но она сразу отрезала:

— Ничего не было. Запомни. Это все нам просто приснилось.

Леня тогда согласился с ней. Хоть жена его и раздражала частенько, он все же ее любил, да и привык к ней. Уходить из семьи мужчина точно не собирался. Да и что-то подсказывало Леониду, что он Нине даром не нужен. Она красивая, эффектная, умная. Может любого в свои сети заманить, да вот только почему-то не торопится. Видимо, ждет лучшей партии. А Леонид уж точно не лучшая партия. Обычный. Такой средненький мужичок, с средним доходом и намечающимся пивным животом.

Какое-то время тогда Леонид даже не видел Нину, да и Катя жаловалась, что подруга избегает с ней встречи.

— Вот, значит, почему она видеться не хотела, — все продолжала болтать жена. – Наверное, решала свои вопросы с беременностью. Да и я бы сразу заметила, что с ней что-то не то. Мы же как сестры, я всегда чувствую ее состояние.

Этим же вечером, пока Катя мылась в душе, что-то напевая себе под нос, Леонид позвонил Нине.

— Ребенок мой? – сходу спросил он.

— Нет, не твой. Ты забыл, у нас ничего не было!

— А если серьезно? Я не отказываюсь от обязательств.

Нина хмыкнула, и смешок вышел каким-то очень обидным.

— Расслабься, Лень. Ребенок не твой. Я бы не стала рожать от мужа подруги. Закрыли тему.

Леонид выдохнул. Ну и, слава богу. И когда Катя заводила разговор про свою подругу, он больше не напрягался. Ну, было и было, кто из мужиков этим не грешил? Вон, все Ленькины друзья периодически гуляют на стороне. А у Лени и случился-то всего один раз, да и тот в нетрезвом состоянии. Это даже не считается.

Когда пришло время Нине рожать, Катя сразу сказала, что они должны прийти на выписку. Леонид хотел вначале как-нибудь избежать этого события, но Катя проявила всю настойчивость, и мужчина сдался.

Много народу встречало Нину. У Кати в одной руке были шарики нежно-голубого цвета, а в другой – подарочный пакет, в котором лежала всеми нашумевшая игрушка, обучающая малыша.

Леня стоял чуть в стороне, засунув руки в карманы. Было неловко, он чувствовал себя лишним на этом празднике жизни.

Когда Нина с младенцем на руках вышла из роддома, все кинулись ее поздравлять и рассматривать сыночка. Лене тоже пришлось. Выдавив скупое «поздравляю» он взглянул на малыша. Ребенок, как ребенок. Леня и сам не знал, что ожидал увидеть. Маленькую копию себя? Да бред.

Да, у него в голове до сих пор была мысль, а вдруг это его сын. Но Нина никак не проявила себя, с радостью демонстрируя всем младенца, и мужчина окончательно успокоился.

Через некоторое время он и думать перестал о том, что случилось, да о ребенке Катиной подруги. Катя же постоянно расстраивалась, что Нина отказывается встречаться.

— Да ей сейчас непросто, — бурчал Леня. – Еще и ты к ней пристаешь.

— Так я помочь хочу! Могла бы с ребенком погулять, а она своими делами позанималась. Или отдохнула бы.

— Отстань от Нины, — отрезал муж. – Позовет, когда ей будет надо.

Собственно, общение подруг окончательно сошло на нет. Они иногда еще созванивались, но видеться Нина не хотела, сваливая все на то, что она очень устает и ей не до гостей.

И даже болтушка-Катя со временем поняла, что хватит навязываться. И перестала предлагать свою помощь и напрашиваться в гости.

Спустя полтора года после того, как Нина выписалась из роддома, Катя и Леня поехали в торговый центр. У Лениной племянницы скоро должен был быть день рождения, и они хотели выбрать ей подарок. Поэтому отправились в один из самых крупных детских магазинов в городе.

— Господи, это какой-то ад, — сокрушался Леня, рассматривая стеллажи с игрушками по космическим ценам. Еще и дети вокруг бегали и орали.

— Да ладно, — улыбнулась Катя, — а мне наоборот нравится. Как будто в детство попала.

Катя обошла один из стеллажей, и ее муж тут же услышал восторженный вопль своей жены.

— Нинка! Как я рада тебя видеть!

Леня тут же поспешил на звук, и практически столкнулся с подругой жены и ее сынишкой, которого она крепко держала за руку.

— Какой же Тимка большой уже! Мы же его с рождения не видели!

— Да нам все некогда, — торопливо проговорила Нина, нервно смотря на Леонида. – Мы пойдем, а то нам скоро спать.

— Да дай я хоть немного пацана потискаю, — не отставала Катя.

Она села к малышу на корточки, и тот взглянул на нее. Ярко-голубыми глазами.

Леня посмотрел на мальчика, и сомнений не осталось, что это его сын. Он же его копия. Если взять детскую Ленину фотографию, и фото Тимофея, то даже не поймешь, где кто.

Леня надеялся, что Катя не заметит сходства, но по тому, как она замерла перед мальчиком, эта надежда таяла с каждой секундой.

Нина, воспользовавшись замешательством, схватила ребенка на руки и, попрощавшись, практически сбежала. Катя же поднялась на ноги, схватила первую попавшуюся куклы со стеллажа и поспешила на кассу.

Домой ехали молча. Леонид пытался о чем-то завести разговор, но, обычно болтливая Катя, в этот раз молчала. Она сидела на пассажирском сиденье, уткнувшись в мобильный. И когда ей пришло какое-то сообщение, женщина убрала телефон и отвернулась к окну.

Дома Катя тут же, не разуваясь, прошла в комнату и, открыв шкаф, начала собирать свои вещи.

— Что ты делаешь? – со вздохом спросил Леонид.

Женщина развернулась к нему, а затем достала телефон.

— Я твою маму попросила прислать твою детскую фотографию. Посмотри. Найди пять отличий с сыном Нины.

Леня молчал. Отрицать было бесполезно. И надо же было иметь такие сильные гены!

— Ты знал, что ребенок твой? – спросила Катя, продолжая судорожно складывать вещи.

— Нет, — честно ответил Леонид. – Нина сказала, что он не от меня.

Катя хмыкнула, а затем раздраженно вытерла слезы.

— Кать, — мягко произнес мужчина, — это было один раз, по пьяни. И больше я тебе не изменял, клянусь!

Катя замерла, что-то прикидывая в уме.

— Получается, это было в мой день рождения? – видимо, высчитала она.

Леня кивнул. Что тут еще скажешь?

— Ненавижу тебя… — покачав головой, произнесла она. – И ее ненавижу. Из-за одной этой ночи я разом лишилась и мужа, и подруги. А ты можешь радоваться: сбылась твоя мечта. У тебя есть сын. Я же тебе его дать не смогла.

Катя ушла, раз и навсегда. Леня пробовал ее вернуть, но у него ничего не вышло. Возвращаясь с работы в пустую квартиру, он пытался наслаждаться тишиной, о которой так мечтал. И не выходило.

С сыном Нина разрешила ему общаться. Он официально оформил отцовство и стал платить алименты. Но с мамой ребенка они так и не сошлись – разные они. Да и чувство вины, съедавшее их обоих, не дало бы жить спокойно.

Андрей сидел на кухне, задумчиво потирая костяшками пальцев подбородок. Он уже в пятый раз рассматривал фотографии своей невесты. На них она была счастливой и влюбленной. Вот только не в него.

Рядом с ней на фото был мужчина. Примерно, ровесник Андрея. Как он выяснил, они познакомились на работе. Нет, они вместе не работали, этот мужчина был клиентом фирмы, в которой числилась его девушка. Она заключала договора с различными компаниями, и некоторым, особо важным клиентам, отвозила все документы лично. Вот и этот был, видимо, особо важный, раз Даша с ним настолько сблизилась.

Подозревать свою невесту в неверности Андрей начал где-то два месяца назад. Он стал замечать, что она подолгу сидит с телефоном в руках, с кем-то переписываясь. На вопрос, кто ей пишет так поздно, всегда отвечала, что это по работе.

Потом она стала задерживаться. Приходила позже обычного, рассказывая, что навалилось много дел. Но при этом возвращалась домой не уставшая, а наоборот, довольная и счастливая.

Потом Андрей совершенно случайно нашел чек из магазина нижнего белья. Он, видимо, вывалился из ее кармана. Ничего, казалось бы, такого, вот только нового белья Андрей и в глаза не видел. Бытует мнение, что мужики не замечают обновок, но Андрей был не из них. Он очень любил смотреть на Дашу, любовался ей, когда она красивая выходит из душа, и подмечал, в чем она. А тут, купила новое белье и не похвасталась. Она же прекрасно знала, что он всегда с удовольствием рассматривает ее красивое тело в кружевах. А тут тишина.

А две недели назад он увидел, что кто-то подвез Дашу после работы. Андрей никогда не был ревнивым, и не видел ничего страшного, если какой-то коллега подбросит его невесту до дома. Но в этот раз он случайно выглянул в окно и увидел, как во дворе остановился автомобиль. Как будто шестое чувство включилось у Андрея, и он стал ждать, когда из машины кто-то выйдет. И, в итоге, вышла Даша. Вот только в заглушенной машине она просидела не меньше пяти минут. На то, чтобы сказать «спасибо» тому, кто тебя подвез, хватит и тридцати секунд.

Мужчине казалось, что он стал параноиком. И чтобы не бросаться голословными обвинениями и не думать ничего плохого, он нанял частного детектива. Он был уверен, что тот придет к нему спустя несколько дней, и скажет, что все у них с Дашей хорошо. Что она ни с кем не встречается и не изменяет ему.

Но сегодня его мир рухнул, когда частный детектив принес ему фотографии. И если большинство из фото, на котором она с мужчиной, можно было бы как-то объяснить, то вот одну из них, на которой она целуется с этим человеком, ничем другим, кроме как изменой, объяснить было нельзя.

Наверное, многие устроили бы скандал, набили бы рожу тому мужику, с которым изменяет невеста, а саму невесту выгнали бы с позором. Но Андрей был не таким. Ему хотелось как-то наказать Дашу, хотелось, чтобы она нервничала и переживала, как переживал он все это время. И ему в голову пришел отличный план.

На следующий день он купил с рук симкарту и вставил ее в свой старый мобильный телефон. Затем с этого номера он отправил Даше фотографию. Ту самую, на которой она целуется со своим любовником. Никаких подписей, только лишь фото.

Девушка прочитала довольно быстро сообщение. И тут же попробовала позвонить на его номер. Но Андрей отклонил вызов и выключил телефон.

Вечером он с нетерпением ждал ее прихода. Она звонила ему днем, видимо, удостовериться, что все хорошо, но он ее скинул, сбросив сообщение, что занят.

— Привет, дорогой, — влетела она в квартиру, внимательно смотря на мужчину.

— Привет, — улыбнулся он ей, помогая снять пальто. – Как твой день прошел?

— Все хорошо, — осторожно ответила она. – А твой?

— Нормально все. Пойдем ужинать, я нам заказал еду.

Было видно, как Даша выдохнула. Но Андрей не даст ей расслабиться.

Когда они сели есть, мужчина открыл бутылку вина, разливая его по бокалам.

— Ты определилась с датой свадьбы? – спросил он. Даша все думала, когда лучше играть – летом или осенью.

— Да. Думаю, конец августа, как тебе?

— Отлично. Нужно начинать подготовку, — проговорил мужчина, внимательно следя за девушкой. Та расслабилась окончательно. Раз Андрей говорит про свадьбу, значит, все и впрямь хорошо.

— Знаешь, — произнес мужчина, — мне сегодня пришло какое-то странное сообщение.

Он с удовольствием наблюдал, как напряглась Даша.

— Какое сообщение? – побледнев, спросила она.

— Да не знаю, — пожал он плечами, — кто-то с незнакомого номера написал, что знает одну тайну. И если я ему заплачу, то он ее расскажет. Представляешь, какой развод?

— Конечно, это развод! – тут же вскрикнула Даша. – Заблокируй его, и все.

— Да я и думал это сделать, но интересно, что он там еще придумает, — с ухмылкой произнес Андрей.

— Не нужно ждать, — подаваясь вперед, проговорила Даша. – Я слышала, это мошенники. Они как-то влезают в телефон, если продолжать переписываться, и воруют потом с карт деньги.

Затаив дыхание, Даша ждала, что же ответит ей ее жених. Ей нужно было, чтобы он заблокировал этот номер. Потому что она уже прекрасно понял, о какой тайне сообщил коварный некто. Не знала он лишь одного, что это и был сам Андрей.

— Да как они в телефон влезут, — рассмеялся Андрей, — я же по ссылкам никаким переходить не собираюсь, личную информацию давать тоже. А вдруг, — он замер, — этот некто и впрямь обладает важно информацией. Вдруг, что-то насчет бизнеса.

— Я бы не стала рисковать, — тяжело дыша, проговорила Даша. – Это опасно.

— Не думаю, — улыбнулся мужчина, убирая со стола.

Весь вечер его невеста кружила вокруг него. Андрей знал, что она хочет добраться до мобильного, чтобы внести тот номер в черный список. Он и впрямь отправил себе это сообщение на случай, если она захочет удостовериться, и сейчас решил еще немного развлечься.

Сказав, что пойдет в душ, он оставил мобильный на тумбочке. Он был уверен, что Даша воспользуется возможностью и внесет номер в черный список. Так и произошло.

Пока девушка расслабленно смотрела телевизор, думая, что угроза миновала, Андрей исключил тот номер из черного списка, а затем, уйдя на кухню отправил сам себе еще одно сообщение.

— Смотри, опять этот номер пишет, — невинно проговорил он.

— Как?!

Даша явно хотела добавить, что этого не может быть, ведь она все исправила, но признать то, что она лично занесла этот номер в черный список, духу не хватило.

— Прикинь, — проговорил он, — пишет, что близкий человек меня обманывает. И что у него есть доказательства. Смешно, да?

— Ага, — снова бледнея, произнесла Даша. – Мне по работе нужно позвонить, я пойду на кухню?

— Конечно, — улыбнулся ей Андрей.

Естественно, девушка снова попробовала позвонить на этот номер. Но Андрей сразу же, как отправил себе сообщение, выключил телефон.

— Дозвонилась? – спросил он, когда Даша вернулась.

— Нет, — буркнула она, ложась спать.

На следующий день девушка была вся на нервах. И к обеду ей снова пришло сообщение с того самого номера. Она тут же попробовала его набрать, но телефон опять был выключен.

«Скоро твой жених обо всем узнает» — гласило сообщение.

Так как Даша не смогла дозвониться, она отправила ответное сообщение.

«Что ты хочешь?»

И к концу рабочего дня пришел ответ.

«Признайся сама, или это сделаю я».

Домой Даша шла, как на эшафот. Она ожидала скандала от Андрея, но тот был как всегда спокоен. Тогда она сама завела разговор.

— Тебе сегодня не приходили сообщения с того номера?

— С какого? Ах, с того. Нет, ничего не было. А что?

— Да ничего, просто интересно.

Когда Даша уже засыпала, Андрей снова отправил ей сообщение.

«Даю тебе двадцать четыре часа. Время пошло. У меня еще и видео есть».

Видео у Андрея, конечно же, не было, но оно ему и не нужно было.

Даша проснулась от пиликанья телефона, прочла сообщение и тут же спрятала мобильный под подушку.

— Кто тебе так поздно пишет? – спросил Андрей, укладываясь.

— Да так… Реклама.

— Эти рекламщики совсем обнаглели, — вздохнул он, — никакого чувства такта. Пишут, практически среди ночи.

Весь следующий день Даша думала, что ей делать. Да, она изменяла Андрею. Но разве она виновата, что на нее нахлынула страсть? Максим оказался таким необычным, а с Андреем у них уже давно все было слишком просто. Но между тем с Максимом у Даши будущего нет, потому что он женат. А вот с Андреем они собираются сыграть свадьбу. Но если она признается, то он явно все отменит. А если не расскажет сама, то, возможно, ему об этом сообщит некто.

Она даже подумала, что это жена Максима про них узнала и, встретившись с ним, истерично рассказала о том, что происходит. Но Максим отрезал, что его супруга точно не в курсе, и что ему проблемы не нужны. Так что видеться они больше не должны. И ушел.

Когда Даша вернулась с работы, она все также не знала, что ей делать. Надеялась «на авось»: а вдруг этот некто блефует и ничего не расскажет ее будущему мужу. Но когда они собирались спать, Андрею опять пришло сообщение.

— Странно, — проговорил он, — написано, что остался один час. О чем это, интересно?

Даша прикрыла глаза, вздохнула, а затем, сев поудобнее на постели, начала разговор.

— Андрей, я должна тебе кое в чем признаться…

— В чем, дорогая? – с улыбкой спросил он.

— Я тебе изменила, — на Дашиных глазах выступили слезы. – Прости меня! Я не знаю, как так вышло! Я люблю только тебя! Я просто не смогла молчать. Это съедает меня изнутри! Мне так стыдно…

— Понятно, — на удивление спокойно проговорил Андрей. – Но только ты призналась, потому что тебя заставили. Точнее, заставил.

— Что? – удивленно спросила она.

— Это я тебя заставил признаться. Это я писал тебе и себе эти сообщения. И я, вроде, никогда не был садистом, но все эти дни наслаждался тем, как ты себе места не находишь. Потому что ты даже представить не можешь, что я почувствовал, когда узнал, что ты мне изменяешь.

— Как ты мог? – прошептала она. – Мы могли просто поговорить…

— Могли. Но я решил, что таким образом смогу тебе отомстить. Мне не стало легче, увы. Но тебе стало тяжелее. Ну а теперь…

Андрей взглянул на девушку, победно улыбаясь.

— Думаю, ты и сама понимаешь, что тебе пора. Ах да, об отмене свадьбы родителям и друзьям сообщишь сама. А я проконтролирую, чтобы ты назвала истинную причину, а не выставила меня виноватым.

Даша смотрела на Андрея и не узнавала. Она и не думала, что он на такое способен.

Девушка молча встала и начала собирать свои вещи. Андрей же включил свой любимый фильм и постарался абстрагироваться от этой боли в груди, которая никуда не делась. Но он знал, пройдет время, и она исчезнет. Как и исчезнет Даша из его жизни.

Люде было почти двaдцaть лет, когда она вышла замуж за соседского парня Мишу. Первые дecять лет жили скромно. Лишнего себе не позволяли, в кpeдиты не лезли. Раздавали долги за родителей. Знакомые, глядя на них не понимали, как можно жить счастливо без всего.

— Неужели не хочется? – Спрашивали они, — бросить все, оставить pa6oту, дом, купить машину и рвануть куда-нибудь на юг страны. Получить новые впечатления, эмоции… Пожить хоть недельку счастливо. Как можно жить без pyгани и желания развестись?

Люда и Миша пожимали плечами. Им всего хватало. А уж счастливы они были всегда. Однако ответ на вопрос все же был.
— Секрет в приданом.

***

Людка родилась в простой семье. Мать – закройщица. Отец – автослесарь. Всю жизнь, сколько помнила Люда, родители постоянно залезали в долги. Порой хватало только на хлеб.

Мишка же родился в семье обеспеченных людей. Он не знал, что такое материальная нужда. Однако с нуждой во внимании и заботе был знаком с пеленок. Родители, бросив его на бабушку, мотались по миру. Зарабатывали. О сыне вспоминали редко.
Бывало, мать с отцом приедут с длительной командировки, проведут с Мишей день другой и отдыхают от работы. Как-то мать призналась, что детский плач ее выматывает настолько сильно, что она с удовольствием никогда бы не видела своего сына.

Бабушка тоже любовью не баловала. Ее раздражало быть круглосуточной нянькой. И все же возложенные на нее обязанности выполняла хорошо. Следила за питанием и развлечениями внука, помогала ему в обучении. Не разрешала лениться. Мать заставляла отчитываться ее за каждый потраченный рубль и требовала рассказывать про каждый Мишин шаг.
Споря с Людой о том, кому в детстве было хуже, только с годами сошлись во мнении, что у Миши детские годы прошли ужаснее, чем у Люды.

Родительскую любовь не смогут заменить никакие деньги. Это аксиома.

Единственное, что огорчало Люду и Мишу, так-то, что они не сыграли свадьбу. Просто расписались в ЗАГСе. Даже фотографий не осталось. Мать Миши порезала их на маленькие кусочки, тем самым выражая протест. Неожиданной любовью к сыну женщина воспылала, когда начались тяжелые времена. Умер отец. Денег почти не осталось, работы не было.
Узнав на ком решил жениться единственный сын, она пригласила будущую невестку домой на чай. Знакомством это назвать было нельзя. Скорее обсуждением будущего молодых. И если по началу все шло хорошо, то вопрос прозвучавший как гром среди ясного неба, стал началом конфликта двух семей.

— Приданое будет? – Спросила Елизавета Григорьевна, слегка прищурив глаза и мягко улыбнувшись. Сам вопрос звучал невинно.

Но не для домашних, которые знали, что означает этот взгляд.
— Какое приданное, мам? Уже сто лет никто ничего не собирает.
Люда так и вовсе растерялась.

— Когда я выходила замуж, мне мать собрала дюжину простыней, наволочек, пододеяльников, скатерти… Да… Посуда… Всякая кухонную утварь. — Женщина задумалась, — кое-что из техники. Золотые украшения и деньги. Всего и не припомнишь. Мое приданое перевозили сюда два дня.
Бабушка молчала. Но потому как она поджала губы и отвела глаза становилось ясно, что сам разговор ей не нравится.
Миша решил перевести все в шутку.

— Тогда мне надо принести шкуру мамонта.
— Зачем? – Елизавета с интересом посмотрела на сына.
— Ну как зачем? В знак того, что я могу обеспечить будущую жену. Разве что проблема одна имеется… Мамонты вымерли, как и это традиция. Зачем изобретать велосипед, что-то покупать… Все у нас есть.
Елизавета выглядела оскорбленной.
— Принеси родителям невесты свежий батон хлеба. Эти голодранцы от счастья чувств лишатся.
Щеки Люды моментально вспыхнули. Ей очень хотелось заступиться за своих родителей, но опускаться до оскорблений она не собиралась.

— Извините, — тихо прошептала она.
Бабушка притворилась глухой и немой. А Миша, сгорая от стыда перед своей невестой, почувствовал в горле ком. Родную маму, какая бы она не была, он не собирался унижать в ответ. Хотя слова подходящие были. Вместо этого он встал из-за стола и вывел Люду.

Выходя из комнаты, услышал шепот бабушки. Та сказала, что у Люды такое приданое, что никаких денег не надо.
Долгое время он думал над ее словами. Но их смысл дошел до него лишь спустя года.
О несправедливой фразе будущей свекрови Люда рассказала своим родителям. Мама покачала головой и махнула рукой.
— Не пара он тебе. Замуж выйдешь – неприятностей не оберешься.
Отец же никак не отреагировал. Словно переживания дочери его вовсе не касались. Никогда еще Люда не чувствовала себя на столько одинокой и несчастной, как в тот день. Тогда казалось, что ей запрещают быть с любимым человеком и поделать с этим ничего нельзя.

На следующий день отец пошел выяснять отношения с матерью Миши. Они сцепились в словесном бою. Звучали такие отвратительные слова, что у прохожих сворачивались уши в трубочку.

Мишка и Людка растерянные и ничего не понимающие, страдали больше всех. Миша, конечно, попытался перевести всю в шутку и придать некой романтики сложившейся ситуации. Но его фраза:

— Мы как Монтекки и Капулетти, — прозвучала словно издевка.

В трагедии Шекспира две враждующие семьи никогда не опускались до такого «быдловатого» поведения. Елизавета Григорьевна, когда у нее закончились все возможные слова, показала средний палец. Отец Люды, показал другой неприличный жест указав на свои штаны.

Но несмотря конфликт ни Люда, ни Миша не стали изменять своим планам. Расписались, как и планировали. Всем назло.
Жить решили с родителями Люды. Возможности, снять отдельное жилье не было. Миша учился на пилота гражданской авиации. Профессия требовала внимательности и сосредоточенности. Людка же выбрала себе экономическую специальность.
Вечерами молодожены сидели над книгами.

Отца Люды злило, что зять вместо того, чтобы помочь с делами по дому сидит и перечитывает лекции. Начались упреки, придирки и скандалы. Люду родители не трогали. Дочь была первым человеком в семье, которая решила получить высшее образование.
Совсем скоро Мишу стали считать нахлебником. Избалованным ребенком богатых родителей.
— Мужчине образование не нужно, — кричал отец Люды, злясь не столько на зятя, сколько на его мать. – Его обязанность обеспечивать жену и детей. Вот прям также, как его полоумную маму обеспечивал муж.

Так продолжалось полгода. Люда же все это время, как могла, защищала своего мужа от нападок отца. Одно дело, когда споришь с врагом, другое с родным и близких человеком. Обиды друг на друга, словно снежный ком, спущенный на горном склоне, нарастали с каждым днем все больше и больше, пока не разбились о скалы. Первым не выдержал отец.
Придя с учебы, Люда и Миша обнаружили, что их вещи выставили на порог.
— Не потерплю тунеядства в своем доме. Честное слово- сил нет. Обои бы переклеить, а нахлебник иностранный язык изучает. Все недосуг ему.

Мать Люды виновато опустила голову. Вмешиваться в спор она не собиралась. А уж тем более возражать собственному мужу.
— Ну, а ты, Люська, — виновато произнес отец, намеренно назвав ее так, как называл в детстве. – Решай сама. За мужем пойдешь или с нами останешься. Тебя никто не гонит.
Люда испугалась. Никогда она не думала, что ей придется столкнуться с таким сложным выбором. Она покачала головой и положила руки на живот, почувствовав спазм. Отец воспринял движение дочери по-своему, а потому повторил:
— Ты нам любая нужна. И ребенка, если так случилось, поднимем и воспитаем.
В своем ответе Люда не сомневалась:

— С Мишей уйду. На улице согласна жить, если придется. Но только с ним.
Миша сжал руку жены. Душа наполнилась нескончаемой любовью к жене.
Жить переехали к бабушке и матери Миши. Свекровь невестку не жаловала. История повторилась почти с точностью до нельзя. Теперь Люду считали нахлебницей и бездельницей.
Порой Люда всерьез задумывалась о том, а не бросить ли ей учебу. Но едва заикнулась, муж тут же пресек:
— И не вздумай.
Учебу удалось закончить без троек. Постепенно жизнь начала налаживаться. Мишка и Люда устроились на работу. Неизменным оставалось отношение родителей к их выбору.
Неизвестно сколько бы это продолжалось, пока в один прекрасный день у Елизаветы Григорьевны не обнаружили страшную болезнь. Перед лицом смерти все склоки и споры можно становились смешными.
Миша, ясное дело, переживал за мать. Люде же было жаль ее по-человечески. Она считала, что никто не заслуживает таких страданий. Все средства уходили на ее лечение. Распродавать имущество покойного мужа Елизавета Григорьевна строго-настрого запретила. Хотела, чтобы Мишке осталось хорошее наследство. Считала материальные достижения своей заслугой. Возможно, в глубине души она чувствовала вину за то, что бросила сына на свою мать. И тем самым пыталась искупить вину, оставить сыну честно нажитое.

От болезни Елизавета Григорьевна «сгорела» за год. Следом за ней слегла и бабушка. Горе от потери единственной дочери, оставило на ее сердце глубокий шрам, который так и не затянулся.
Люда свою боль старалась держать глубоко внутри и не показывать. Понимала – мужу приходится гораздо хуже. Он, лишившись сразу двоих любимых людей, чувствовал себя потерянным. Начал срываться и грубить. Люда сносила все унижения. Заботилась, несмотря ни на что.

Лишь однажды, когда Мишка поднял на нее руку, закрыла лицо руками и разрыдалась. Он же, испугавшись собственного порыва, расплакался, выплескивая всю ту боль, что накопилась в душе.
На этом черная полоса не закончилось. Родители Люды, привыкшие лезть в долги, связались с бандитами. Им начали поступать угрозы. За помощью они обратились к единственной дочери и зятю.

Миша, будучи уже пилотом и неплохо зарабатывая, из-за уважения к жене и ее чувствам, не стал напоминать, как принял его тесть. Кичиться своим образованием и профессией. Обещал помочь, чем сможет. Как бы намекая, что не все ему под силу. На самом же деле, он старался как мог. И делал это ради своей жены.

Несмотря на свалившиеся беды, вечером ложась в кровать и кладя голову на плечо мужа, Люда ощущала себя самой счастливой женщиной. Своего мужа она обожала.
Миша же, прижимая к себе жену, был благодарен тому, что она у него есть.
Любое горе можно пережить, если рядом есть поддержка.
Смысл бабушкиных слов про приданое до него дошел, когда его коллега решил спросить совет:
— Как вам удается спокойно жить, несмотря на все?

Миша ответил:
— У жены было достойное приданое.
— Какое же? Хорошее наследство?
— Любовь ко мне.

Коллега ничего не понял и рассмеялся, восприняв слова товарища за шутку. Миша же почувствовал, что ему стала доступна редкая в наши дни мудрость.

Света вся сжалась, ожидая того, что мама ее yдapит. Нет, она никогда ее раньше нe 6ила, но сейчас она была настолько злoй, что Света готовилась и к pyкoпpuклaдству.

— Опoзopила! Всю семью опoзopила! Я тебе пpuвивала другие ценности!

И это были лишь приличные слова. Помимо них было множество неприличных, которые мама раньше вслух не произносила.

Свете было страшно, а сейчас стало еще страшнее. Что будет?!

— Значит, так, — успокоилась немного мама. – Завтра едем в больницу делать аборт! И точка! А то школу с животом будешь заканчивать, какой позор!

— Мне же к тому времени восемнадцать уже исполнится, — тихо произнесла Света.

— И что?! Ты еще школьница! Господи, я от стыда сейчас сгорю! А не дай бог, кто-то узнает?!

— Я хочу оставить ребенка, — тихо проговорила Света.

— Оставить?! Оставить?! На кого ты его оставишь?! На меня?

— Нет, я буду воспитывать. И Егор сказал, что помогать мне будет.

Мама рассмеялась. Ее хохот был каким-то демоническим, словно, перед Светой сейчас была не ее мама, а какая-то взбешенная ведьма.

— Будет он помогать, как же! Твой отец что-то нам не помогает!

— Но ты же меня сама в девятнадцать лет родила, всего на год старше была, — пыталась вразумить маму Света. – Почему же ты не хочешь, чтобы я рожала?

— Ты еще смеешь меня в чем-то упрекать?! Я тебе родила уже после окончания школы!

— Потому что ты ушла после девятого, — тихо проговорила девушка. – А училась бы ты до одиннадцатого…

— Замолчи! Я сказала, замолчи! А то я за себя не отвечаю…

Мама запустила руку в уже растрепанные волосы и отвернулась к окну. Света молчала, давая маме возможность осмыслить эту новость.
Да, Света и Егор сглупили, так вышло. И когда девушка увидела две полоски, ей даже плохо стало. Они поговорили с Егором и решили, что готовы воспитывать ребенка. Да, будет сложно, но что поделать?

— Да, я тебя рано родила, — мама хоть и сказала это тихо, но Света все равно вздрогнула. – И это было моей ошибкой. Ты даже не представляешь, как мне было трудно! Это был кошмар! Я загубила всю свою молодость!

— Но зато у тебя есть я, разве не так? – спросила Света.

— Да, есть ты, которая подкидываешь мне проблем! Знаешь, я тебе не позволю загубить свою жизнь! После школы ты пойдешь учиться на врача, как мы и хотели. И никакой нагулянный ребенок тебя отвлекать не будет!

— Это ты хотела, чтобы я была врачом, а я всегда мечтала стать юристом, -возразила Света.

— А теперь ты никем не станешь, если не избавишься от этого! – мама показала пальцем на Светин живот. – В общем, завтра я тебя запишу к врачу. Сделаем все тихо, оформим больничный. Никто и не узнает. Да-да, никто и не узнает, — мама, словно, сама себя успокаивала.

— Мам, — Света, сглотнув, сделала шаг назад. На всякий случай. – Я оставлю ребенка.

Таким взглядом, которым мама взглянула на свою дочь, можно было убивать.

— В моем доме, — чуть ли ни по слогам проговорила она, — никаких детей до окончания тобой университета, не будет. Либо аборт, либо взрослая жизнь за стенами этого дома. Ясно?

— Ты выгонишь свою беременную дочь за дверь? – еле сдерживая слезы, спросила Света.

— Мне не нужна беременная дочь-школьница, так и знай.

Света не сдержалась. Она рванула в свою комнату и там разревелась. Очень она надеялась, что мама к утру остынет, и они смогут все спокойно обсудить. Но за завтраком мама сообщила, что записала ее в больницу.

Когда Света вышла из школы, она тут же позвонила Егору.

— Ты сказал своим? – спросила она.

— Сказал. Они в шоке, конечно. Но сказали, что помогут.

— Везет, — протянула девушка, нервно покусывая губу. – А меня мама заставляет делать аборт. Сказала, что не разрешит с ней жить, если не подчинюсь.

Егор молчал. Он не знал, что сказать. Понимал, что надо как-то взять на себя ответственность, но в силу возраста не понимал, что ему делать.

— И что ты решила? – спросил он.

— Не знаю… Я не хочу убивать ребенка. Да, мне сейчас очень страшно, но я уверена, что много лет спустя буду корить себя за такой поступок. Что мне делать, Егор?

— Ну, неужели мама тебя выгонит? – спросил он.

— Почему-то мне кажется, что она говорила серьезно.

— Так, давай я поговорю со своими родителями, может, поживем у нас?

— Страшно, — призналась Света. – Мне и так безумно стыдно перед твоими родителями, а если я еще им и на шею сяду…

— Ну, не им. Я сейчас как раз ищу какую-то работу, чтобы получилось вместе с техникумом совмещать.

Егор был Светиным одноклассником, но он после девятого класса ушел в техникум, стал учиться на автомеханика.

— Ладно, спроси… Но, может, мама все же остынет.

Мама не остыла. И когда Света сказала, что к врачу она не пойдет, мама указала ей на дверь. К тому моменту Егор написал, что его родители согласились, чтобы Света жила у них.

Девушке ничего не оставалось, как собрать чемодан и поехать к Егору. Мама даже не спросила, куда она пойдет. Наверняка думала, что дочь ее просто пугает.

Света очень боялась встречи с родителями Егора. Думала, они будут ее обвинять, ругать, ненавидеть.

Но они встретили ее довольно хорошо. Накормили, спросили про самочувствие. А потом поинтересовались отношением мамы и Светы.

Девушка все рассказала, а они лишь сочувственно покачали головой.

Света стала жить с Егором. Мама позвонила ей лишь на пятый день. Света надеялась, что она хочет позвать ее обратно, что она остыла. Но мама была непреклонна: если Света хочет вернуться, она должна сделать аборт.

Свой день рождения Света отмечала в кругу семьи Егора. Его родители окружили ее заботой, помогали ей. Они же и на выпускной к ней пришли, мама просто проигнорировала Светино приглашение.

После школы Света никуда не поступала. Понимала, что ей через четыре месяца уже рожать, смысла не было. Но мама Егора сказала ей, что через годик Света может пойти учиться, а она будет сидеть с малышкой.

Когда Света родила, она написала маме. Но та не захотела видеть ни ее, ни внучку.

Света и Егор расписались. Мама была не права: Егор очень помогал с ребенком, очень полюбил дочку. И родители мужа тоже полюбили.

Когда Машеньке исполнился годик, Света и впрямь поступила в ВУЗ, на юридический факультет. Она всегда хорошо училась и смогла поступить на бюджет. К тому же, весь тот год, что она сидела дома с малышкой, она очень усердно готовилась.

Свекровь сидела дома с внучкой, Егор уже работал и стал неплохо зарабатывать. Света училась, а вечерами занималась ребенком.

И когда Машеньке исполнилось два, объявилась Светина мама. Похоже, все это время она ждала, когда дочка признает, что мама была права. Что она не справляется, и что этот ребенок испортил всю ее жизнь. И когда она позвонила, то была очень удивлена, что у Светы все хорошо.

— Мы с Егором женаты, он работает. Сейчас копим на первоначальный взнос по ипотеке, хотим свою квартиру купить. Свекровь мне помогает, сидит с внучкой. Я же поступила в университет, смогла пройти на бюджет. Так что, — заключила Света, — все у меня хорошо, мама. И я очень рада, что решила рожать. Я безумно люблю дочку, и Егор ее очень любит. Он мне сильно помогает.

— Что ж, — слегка растерянно произнесла мама. – Я за тебя очень рада. Правда. И я бы хотела познакомиться с внучкой.

Света замолчала. Она разом вспомнила все то, что наговорила ей мама, как она ее выгнала, как настаивала на аборте. А теперь, когда самый трудный этап пройден, она вдруг захотела стать бабушкой?

Света хотела отказать, но решила не рубить сплеча.

— Я подумаю, мам.

Тем же вечером она посоветовалась со свекровью, которая давно уже была ей ближе матери.

— Я не хочу знакомить с ней Машеньку. Она же велела ее убить! Она ее не хотела! Меня выгнала, и даже не переживала, как я буду жить! Если бы не вы… Я считаю, у Маши только одна бабушка, — эмоционально проговорила Света.

— Твоя мама не спрашивала, что будет лучше для тебя. Она поступала так, как считала правильным. Что сейчас делаешь ты? – улыбнулась свекровь. – Пытаешься поступить так, как считаешь правильным. И это решение принято, основываясь на обиде. Но, может, для Машеньки две бабушки лучше?

— Она еще маленькая, поэтому я принимаю за нее решение, — оправдалась Света.

— Но ты же не знаешь, правильное оно или нет. Дай маме шанс все исправить. Если поймешь, что ничего хорошего из этого не получится, то ты всегда можешь прекратить с ней общение. А вдруг получится?

Света подумала и решила, что свекровь права. Из-за своей обиды нечестно лишать Машу бабушки. И пусть эта бабушка ее даже не хотела.

Мама Светы очень полюбила внучку. Со Светой у них отношения до конца не наладились, но Машеньку она обожала. Правда, перед дочкой так и не извинилась, не сказала, что ее решение было неправильным. Не сказала, что она рада тому, что дочь ее не послушалась.

Но Света не волновалась по этому поводу. Главное, Маше хорошо. И она знала, что будет делать все возможное, чтобы так было всегда.

Эта история начинается с обычного праздника, который превратился в судьбоносное событие. Иногда одна необдуманная фраза способна полностью изменить жизнь людей. Что испытает человек, публично унизивший другого, узнав правду? Предлагаю окунуться в эту захватывающую историю с неожиданным финалом.

Был один из тех вечеров, когда время似乎 замирает. Длинный стол, украшенный безупречной белизной скатерти, ломился от изысканных яств. В воздухе плыли ароматы редких вин и элитных сигар. Гости были в ударе – смех, звон бокалов, оживленные беседы. А я чувствовала себя словно инопланетянка среди этой сияющей толпы.

День должен был стать особенным – первая годовщина нашей свадьбы. Мечтала о нежном праздновании вдвоем, но муж решил устроить грандиозное торжество. Коллеги, партнеры, друзья – все эти люди, чужие для такого интимного случая, заполнили наше пространство.

Владислав, мой супруг, был в своей стихии. Высокий, уверенный, в безупречном костюме – он буквально светился успехом. Я же рядом с ним все чаще чувствовала себя блеклым дополнением к его образу.

Мое черное платье было воплощением классики. В отличие от других дам, облаченных в яркие наряды с дорогими аксессуарами, я намеренно выбрала минимализм. Мне хватало простого удовольствия от момента. Но Влад видел это иначе.

— Любимая, почему сегодня без ювелирных изделий? — его вопрос прозвучал как провокация, адресованная всем присутствующим. — Минимализм мне по душе, — спокойно ответила я. — Ах да, забыл… — он издевательски улыбнулся, поднимая бокал. — Моя жена не может позволить себе такие безделушки. Она у нас очень скромная, можно сказать, живет на грани бедности.

В комнате повисла напряженная пауза. Кто-то нервно заерзал, кто-то рассмеялся, приняв за шутку. Лицо горело, сердце сжалось от унижения.

Но Влад даже представить не мог, что его «бедная» жена – владелица компании, где он занимает высокую должность. Он считал меня той простой девушкой, которую встретил пару лет назад, не подозревая о моем истинном положении.

— Пусть будет так, — я невозмутимо пригубила вино, скрывая бурю эмоций. — Если это твой тост…

Его самодовольная ухмылка говорила о том, что он продолжает недооценивать меня – мягкую, покорную женщину, которая, по его мнению, никогда не осмелится ответить. Но этот вечер станет началом конца его иллюзий о моей персоне.

После его колкости вечер превратился для меня в бесконечную череду фальшивых улыбок и неловких пауз. Гости продолжали веселье, но я чувствовала на себе их любопытные взгляды, выжидающие реакции на публичное оскорбление. Конечно, никто не спешил защищать «бедную» жену Влада – они были частью его мира.

Я подняла бокал, делая вид, что наслаждаюсь напитком. Вино горело в горле, но нужно было сохранять спокойствие. Моя месть должна быть продуманной, изящной, без единой эмоциональной помарки.

Среди шума голосов ко мне приблизилась Марина – жена одного из партнеров мужа. Её лицо, искусственно натянутое пластическими процедурами, напоминало маску, а губы казались слишком уж идеально округлыми.

— Как же вам повезло, — её слова были сладкими, как мед, — иметь такого успешного супруга. С ним можно ни о чем не беспокоиться, особенно о финансах.
Моя улыбка стала мягче, но в ней уже сквозил намек на надвигающуюся бурю.
— Вы абсолютно правы, Марина, — ответила я, — вопрос денег давно перестал быть актуальным для меня. Они сами решают все мои проблемы.
Её ресницы затрепетали в замешательстве. Прежде чем она успела что-то сказать, рядом возник Влад. Его объятия выглядели нарочито демонстративными.

— Совершенно верно! — он громко рассмеялся, снова привлекая внимание собравшихся. — Моя супруга – мастер экономии! Это её талант!
Его пальцы слегка впились в мое плечо. Он явно наслаждался моментом, своей властью надо мной. Ему всегда нравилось играть перед публикой, даже если это требовало моего унижения.

Я повернулась к нему, встречаясь глазами. Этот момент был идеальным.
— Раз мы заговорили о деньгах, дорогой, — мой голос звучал мягко, но уверенно, — расскажи, как обстоят дела на работе? Ты ведь недавно получил повышение?
Он кивнул, недоумевая от неожиданного вопроса.
— Конечно, я один из ключевых сотрудников фирмы.
Я заметила, как несколько гостей напряглись, почувствовав подтекст. Влад же все еще был в неведении.

— Как интересно, — протянула я, чуть отступая. — Значит, ты прекрасно знаешь, кто владеет компанией, где работаешь?
Его лоб сморщился в недоумении. Марина, сообразив опасность ситуации, быстро нашла предлог удалиться.

— Конечно знаю, — он усмехнулся, хотя уверенность начала покидать его голос. — Обычный холдинг, принадлежащий инвесторам… К чему этот разговор?
Я посмотрела на него с легким удивлением.
— Инвесторам, говоришь? — я слегка наклонила голову. — Ох, Влад… Ты действительно ничего не знаешь о своем работодателе?
В его глазах промелькнуло сомнение.
— Что ты хочешь сказать?
Я сделала неторопливый глоток вина, наслаждаясь происходящим.
— Хочу сказать, дорогой, что компания, в которой ты так успешно трудишься… принадлежит мне.
Тишина опустилась на комнату, словно тяжелый занавес. Гости застыли с бокалами в руках, а Влад смотрел на меня так, будто встретил призрака.

—

— Ты… ты серьезно? — голос Влада дрогнул, но напряжение на его лице осталось.
Я не спешила повторять сказанное. Пусть сам переварит услышанное. Гости застыли в разных позах – одни неловко ерзали, зная правду, другие с интересом наблюдали за разворачивающимся спектаклем.

— Да, дорогой, это не галлюцинация, — произнесла я, опуская бокал на стол. — Я действительно владею компанией, где ты занимаешь такую важную должность.
— Нет, это какой-то розыгрыш… — попытался он возразить, но голос предательски затих.
— Как бы мне хотелось, чтобы это была шутка, — качнула головой я. — Но к сожалению для тебя, это реальность.

Влад побледнел, переводя взгляд с одного лица на другое, надеясь найти поддержку среди коллег. Но все молчали – каждый понимал, что связи и статус здесь бесполезны.

— Этого не может быть… — прошептал он, отступая на шаг. — Когда же… почему я ничего не знал?
Я слегка наклонила голову, скрывая улыбку.
— Возможно, потому что тебе никогда не было дела до моей жизни. — Сделала паузу, давая словам утонуть в тишине. — Все эти годы, пока ты играл роль главного героя, я строила свой бизнес. Ты даже не удосужился узнать, чем я занимаюсь. Для тебя я была лишь красивым дополнением к твоему образу.

Его лицо исказилось гримасой непонимания. Первый раз за долгое время он потерял дар речи.

— Ты специально это скрывала? — прищурился он, в его голосе появились обвиняющие нотки.
— Конечно, специально, — ответила я, выдержав паузу. — Ты бы все равно не поверил, что я способна на большее, чем быть «женой успешного мужчины».

Он сделал шаг вперед, понизив голос:
— Это твоя месть за сегодняшний вечер?
— Нет, Влад, — посмотрела ему прямо в глаза. — Это просто честность. Правда, которой ты избегал все эти годы.

Он напрягся, осознавая, что ситуация вышла из-под контроля. Его публичный имидж рушился на глазах. Гости начали перешептываться, кто-то скрывал улыбку за бокалами.

— Не верю… — покачал головой он, словно пытаясь отогнать видение.
— Очень просто проверить, — пожала плечами я. — Завтра загляни в офис – секретарь подтвердит мою должность генерального директора.

Он застыл, наконец приняв реальность.
— Теперь понятно, почему тебя всегда приглашали на закрытые совещания… — пробормотал он. — А я считал тебя помощницей одного из инвесторов.
— Ты многое ошибочно принимал за данность, Влад, — сделала глоток вина. — И сейчас расплачиваешься за свои предположения.

Его лицо менялось с каждой секундой – от изумления к осознанию, а затем к страху. Впервые за долгое время он чувствовал себя уязвимым, лишившись привычной маски уверенности.

Влад медленно опустился на ближайший стул, его руки непроизвольно сжались в кулаки. Гости застыли, чувствуя, что стали свидетелями переломного момента, который изменит не только эту ночь, но и всю дальнейшую жизнь моего – уже бывшего – мужа. В душе решение было принято.

— Все это время ты играла со мной? — его голос прозвучал хрипло, лишившись привычной уверенности.
Я улыбнулась – тихо, почти ласково.
— Нет, дорогой. Я просто позволяла тебе жить в твоем мире иллюзий. Не я скрывала правду – ты сам не желал ее видеть. Никогда не задавал нужных вопросов.

Его челюсти напряглись, сдерживая гневные слова. Но он понимал – любая попытка агрессии теперь обернется против него. Уничижительные фразы, которые раньше так легко слетали с его языка, теперь могли стать оружием против него самого.

— И как же дальше? — его голос был едва слышен, в нем звучал непривычный страх. — Ты собираешься выгнать меня?
Я задумчиво вертела бокал в руках.
— Просто уволить? — протянула я, наклоняясь к нему. — Это было бы слишком банально. Слишком простое решение для того, кто так долго строил свою карьеру. Нет, я хочу, чтобы ты испытал на себе, что значит терять всё постепенно, шаг за шагом.

Он судорожно сглотнул.
— Ты не можешь…
— О, могу, — усмехнулась я. — Разве ты забыл свои уроки? Власть и деньги дают право на всё. Именно ты учил меня этому правилу. Только теперь роли распределены иначе.

Кто-то из гостей неловко кашлянул, нарушив тягостное молчание. Атмосфера стала почти невыносимой даже для сторонних наблюдателей.

— Полагаю, вечер подошел к концу, — произнесла я, вставая и поправляя платье. — Благодарю всех за компанию.
Гости торопливо начали прощаться, предпочитая покинуть дом до развязки этой драмы.

Когда последние гости исчезли за дверью, Влад продолжал сидеть, уставившись в одну точку. Передо мной был уже не тот уверенный в себе мужчина. Теперь это был человек, потерявший контроль над собственной жизнью.

На пороге я обернулась.
— Завтра в офисе, Влад. У нас будет много интересных тем для беседы.
Не дожидаясь ответа, я вышла, оставив его погруженным в свои мысли.

—

На следующее утро я появилась в офисе задолго до обычного времени. Секретарь встретила меня привычной улыбкой – она, как и большинство сотрудников, всегда знала о моей истинной роли, но хранила профессиональное молчание. Проходя в свой кабинет, я чувствовала прилив сил – сегодня начиналась новая жизнь, свободная от Влада.

Через час дверь бесшумно открылась, и он вошел. Вчерашняя уверенность сменилась явной тревогой. Казалось, ночь не принесла ему покоя – волосы были небрежно взъерошены, а идеально выглаженная рубашка сидела так, словно он одевался наспех.

— Присаживайтесь, — предложила я, указывая на стул перед столом, но он предпочел остаться стоять.
— Нам необходимо поговорить, — его голос звучал глухо. — Лера…
Я подняла руку, останавливая его.
— Здесь и сейчас ты не муж для меня, Влад. Ты – мой сотрудник.
Он замер, осмысливая эти слова.

— Итак, — начала я, складывая руки на столе, — после вчерашнего инцидента твой авторитет в компании серьезно пошатнулся. Представляешь, что подумают коллеги, узнав, как ты публично оскорблял свою жену, которая оказалась их начальником?
Его кулаки судорожно сжались.
— Значит, ты меня увольняешь?
— Напротив, — покачала головой я. — Увольнение – это слишком быстрый исход. Оно дало бы тебе возможность сохранить лицо. А я хочу, чтобы ты испытал, что значит терять всё постепенно.

Влад напряг челюсти.
— И какой же будет твоя месть?
— Я перевожу тебя в региональный филиал на нижнюю должность. Более никаких привилегий, никакой власти. Обычная рутина, стандартный график, средняя зарплата. Работа на тех, кого ты раньше даже не замечал.

Его лицо исказилось гневом.
— Ты не имеешь права…
— Имею. И уже оформила все документы.
Он тяжело выдохнул.
— Мы же любили друг друга… Как ты можешь вот так всё разрушить?
Я наклонилась вперед, встречаясь с ним взглядом.
— Это ты сам всё разрушил, когда делал меня частью своего декора, лишенной достоинства. Теперь просто получаешь справедливую плату за свое поведение.

Он молчал, опустив глаза. Впервые я видела его таким сломленным – без привычной заносчивости, лишь с осознанием допущенных ошибок.

— Давай закончим этот разговор, Влад, — произнесла я, вставая. – Я больше не твоя жена. А ты больше не тот человек, с которым я когда-то строила планы. И спасибо за брачный контракт – теперь расставание пройдет без лишних формальностей.

Не оглядываясь, я покинула кабинет. Сегодня был день не только моего триумфа, но и обретения долгожданной свободы.