NEWS 2SWEET

Эта история случилась давно, в семидесятые годы, в посёлке целинного совхоза…

Тамара – заведующая, а заодно и продавец сельмага, ранним утром шла на работу, зябко кутаясь в болоньевый плащ. Вечером привезли товар, но они с помощницей Альбиной так намаялись, принимая и раскладывая продукты в холодильник, что выложить на полки галантерею, канцелярку, бакалею не успели. Вот и пришлось топать ни свет ни заря в магазин.

Ещё толком не рассвело, в окнах редко где горели огни, поселковые не спеша собирались на работу. Осенняя погода выдалась промозглой и слякотной из-за мелкой измороси. Ноги, обутые в резиновые сапожки, соскальзывали с тропинки, которая только считалась асфальтированной, а на деле была вся в рытвинах да колдобинах, поэтому не получалось идти быстро.

Впереди, прямо посреди тропинки, что вела вдоль заборчика школы, громоздилась куча тряпья. Тамара ругнулась: «Ну что за придурки! Лень на мусорку отнести, бросили свои телогрейки, где попало! Детям в школу по тряпью пробираться, что ли?»

Вдруг куча зашевелилась и простонала. Тамара испуганно отпрянула прямо в лужу, чертыхнулась, но, переборов себя, подошла поближе. Наклонившись, она разглядела, что это не тряпки, а человек, одетый в немыслимое рваньё. И человека этого она знает, местный алкаш, можно даже сказать – бомж.

– Эй ты, чего здесь развалился? – брезгливо толкнула она его ногой. – С утра пораньше нажрался, иди домой, проспись!

Но бомж так пронзительно глянул на неё сквозь спутанные волосы, что у Тамары, совсем не сентиментальной дамы, ёкнуло сердце. Глаза мужика были, как у загнанного зверя, в них полоскалась безнадёга, лицо исказила болезненная гримаса.

– Как там тебя? Чего ты весь скривился?

– Нога, – пробормотал бомж, – совсем разболелась. Мне бы к фельдшеру дойти.

Времени разглядывать его болячки совершенно не было, да и мгла мешала, поэтому Тамара приказала мужчине шагать с ней до магазина, всё равно в посёлке ничего ещё не открыто. Она даст бинт, йод, чаю нальёт, а потом в медпункт пусть идёт лечиться. Бомж с трудом поднялся и, кое-как ковыляя, поплёлся за женщиной.

Так, гуськом по тропинке, они дошли до сельмага и застыли в изумлении, потому что железная дверь была распахнута настежь. На крыльце под тусклым фонарём лежал связанный сторож Петрович с окровавленной головой и грязной тряпкой во рту. Увидев их, он замычал и начал извиваться, пытаясь освободиться от пут. Тамара охнула и подбежала к старику. Вытащив изо рта кляп, она стала развязывать дрожащими руками верёвки. Но сторож, откашливаясь и отплёвываясь, прохрипел: «Они там, воруют…»

– Боже мой, кто они, кто ворует? – от волнения никак не могла понять Тамара, но бомж оказался сообразительнее и, забыв, что только что еле ковылял, резво бросился в помещение.

Заведующая кинулась за ним в торговый зал. Впотьмах слышалась возня, кряхтение, мелькали какие-то тени. Сильно толкнув женщину, мимо пробежал человек, на ходу засовывая что-то в карман, и рванул прочь от магазина. На втором грабителе сидел бомж и, шумно сопя, закручивал ему назад руки. На полу темнела большая лужа, но Тамаре некогда было думать, что это, она бросилась на помощь бомжу. Заведующая была женщиной пышных форм, поэтому ей удалось придушить вора своим весом, и они вдвоём скрутили ему руки ремнём, вытащенным из его же штанов.

Когда Тамара включила свет, её взору предстала картина разгрома: бутылки с вином разбиты, с полок попадали пакеты с мукой и крупой, дополняли неразбериху разбросанные банки консервов, пачки сигарет и раздавленные шоколадки. Хорошо ещё, что неразобранный товар и сейф со вчерашней выручкой налётчики не успели распотрошить.

Но главная беда заключалась в другом: неожиданного защитника, бомжа, один из грабителей ударил ножом, и вокруг него расползалась лужа крови, смешиваясь с разлитым портвейном. Мужчина зажимал рукой рану на животе, лоб покрылся испариной, лицо быстро бледнело, казалось, он сейчас потеряет сознание.

Тамара пнула для верности связанного вора сапогом и бросилась в подсобку к телефону. Трясущимися руками она набрала милицию и неотложку. Немного отдышавшись, позвонила директору совхоза и доложила о налёте на сельмаг.

Когда в магазине появились директор совхоза Сан Саныч, медики и милиционеры, бомж совсем ослабел и еле дышал. Возле него суетилась Тамара. Расстегнув телогрейку, разорвав свитер и обнажив рану, она пыталась остановить кровь полотенцами.

Скорая быстро увезла раненых, милиция, осмотрев место происшествия, забрала задержанного налётчика. Только тогда Тамара с подоспевшей помощницей принялись наводить порядок в магазине и подсчитывать убытки.

***

Посёлок вовсю гудел: не каждый день у них грабили магазин. Хотя народу при́шлого хватало: и шабашники, и студенческие стройотряды, и водители, перевозившие урожай. Все останавливались в общежитии, так что люди там постоянно менялись, одним словом – проходной двор. Разгневанный директор орал, что разгонит всех к чёртовой бабушке, а общежитие вообще прикроет, как рассадник преступности.

Пришедшие к магазину поселковые женщины живо обсуждали происшествие. От них Тамара узнала, что второму грабителю удалось скрыться, но его разыскивает милиция. Сан Саныч, директор, обещал самолично придушить этого вора, как только его поймают. А бомж, героически задержавший вора, раньше был вовсе даже не бомж, а Андрюшка Красильников. Был когда-то хорошим мужиком, жил в соседнем совхозе, а когда запил, жена Валька его выгнала. Он переехал к ним в совхоз, работал на стройке, но долго не задержался. Паспорт по пьяни у него то ли украли, то ли разорвали, вот и бомжует, так как на работу его не берут.

Тамара слушала сплетни с большим сомнением и в то же время с замиранием в сердце, так жалко было мужика. Не верилось, что он – самая распоследняя пьянь: показался ей этот бомж не запойным и не опустившимся, а просто невезучим. Она решила, что, когда поедет навестить сторожа Петровича, заодно зайдёт и к Андрею.

***

Через пару дней, оставив в сельмаге вместо себя помощницу, она входила в палату районной больницы с пакетом гостинцев для Андрея. Вглядываясь в лица больных, женщина крутила головой, выискивая своего нежданного спасителя, но никак не могла его узнать. Находившаяся в палате санитарка указала на бледного, наголо остриженного мужчину. В нём трудно было признать заросшего, грязного бомжа, которым он был всего несколько дней назад.

– Да вот он, Красильников! Андрей, к тебе пришли!

Мужчина открыл глаза, и только тогда Тамара узнала его по безнадёжному взгляду.

– Андрей, – засмущавшись, спросила Тамара, – как себя чувствуешь?

Она положила на тумбочку гостинцы и присела рядом на стул.

– Всё хорошо, Тамара Николаевна! Спасибо вам!

– Я тут гостинчик принесла. Это тебе спасибо, у Петровича не только голова разбита, но и сотрясение мозга. Эти гады и меня могли убить, если бы не ты. Рана у тебя тяжёлая?

– Нормальная, жить буду!

В разговор вмешалась санитарка:

– В животе у него рана неопасная, хирург говорит, по касательной ножик прошел, просто много крови вытекло. А вот с ногой плохо, всё в грязи было, загноилось, как бы отрезать не пришлось, – сделала «страшные» глаза женщина.

– Батюшки! – заохала Тамара. – Может, обойдётся? Мужик-то молодой, как ему без ноги?

– Может, и обойдётся, – согласилась санитарка.

***

Красильников пролежал в больнице до зимы, ногу ему врачи не отрезали, вылечили, хотя рана была застарелая, дело чуть до заражения крови не дошло. Бомж окреп, отмылся, заметно поправился, стал похож на нормального человека, местами даже симпатичного. Спасибо Тамаре — считай, выходила мужика: привозила ему бульоны, соки, свежую молочку.

Она приняла такое бурное участие в его судьбе, что сама удивлялась той сердобольности, какой отродясь у неё не было. Мужа-то своего Тома быстро завернула, когда он спьяну начал кулаками махать. Тот и прощения просил, и клятвенно заверял, что такого больше не повторится. Но женщина терпеть семейные баталии не стала, развелась, и пришлось бывшему муженьку с целины на родину возвращаться не солоно хлебавши. Пусть вообще спасибо скажет, что в милицию на него не заявила!

А с Красильниковым возится, как с самым что ни на есть близким родственником. Наверное, стареет – сорок четыре на днях исполнилось – поэтому и жалостливая такая стала. Вот даже к жене его бывшей поехала в соседний совхоз. Надо же мужику куда-то после операции возвращаться, да и одежда для выписки нужна! Пошла прямо к магазину, где несколько женщин о чём-то бурно судачили.

– Здравствуйте, женщины! Не подскажете, где Валька Красильникова живёт?

– Ну я Валька, только уже не Красильникова, а Петрова! А на кой я вам? – отозвалась самая шустрая из них.

– Про мужа твоего, Андрея, я хотела поговорить. В больнице он, вот выписывают, одежда нужна. Старые тряпки сожгли, а те, что были в общежитии, шабашники растащили.

В это время в дверях магазина показался мужчина: «Валька, хватит трепаться, наша очередь!» Женщина махнула ему рукой и повернулась к Тамаре:

– Не муж он мне теперь, твой Андрюха! И не надо сюда приезжать, ничего у него тут нету! Всё он пропил и по пьяни своей потерял! Так и скажи ему, пусть даже на порог не показывается!

Подумав, Тамара пришла к директору совхоза. Несмотря на свой грозный нрав, Сан Саныч был в сущности человеком добродушным, быстро меняющим гнев на милость. Поэтому он выхлопотал Красильникову новый паспорт взамен разорванного, выдал небольшую премию за героизм, проявленный при охране социалистической собственности совхоза (Тамара на ту премию одежду ему купила), и напоследок заявил «герою»:

– Красильников, я тебя оставляю в совхозе. Вот тебе даже паспорт новый сделали. Съездишь, заберёшь. И работу тебе подыщем, – директор задумался. Ещё неокрепший после операции мужчина для тяжёлой работы в совхозе не годился.

– Может, сторожем тебя определить в сельмаг, пока сигнализацию не поставим? Старик Петрович уволился, сказал, что жизнь ему пока дорога, да и берданку его жулики разломали. А ты вон, голыми руками социалистическую собственность защищал! – директор заговорщицки подмигнул Тамаре. – Да и Тамара Николаевна за тебя просит! Но смотри, напьёшься, в двадцать четыре часа из совхоза вылетишь!

***

Хотя поначалу Андрей был молчалив и нелюдим, но работал исправно, помогал продавцам разгружать товар, сторожил усердно. Тамара прямо нарадоваться не могла на расторопного работника, который из сельмага почти не вылезал, старался что-нибудь подправить и подремонтировать.

Однако помощница Альбина скептически хмыкала:

– Тома, неужели ты веришь ему? Горбатого только могила исправит. Те жулики, небось, его дружками были. Водки не хватило, вот и полезли за добавкой в магазин с пьяного угара. Он за ними не угнался, поэтому героем прикинулся.

– Ну что ты такое говоришь, Альбина? Человек пострадал, его самого чуть не убили. Андрей – неплохой мужик, просто невезучий! – Тамара в этот момент подсчитывала выручку, ловко шевеля ухоженными наманикюренными пальчиками, и от возмущения даже сбилась со счёта.

– Ох, Тамара Николаевна, добрая ты душа! Смотри, не ошибись! – проговорила Альбина.

***

Помощница как в воду глядела: Красильников вечером на работу не вышел. Тамара, пригорюнившись, ждала его допоздна, а потом решила пойти в общежитие и своими глазами увидеть этого негодяя. Хотела отругать, что обещание своё не сдержал, её подвёл. Теперь вылетит из совхоза – в отличие от некоторых, Сан Саныч своё слово держать умеет. Но Красильникова она нигде не нашла, а «добрые» соседи, будучи под градусом, подсказали:

– Ещё в обед собрался и уехал в район на совхозном «газике». Сказал, что по делам его директор послал. Высоко Андрюха взлетел, с нами даже выпить не хочет!

– Тьфу на вас, алкаши проклятые! – в сердцах плюнула Тамара, вернулась в магазин, чтобы позвонить директору и всё узнать из первых уст.

Сан Саныч подтвердил, что отправил Красильникова в район. Дел было, действительно, много. Милицейские хотели наградить его грамотой, а также нашли второго преступника, нужно было заявление на него написать. Попутно ему следовало завезти в стройконтору смету и задаток на стройматериалы. Давно должен был вернуться, но уже поздний вечер, а его всё нет. Директор в растерянности предположил:

– Ну не мог же он драпануть на машине да с деньгами? Я ему верю, он в армии десантником служил, и сейчас старается, не пьёт. Хочу его на стройку перевести, вот даже смету ему поручил отвезти!

– Сан Саныч, давайте подождём, чего напраслину на мужика гнать… Всё-таки распутица, вдруг застрял где. Позвоните мне в магазин, когда появится!

Расстроенная Тамара вернулась в сельмаг, села у телефона и застыла, не в силах ничего делать. Ну не верила она, что Красильников может всех обмануть и скрыться. Зачем ему такие проблемы? Не заметила, как задремала, положив голову на стол.

***

Резкий телефонный звонок заставил её вздрогнуть. Спросонья схватив телефонную трубку, Тамара не сразу поняла, что ей говорит Сан Саныч.

Оказывается, на грунтовой дороге машина застряла в грязном рыхлом снегу, и как Андрей ни старался, не смог самостоятельно выбраться. Надеялся, что поедет какой-нибудь запоздалый водитель и вытащит его. Но время шло, а на дороге так никто и не появился. Он понимал, что в совхозе будет переполох, что люди подумают о нём плохо. Да и замерзать уже стал, хоть и весна, но к ночи подмораживало. Пришлось оставить машину и идти пешком, до совхоза оставалось километров пять, не больше. Уже на подходе к посёлку его подобрал большегруз и подвёз прямиком к дому директора. Вместе с трактористом они вернулись за застрявшим «газиком».

Как только Тамара увидела в дверях магазина Андрея, она поняла, что он, промокший и продрогший, вряд ли сможет что-то сторожить. Она заварила крепкий чай, положила туда дольку лимона, ложку мёда и заставила его выпить. Красильников бросил красноречивый взгляд на бутылку коньяка, но заведующая поднесла ему кулак прямо под нос:

– Чаем грейся, мне тут алкоголики не нужны, понял?

Затем уложила его на диванчике в подсобке. Но к утру у Красильникова поднялась температура и стало ясно, что он заболел. Тамара вызвала фельдшерицу, та, сделав мужчине укол и снабдив таблетками, посоветовала полежать пару-тройку дней. Но где? Не в общежитии же, где проходной двор.

Подумав, Тамара предложила Красильникову отлежаться у неё дома: «А что, у меня двушка, сын учится в областном городе и приедет только на каникулы. Так что можешь пожить в его комнате, пока не выздоровеешь!».

Пришедшая на работу Альбина, услышав разговор, закатила глаза и повертела пальцем у виска: заведующая совсем сбрендила. Потом обреченно махнула рукой и согласилась поработать одна, так что Тамара могла пару дней поухаживать за Красильниковым.

***

– Почему ты ухаживаешь за мной? Я никчёмный человек, а ты со мной возишься.

– Скажи мне правду, это твои дружки осенью влезли в магазин? Ты знал об этом?

– Клянусь, нет. Я ушёл из общежития ещё ночью и не знал, что эти идиоты задумали. Да и не пил я с ними. Так тошно было на душе, нога уже просто гнить начала, не помогали ни водка, ни спирт. Хотелось уйти в степь и там умереть. Но ты вот на меня наткнулась.

– А сейчас как ты решил жить?

– Тома, прости меня за этот разговор, можешь меня прогнать, я уйду. Но ты мне стала ближе всех, кто у меня был когда-либо. Даже с сестрой мы отдалились, когда я на целину уехал на заработки. Здесь на Вальке женился, но ничего у нас с ней не получилось, не любила она меня. Деньги ей нужны были, я хорошо на строительстве зарабатывал, помогал ей девчонку растить.

– Что ж своих детей не родили? Ты не захотел или Валька?

– Валентина мудрила, не нужны ей были дети. Она и свою-то не воспитывала, к бабке отправляла в райцентр. Тома, не хочу про неё говорить.

– Красильников, когда я твои глаза увидела, сразу поняла, что, если я пройду мимо, ты пропадёшь. Видно, судьба нас свела на той узкой дорожке.

***

Красильникову стало лучше, в домашней обстановке и при хорошем уходе он набрался сил. Надо было решать, как жить дальше, и Тамара предложила ему это обсудить. Они сидели за столом, пили чай с мёдом и пирогами, которые она так любила печь. Тамара сама даже не смогла бы ответить на вопрос, почему этот бывший бомж стал ей так дорог.

– Директор тебя на стройку переводит, может, комнату выделит отдельную. Не пьянствуй, береги себя. Тебе сколько, тридцать пять? Еще судьбу свою встретишь, семью заведёшь, детей, – по-матерински глядя на Андрея, убеждала его Тамара.

– Я уже встретил свою судьбу. И другой мне не надо, – он взял её руки в свои и увидел, как дрогнули и налились слезами её глаза.

В непонятном порыве, то ли благодарности, то ли любви, Андрей обнял и крепко прижал к себе Тамару. Она хотела отстраниться, но поняла, что ей и самой хочется обнять и никуда не отпускать этого мужчину, ставшего ей таким близким. Словно почувствовав желание женщины, он нежно стал целовать её лицо, глаза, губы.

– Не надо, Андрей, – смущённо попросила Тамара, – я старая и толстая. А ты красивый и молодой, тебе нужна другая женщина.

– Мне никто не нужен, кроме тебя. Одно твоё слово, и я уеду из совхоза, или… останусь у тебя навсегда.

– Ох… Оставайся, Андрюша, и будь что будет!

***

Супруги Красильниковы прожили в любви и согласии более двадцати лет. За это время Андрей Иванович заочно закончил строительный техникум и занял должность прораба совхоза. Высокий и статный, всегда в костюме, модной рубашке (Тамара тщательно следила за одеждой мужа), он приезжал на объект, руководил стройкой. Не терпел пьянства и без лишних разговоров выгонял с работы алкоголиков.

Женщин, которые пытались флиртовать с красавцем-прорабом, ждал один ответ: «Своей любимой Томе я никогда не изменю!». История их «героического» соединения каждый раз обрастала новыми подробностями и стала уже легендой, которую охотно рассказывали старожилы вновь прибывшим в совхоз.

В девяностые, когда разваливались не только совхозы, но и вся страна, многие срывались с насиженных мест и уезжали на родину. Но Красильниковы не могли уехать: тяжело заболела Тамара. Сын увёз мать лечиться в областной город, где работал главным архитектором. Но ей уже ничто не могло помочь. Андрей до последнего момента был возле Тамары.

И только после её ухода Красильников, оставив всё нажитое ее сыну, уехал к родственникам куда-то в Воронежскую область.

Ну, чего смотришь? Бросай свои ведра с тряпками и собирайся, поедешь со мной на переговоры. Небрежно сказал Олег, подойдя к уборщице в своём офисе.

Кто я? Испуганно спросила Кристина, посмотрев на главного с низу вверх. Ну ты, ты, кто ж ещё? Олег смотрел на девушку свысока, как-то даже брезгливо. Часа тебе хватит, чтобы себя привести в порядок? Нет, ой, то есть да, хватит, Олег Иванович.

Кристина поправила волосы мокрой рукой. А что случилось? Почему я? Я ведь не умею ничего, только вот полы мыть. Зачем я на переговорах? Много будешь знать, скоро состаришься.

Собирайся и всё, и не задавай лишних вопросов. Так надо. Заеду за тобой через час.

Олег вертел в руках связку ключей и смотрел, как Кристина суетливо собирает тряпки, швабры и моющие средства. Она явно волновалась и торопилась, а от этого у неё всё падало из рук. Брось это всё, иди уже собираться.

Раздражённо сказал Олег, потом бросил взгляд поверх голов в офисе. Девочки, уберите тут всё за Кристиной, ей некогда. По офису пронёсся возглас негодования.

Все тут же опустили голову и стали делать вид, что усиленно работают. Марина, Олег обратился к секретарше. Убери тут всё.

Но, Олег Иванович, я же не уборщица, – возразила девушка. Теперь уборщица, – сказал Олег, сунул связку ключей в карман и вышел из офиса. Кристина тут же стала снова собирать свой инвентарь.

Марина подошла к ней и оттолкнула в сторону. Иди уже, я уберу, – сказала она брезгливо. Не надо, я сама, – возразила Кристина.

Слышала, что главный сказал, – иди, – Марина даже прикрикнула на Кристину, – если тебе всё равно, то я не хочу потерять работу. Что стоишь? Пошла вон! Кристина повернулась и стремглав побежала домой, на ходу снимая рабочий халат. Час.

У неё всего час времени, а теперь уже и того меньше. Надо ещё до дома добраться. Слава богу, что она живёт недалеко от офиса.

Тем не менее, туда минут десять, если бежать бегом. Ещё минут десять, чтобы помыть голову. А если только на один раз шампунем, то и того меньше.

Дольше сушить феном. Это ещё минут пятнадцать. А что, если не феном, а включить на кухне комфорку? Кристина так делала, если надо было куда-то срочно бежать, а её единственная приличная юбка была ещё мокрая.

Она вешала её над газовой комфоркой, и та высыхала за считанные минуты. Но то юбка, а это волосы. Кристина была сиротой.

Жила в маленькой комнатке в коммунальной квартире, которую ей выделило государство. Комнатка была такой маленькой, что если она раскинет руки, то как раз могла коснуться обеих стен кончиками пальцев. Ну а в длину там помещалась кровать и тумбочка, об которую постоянно ударялась входная дверь.

Рядом с кроватью стоял кухонный стол, на котором Кристина могла обедать без всякого стула, просто сидя на кровати. Да, собственно, и не было у неё никакого стула. Был только шкаф, который занимал всё остальное пространство в комнате.

Был ещё кухонный шкафчик, который висел на общей кухне. Там Кристина хранила всю свою нехитрую утварь, от посуды до моющих средств. Одна конфорка на общей газовой плите и общий кран с холодной водой, за которую платили все одинаково, независимо от того, кто сколько воды потратил.

Как-то раз Кристина попробовала исправить ситуацию и поинтересовалась, почему она должна платить столько же, сколько и все, когда водой пользуется меньше всех в квартире. Она даже мылась на работе, у них в офисе был дождь. «А ты что, у нас особенная, что ли?» – прикрикнула на неё Карина, многодетная мать четырёх постоянно орущих спиногрызов.

«Не такая, как все, значит? Все платят одинаково, и ты будешь». Короче, спорить было бесполезно, видимо, проще было заплатить. Та же ситуация была и с газом.

Плита была одна, как раз по комфорте на четыре комнаты, и все платили одинаково. Хотя больше всех газом пользовалась Карина. И это естественно, ведь у неё было четверо детей.

Ей постоянно было надо что-то варить, жарить или кипятить. Кристина не раз замечала, что Карина без зазрения совести занимает всю плиту, а ей даже негде было чайник согреть. Но спорить с Кариной было бесполезно.

С ней никто не спорил. Она чуть что упирала руки в боки и начинала неистово орать, употребляя различные оскорбления. Ну ладно, она миниатюрная хрупкая девушка.

Но почему с Кариной мирились двое остальных соседей, для Кристины было загадкой. Она была уверена, что ситуацию мог спасти электрический чайник. От оплаты квитанции за газ он бы её не уберёг, но, по крайней мере, не надо было бы ждать, пока освободится плита, и спокойно попить чай или кофе.

А выходные вообще можно было бы не выходить из комнаты. Достаточно было бы купить макароны быстрого приготовления, именуемые в народе бомж-пакет, и не встречаться с соседями, особенно с Кариной. Кристина так и сделала.

С зарплаты приобрела себе электрический чайник, но вся беда была в том, что дом был старый. Проводка старая, и как только чайник набирал необходимую мощность, чтобы вода вскипела, по всей квартире вырубала пробки. Соседи быстро вычислили диверсанта с чайником и запретили Кристине его использовать.

«Ишь, какая умная!» — орала тогда Карина. «Думаешь, мы тут без тебя не догадались чайники купить?» Кристина не стала слушать оскорбления в свой адрес, она просто ушла к себе в комнату и заперла дверь. Карина еще минут сорок стояла у нее под дверью и что-то орала, но Кристина надела наушники и ничего не слышала…

Вот так и приходилось жить бедной девушке после детского дома. Но так было не всегда. Кристина не была сиротой с рождения, как многие.

У нее были мама и папа, она жила припеваючи в богатой, обеспеченной семье до десяти лет. Но так сложились обстоятельства, и сейчас Кристина была рада хотя бы тому, что у нее есть. Довольно часто ей приходилось слышать, когда какие-нибудь неблагонадежные чиновники обманывали сирот, и те оставались без какого-либо жилья.

Да, ей тоже должны были дать отдельную квартиру. Но, мило улыбаясь, сказали, что в данный момент квартир в области нет. Дом только строится и будет готов лет через пять.

А пока есть комната. Кристина согласилась, не раздумывая. Где она будет ждать пять лет? У кого жить? Из всей родни был только дядя.

Тот самый дядя, по вине которого… Нет, Кристина не хотела вспоминать. Если не думать о проблемах, то их как будто и нет вовсе. Много лет эта практика помогала ей не сойти с ума в детском доме.

Когда все ложились спать, Кристина закрывала глаза, и стены детского дома исчезали. Она как будто снова оказывалась в своей спальне у себя дома с родителями. Порой даже казалось, что она слышит, как мамин голос тихо поет ей колыбельную песню.

Только так Кристина могла заснуть. Тогда она еще не знала, что это называется медитация. Так что Кристина не могла пойти жить к своему дяде.

Лучше было ютиться в маленькой комнатке в коммуналке и ни о кому ни о чем не думать. Да и дядя-то был как будто не настоящий. Двоюродный или даже троюродный брат отца, с которым он общался только пару раз в детстве.

Никто и представить не мог, что этот дальний родственник сыграет впоследствии далеко не последнюю роль в судьбе родителей Кристины и в ее собственной. Сейчас Кристина вообще ни о чем не думала. Зачем это нужно было Олегу Петровичу? Что он задумал? Кристина и представить себе не могла, что было на уме у ее начальника.

Но и ослушаться она тоже не могла. Не сказать, чтобы она прям дорожила своей работой, и быть уборщицей она точно не мечтала с самого детства. Но для сиротки без образования из детского дома это было очень неплохое место работы.

Во-первых, не надо было торчать на работе целый день. Пришла, убрала все и свободна. Зарплата была довольно высокая и постоянной премиальной, наравне с другими работниками.

К тому же чрезвычайно хорошие бытовые условия. На работе был спортивный зал для сотрудников и душевые. Кристина не нуждалась в спортивном зале, она и без того была довольно худенькая.

А вот душевая была очень даже кстати. В общую ванну в той квартире, где она жила, заходить даже было страшно. Настолько там было все грязное, обшарпанное и убогое.

И к тому же вишенкой на торте в положительных аспектах работы были бесплатные домашние обеды. Олег Иванович нанял какую-то старушку, которая с удовольствием готовила на весь их коллектив борщи, рассольники, салатики, котлетки и прочие прелести с домашними пирожками. И все это в огромном изобилии.

Так что хватало всем и даже с добавкой. Глупо было бы терять такую работу, пусть даже и уборщицей. А выполнить безобидную прихоть начальника и сходить с ним на переговоры? Так почему бы и нет? Кристина прекрасно помнила, как ее мама частенько сопровождала отца на переговорах.

Там вроде протокол даже имеет такие требования. А всем было известно, что Олег Иванович не женат. Уже не женат.

Он развелся около полугода назад. Лишь одного не понимала Кристина, почему он выбрал именно ее. Она не блистала красотой.

Ну, по крайней мере, она сама так считала. И уж чего Олег Иванович точно не мог сделать, так это вдруг разглядеть в ней принцессу под рабочим халатом и с волосами, собранными в гульку на затылке. С таким прикидом она выглядела уж точно лет на 10 старше своих лет.

В резиновых перчатках, без макияжа. Да если честно, она и не умела краситься. Девчонки в детском доме красились, пытались научить ее, но Кристине не нравилось.

Все были намазаны одинаковыми тенями и удушающей яркой красной помадой. Она точно не хотела быть такой. Классе в 8-9 мальчишке подарили всем девчонкам на 8 марта одинаковые наборы косметики.

Дешевые наборы китайской подделки гривен за 100. Из магазина фиксированных цен. Или даже из лавки, где все по 40 гривен.

С тех пор все девочки в детдоме были с зелеными тенями и алыми губами, как клоунессы. Кристина не хотела быть как вся. К тому же не всем идет такая расцветка.

Пока она бежала к дому, пару раз в голове возникла мысль. Зачем все это надо Олегу Ивановичу? Он мог бы пригласить Марину, секретаршу. Она для этой роли подходит больше всего.

Красивая, высокая, всегда очень модно одета. К тому же по офису гуляли упорные слухи, что Марина – любовница Олега Ивановича. Вот бы кого стоило позвать на переговоры.

А он решил позвать ее, уборщицу. А может решил посмеяться? Нет, некогда сейчас думать об этом. Время тикает, и тут либо пан, либо пропал.

Либо все, либо ничего. Кристина отгоняла от себя эти мысли. Иначе, если она сейчас сядет и будет их думать, то время полетит еще незаметнее.

Олег Иванович приедет, она не готова, он уедет, и она никогда не сможет узнать, зачем все это было. «Кто не рискует, тот не пьет шампанское» – эта знаменитая фраза крутилась у Кристины в голове. Она достала из шкафа свою самую дорогую вещь – мамино платье.

Это практически единственное, что осталось ей на память о матери. Оно было очень красивое, кружевное, с рюшами и бантом. Платье было кремового цвета, с маленькими букетиками разноцветных цветочков, рассыпанными по всему платью…

Это было очень, очень красиво. Кристина никогда не решалась надевать это платье. Она иногда только доставала его из-за кромов, вешала на вешалку и любовалась, представляя в нем маму.

Платье до сих пор хранило легкий аромат ее духов. Кристина прижимала платье к лицу. А потом срочно убирала, потому что слезы начинали застилать глаза, а горло подкатывал ком.

Становилось трудно дышать. Тяжело было без родителей, а особенно без мамы. Но ничего нельзя было поделать, исправить или вернуть обратно.

Родителей не было в живых. Пришло время сушить волосы. Слава богу, на кухне не было крикливой Карины.

Наверное, ушла со своими спиногрызами гулять или в магазин. Кристина включила газ и поднесла свои волосы. У нее были шикарные длинные волосы.

Кристина не подстригала их с тех самых пор, как оказалась в детском доме. За столько лет они превратились в шикарную толстую косу. Волосы были густые, и Кристине приходилось заматывать их на узел на затылке, когда она шла на работу.

Именно по той же причине они довольно долго сушились даже феном. Она наклонила голову над газовой конфоркой, расправляя пряди руками. «Я ж чего удумала.

Мы тут еду готовим, а она трясет своими волосами», услышала Кристина голос крикливой соседки. Кажется, Карина вернулась, когда не ожидали. Кристина от неожиданности обернулась, прядь выпала и попала прямо в огонь.

Волосы вспыхнули, как факел, и с каким-то неистовым шипением стали тлеть на голове. «Вот дура!», — крикнула Карина и накинула на девушку полотенце. Огонь сбили, пожар предотвратили, но волосы были безнадежно испорчены.

Кристина была просто в шоке. Ей хотелось упасть на землю и просто зарыться в ней, и никогда больше ей никому не показываться. Называется, привела себя в порядок.

Она сидела в комнате в какой-то прострации и смотрела на часы, которые тикали. «Да гори она всё!», — сказала Кристина, зачесала оставшиеся волосы на обгоревший бок, завязала пучок, надела мамино платье и, порывшись в коробке с мелочами, нашла тот самый набор косметики, который дарили мальчишке в детском доме. Тени уже пересохли и обсыпались, но кое-что ещё можно было собрать на кончик пальца, если послюнявить.

Однако нанести на века ровно и растушевать уже не представлялось никакой возможности. Достаточно было пару раз моргнуть, как они собирались в комочки, словно катышки на старом одеяле. Тушь пересохла и подлежала полной утилизации.

Зато помада была ещё вполне себя живая. Одна только была проблема. Как её ни наноси, она всё равно растекалась по губам, превращая их в куриную попку.

Тем не менее. Эдакой красоткой Кристина вышла на улицу ровно через час после разговора с начальником. Она рассчитывала на то, что Олег Иванович просто пошутил или в суете рабочих дел забыл о ней и давно уже уехал на переговоры.

Но нет. Его машина стояла во дворе, а он сам стоял рядом прислонившись к двери, скрестив ноги и о чём-то оживлённо беседуя со своим другом. Кристина видела его в офисе только один раз.

Аркадий был другом детства Олега. Они вместе всякого рода бизнес начинали. Сначала по-детски что-то барыжили в парке, когда приезжали автобусы с иностранцами.

Потом вместе брали кредиты, выплачивали их и всё такое прочее. В конечном счёте поделили капитал и каждый пошёл своей дорогой. Они постоянно оба говорили о том, что было бы самым замечательным решением в их жизни, чтобы каждый выбрал своё направление в бизнесе, не касающееся другого.

Иначе они бы давно перегрызли друг другу глотки. А так, нечего делить, не о чем спорить, и дружба имела счастливое продолжение. В какой-то момент Аркадий неожиданно разбогател, почти до неприличия.

Он то ли получил наследство, то ли ещё что-то. Олег не собирался вникать, к тому времени он сам уже был достаточно богат и мог только порадоваться за друга. Теперь у них было нечто вроде негласного соревнования.

Даже не соревнования, а скорее споры. Каждый ставил перед другом интересную задачу и ждал, как кто-то её выполнит. Ну, проще говоря, они брали друг друга на спор или на слабо.

Но не переходили определённые границы. В том смысле, что никому не приходило в голову сказать своему другу, а слабо подарить свой бизнес. Все их приколы и подколы были сугубо шуточного характера.

Увидев Олега Ивановича с другом, Кристина опешила. Она была хотела уже повернуться и бежать домой, как мужчины заметили её. «Матерь божья», — только и смог сказать Аркадий.

«Признаться, я не ожидал такого», — ответил Олег. «На переговорах все будут в полном отпаде», — усмехнулся Аркадий. «Кристина, у вас весьма своеобразные представления о том, как должна выглядеть женщина, которая привела себя в порядок».

«Кристина, да?» Аркадий как-то странно отреагировал на довольно распространённое и обычное имя. «Вот это чудо зовут Кристина?» «Ну как бы да». «Простите, может быть я все-таки останусь дома?» — вступила в разговор Кристина.

«Я все понимаю, но я правда старалась. А волосы это не моя вина, я хотела их побыстрее высушить». В это время порыв ветра сорвал неловко закрепленный до боку пучок, и мужчины не смогли сдержать свой смех, увидев печальное зрелище.

«Я правда пойду». Кристина заплакала и повернула к дому. «Что там у нас, переговоры перенесли?» — спросил Олег Аркадий.

«Ты, кажется, сказал на полтора часа», — ответил тот. «Едем», — скомандовал Олег и позвал Кристину. Они куда-то мчались в его красивой машине.

Кристина плакала и не понимала, что она делает здесь до сих пор и почему не сбежала от своего начальника. Да что там сбежала? Когда она спалила волосы, ей надо было просто не продолжать, не выходить из дома вообще. Какая неистовая сила заставила ее надеть мамина платье, не умела накрасить лицо и выйти из дома.

Кристина иногда и сама себя не понимала. «Может, не надо?» — робко спросила она. «Может, все-таки вы отвезете меня домой?» «Не, дорогая моя, надо».

«Назвалась груздем, полезай в кузов», — ответил Олег Иванович. «Но я не называлась, я просто мыла полы, вы же сами», — бормотала Кристина. «Ну да, я сам», — ответил Олег и обратился к другу.

«Может, скажем ей?» «Нет, не порть удовольствие, сейчас как раз будет самое интересное», — ответил Аркадий. Они приехали в довольно дорогой салон красоты. Кристина видела такие салоны, но не могла даже мечтать не просто попасть, а хотя бы даже зайти внутрь.

И вот теперь она сидит в кресле, ей подносят кофе, а мастер по прическам рассматривает ее утреннее пожарище на голове. «Волос-то шикарный, натуральный, кто ж вас так, девушка?» — спросила парикмахер. «Я сама», — честно ответила Кристина…

«Хотела высушить побыстрее». «Но честно слово, это же не простынь и не носки, это же волосы». «Такое шикарное богатство досталось вам от природы, таких волос не встретишь днем с огнем уже, а вы…» Мастер по-настоящему неподдельно расстраивался за волос Кристины, так, как будто они должны были достаться ей.

«С этим можно что-нибудь сделать?» — спросил Олег. «Ну, тут только пиксия. Или асимметрия», — ответила парикмахера.

«А как это будет выглядеть?» — спросил Олег. Кристина сидела молча и чувствовала себя первоклассницей, которая принесла свою первую двойку, и теперь родители решали, какое наказание ей выбрать. Она не смотрела… она не посмела бы и рта раскрыть.

«Давай что-нибудь среднее между тем и другим», — сказала Олег. «Сможешь?» — «Обижаешь», — фыркнула мастер. «Мы тут не лыком шиты, мы художники».

«Простите», — Кристина решила вступить в разговор. «Можно только не очень коротко». «Нельзя», — строго сказала мастер.

«Вы уже сделали все возможное для этого, так что сидите и не дергайтесь». «Просто для меня волосы — это память. Память о прошлом».

«Иногда нужно избавляться от прошлого, чтобы увидеть дорогу в будущее». «Просто это память о родителях, которые тогда еще были со мной. Эти волосы видели их живыми».

«Память о родителях в вашем сердце, а волосы — это просто волосы», — сказала мастер и взялась за ножницы. Кристина закрыла глаза. После парикмахера за нее взялись визажисты.

Легкое прикосновение кисточек и спонжей к лицу щекотало и веселило Кристину. «Какой у вас размер одежды?» — спросил Олег. «Сорок четыре, сорок шесть».

«Сорок второй и рост сто пятьдесят семь. А что?» «Да нет, ничего», — загадочно ответил Олег. Через некоторое время он заглянул в кабинет и сказал мастерам, которые уже колдовали над ее маникюром, чтобы те попросили Кристину переодеться.

«Но это мамина любимое платье», — возразила Кристина. «Мамина», — ответил Олег за ее спиной. «Но не ваша.

Почти уверен, что ваша мама была прекрасна в этом платье. Но на дворе двадцать первый век. И на вас оно, как на корове седло, простите.

Уверен, будь у вас возможность одеваться, вы бы смогли выбрать себе любимое платье». Кристина решила не спорить. Она просто отдалась на волю случая.

Олег привез из магазина шикарный джинсовый костюм. О таком можно было только мечтать. Отличного качества, натурального хлопкового ткань, спортивного стиля, курточка на манер косухи, удлиненные бриджи и белоснежная базовая футболка с воротником-стоечкой.

Да, мамина платье было прекрасно. Но ведь никто не заставлял его выбрасывать на помойку. Да какая девушка в здравом уме откажется от такого костюмчика? Кристина послушно переоделась.

И вот перед ней в зеркале стояла какая-то принцесса. Она и представить себе не могла, что может так красиво выглядеть. Она всю жизнь себя считала какой-то замухрышкой, маленькой, неказистой, зачуханной.

А тут на нее смотрела женщина с модной стрижкой, с профессиональной укладкой, классным макияжем и в модной одежде. Кристина сама себя не узнавала. Она выглядела так, словно сошла с обложки глянцевого журнала, причем зарубежного издания.

Ей безумно нравилось отражение, и она представить не могла, что за один час без всяких пластических операций из нее можно сделать такую красотку. Когда она вышла из салона, Аркадий даже присвистнул, увидев такие перемены. А у Олега так вообще открылся рот.

Переговоры шли как обычные, ничем не отличались от других. Кристина, правда, не была никогда в жизни на таком мероприятии, и сравнивать ей было не с чем. Но эти переговоры показались ей ужасно скучными.

Умные люди с умными лицами сидели за столом и о чем-то говорили. Пришло время прочитать договор. Воцарила тишина.

Кристина краем глаза посмотрела в договор, который был у Олега Ивановича. Посмотрела и не поверила своим глазам. Олег Иванович.

Обратилась она тихо к начальнику, так, чтобы никто не расслышал. Мне кажется, тут что-то не так. В этом договоре есть неточность, и именно она может стать решающей со временем.

Кристиночка. Олег даже улыбнулся. Договор напечатан на китайском языке, смотреть надо с левой стороны, там перевод на нашем языке.

В том-то и дело, Олег. На украинском только перевод, и он не соответствует тому, что написано на китайском. Основной договор с партнерами идет на их языке, и в суде, в случае проблем, будет рассматриваться именно китайский вариант, а не украинский перевод.

Пояснила Кристина. В том случае неточность будет не в китайском экземпляре договора, а в украинском, как в переводном. И суд признает правоту за китайской стороной.

То есть вы читаете по-китайски и понимаете, что там написано? С удивлением спросил Олег. Ну да, а вы разве нет? Теперь уже удивилась Кристина. Признаться нет, опишет Олег.

Кристина, вы с какой планеты? На нашей планете не все полиглоты, и уж точно немногие могут читать по-китайски. Вы в курсе, что они пишут иероглифами? Да, в курсе, я в курсе. Просто я до 10 лет жила с родителями в Китае, и в совершенстве знаю их язык.

Там точная ошибка. Ну или специально допущенная неточность. Господа, заявил во всеуслышание Олег Иванович, вынужден вам сообщить, что подписание договора переносится на неопределенный срок, если оно вообще состоится.

Мой новый консультант заметил расхождение в китайском экземпляре и в украинском. Прошу нас извинить. Дальше предстоит поработать юристом.

Он подхватил Кристину под руку, и они вышли из офиса. Ну как, подписали? весело спросил Аркадий, который ждал их в машине. Аркаш, тут такое дело, сказал Олег…

У нас изменились обстоятельства, ты бы не мог вызвать себе водителя или такси? Как там тебе удобнее? Я все оплачу, но нам с Кристиной надо срочно торопиться. Ну как скажешь. Аркадий был не просто удивлен, а даже напуган таким поведением друга.

Мои юристы, Аркаш, объяснят тебя. А сейчас покинь, пожалуйста, мой автомобиль. Спокойно, сказал Олег.

Аркадий выругался матом, выскочил из машины, и захлопнул дверь с такой силой, что еще немного и стекло бы вылетело. Какое-то время они ехали молча. Кристина боялась и пошевелиться, не то чтобы спрашивать, что произошло.

Олег сам заговорил, но еще друг детства называется. С сожалением, сказал Олег, стукнув со злости несколько раз ладонями о руль. Выругался, назвав Аркадия сволочью.

Олег Иванович. Наконец решилось открыть рот Кристины. Пожалуйста, высадите меня.

Где тебя высадить? небрежно спросил он. Да где угодно, пожалуйста, мне все равно. Просто мне страшно.

Деньги за костюм я верну с зарплаты. Олег остановился и резко посмотрел на Кристину. Откуда ты взялась такая, а? Деньги она вышлет.

Ты даже не представляешь, что он стоит пять или даже шесть твоих зарплат. Тогда завтра я принесу его вам на работу. Она не успела договорить, как в эту же секунду Олег просто впился ей в губы поцелуем.

Кристина не успела сообразить и как-то противостоять ему. Поехали в ресторан, мне надо выпить. Сказал Олег, когда наконец оторвался от Кристины.

Поехали. Тихо, сказала она. Они сидели в лучшем ресторане города.

Олег сказал, чтобы она заказывала что хотела. Она понять не могла, что заказывать. Она не понимала ни слова из того, что там было написано, хотя меню было на украинском.

Какие-то фрикосы и фуагра. Что все это значило? А у них есть гамбургер? Спросила наконец Кристина. Гамбургер.

Как-то брезгливо переспросил официант. Ты что, идиот? Зарыл на него Олег. Дама попросила гамбургер.

Значит исчез и приготовил. Официант испарился и вскоре заказ был подан. Кристина к своему стыду никогда в жизни не ела гамбургер.

Но почему-то это первое, что пришло ей в голову. Иначе бы она вообще не смогла бы ничего заказать. Расскажи мне о себе, попросил Олег.

А что рассказывать, смутилась Кристина. Сирота, которая росла в детдоме? И которая в совершенстве знает китайский? В голосе Олега чувствовался сарказм. Твои родители шпионы? Нет, мои родители бизнесмены.

Долгое время они жили в Китае. Кристина выучила этот язык, потому что ходила в китайскую школу. В Китае дети с четырех лет ходят в школу, и она не была исключением.

Так что китайский она знала как свой родной язык. Дома они разговаривали на-украинском, и долгое время Кристина думала, что этот язык ее родители выдумали сами, чтобы общаться так, чтоб их никто не понимал. И только когда они приехали на родину, а Кристина тоже родилась в Украине и была гражданкой своей страны, она поняла, что тут целая страна говорит на таком же языке.

Они жили с родителями на две страны. Часто ездили туда и обратно. Жили в богатом доме в Китае, но и в Украине тоже имели приличную квартиру в центре столицы.

Беззаботная жизнь прекратилась, когда однажды родители Кристины попали в аварию. Оба погибли одновременно. Вмиг девочка стала сиротой и очутилась в китайском детском доме.

Но так как она была гражданкой Украины, ее спросили, где она хочет остаться, в Китае или в Украине. Кристина захотела на родину. Через посольство ее отправили в Украину и поместили в детский дом.

Жалела ли она, что не осталась в Китае? Наверное нет. Но лучше бы время она все-таки провела в Поднебесной. Очутившись в приюте на родине, Кристина сразу поняла разницу между нашими странами.

Но, к сожалению, попроситься обратно она уже не могла. Вернее, могла, конечно, но Кристина была уже не маленьким ребенком и понимала, что это бесполезно. В Украине у нее был какой-то дальний родственник, дядя.

Он пожелал стать опекуном Кристины. Она ждала его приезда, что он заберет ее в семью. Но дядя так и не появился.

Чуть позже Кристина узнала, что он все-таки стал ее опекуном. Получилось все наследство, которое причиталось Кристине от родителей, бизнес, недвижимость в Китае. Все продал и был таков.

А за девочкой даже не приехал и даже не навестил. Так она стала не только сиротой, но еще и полностью нищей. Выпустившись из детского дома, Кристина как за соломинку ухватилась за комнатку в коммуналке и за предоставленную работу фирме Олега.

Да, интересная у тебя судьба. А почему ты никому не говорила, что владеешь китайским языком? А разве это кому-то интересно? Обреченно, сказала Кристина. Да любая фирма тебя возьмет переводчиком.

С руками и ногами оторвут. Да хоть бы даже и моя. Я вот могу прямо сейчас тебе предложить место менеджера по продажам.

Да какой из меня менеджер? Я тебе напродаю там. Никогда не дружила с математикой. Ну, хочешь быть консультантом по китайским партнерам? Я не знаю.

Честно, созналась Кристина. Давай сначала начнем с переводчика. Это я точно смогу.

А уж когда вникну, может смогу и консультировать. Ну вот на том и порешили. Возникла неловкая пауза.

Они смотрели друг другу в глаза, и тут неожиданно для самой себя Кристина поцеловала Олега. Что мы теперь будем с этим делать? С этим это с чем? Ну, с нашими поцелуями. Не смущайся, сказал Олег.

Я поцеловал тебя, ты поцеловала меня. Это же не просто руку пожать или сказать привет. А я не знала, что если люди друг другу нравятся, то с этим надо что-то делать.

Я был женат. Я знаю. Все об этом знают.

Весь офис гудит. Теперь, когда они узнают, что я встречаюсь с уборщицей, то загудят еще сильнее. Не с уборщицей, с переводчицей, улыбнулась Кристина, поправив Олега.

О, да, точно. И только ленивый не скажет, что переводчицей ты стала через мою постель. Олег засмеялся.

Вот чего я точно не буду делать, так это сдавать всем и каждому экзамен по китайскому, чтобы доказать обратное. Моя мама когда-то давно говорила. На каждый роток не накинешь платок.

Так что пусть болтают, что хотят. Через три дня после разоблачения китайской подставы Олег получил доказательство того, что виноват во всем Аркадий. Ведь это именно он буквально подсунул Олегу контракт этих партнеров.

Служба охраны выяснила, что таким образом Аркадий хотел заполучить фирму Олега. На самом деле его дела были не так хороши, как это могло показаться. Аркадий привык пускать пыль в глаза.

На деле он был давно на грани банкротства, и ему срочно были нужны деньги, иначе он не мог бы оставаться на плаву. По своей сути, жмот и транжира Аркадий не умел управлять бизнесом. Однажды его спасло от разорения богатое наследство.

Но сейчас наследство получать было неоткуда. Ресурсы были исчерпаны. И он решил подставить друга.

Решил ради того, чтобы спасти свою шкуру, предать самое святое — многолетнюю дружбу. «Да лучше бы ты просто попросил у меня денег!» — кричал на Аркадия Олег, когда того буквально притащили к нему в кабинет. — А ты бы дал? — спросил язвительным тоном Аркадий….

— А ты бы попробовал? — ответил Олег Иванович таким же тоном. — Тогда сейчас! Зачем твои ухари притащили меня сюда? — За тем, что я хотел посмотреть тебе в глаза. — А что дальше? Ты дашь делу ход? Посадишь меня в тюрьму? — Нет.

Отдам тебя китайцам. У них за это смертная казнь. В кабинет зашла Кристина.

— Олег Иванович, вот перевод телефонограммы из Китая, — сказала она и положила листок на стол начальнику. — А я смотрю, вы хорошо спелись. Сколько там дней прошло? — Как раз сегодня трое суток.

Усмехнулся Аркадий и обратился к Кристине. — Детка, можешь расслабиться, твой папик выиграл наш спор. — Он мне не папик, вы что-то путаете.

— Олег, какой спор? О чем он говорит? — Ну ты гнида! Как я дружил-то с тобой столько лет и не видел этого. Или ты только недавно стал таким? — Олег, какой спор? — настаивала Кристина. — Иди пока, я потом тебе все объясню.

— А что тут объяснять? — Аркадий засмеялся. — Мы с ним поспорили, что он не сможет провести и трех дней в обществе уборщицы. — Я просто ткнул ему пальцем на тебя и сказал брать вот эту.

Она самая страшная. Аркадий засмеялся во весь голос и продолжал в прямом смысле слова ржать, пока Кристина не ответила ему пощечинам. В слезах она выбежала из кабинета.

— Все, сказка кончилась. Золушка превратилась в тыкву или как там? — крикнул ей вслед Аркадий. — Вызывайте полицию! — сказал Олег по телефону службе охраны.

— Будем его паковать. Аркадия увезли в следственный комитет по борьбе с экономическими преступлениями. Все доказательства были на руках у начальника охраны Олега.

Он сидел в задумчивости в своем кабинете. Умом понимая, что должен поехать к Кристине, как-то объясниться перед ней. Но сам сидел на месте и не двигался.

— А как тут объяснишься? — Что тут придумаешь в свое оправдание? — Типа, прости, Кристина, это все наша дурацкая привычка брать друг друга на слабо. Как будто ей от этого будет легче. — Что тут сказать? Тут одного «прости» или «извините» будет мало.

— И ведь собирался же ей сказать, что это просто глупый спор, игра. Аркадий остановил. — Опять Аркадий, везде виноват Аркадий.

А что же он сам? Сам-то что? Олег сидел на рабочем месте и думал, что же теперь делать. Прошло всего три дня с того момента, как он пригласил Кристину на ту встречу, а жизнь уже так круто изменилась. Он потерял своего лучшего друга, которому верил, как самому себе.

Нашел любовь всей своей жизни, которая спасла его фирму от разорения, и ее он тоже потерял. Да, они были в самом начале отношений, и ничего кроме тех поцелуев между ними еще не случилось. Но Олег уже понимал, что без этой женщины он не сможет и дня прожить, хотя был старше на 15 лет.

На самом деле, после всего, что случилось на переговорах, он просто забыл об этом глупом споре. Вся эта чушь вылетела у него из головы. На утро посыльный принес в офис сверток.

Олег развернул и увидел тот самый джинсовый костюм, который купил для Кристины. Сердце буквально упало в пятки. Он справился у секретарши и узнал, что Кристина не вышла на работу, ни в качестве переводчика, ни в качестве уборщицы.

А значит, все было серьезно. А значит, с простыми извинениями и цветами ему там было делать нечего. Здесь нужна была причина посолиднее.

Прошло две недели после размолвки. Кристина сидела дома и посматривала объявления о поиске работы. Теперь она уже не искала работу уборщицы.

Благодаря Олегу она поверила в себя. Поверила в то, что ее знание китайского языка может как-то улучшить ее жизнь. Жаль, только его чувства оказались ложными….

Это был всего лишь дурацкий спор. Она слышала, как в детском доме девочки плакали по ночам, когда узнавали, что мальчишки на них поспорили, а они поверили. Для парней чувство девушек всего лишь развлечение.

Не скоро она поверит кому-нибудь из мужчин. Наверное, они до старости остаются мальчишками. Кристина знала, что Олег и его друг Аркадий намного старше ее.

В дверь постучали. Кто там? спросила Кристина. Никто не отвечал.

Ну, раз этот кто-то попал как-то в квартиру, значит, этот кто-то из своих. Небось, опять сорванцы Карины балуются. Вот сейчас поймаю и точно уши надеру, решила Кристина.

И пусть Карина после этого вопит, сколько ей влезет. Кристина подошла и распахнула резко дверь своей комнаты. Она глазам не поверила.

Перед ней стоял Олег. Кристина ни слова не сказала и попыталась закрыть дверь. Но он шагнул вперед, и ей было не совладать с сильным спортивным мужчиной при ее-то размерах.

«Я буду кричать», сказала она. «У нас соседи дома». «Кричи сколько хочешь, только выслушай меня».

«У тебя две минуты». «Как звали твоего дядю, который оформил опеку, а потом ограбил тебя?» спросил Олег. «Понятия не имею.

Он же не пришел за мной. Откуда мне знать, как его зовут? А в чем дело?» «Ну ты же можешь это как-то узнать». «Надо в бумагах посмотреть, наверняка в личном деле что-то есть».

Сказала Кристина, открыла шкаф и достала старенькую сумочку. Она перебирала какие-то свои бумажки и вдруг взяла одну. «Вот, тут написано.

Оформленная опека». Она вдруг замолчала. Потом посмотрела на Олега.

«А потом написан отказ от имени Аркадия. Моего родственника звали Аркадий». «Аркадий Сергеевич Аретузов?» спросил Олег.

«Да», ответила опешив Кристина. «Познакомься. Твой троюродный дядя…

Брат твоего отца по материнской линии». Олег положил перед Кристиной фотографии своего друга. «Прошло столько лет, и когда он тебя увидел в моей фирме, ты не узнал.

Это он лишил тебя всего, что причиталось по праву. Именно тогда у моего друга вдруг неожиданно появились деньги. А это значит, он всегда был таким подлым, и я не первая его жертва.

После того, как он обобрал ребенка, что ему стоило подставить в нужный момент лучшего друга?» «И что теперь?» спросила Кристина. «А теперь китайская сторона уже задействована, чтобы вернуть тебе то имущество и ту часть бизнеса, которые принадлежали твоим родителям в Китае. Скоро ты снова будешь богата».

«Спасибо». Олег неожиданно сгреб ее в охапку и шепнул. «Никогда не отпущу.

Будешь вырываться, а я буду держать». «А я буду кусаться, меня в детдоме научили». Сказала Кристина и обмякла в его руках.

«Кусайся, я крепкий». Через два месяца они поженились. С вами был Андрей.

Светлана сидела на скамейке.

Её только-что выписали из роддома, и она чувствовала груз совершённой ошибки. Возможно, надо было оставить малыша там, чтобы государство взяло заботу о нём на себя. Но у Светы не было выбора — ей некуда было идти. Как только её парень узнал о беременности, он исчез. Позже выяснилось, что это был женатый человек, желавший развлечений на стороне.

Она не смогла оставить своего маленького ребёнка там. Теперь, из-за её нерешительности, младенец может оказаться в беде: без тепла и еды. Света, сквозь слёзы, смотрела на крошечный носик, выглядывающий из одеяльца.

Светлана рано осталась сиротой. Дом её родителей сгорел через полгода после того, как их не стало. Пожарные утверждали, что всему виной плохая проводка. Единственным выходом было отправиться в город к тёте по отцовской линии. Однако там её встреча была холодной: у тёти и так уже было трое своих.

Света устроилась на работу и надеялась на лучшее. Затем она познакомилась с Савелием, привлекательным молодым человеком на дорогой машине. Когда тётя узнала, что Света встречается с парнем, она велела искать другое место для жилья. Савелий, парень Светы, помог ей найти комнату в общежитии, но теперь и её она лишилась.

Света, сбитая с толку, вытерла слёзы. Что же делать дальше?

Поодаль, за кустами, раздался шум — две медсестры вышли покурить.

— Галь, видела, как сегодня Тамару Ивановну муж забирал?

— Да, конечно. Жалко её, такая хорошая врач. Но никто от такого не застрахован. Потеряла ребёнка и больше детей иметь не может, а работаешь — принимаешь роды каждый день.

— Не знаю, как бы я справилась. Но она хороший доктор и такой замечательный человек.

— Да, они этой беременности так долго ждали. Им уже за сорок. А какой дом отгрохали…

Света смотрела на сына и шептала: «Прости меня. Я надеюсь, всё получится, как я задумала».
Она поднялась и направилась к церкви. Нужно было тщательно всё обдумать, чтобы сделать всё правильно. В церкви она почти час молча плакала и вышла только тогда, когда ребёнок начал подавать голос. Света нашла укромный уголок.

Она направилась в парк, где села наблюдать за утками. Долго оставаться там не могла, ведь вокруг полно мам с детьми. Она понимала, что не сможет так просто гулять с сыном и учить его играть в мяч. Её жизнь как будто заканчивалась, потому что сердце и душа оставались с ребёнком.

Уже вечерело. Светлана стояла напротив большого нового дома с зелёной крышей, свет горел в окнах, но никого не было видно. Она нежно поцеловала малыша в носик и пошла к дому, задушенная рыданиями и разрываясь от боли в душе. У неё было ощущение, будто мир рушится вокруг. Хотелось кричать, выкричать всю боль…

На просторном крыльце она поставила коробку, найденную на свалке. Внутрь аккуратно положила младенца, который сразу заплакал. Светлана крепко закрыла глаза, и его крик эхом отдавался в её сердце.

Она нажала кнопку звонка и долго держала палец, затем стремительно побежала прочь. Затаилась за деревом, вслушиваясь в плач малыша. Из дома прозвучал громкий мужской голос:

— Тамара, сюда, быстрее!

Света стиснула зубами рукав куртки, стараясь не закричать и не броситься к ребёнку.

На пороге появилась женщина, которая нежно подняла ребёнка на руки.

— Толя, заходи скорее в дом. Быстрее внутрь!

Дверь закрылась, и крик малыша растворился в тишине.

Совсем обессиленная, Света опустилась на холодную землю у ствола дерева. Она не знала, сколько времени прошло, пока она не очнулась. Когда она открыла глаза, уже стемнело. Светлана пошла к границе города — здесь для неё больше не осталось ничего. В кармане хранились документы, хотя они вряд ли были ей теперь нужны.

Спустя час она добралась до трассы, а через полчаса её подхватила фура. Водитель, пожилой мужчина, направлялся на север, а она сказала, что ей нужно тоже туда.

***

— Матвей, как я счастлива тебя видеть! — воскликнула женщина, когда сын вышел из машины и тепло её обнял.

— Мама, хватит сидеть на жаре. Ты же знаешь, что давление, — произнёс Матвей.

— Да брось заниматься ерундой! Где моё солнышко?

Из машины появилась молодая женщина с ребёнком. Мальчику было около двух лет, его глаза ещё спали, но как только он увидел бабушку, сразу радостно проснулся:

— Ба!

— Иди сюда, к бабушке, моё солнышко! — Тамара Ивановна протянула руки.

Невестка вручила ей мальчика и засмеялась:

— Всё, Матвей, можно отдыхать два дня, детей нет.

— Ладно, отдыхайте, — махнула рукой Тамара Ивановна. — Вам — два дня отдыха, а мне — раз в месяц видеть внучка.

Матвей улыбнулся:

— Мам, мы с радостью отдохнём. Я привёз удочки, буду учить Веру рыбачить. Как наша речка, ещё не высохла?

— Какая рыбалка, — усмехнулась Вера. — Рыбу давным-давно выловили, да и приехал к маме, а сам на речке сидеть собрался! Я бы лучше помогла с заготовками, — предложила Вера, обнимая свекровь. — Мы с мамой столько всего закрывали раньше…

Матвей глубоко вздохнул, притворяясь недовольным:

— Ах, поймали меня. Ладно, займусь починкой забора. Всё откладывал, но нужно делать. Кстати, Пашка вчера звонил, спрашивал о нас.

День пролетел незаметно, а Матвей хитро улыбался. Он так и не рассказал матери, что они приехали не на выходные, а на три недели отпуска. После смерти отца мать заметно изменилась, но старалась держаться.

Матвей давно обосновался в другом городе, пошёл по стопам матери и стал известным врачом. Самые сложные операции и роды не раз проходили под его превосходным руководством. Начинал он именно здесь, а потом его пригласили в новый перинатальный центр.

Матвей встретил Веру, которая работала бухгалтером, именно в этом центре. Хотя они старались часто навещать родственников, перегруженность Матвея на работе редко позволяла это делать. Но в этот раз они решили взять отпуск и поехать к его матери, так как накопилось много дел.

На следующий вечер они решили устроить шашлыки. Маленький Андрюша радостно играл в песочнице с машинкой. Матвей и его приятель детства Пашка составили план по ремонту крыши там, а потом и у Павла дома. Пашка подшучивал, что грамотно разработанный план — это уже полдела, и повод для тоста.

Тамара Ивановна, занятая на кухне, притворно ворчала на мужчин, но разве могла она быть недовольна, когда вся семья собралась? Это случалось редко.

— Мам, у меня новость для тебя, — сказал Матвей.

— И что же за новость, сынок? — ответила она.

— Не знаю, обрадует ли тебя это. Сейчас узнаешь, — пошутил Матвей, слегка шлёпнув её полотенцем. — Мам, мы остаёмся у тебя на три недели!

Тамара Ивановна в удивлении села на скамейку:

— Почему раньше не сказал? Какая радость, Господи!

Она вытерла слезы счастья. Матвей забеспокоился:

— Мам, что случилось, почему плачешь?

— Это счастье, милый, — улыбнулась она.

Они долго беседовали на разные темы и не заметили, как у ворот появилась какая-то незнакомая женщина. Матвей встал и направился к ней:

— Здравствуйте, вы к нам? Пожалуйста, проходите, мама дома.

Незнакомка вошла в калитку и нерешительно приблизилась к столу во дворе:

— Простите, возможно, я пришла не вовремя.

Вера внимательно смотрела на пришедшую женщину, затем взглянула на Тамару Ивановну и увидела, как она неожиданно побледнела и схватилась за сердце.

— Тамара Ивановна, что с вами? — закричала Вера, подбегая к ней. Матвей и Павел повели её в дом, измерили давление и дали таблетки.

Когда Тамара Ивановна почувствовала себя лучше, Матвей вышел на улицу:

— А где та женщина? — поинтересовался он.

Вера посмотрела на него:

— Она ушла, как только Тамаре Ивановне стало лучше. Ничего не понимаю, может быть, она знакомая твоей мамы?

— Возможно, это кто-то из наших родственниц, — предположил Матвей.

Павел и Вера удивлённо обменялись взглядами.

— Почему думаешь, что она родственница? — спросила Вера. — Хотя… её лицо мне тоже кажется знакомым. Посмотри в зеркало! Вы очень похожи. Если бы я не знала вашу историю, подумала бы, что она — твоя мать, — сказала Вера.

Матвей, озадаченный, посмотрел на Пашу.

— Как две капли воды, честное слово, — подтвердил Павел.

Матвей сел на лавочку, задумавшись:

— Что всё это может значить? Может быть, она родственница моим родителям? Но почему я её никогда прежде не видел?

Вдруг раздался голос Тамары Ивановны:

— Нет, Матвей, она не наша родственница. Для нас — нет. А вот для тебя… Да, она твоя настоящая мать.

Матвей побледнел, и Вера крепко сжала его руку:

— Кто? — выдохнула она.

Тамара Ивановна, тяжело вздохнув, попыталась объяснить:

— Матвей, давно собиралась тебе это рассказать. Я всегда надеялась, что она не появится… никогда не понимала, почему она так поступила. Но так и не смогла начать разговор.

Тамара Ивановна поведала о том, как долго они с мужем мечтали о ребенке, но судьба не была к ним благосклонна. Потеря ребенка стала для неё настоящим ударом, и тяжёлые мысли не покидали её. Но однажды вечерний звонок в дверь изменил их жизнь.

На пороге они нашли записку с коротким посланием: «Пожалуйста, дайте ему то, что я не смогу, подарите ему счастье.»
— В те неспокойные времена, когда у нас водились деньги и в городке нас с мужем знали и уважали, мы приняли это как судьбу. Пришлось сменить работу и ездить в другой район, чтобы не отвечать на лишние вопросы. Через какое-то время всё позабылось, и все считали, что ты наш родной сын. Я люблю тебя всем сердцем, ты — мой самый дорогой и близкий человек. Но Светлана она оставила тебя не без важной причины, понимаешь? Не потому, что ты был ей не нужен. Я понимаю, как тебе непросто с этим справиться… Она полгода назад появилась в посёлке, приходила и рассказывала мне, что случилось. Это не её вина.

— Мам, ты хочешь, чтобы я с ней поговорил? — спросил Матвей.

Вера, положив руку на плечо мужа, поддержала:

— Да, я тоже так считаю. Иначе ты будешь всё время о ней думать.

— Но где я её найду? — Матвей был удивлён.

Паша подошёл к калитке и, взглянув наружу, сказал:

— Она там, стоит у дерева и плачет.

Матвей встал, не зная, о чём говорить с женщиной, которая когда-то его оставила. Он не понимал, зачем это делать. Ведь в его жизни всё было на своих местах — любимая мама и отец, пусть он уже не рядом. Эти мысли крутились в его голове, но ноги несли его к неизвестной женщине.

— Здравствуйте. Полагаю, нам стоит поговорить, — неуверенно произнёс он. Женщина испуганно посмотрела на него, робко протянула руку и дотронулась до его плеча.

— Мне ничего от тебя не нужно, Матвей. Просто выслушай меня.

***

С тех пор прошло три года. Матвей вернулся во двор, где теперь каждую свободную минуту проводил в кругу семьи.

— Ма-а-а, где все? Разбирайте внуков!

Из машины выскочил Андрей, следом вышла Вера с маленькой дочкой на руках. Навстречу выбежала Светлана, за ней — Тамара Ивановна.

— Ой, боже мой, с утра в окно караулили, а всё равно прозевали! — засмеялась Тамара Ивановна.

Светлана приобрела домик неподалёку от Тамары Ивановны, и постепенно их отношения стали более близкими. Изначально они общались осторожно, но вскоре стали близкими подругами. Вместе они радовались внукам и заботились о Матвее, словно он был общим сыном.

Вечерами они делились историями: Тамара вспоминала детство Матвея, а Света рассказывала о своих испытаниях и переживаниях.

Теперь у них была особая, но крепкая семья. Матвей шутил:

— Кто бы мог подумать — я, врач, помогаю женщинам стать мамами, и теперь у меня самого две матери, а у моих детей целых три бабушки!

— Вот, Алешенька, видишь, как все получилось? — горевал пожилой мужчина на могиле сына. — Говорил я тебе, а ты все верить не хотел. Еще и меня ругал, обижался, что невзлюбил я твою Наташку.

Мужчина попытался сдержать рыдания, но вышло плохо.

— Что толку от того, что ты работал, как ломовая лошадь, себя не жалея? Мало того, что на стройке целый день пропадал, так еще и по вечерам калымить ходил, квартиры ремонтировал. Кто теперь спасибо скажет? Да никто!

Пожилой человек закашлялся и полез за носовым платком, чтобы вытереть сырое от слез лицо.

— Тебя похоронить не успел, как зазноба твоя на стороне гулять начала. Сутками дома не ночевала. Димку твоего на меня оставила, словно и не ее ребенок.

Иван Георгиевич встал и начал убирать могилу единственного сына от засохшей травы и нападавших листьев, Было видно, что эта простая работа дается ему с большим трудом.

— Вот лежишь и даже не знаешь, что дальше было. Наташка завела себе любовника и начала выгонять меня из квартиры. Хитростью. Ты понимаешь, хитростью хотела мою же квартиру отобрать. Придумала, что я из ума выжил, чертей по дому ловлю. Вызвала бригаду из психиатрической больницы, чтобы те меня к себе забрали. И представляешь? — Он заботливо поправил кусок земли, вывалившиеся из под мраморной плиты. — Они приехали и забрали! Никогда такого позора в жизни не испытывал. Две недели в психушке провел!

Мужчина возмущенно притопнул, оглянулся, не видит ли кто, и крепко выругался.

— Затем из отпуска вышел главный врач, мой бывший ученик, и через полчаса меня выписали. Он своему персоналу такой нагоняй устроил! Сам лично мне помогал заявление в прокуратуру писать. Я вернулся в свою квартиру, честным трудом заработанную, и узнаю, что она продана без моего согласия. Ты представляешь, что твоя женушка любимая сотворила? Получила справку, что я недееспособен, выправила документы об опекунстве надо мной и продала жилье! Вовремя я вернулся, ой, вовремя.

Пожилой человек сел на лавочку возле могилы и снова стал вытирать глаза платком.

— Вот скоро суд будет. Не знаю, чем дело закончится. Были дни, жил как пес беспризорный, на улице, а однажды…

— Игорь Георгиевич, дорогой мой, пошли домой. Весь продрог, наверное, — позвала его с центральной дорожки дородная, хорошо одетая женщина. — Идем. Завтра снова тебя привезу, если захочешь.

— Все, Алешенька, пора. Это спасительница моя. Вдова. Мужа похоронила. Тут на кладбище и познакомились. Я, оказывается, ее дочь когда-то учил. Узнала про мои дела грустные и забрала к себе. Все, милый. Лежи себе спокойно. На днях приеду.

— Иду, иду, Антонина Семеновна. Не извольте беспокоиться. Поспешаю. — крикнул он, терпеливо ждущей даме. — Вот только скарб свой нехитрый соберу.

По четвергам Игорь Георгиевич встречался с внуком. Точнее сказать, органы опеки путем долгих переговоров с его снохой Наташкой смогли прийти к единому мнению и выделить этот день для свиданий. Бывшая родственница оказалось порядочной стервой и мотала нервы пожилому человеку, как могла. Больше того, она умело настраивала сына, и тот вел себя безобразно.

— Привет дед. Как дела?

— Спасибо, пока живой.

— Это хорошо, дед, а то кто мне денег давать будет?

— Ты, милый, меня только за деньги ценишь?

— Ну конечно, а за что же еще? Больше толку от тебя никакого. Квартиру мать спихнула, а ты деньги себе отсудить хочешь. Ведешь себя, как жадина.

— Дружок, тебя не смущает, что твоя мама мою квартиру продала? Что вы в ней только жили и никаких прав не имели?

— Мама говорила, что ты скупой человек. Даже денег мне даешь мало — ничего не купишь особо.

— Извини, с моей пенсией не разгуляешься.

— Так ты работать устройся — будешь больше получать.

Игорь Георгиевич с тоской глядел на внука и понимал, что тот — копия своей матери. Несколько лет назад такие разговоры в его доме были постоянными, только на повышенных тонах общались Наташка и Алексей. Сноха требовала, чтобы сын мужчины больше зарабатывал, но сама трудиться не желала категорически. Считала, что муж обязан ее содержать.

Пожилой мужчина понимал, что своими требованиями она довела Алексея до гибели. Он вымотался, несколько дней работал по 12 часов, а потом на стройке сорвался с многоэтажной конструкции. Врачи ничего сделать не смогли.

— Дед, чего замолчал-то? Давай, тряси кошельком.

Он, не торопясь, достал портмоне и вынул зеленую тысячную купюру.

— Опять тыща? Хоть бы раз две дал или пять…

— Не нравится, давай обратно.

— Да ладно, ладно. Пошутил я. Спасибо. — Парень развернулся и пошел, пробурчав на прощение что-то совсем недоброе.

Мужчина глядел вслед внуку и вспоминал, что его даже не пригласили, когда мальчик пошел в первый класс, не позвали на парадную линейку. Наташка специально отдала его в другую школу, чтобы Димка не ходил в учебное заведение, где всю жизнь проработал Игорь Георгиевич. Постояв еще немного, он побрел в большой продуктовый магазин, находившийся неподалеку.

Сказать по правде, Антонина Семеновна баловала его разносолами, но иногда хотелось чего-то необычного. Он бродил между стеллажами, приглядывался к экзотическим продуктам. Так ничего и не выбрав, решил взять плитку дорогого горького шоколада. Подойдя к кассам, стал свидетелем не очень неприятной сцены.

— Женщина! — на повышенных тонах разговаривала кассир. — Вы очередь задерживайте. Ищите поскорее ваш кошелек, если у вас вообще есть.

— Что вы себе позволяете? — вяло парировала молодая симпатичная особа с двумя детьми.

Она отчаянно шарила в сумочке. Для убедительности проверила карманы куртки, но кроме портмоне с документами ничего не нашла.

— Дома забыла, — чуть не плача, заявила она.

Белокурая малышка, сидящая у нее на руках, почувствовала настроение мамы и громко захныкала. Парнишка, стоящий рядом и держащий маму за штанину, был на пару лет постарше и мужественно держался, кривя рот.

— Дайте-ка мне пройти, — уверенно проговорил Игорь Георгиевич.

Очередь недовольно оглянулась. На счастье пожилого человека, в ней стояло двое его бывших учеников.

— Ой, да это же Игорь Георгиевич! — воскликнула женщина средних лет. — Идите ко мне. Я за этой дамочкой стою. Сразу после нее будете.

— Девушка, — обратился пожилой человек к кассиру. — Дайте я рассчитаюсь. Племянница, похоже, закрутилась. Нечего людей задерживать.

Молодая женщина удивленно обернулась, но мужчина сделал ей знак воспринимать все как есть. Он заплатил за ее покупки, взял свой шоколад, помог ей выйти из магазина.

— Зачем? Почему вы это сделали? — испуганно проговорила молодая мама.

— Не знаю, — честно ответил он. — Просто захотелось сделать доброе дело. Всю жизнь проработал учителем, привык выручать людей в сложных ситуациях.

— Вы далеко живете? Давайте мы вас подвезём, или поехали к нам. Я найду кошелек и вам верну.

— Не нужно мне денег. Живу недалеко, правда в гостях.

И пожилой человек, не сдержавшись, выложил свою историю. Впрочем, его собеседница могла похвастать точно такой же. Её муж, серьезный бизнесмен, неожиданно пропал. Поиски не дали никаких результатов. Компаньон мужчины добился, чтобы на активы компании наложили арест, и воспользоваться деньгами для поисков не представлялось возможным. Надежда обращалась и в полицию, и связывалась с волонтерами. Она была на грани отчаяния.

— Целый год от него никаких вестей. Не знаю, что и думать. Родители, конечно не дают умереть с голоду. Но просить у них финансовой помощи не совсем удобно, — рассказывала она Игорю Георгиевичу.

— Вы знаете, Наденька. есть у меня одна идея, — усмехнувшись уголками губ, проговорил пожилой мужчина. — Нужно попробовать.

Не откладывая дела в долгий ящик, в этот же день педагог направился к бывшему ученику, служившему в органах внутренних дел.

— Здравствуй, Сергей.

— Здравствуйте, Игорь Георгиевич. Плохие новости. Ваша сноха лихо составила документы, так что в ближайшем будущем вернуть деньги не получится. И не признать сделку невозможно. Есть документы о вашей недееспособности. Пока их опровергнут , пока суть да дело… В общем, — помолчал, сморщившись, офицер. — Мне очень жаль, но пока ничего хорошего сказать не могу.

— Сереж, я пришел по другому поводу. Недавно познакомился с молодой женщиной. У нее муж пропал год назад. Можешь помочь в поисках? Она обращалась в органы внутренних дел, к волонтерам тоже, но везде отказ.

— Это сложно. Очень сложно. Но ради вас я обязательно постараюсь. Пусть зайдет ко мне завтра после обеда. Вместе составим фоторобот, напишет заявление, ну и поищем.

Прошло несколько дней. Звонок Сергея застал мужчину на могиле сына.

— Игорь Георгиевич, добрый день, это я. Сделал некоторую предварительную работу на основе описания. Сможете подъехать с Надеждой?

— Да, конечно. Только ей сообщу.

В кабинете полицейского они втроём рассматривали ориентировки, прибывшие из соседних областей. Работы предстояло очень много, но у молодой женщины появилась надежда, что все-таки появится хоть какой-нибудь результат. Они начали связываться с людьми, которые потеряли память и не могли вспомнить, кто они.

Но в этот раз удача отвернулась от них — одни вернулись к семье, другие сознательно избегали встреч. Насторожил звонок одному гражданину, который испуганно заявил, что никакого мужчины с похожими приметами не знает и быстро прервал разговор. Когда об этом рассказали Сергею, опытный полицейский сразу заподозрил неладное, по номеру телефона выяснил, где находится звонивший и сообщил, что нужно срочно выезжать в этот населенный пункт.

Надежда с радостью согласилась отвезти полицейских. Игорь Георгиевич остался нянчиться с ее детьми. Антонина Семеновна, узнав где он находится и чем занимается, поспешила на помощь.

Оперативная группа прибыла на место. Это оказалось фермерское хозяйство, хозяин которого все категорически отрицал — ни с кем не разговаривал, никого не видел и вообще сейчас вызовет полицию. Увидев удостоверения в развернутом виде, бросился бежать через поле, но был задержан. Надежда с бешено колотящимся сердцем вошла во двор сельской усадьбы и сразу увидела знакомое лицо. В неряшливой рваной одежде мужчина подметал землю.

— Саша! Сашенька! — закричала женщина и бросилась к нему.

— Вы, гражданка, ошиблись, — пробурчал он.

Стоявшие рядом полицейские вопросительно посмотрели на нее.

— У него родинка на правом плече в форме звезды и наколка на груди — патрон с группой крови — вторая, резус положительный! — в волнении выпалила молодая женщина.

— Ого! Это он и есть! — радостно воскликнул один из оперативников, подойдя и распахнув одежду на мужчине.

С помощью главного врача психиатрической клиники Александр был устроен в научно-исследовательский медицинский институт. К нему частично стала возвращаться память. Полицейским не составило труда выяснить, что с ним произошло. Партнер по бизнесу решил завладеть его долей и, как-то раз, когда они поздно вечером выходили из офиса, напал и ударил мужчину по голове. Затем отвез бесчувственное тело за несколько сотен километров от города в надежде, что тот погибнет. Но судьба распорядилась иначе, и теперь незадачливый бизнесмен стал изучать тюремный быт.

Александр и Надежда были безумно благодарны Игорю Георгиевичу. На радостях ему купили небольшую квартирку в одном подъезде со своей. Теперь у пожилого человека снова появился свой дом, в котором не переводились гости. Малыши звали его «деда» и расставались с ним весьма неохотно, но чаще оставались ночевать, ведь у дедушки гораздо лучше и интереснее, чем у папы и мамы, а бабушка, как они называли Антонину Семеновну, печет такие вкусные пирожки, что просто пальцы отъешь.

После этого случая Сергей получил повышение по службе и однажды приехал к своему учителю, пока тот гулял по парку.

— Мне нужно вам рассказать одну неприятную новость, — начал он без предисловий. — Мой бывший начальник стал фигурантом уголовного дела. В числе прочего, его подозревают в махинациях с недвижимостью. Таким образом мы вышли на вашу сноху Наталью, которой он помог продать вашу квартиру.

Игорь Георгиевич внимательно слушал бывшего ученика, покачивая головой.

— Но это еще полбеды. В результате следственных действий нам нужно было доказать связь между этими людьми. Был произведен ряд генетических тестов.

Сергей замолчал разглядывая облака.

— Продолжай.

— Выяснилось, что сын Натальи Дмитрий Алексеевич не является вам родственником. Его биологический отец — мой бывший начальник.

— Теперь понятно, — произнес Игорь Георгиевич, — почему я никогда не испытывал к этому мальчику никаких чувств. Словно понимал, что он мне чужой.

— Катя, Катюша. Теперь все будет хорошо, не волнуйся, — сказал отец, стараясь приободрить дочку.

— Значит, теперь я смогу жить, как обычный человек? — в её голосе звучала несмелая надежда.

— Конечно, доченька, сможешь. Придется следовать некоторым правилам, но ты справишься.

Николаю было трудно сдерживать эмоции даже перед другими людьми, а уж перед единственной дочерью тем более.

С самого рождения у Кати были проблемы с почками. Что-то пошло не так во время беременности, или это было простое стечение обстоятельств.

Каждый год она по два раза оказывалась в больнице на длительное лечение. Маленькая и беспомощная, Катя часто плакала. Когда ей исполнилось двенадцать, её мать Инга ушла, оставив лишь прощальное письмо. Там она писала, что не мечтала о такой жизни. Николай, хоть и понимал её, испытал облегчение. Женился он в своё время больше ради деловых интересов, забыв о настоящих чувствах.

— Доктор, теперь-то мне и правда стало легче, — сказал он с благодарностью. — Я даже не знаю, как вас отблагодарить.

Врач улыбнулся:

— Знаете, сам ещё не могу поверить, что всё получилось. Мы искали три года, и вдруг случилось это чудо.

Николай кивнул. Когда Кате исполнилось пятнадцать, она уже не могла находиться дома. Всегда были нужны врачи и оборудование. Он понимал, что, если бы не его финансовые возможности, дочери бы уже с ним не было. Он готов был на всё, чтобы найти подходящего донора, предлагая любые деньги докторам, но все они пожимали плечами:

— Дело не в деньгах. Всё, что есть, несовместимо.

Он понимал это, но принимать не хотел. И вот три дня назад ему позвонили, сообщив, что найден донор, причём полностью совместим.
— Доктор, может, я могу лично поблагодарить эту девушку или женщину?

Врач внимательно на него посмотрел:

— Не уверен, что стоит. Тут есть некоторые нюансы. Девушка стала доноркой ради своей матери — ей нужна сложная операция на сердце. Без неё, к сожалению, не прожить год. Мать тоже у нас лежит, этажом выше. Хорошая семья, денег у них немного, но часть собрали. Всё дело в том, что мать не знает, что её дочь отдала почку. Жизнь, знаете, сложная штука.

— Пойду куплю фруктов, сока… не могу же я с пустыми руками прийти, — сказал Николай. — Может, её маме ещё помощь какая-то нужна, не только материальная?

Доктор улыбнулся:

— Давайте обсудим это позже, после встречи с девушкой. Что-то мне подсказывает, что не всё так просто, хотя могу и ошибаться.

Врач пошёл по коридору, а Николай смотрел ему вслед с недоумением. Он чувствовал какую-то недосказанность, висящую в воздухе.

Николай узнал у медсестры, какие рекомендации будут для девушки после операции. Возможно, что-то доктор передаст её матери…

***

Его уже ждали у палаты. Доктор спросил:

— Ну, вы готовы?

Николай посмеялся:

— Вы говорите так, будто меня ждёт встреча века или какой-то необычный сюрприз.

— Кто знает? Жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, что только держись, — ответил доктор.

Они шли по коридору в молчании. Подойдя к палате, доктор остановился, внимательно посмотрел на Николая и открыл дверь.

— Добрый день, Соня. Как ты сегодня? — спросил доктор.

Девушка, лежавшая на кровати, повернула голову:

— Хорошо, Игорь Сергеевич. Как там Катя?

— Для её состояния всё очень неплохо. К тебе пришёл посетитель.

Доктор отступил в сторону, и Николай замер, уронив пакет. На кровати лежала девушка, которая была вылитой копией его Кати: чуть старше и с другой причёской.
— Это какая-то шутка? — спросил Николай.

Доктор приложил палец к губам:

— Николай Сергеевич, не так громко. Это всё-таки больница. Именно об этом я и говорил. Я сам был поражён, когда увидел их сходство.

Николай подобрал пакет и сделал шаг вперёд.

— Здравствуйте, я Николай.

Девушка посмотрела на него с удивлением:

— Здравствуйте.

Он подошёл ближе. Никаких сомнений — Катя и эта девушка, Соня, выглядели как две капли воды. Соня тоже заметила внешнее сходство, разглядывая его.

— Простите, но я ничего не понимаю, — сказала она.

— Соня, вы невероятно похожи на мою дочь. У меня сейчас в голове столько мыслей. Например, а вдруг была двойня, и кто-то украл одного ребёнка? Хотя вы, кажется, чуть старше моей дочери. Сколько вам лет, Сонечка?

— Мне завтра исполняется 21, а вашей Кате — 18. Надеюсь, когда мы обе сможем вставать и ходить, мы с ней познакомимся.

Николай потер лоб, размышляя:

— Какая-то несуразица… Ладно, давайте пока это оставим. Я принёс вам фрукты и сок.

Доктор подошёл, оставил только необходимое на тумбочке, остальное забрал.

— Это всё нельзя.

— Тогда, может, я передам это вашей маме? — спросил Николай. — Простите, но Игорь Сергеевич рассказал мне о ней.

Девушка вздохнула:

— Главное, не говорите ей, что я здесь. Ей нельзя волноваться. Может, после операции… Она назначена через неделю.

Николай встал, подошёл к двери, обернулся:

— Спасибо. Это так страшно, когда ты ничем не можешь помочь своему ребёнку.

Соня отвернулась, а Николай вышел в коридор. У него в голове крутилась безумная мысль. Конечно, это абсурд. После того некрасивого расставания Людмила уехала далеко и, конечно, не могла родить ему ребёнка.
— Можете провести меня к матери Сони? — спросил Николай.

Доктор кивнул:

— Только помните, что ей нельзя волноваться, и она не должна знать о Соне.

— Конечно, я всё понимаю.

Они остановились перед палатой. Николай чувствовал, как сердце бьётся в ушах. Доктор открыл дверь, и они вместе вошли внутрь.

Николай смотрел на женщину, стоящую у окна спиной к нему.

— Людмила Антоновна, вы уже на ногах? — неожиданно для себя произнёс он, поражённый увиденным.

Людмила обернулась к нему:

— Извините, но мне невыносимо всё время лежать. — Она прервалась, заметив Николая. — Коля, это ты? Чего ты здесь делаешь? Как нашёл меня?

Николай ответил, чувствуя волнение:

— Люда, я услышал знакомое имя здесь, в больнице. У меня здесь дочь лечится.

Людмила немного успокоилась. Николай же подумал, хорошо, что её фамилия не изменилась.

Когда они покинули палату, Николай занял место на ближайшем стуле, а врач предложил ему стакан воды.

— Я не ожидал, что Соня сможет стать доноркой для Кати, — задумчиво сказал Николай.

Доктор кивнул:

— Что делать дальше, решать вам. Если бы я оказался в вашей ситуации, я бы открылся перед всеми. Рано или поздно правда всплывёт, и в отношениях с дочерьми могут быть проблемы.

Доктор уже собирался уходить, но Николай его остановил:

— Объясните, почему операция у Люды так долго откладывается?

— У нас нет нужных специалистов по её делу. Ждём профессора из Англии.

— Почему не ускорить приезд или не отправить её туда?

— Это затратно. Хотя есть две клиники, где такая операция может быть проведена качественно и быстро.

Николай решительно сказал:

— Договоритесь об этом как можно быстрее. Деньги не проблема.

Выйдя из кабинета, он отправился к палате дочери.

— Катюш, надо поговорить. Мне нужно тебе кое-что объяснить. Не знаю, как ты отреагируешь, но я не могу держать это в себе. Жить, как раньше, уже не получится.

Катя встревоженно посмотрела на него.

— Пап, ты меня пугаешь.

— Прости, котёнок. Ещё до твоей мамы я любил одну девушку. Для неё на первом месте были семья и любовь, а у меня тогда была работа и карьера. Я сказал, что она мне не подходит, хотя внутри было тяжело. Она уехала, и я понимал, что мне, возможно, никогда не будет прощения.

Он сделал паузу и продолжил:

— Сегодня я встретился с девушкой, ставшей твоим доноркой. Когда я её увидел, сердце чуть не остановилось — она будто твоя копия, только старше на несколько лет.

Катя смотрела широко раскрытыми глазами.

— Папа, ты имеешь в виду, что эта девушка — твоя дочь?

Николай кивнул:

— Да, Катя. Она согласилась на донорство, чтобы спасти свою маму — женщину, которую я когда-то любил.

Катя задумалась.

— Отец, она должна ненавидеть тебя. А если узнает, что это ты?

— Подожди, дочка… Тебя что больше беспокоит? — спросил Николай.

— Мне странно осознавать, что у меня есть сестра. — Катя приподнялась, поморщившись от боли. — Папа, ты должен им помочь и всё рассказать. Так будет только честно.

— Катюш, оставайся лежать, — попросил Николай, стараясь быть спокойным.

Доктор заглянул в палату:

— Николай Сергеевич, можно вас на минуту?

Выйдя в коридор, врач сообщил:

— Клиника готова принять Людмилу Антоновну уже сегодня и завтра провести операцию.

— Сколько это будет стоить? — поинтересовался Николай.

Услышав сумму, он сразу взял телефон и позвонил в офис:

— Оплатите счёт из клиники прямо сегодня.

Обратившись к доктору, он сказал:

— Отправляйте счёт.

***

Весь день Николай провёл с дочерью, и к вечеру Катя не выдержала:

— Папа, ну иди уже, поговори с Соней, она ведь тоже твоя дочь. А я подожду здесь. Мне так хочется, чтобы мы подружились, были вместе в одной палате. Я бы сама смогла поблагодарить её.

Оказавшись у Сони, он услышал:

— Это вы оплатили операцию для мамы?

Кивнув, Николай сел на стул и склонил голову. Он даже не знал, с чего начать разговор, его переполняли эмоции. Но Соня заговорила первой:

— Вы мой отец, да?

Соня заглянула ему в глаза, и Николай снова кивнул. Некоторое время он молчал, а потом произнёс:

— Я не знал о твоём существовании. Не представляю даже, что ты сейчас переживаешь.

Соня ответила:

— Я чувствую благодарность за то, что вы даёте маме шанс, и счастье от того, что смогла спасти сестру. Если вы думаете, что я буду вас ненавидеть, вы ошибаетесь.

Вечером в больнице было оживление. Пациентки из отдельных палат переселялись в одну, это было редкостью. Поскольку Катя была слабее, решено было перевести Соню к ней. Встреча была эмоциональной: сестры обнялись, не отпуская друг друга, и медсёстры долго пытался их развезти по койкам.

Когда все успокоились, в палату вошёл Игорь Сергеевич:

— Поздравляю всех, операция Людмилы Антоновны прошла успешно. Профессор сказал, что она была сделана вовремя, и дальше всё могло бы быть сложнее.
***

Прошло два года.

— Люда, не волнуйся так, береги сердце, — ласково говорил Николай, обнимая жену.

— С ума сойти! Как тут не волноваться? Одна дочь выходит замуж, другая впервые привела на торжество своего парня. Да ещё и ребёнок…

Николай замер, уставившись на жену.

— Люд, что ты хочешь сказать?

— Максим с Соней подали заявление в ЗАГС, будет малыш, — объяснила Людмила. — А ей всего двадцать один.

Николай опустился на диван, ошеломлённый новостью:

— Когда это всё произошло?

Людмила села рядом:

— Дети растут. Скоро мы станем бабушкой и дедушкой. Не удивляйся, это просто жизнь.

Николай вздохнул:

— Ну что, Люда, мы будем счастливыми бабушкой и дедушкой, правда?

Людмила сильно прижалась к нему.

В день, когда она увидела Николая в больнице, её сердце замерло от страха. Она скрывала от него, что у него есть дочь, чтобы он не подумал, что она охотится за его деньгами. Но Коля не изменился и остался тем же человеком, которого она так любила. Теперь, спустя столько лет, она поняла, что их любовь не исчезла, она стала только крепче.

— Убогий! Эй, убогий!

Саша не оборачивается, он знает — это Володька с пятого этажа. Ему лучше не отвечать. Может и отвяжется.

— Александр! — Володька не унимается. — Смотрите, какой трудолюбивый. Канун Нового года, а он работает. Правильно! Дураков работа любит.

— Отстань от Сашеньки! Ну чего ты докопался до человека. — А это Леночка, Володькина подруга.

Она гораздо добрее самого Володьки. Сашу не обижает. Не называет дураком или убогим, всегда здоровается.

Ну вот, кажется, ушли. Саша прислоняет лопату к лавочке и оборачивается — действительно ушли. Можно сделать перерыв, помечтать немножко.

***

Саше уже тридцать пять, но он до сих пор верит в то, что чудеса иногда случаются. Особенно под Новый год. Пусть маленькие. Вот, например, вчера…

Мама так расстраивалась, что у них нет елки:

— Грустно, Сашка. Раньше все было по-другому, помнишь? Добрее, что ли. И елку мы почти каждый год наряжали. Помнишь ведь?

Саша помнит. Он бы купил для мамы елку и в этом году. Но нельзя. Она будет ругаться, нервничать. Ясно же сказала: «Даже не думай! Это неоправданно дорого! Обойдемся!»

И надо же: сегодня утром его попросили почистить снег на елочном базаре. Сашка убрал бурую, растоптанную сотнями ног жижу, выбросил хвойный мусор, посыпал песочком тропинку, ведущую в сетчатый загон с елками.

— Молодец, спасибо! — сказал ему упитанный краснолицый елочный продавец. — Тебе как заплатить? Хочешь, дерево возьми. Вон там у меня некондиция.

Конечно, Саша согласился. Выбрал из кучки подходящую елочку. Пусть лысенькую с одной стороны. Но это же не страшно: Саша поставит ее в угол неказистой стороной, а все красивое будет снаружи. Зато как обрадуется мама, какой праздничный запах наполнит комнату… Сейчас елочка стоит в парадной, в уголке, чтобы не мешать жильцам. Сашка предвкушает, как отнесет ее домой. Вот только почистит дорожки к подъездам.

— Саш, будь другом! — это сосед со второго, Леха.

Он хороший, хоть и «буржуй», как называет его мама. Леха тоже никогда не обижает Сашу. Зато часто просит о чем-нибудь. Саша обычно не отказывает. Он любит помогать. И работу свою любит.

— Сашка, меня снегоуборщик закопал, выручай! — просит Леха.

Саша берется за лопату и идет за Лехой к его машине. Большой, красивой, дорогой… Сегодня из сугроба торчит одна крыша.

— Вот как они чистят? — возмущается Леха. — Эх, если не материться, то и сказать нечего! Поможешь?

Саша кивает и берется за раскопки. Снега много, лопата с каждым взмахом кажется все тяжелее, но он быстро справляется. Леха доволен. Ныряет в салон.

— Спасибо, Сашка! Держи! С праздником тебя! — Он протягивает Саше красивый, блестящий пакет, украшенный снежинками.

Саша заглядывает внутрь и замирает: внутри целое богатство. Баночка красной икры, шампанское, шоколадка, симпатичный розовый шарик на елку… Он поднимает глаза на Леху, благодарит.

— Да не за что! — улыбается тот и лезет в карман, достает купюры, сует в карман Сашкиной рабочей куртки. — А это за работу!

Саше неудобно: и подарок, и это… Он что-то хочет сказать, но Леха уже не слушает, заводит машину и уезжает.

Саша торопится домой. Надо отнести елку и Лехин подарок, а потом дочистить дорожки. Снег валит и валит…

***

— Откуда? — спрашивает мама, когда гордый Сашка устраивает в углу свою елочку и протягивает матери блестящий пакет.

Она так удивлена. Саша торопливо объясняет, что елку ему дали за работу и пакет, а еще деньги. Мама улыбается, а он счастлив: хоть одно ее желание он выполнил, порадовал. Она даже села на кровати, потянулась за байковым, теплым халатиком. Нездоровится ей сегодня. Частенько ей в последнее время нездоровится.

Звонок в дверь. Саша открывает: это их соседка Оля. Она навещает маму. Иногда делает ей уколы. Оля Сашке нравится: добрая, красивая, работает в больнице. И маме она тоже нравится:

— Эх, Сашка, была бы у тебя такая жена!

Саша обычно только пожимает плечами. Он уже смирился с тем, что жены у него, похоже, не будет. Он знает, что женщины любят красивых, богатых и умных. А он ни то, ни другое и тем более не третье.

— Зато ты работящий и добрый, — возражает мама, но потом признает Сашкину правоту. — Да, такое сейчас не ценится. А жаль.

Оля тоже вряд ли стала бы его женой. Даже если бы была свободна… А она замужем. Ее Пашка — человек неплохой, но они почему-то часто ссорятся. Саша слышит их ругань через тонкие стены.

— Надоело, я кручусь, как проклятая. Хоть дома покоя хочу! Так нет же! Ты опять зенки залил, — кричит Оля.

— Я не заливал, — Пашку слышно хуже, он не кричит, только немного повышает голос. — Выпил чуточку, сейчас ужин тебе разогрею. Ну не ругайся, Оленька.

Но она уже не может остановиться. Кричит, потом плачет и только после этого затихает. Из их скандалов Саша знает, почему Оля так недовольна. У нее папа был выпивохой. Матери жизнь сломал. Вот Оля и боится, что ее постигнет та же участь. Обычно они мирятся быстро. Но иногда Пашка уходит из дома и долго сидит на скамейке…

— Как мама? — спрашивает Оля, Сашка пожимает плечами и провожает ее в комнату.

Потом собирается и идет доделывать работу.

***

Он кидает снег и думает о своем: «Надо еще забежать в магазин, купить что-нибудь к праздничному столу. Лехины деньги пришлись очень кстати». Они с мамой поиздержались в этом месяце. Лекарства дорогие, а мама что-то разболелась. У нее есть кое-какие льготы, как у пенсионерки, да и Сашка работает, но все равно перед праздником денег осталось совсем негусто.

Наконец Саша окидывает оценивающим взглядом свою работу: он доволен. Пора в магазин. Он собирает корзину с умом. Может, он далеко не профессор, но деньги считать умеет. Купил все, что хотел, и даже упаковку дешевых сосисок по акции.

Сосиски для собаки, которая увязалась за ним, едва он вышел со двора. Она дошла за Сашкой до дверей магазина, и он пообещал ей угощение. Пусть у нее тоже будет праздник.

Выйдя из стеклянных дверей, Саша присаживается на корточки, разрывает зубами упаковку, вытаскивает из розового полиэтилена сосисочное тельце и протягивает собаке. Та тянется седым носом к Сашкиной руке, хватает сосиску, жует, урчит от удовольствия. Сашке жалко собаку. Она, похоже, старенькая… Ошейника нет, неужели ничья?

Он встает, хлопает себя рукой по бедру: пойдем. Собачка виляет хвостом и бежит за Сашкой. Они вместе подходят к подъезду.

***

Олин муж, Павел, понурившись, сидит на лавочке. Саша здоровается. Павел поднимает голову, кивает, хлопает рукой по скамейке:

— Посиди со мной, Санек. Тошно мне. До праздника всего ничего, а мы опять с моей поругались. Да так сильно! Я ее не виню. Нервы у человека сдали. Просила же не пить до боя курантов, а я хлопнул рюмашку. Вот она и завелась. «Иди, говорит, отсюда! Празднуй в другом месте, раз моих просьб не слышишь!» Я и ушел… Хотел, чтобы она успокоилась. А теперь вот не знаю, как вернуться. Да и стоит ли? Уж очень она сегодня зла.

Сашка слушает, собачка крутится у его ног. Он жалеет Павла, жалеет Ольгу, но что сказать, не знает. Не силен он в отношениях мужчин и женщин. Да и вообще пора домой, собака вон совсем замерзла: дрожит всем своим невеликим тельцем. Да и елку хорошо бы нарядить… Поэтому он предлагает Пашке пойти к ним в гости.

— Да на кой я вам сдался? — отмахивается Павел, но в глазах его надежда.

Саша говорит, что нужен, что будет гостем, что негоже человеку одному в праздничный вечер на улице мерзнуть. Пашка кивает. Они поднимаются по лестнице.

***

Открыть дверь Саша не успевает. Из соседней квартиры выглядывает соседка, баба Маша.

— А, это вы… — разочарованно говорит она. — А я-то надеялась.

Сашка поздравляет соседку с наступающим и спрашивает: почему у нее красные глаза, неужто плакала? Баба Маша всхлипывает. Сашка удивлен. Ведь день назад она, торопясь в магазин, вся лучилась счастьем: «Дочка должна приехать, внука привезти! Надо салатиков наготовить, пирог испечь! Побегу, хлопот много!» И вот вам, пожалуйста — слезы.

— Не приехали, — вздыхает баба Маша. — Дела какие-то… Занятые нынче все, не до матери!

Пашка неловко утешает ее. А Саше приходит в голову прекрасная мысль. Он приглашает бабу Машу в гости. Ну а чего ей сидеть одной… Та смущается, неуверенно отказывается, но в итоге кивает:

— Сейчас подойду, стряпню свою только из дома прихвачу, а то кому же ее есть-то?

Пашка вызывается ей помочь. Саша с собачкой заходят в свою квартиру.

— Это кто же такой? — удивляется мама.

Выглядит она лучше. Сашка рассказывает ей, как встретил собаку, потом Павла, а следом и бабу Машу. Как позвал их всех в гости. Он надеется, что мама не против. Ей не нужно ничего делать. Он сам накроет на стол, нарядит елку и сам все потом уберет.

— Ну хоть чем-нибудь я могу помочь? — улыбается мама. — Например, собаке имя дать.

Сашка довольно кивает.

— Мушка? Ночка? Сажа? — перебирает мама имена, как ей кажется, подходящие черной маленькой собачки. — Тайна!

Саше имя нравится. Собака тоже довольна, виляет хвостом, умильно смотрит маме в глаза.

Хлопает входная дверь: наверняка Пашка с бабой Машей. Пора готовиться к встрече Нового года.

***

Они сидят за столом. Пашка ерзает, нервничает, наконец не выдерживает:

— Пойду все-таки домой, повинюсь перед Олей. Не могу я так.

Саша кивает: наверное, это правильно. Паша встает, извиняется, поздравляет. Его прерывает звонок в дверь.

— С ума сойти, — говорит мама. — У нас за целый год столько гостей не было.

Саша спешит к дверям, впускает в коридор Олю.

— Моего не видели? Ушел и пропал… Наорала я на него сегодня. Стыдно.

Сашка улыбается, приглашает Ольгу войти. Пашка обнимает жену, целует в щеку, просит его простить.

— Да миритесь вы уже и оставайтесь. Пора Старый год провожать!

Оля соглашается, устраивается рядом с мужем. В уголке мигает огоньками елка. На любимом мамином кресле дремлет сытая Тайна. Оля встает, поднимает бокал:

— Спасибо вам за все! Особенно тебе, Саша! Хороший ты человек! Желаю тебе встретить достойную женщину.

Саша смущается, благодарит. Ему очень хочется верить, что Олино пожелание сбудется. Может, и правда, где-то на белом свете есть та, которая полюбит Сашу. Такого, как есть. Он все о себе понимает… Да, он не слишком умен. Но он умеет любить и заботиться.

Может быть… Но даже если в этом году ничего не получится, как и во все предыдущие годы, Саша не будет унывать. Ведь у него есть работа, мама, хорошие люди вокруг. А теперь еще и собака. И он вполне счастлив.

Завьюжило… С беспокойством поглядывая на разгулявшуюся за окном непогоду, посетители ресторана решили не засиживаться — синоптики обещали грандиозный снегопад. Стоянка быстро опустела, а последние гости уехали на такси. Заведение закрылось раньше обычного и это не могло не радовать Наташу. Наконец есть шанс попасть домой не за полночь, как обычно. Дома её ждёт Муся, небольшая собачка неизвестной породы.

В прошлом году девушка подобрала её прямо на улице . Выйдя из продуктового магазина, она пожалела бродяжку и покормила ее. Маленькое страшненькое косматое чудовище с благодарностью облизало ей руку и увязалось до самого дома, ни на шаг не отставая. Дойдя до подъезда Наташа поняла, что собака выбрала себе хозяйку. Ошейника не было и везучая приблуда обрела себе жилье. Купание, расчёсывание и небольшая стрижка превратили её в очень милое создание, счастливые глазки- бусинки с обожанием взирали на спасительницу и ловили каждое её движение.

Наташа наконец домыла последнюю партию посуды, но Эдуард, администратор ресторана, заставил перемыть приборы ещё раз, якобы найдя следы разводов. Надобности в этом, конечно, не было, непосредственный начальник просто невзлюбил девушку с самого начала.

Эдуард был долговязым рыжим молодым человеком лет около тридцати пяти . Он был здесь царь и бог. Номинальный хозяин имел ещё несколько ресторанов по городу, и этот, самый малорентабельный, отдал полностью в управление амбициозному администратору, а сам появлялся в заведении крайне редко. Коллектив был почти полностью женский и Эдуарду нравилось ощущать себя альфа- самцом, охаживающим свой прайд. Он часто собирал их на кухне, рассказывал скабрезные анекдоты. Все громко смеялись, соблюдая субординацию. Любил приглашать в свой кабинет всех по очереди и проводить, как он выражался, индивидуальный тренинг. Между собой работницы шептались, что все сводилось к похабным темам. Уйти без соприкосновения с липкими лапами начальника не удавалось никому. Все терпели, пожаловаться было некому.

Эдуарду приглянулась Наташа с первого взгляда. Его масленые глазки сразу оценили статную фигуру, которую не могло скрыть скромное одеяние. Небольшая, но высокая грудь притаилась за просторным джемпером, юбка ниже колен только подчеркивала идеальные пропорции стройного тела и длину ног. Прямые темно- русые волосы средней длины блестящим водопадом рассыпались на изящные плечи. Точёные черты, живые серые миндалевидные глаза, кожа словно фарфоровая — это был именно тот тип лица, который абсолютно не нуждался в макияже. Девушке достаточно просто умыться с утра, расчесать щеткой волосы, и от внимания мужчин весь день не будет отбоя.

«Породистая кукла»- подумал сладострастно администратор, а вслух спросил:

— А почему именно посудомойкой? Ведь с такой внешностью Вы должны быть на виду, хотите быть официанткой?

— Нет, спасибо,- бархатным голосом ответила девушка,- меня устраивает график работы в вечернее время.

— Ну, нерешаемых проблем нет,- замурлыкал с прищуром мужчина.

Но новая посудомойка никак на него не отреагировала ни сейчас, ни потом. Она не смеялась вместе со всеми над анекдотами, не обращала внимания на сальные шуточки, избегала его и ловко уворачивалась от вездесущих рук администратора. Неприступность девушки только раззадорила начальника, он зазвал её в кабинет.

Наташа уже наслушалась от сотрудниц о его грязных посягательствах и готова была дать отпор.

Эдуард усадил её на стул и стал ходить вокруг кругами, сначала громко рассуждая о перспективах ресторана, о важности сплочённости команды и индивидуальном вкладе каждого работника в общее дело. При этом он, как бы случайно, пытался задеть ее, положить руки на плечи и слегка коснуться волос. Но когда он перешёл на полушепот и попытался приобнять, девушка резко поднялась:

— Эдуард Аркадьевич! Я пришла сюда работать, больше меня ничего не интересует. Пожалуйста, сделайте так, чтобы подобное больше не повторялось.

Такого категоричного отказа администратор стерпеть не мог.

«Ладно, будет тебе работёнка! Тоже мне, королевишна нашлась!»- подумал он.

С тех пор и начались постоянные придирки с его стороны. Приходилось повторно перемывать идеально чистую посуду, снова и снова натирать полы и плитку. Частенько Эдуард подкидывал ей дополнительную работу в самом конце смены. Девушка терпела, платили относительно неплохо, но о смене места работы стала задумываться.

И вот, наконец, все рассортировано и разложено по местам, а кухня сверкает первозданной чистотой. Эдуард Аркадьевич уезжает с новенькой официанткой и все работники облегчённо вздыхают.

-Беги домой, Наталья!- помощник шеф-повара грузная Жанна отпускает наконец посудомойку.

Мгновенно одевшись и попрощавшись, та выскочила на улицу . Ледяной ветер со злостью запустил в нее целый ворох колких снежинок, те заплясали по лицу, пытаясь укусить её то за лоб, то за щеки. Густой морозный воздух с каждым вздохом пробирался все дальше и дальше в грудь.

Наташа натянула поглубже капюшон неказистого пальтишка и постаралась защитить лицо варежкой.

Решила сократить дорогу и побежать напрямую, через парк. Хоть и страшновато, поздно уже, но зато через десять минут она сможет уже тискать Мусеньку. Обычная дорога займет почти полчаса, если не придется долго ждать автобус, да и расходы на проезд имеют значение.

Решено, и девушка быстрым шагом направилась к освещенной фонарями парковой аллее . Через несколько метров шаг пришлось замедлить из-за сбивающих с ног порывов ветра и гололедицы .

Парк ожидаемо был пуст. Деревья, кусты и скамейки вдоль пути запорошИло . В свете фонарей носился серебристый снежный рой. Холод пронизывал до костей, но девушка была привычна. Суровая погода навеяла тяжёлые воспоминания…

Детство вспоминается Наташе как какое-то черно-белое кино. Её родители были простыми рабочими- отец трудился слесарем на заводе, мать там же в столовой поваром. Интеллектом не блистали, к тому же любили выпить, и такая жизнь их вполне устраивала. У их дочери, напротив, с ранних лет, открылась тяга к науке и искусству. Малышка уже с третьего класса пропадала в библиотеках, так как дома книг не было вообще. Читала взахлёб, всё подряд. Но любимым занятием было рисование. Когда она брала в руки карандаш и чистый лист бумаги, время и пространство вокруг переставали существовать.

В школе девочка хорошо училась и сторонилась гиперактивных одноклассников. Не то чтоб она не хотела с ними дружить, просто у нее были другие интересы. Некоторые сверстники сочли такое поведение признаком высокомерия и стали её всячески травить. Наташе было обидно, но она стойко держалась и не отвечала задирам, только еще больше ушла в себя. Все эти неприятности неожиданно закончились в шестом классе, когда с ней рядом за парту бухнулся главный хулиган класса Серёжка Фролов, и громко вовсеуслышанье заявил:

-Кто ещё полезет к Наташке, будет иметь дело со мной.

Одноклассники поутихли, а он так и остался сидеть с девочкой.

Мальчику нравилась красивая и загадочная Наташа. Тайком он любовался её блестящими волосами, заплетёнными в толстые длинные косы и лицом с идеальным профилем, склонившимся над очередным таинственным рисунком в тетрадке. Наедине Сережка называл её принцессой и носил за ней портфель до самого дома. Он представлял себя рыцарем в сверкающих доспехах, оберегающим даму своего сердца от всяких там драконов и прочей нечисти.

Наташа была благодарна Сергею. Он оказался неглупым и надежным. Даже, когда общие темы заканчивались, он просто шел рядом, не нарушая ход её творческой мысли, молча обожествляя свой идеал. В старших классах окружающие уже не сомневались, что они будут вместе всегда.

Неожиданно перед началом выпускных экзаменов в семье Наташи произошло несчастье- в её отсутствие родители угорели от газа в собственной квартире. Бедная девушка помнила как открыла дверь и, вырвавшийся оттуда, резкий запах газа едва не сбил её с ног. Она тут же побежала открывать все окна настежь, но было уже поздно.

Следствие показало, что родители выпили и заснули, забыв о плите. Наташа отдалилась в последнее время от родителей, они тоже не слишком ею интересовались, привыкли к её самостоятельности и постоянной занятости. Но она любила их и знала, что те очень гордились дочерью. Горе навалилось на девушку тяжким грузом, не давая возможности осознать и принять произошедшее. Все происходило как в тумане.

Из родственников на похороны приехала только бабушка с папиной стороны, она погоревала у могилы и поспешила вернуться обратно, где-то там её ждала другая семья и большое хозяйство. На прощание она пригласила к себе внучку. Но та отказалась. Ей уже восемнадцать и экзамены на носу. Так и простились.

Вернувшись в пустынную потрепанную хрущевку, Наташа присела на кухне. В голове был полный кавардак, руки опустились и сил ни на что не осталось. Даже плакать не получалось. А тут ещё накатило чувство вины за то, что она оказалась нерадивой дочерью – не ценила родителей при жизни.

Неожиданный звонок в дверь прервал самоистязание. На пороге стоял непривычно серьезный Серёжка. Он без слов притянул её к себе и нежно прижал обеими руками. Стало вдруг тепло и спокойно, что-то внутри разжалось и выпустило наконец накопившиеся потоки слез. Так они и стояли в прихожей, обнявшись. Парень терпеливо ждал, а Наташа все рыдала и рыдала.

Затем он отвёл её в ванную, умыл как маленькую из-под крана, усадил на кухне и заварил крепкий чай. Все негативные эмоции разом улетучились. Сейчас в мире существовали только горячая чашка сладкого чая и добрый родной взгляд Серёжи. Так он и остался у Наташи…

Жизнь шла своим чередом, и пришло время определиться с направлением движения. Девушка мечтала заниматься творчеством и сделать это своей профессией. Но приземленный Сергей, перебирая её рисунки, в которых ничего не смыслил, осадил жену:

-Художник или дизайнер? Это разве профессия? Баловство какое-то… Да и обучение слишком дорогое.

Наташа вздохнула и виновато потупилась- действительно учеба влетит в копеечку.

-Вон, лучше на бюджет в медучилище поступай. Через несколько лет будет хорошая востребованная специальность.

На том и порешили . Мечта так и осталась мечтой…

Наташа легко поступила в медицинское училище на фельдшерское отделение и с увлечением окунулась в постижение медицинских премудростей.

Сергея призвали в армию и он ушел служить. А через месяц жена сообщила ему, что ждет ребенка.

-Дааа… Не очень вовремя, конечно, – протянул задумчиво мужчина в трубку, услышав неожиданную весть.- Ну, ладно… что-нибудь придумаем… Все будет хорошо!

Но придумывать ничего не пришлось- вскоре беременность прервалась.

-Не плачь, Наташка! Будут у нас еще дети!- успокаивал он жену по телефону.

Вернувшись из армии, Сергей пошел шоферИть. На предложение супруги продолжить обучение отмахнулся рукой:

-ТЫ учись, давай! Я, может, как-нибудь потом.

Сергей устроился на высокооплачиваемую работу, он возил бизнесмена на дорогой иномарке. Впоследствии, правда, оказалось, что новый шеф — обычный мажор. После очередной разбитой машины и отнятых водительских прав богатенький папа нанял ему шофера, так, видимо, было выгоднее и безопаснее. Звали его Ильей и был он всего на пару лет старше своего водителя. Между ними быстро установились доверительные отношения.

Илья был хорош собой- высокий брюнет с модной прической, цепкие карие глаза, постоянная улыбка на лице. Девушки были без ума от его внешности, манер и толстого кошелька. Ловелас с удовольствием этим пользовался. В клубах и на вечеринках он был завсегдатай, и Сергею, по долгу службы, часто приходилось возить его до утра.

Наташа чувствовала, что до добра такая работа не доведет, но муж даже слышать её не хотел — деньги то хорошие давали. Распробовав богатую жизнь на вкус, Сергей изменился. С женой почти не общался, приезжая домой просто падал на диван и включал телевизор. От его рубашек отчетливо несло женскими духами, но чувство собственного достоинства не давало молодой женщине устроить скандал, чтобы выяснить отношения.

Предчувствия оправдались- Наташа уже училась на третьем курсе, когда в её жизнь снова постучала беда. Сережа погиб. Это случилось на рассвете, водитель забрал Илью из очередного клуба, по дороге они заехали на автозаправку. Пьяный бизнесмен курил прямо в салоне авто и выбросил окурок, который отлетел к открытому бензобаку. Пары бензина мгновенно вспыхнули, и пламя перекинулось на заправляющийся автомобиль. Сергей, недолго думая, бросился вытаскивать едва соображающего шефа, подхватил под мышки и попытался оттащить его подальше от пылающего ада, но не успел. Стена пламени ударила его прямо в спину и отбросило на несколько метров. От полученных обширных ожогов он скончался на месте, а Илью скорая забрала в больницу.

Привычный мир в одночасье разбился на куски, и острые осколки вонзились прямо в сердце девушки.

Сергея хоронили в закрытом гробу и Наташа страдала от этого ещё больше. Так хотелось увидеть любимого мужа в последний раз, так много она ему не успела сказать при жизни, так корила она себя за сухое «Пока», сказанное на прощанье накануне его гибели…

После похорон, девушка несколько дней просто пролежала в постели, не хотелось никого не видеть и не слышать. Потом она словно вынырнула из забытья. Неожиданно для самой себя ей захотелось поехать на место, где произошел несчастный случай.

На заправке как раз было пусто. Круглолицая кассирша со скучающим лицом перекладывала товар на маленькой витрине.

-Здравствуйте! У вас тут несколько дней назад взорвалась машина.

-Да, было дело. Сущий ад творился! Один погиб, другого в больницу забрали. Я как раз на смене была.- оживилась женщина и отложила дела в надежде немного посплетничать.

-Я — жена погибшего ,- тихо сказала Наташа.

-Ох, бедняжка!- сочувственно покачала головой та.- Такой парень был хороший, всегда сигареты у меня покупал.

Наташа вытерла набежавшую слезу и попросила:

-Расскажите, как это было, пожалуйста!

-Да я уж сколько раз полиции рассказывала! — Она на миг задумалась, вспоминая подробности,- Ну, машина подъехала… шофер, ну муж твой, вставил пистолет, пришел ко мне, оплатил, пошутил ещё как-то, кажется. А тот, второй, из машины не выходил. Тут дым как повалил и огонь вовсю разгорелся. Муж твой помчался пассажира вытаскивать, а я в пожарку позвонила и за огнетушителем побежала. Наша противопожарная система сработала, с запозданием. Ну, а потом взрыв. Я скорую вызвала, ну и завертелось все…

Кассирша с жалостью поглядела на печальную вдову и выдала то, что не давало ей покоя .

— Скорая помощь даже не попыталась спасти твоего мужа. Над тем пьяным пассажиром возились. Я им говорю, шофера спасайте. А они — не мешай мол, ему уже ничем не поможешь… А он ведь дышал ещё…

Наташа побледнела как смерть. Эти слова поразили её в самое сердце. Несчастная развернулась и на негнущийся ногах побрела домой.

На следующий день, кое-как собравшись с мыслями, она отправилась на занятия. Первой по расписанию была лекция по оказанию первой помощи в экстремальных ситуациях . Наташа сквозь туман пыталась понять слова преподавателя, но вдруг ухо резанули слова:

-Первое, что необходимо сделать – рассортировать потерпевших по тяжести поражения и на основании этого установить очередность оказания помощи- вещал благообразный лектор.

Она представила, как её обожженный Серёжка лежит и стонет, а бригада скорой, не обращая внимания, помогают его богатенькому шефу. Эта картина была настолько явственна, что Наташа невольно вскрикнула:

-Бред! Ничего такого на самом деле нет!

Вся аудитория уставилась на нее, а преподаватель замолчал, удивленно глядя на сумасшедшую студентку.

Не сказав ни слова, девушка выскочила за дверь и побежала, куда глаза глядят, подальше отсюда. Выйдя из здания, она даже ни разу не оглянулась. Наташа точно знала, что больше никогда сюда не вернётся…

Через две недели к ней домой заявился Илья. Молодой вдове не очень хотелось с ним разговаривать, но он, не спрашивая разрешения, отправился прямо на кухню.

-Чаем угостишь, хозяйка?- уселся за стол и с любопытством огляделся.-Мда, скромненько, конечно, ты живёшь…

Бесцеремонность гостя поразила девушку, и она не знала что и сказать.

-Наташа! Я пришел поблагодарить тебя за мужа, он мне всё-таки жизнь спас, — и вытащил из кармана пухлый конверт.

Молодая женщина мгновенно очнулась от оцепенения:

— Мне не нужны Ваши деньги.

-Возьми, пожалуйста. А то я себя как-то неловко чувствую.

-Не нужно, деньги не вернут мне мужа.

-Ты ещё слишком молода, у тебя ещё все впереди,- начал он и подавшись к ней, вдруг, сказал вполголоса,- с твоей внешностью ты можешь хорошо устроиться в жизни и уехать отсюда.

Он картинно обвел руками пятиметровую кухоньку.

-Я могу тебе помочь… — у него был взгляд кота, загнавшего мышь в угол.

Наташа давно уже ловила его двусмысленные взгляды на себе, в это мгновение наступила предельная ясность . Стало вдруг противно до тошноты. Она резко встала, вложила конверт с деньгами ему в руки и с каменным лицом показала на дверь.

-Пошел вон отсюда!

Тот ещё секунду постоял, а потом, пожав плечами, пошел к выходу:

-Как хочешь…

Наташа очнулась от воспоминаний, вся предыдущая жизнь промчалась перед глазами буквально за пару минут. И вот снова она, вдова уже более года в своем совсем молодом возрасте, пробираясь сквозь вьюгу, шла домой, где её ждал только пёсик. На всем белом свете осталось только одно существо, которое её любило. Сережина смерть выбила Наташу из жизненной колеи, с тех пор она так и жила в какой-то прострации. Целыми днями она рисовала и рисовала, все эмоции ложились на бумагу с штрихами карандаша и складывались в причудливые и невероятные образы. А вечером она механически мыла, полоскала, вытирала. Она сама себе не могла объяснить, как согласилась на такую работу. Наверное, потому что можно было забыться и ни о чем не думать…

Неожиданно, Наташа заметила, что она здесь не одна. Почти в конце аллеи на скамейке виднелась темный силуэт.

Странно, кто это гуляет в такую мерзкую погоду?

Она подошла ближе- человек, откинувшись на спинку, сидел не шевелясь.

«Господи, мертвый что ли?»

Остановилась и подошла поближе. Это был мужчина . Сине-багровое лицо отекло и возраст определить было невозможно, ему могло быть как двадцать и сорок лет. Незнакомец был жив, только тяжело прерывисто дышал.

-Что с Вами? Вам плохо?

Мужчина никак не реагировал, только смотрел в одну точку .

Наташа сняла варежку и прикоснулась рукой ко лбу незнакомца. У него был сильнейший жар. Почувствовав прикосновение, он наконец очнулся и с трудом перевел мутный взгляд на девушку. Тут же его дико затрясло в лихорадке. Попытки установить контакт результата не дали.

Что делать? Если оставить его здесь, он обязательно замёрзнет.

Ещё минуту посомневавшись, она приняла решение. Пригнулась и обвила его руку вокруг своей шеи, кое-как, с усилием подняла. Прохожих поблизости как назло не было и на помощь рассчитывать не приходилось. Дом уже виднелся, возможно в окно за ней сейчас наблюдает Муся и радостно лает. Осталось пройти всего ничего. Мужчина пытался как-то содействовать, с трудом передвигая ноги, но это помогало мало.

С большим трудом довела – до подъезда, но как затащить на второй этаж? Неожиданно пришла подмога в лице соседа по лестничной площадке. Долго объяснять не пришлось, да и сосед был не из любопытных. Наверное, решил, что вдовушка, наконец-то ,обзавелась мужичком, хотя бы таким неказистым.

От Мусиного лая звенело в ушах. Казалось, она никогда не замолчит.

-Ну, Мусенька, перестань, пожалуйста! Будь гостеприимной!- пыталась угомонить её Наташа, укладывая на кровать мужчину. На полностью опустившегося бомжа он был непохож. Лёгкая не по сезону куртка и джинсы были грязные, но без специфичного запаха немытого годами тела. Документов не обнаружилось.

«Ладно, потом разберемся»- подумала она и побежала в аптеку.

Три курса медучилища не прошли даром. Уже на следующее утро неизвестный пришел в себя. Он с трудом открыл глаза, но говорить ещё не мог. После обеда начала подниматься температура и его снова затрясло. Бросить в таком состоянии больного девушка не могла.

Позвонила в ресторан, трубку, как назло, взял злопамятный администратор.

-Эдуард Аркадьевич! Можно меня сегодня подменить, никак не могу прийти на работу? — впервые в голосе неприступной посудомойки слышалась мольба.

-Нет!- резко ответил надменный голос .

-Пожалуйста! Я ни разу не просила и не брала отгул,- все ещё пыталась уговорить она высокомерного начальника.

-Сегодня Ваша смена и Вы должны быть на рабочем месте. За прогул- увольнение!- подчёркнуто официально прозвучало в трубке.

Наташа оглянулась на подопечного- он уже метался в бреду.

-Тогда увольняйте!- и решительно повесила трубку.

Через два дня кризис миновал. Мужчина порозовел и мог уже разговаривать. Он с удивлением оглядывал незнакомую комнату и симпатичную сиделку.

Наташа повеселела, на душе было радостно от спасенной человеческой жизни.

— Доброе утро! — приветливо улыбнулась она .

— Доброе!- голос был слабый и хриплый.- Кто Вы? Как я здесь оказался?

— Я — Наташа! Я нашла Вас в парке с воспалением лёгких. Но теперь все будет хорошо. А Вас как зовут?

Незнакомец долго молчал, как будто пытался что-то вспомнить.

-Простите, у меня совсем нет сил,- и закрыл глаза.

Наташу удивило такое поведение, но ,в конце концов, он был слишком слаб и неизвестно что с ним произошло.

«Пусть тогда поспит»- подумала она и вышла, прихватив любопытную Мусю, пытавшуюся познакомиться с новым жильцом.

К обеду хозяйка сварила лёгкий куриный супчик для своего пациента. Тот с удовольствием поел, но когда Наташа снова поинтересовалась его именем, отодвинул тарелку и вздохнул:

— Простите, наверное, Вы не поверите, но я ничего не помню.

-Как ? Совсем ничего?- удивилась девушка.

-Я помню, что лежал в каком-то незнакомом месте, затем я встал и долго шел, а потом присел на скамейку.

Выражение крайней степени растерянности на лице подтверждало правдивость рассказа. Теперь, когда он немного посвежел, несмотря на щетину, стало понятно, что ему около тридцати.

Наташа задумалась. В училище им рассказывали такие случаи, когда после травмы люди теряют память, в основном кратковременно. Необходимо было выяснить, не пропадал ли кто-нибудь за последнее время.

В отделении полиции её быстро отфутболили:

-Заявление о пропаже лица с такими приметами не поступало,- кратко резюмировал молоденький дежурный .

-А что же делать? Человек ничего не помнит.

-Девушка, обратитесь к врачам. Мы не можем заниматься всеми бомжами в городе.

Наташа вспомнила подругу по медучилищу, волонтера Марину. Та была из энтузиастов, готовых днем и ночью ходить по холодному мокрому лесу в поисках людей или котят.

Подруга сразу взяла трубку, внимательно выслушала бывшую однокурсницу и обещала помочь.

Ещё через пару дней, незнакомец мог уже ходить, но из-за слабости и головокружения сиделке приходилось его поддерживать. Наташу радовало медленное, но уверенное выздоровление подопечного, а тот был благодарен, что его больше не донимают расспросами. Между ними установились взаимокомфортные отношения.

Девушка готовила обед на кухне, как вдруг сторожевая Муся залаяла, и в то же мгновение прозвенел дверной звонок. Наташа открыла. Перед ней стояла немолодая пара. Темноволосая строгая женщина в соболиной шубе и лысоватый седой мужчина в стильной импортной дубленке.

Женщина высокомерным взглядом окинула хозяйку квартиры и представилась:

— Добрый день, я Маргарита Павловна! А это мой муж — Михаил Степанович. Нам сообщили, что, возможно, у Вас находится наш сын.

-Здравствуйте! Да… конечно… проходите, я Наташа!- обрадовалась девушка и гостеприимно распахнула двери,- пожалуйста, вон в ту комнату!

Трепет охватил её при мысли, что несчастный пациент, наконец, вернет память.

Было заметно, что дама не привыкла бывать в обычных хрущевках. Брезгливо подобрав подол шикарной шубы повыше, она прошла внутрь. Её безмолвный спутник проследовал за ней.

Зайдя в спальню, женщина вскрикнула и бросилась к лежащему:

-Андрюша! Андрюшенька, слава богу! Мы тебя уже неделю ищем!

Молодой человек внимательно посмотрел на даму, и вдруг улыбка озарила его лицо.

-Мама?!- раскрыл он объятия .- Папа! Я помню!

Волнительная встреча произвела неизгладимое впечатление на Наташу. Какая же удача, что она тогда пошла через парк! Какое счастье, что все закончилось хорошо!

Мать семейства снова обрела равновесие и принялась деловито хлопотать.

-Так, я вызываю реанимобиль из частной клиники.

-Мама! Я уже сам передвигаюсь без чьей-либо помощи.- попытался успокоить её новоявленный Андрей.

Энергичная мать семейства не унималась:

-Миша, звони водителю, пусть поднимется и поможет. Мы срочно уезжаем отсюда…

Пока её муж послушно выполнял указания, Маргарита Павловна подошла к улыбавшейся хозяйке:

-Как Вас зовут, Вы сказали?

-Наташа!- повторно представилась та.

-Ах да! Наташа… А как мой сын у Вас оказался?

-Я подобрала его больного со скамейки в парке,- спокойно ,глядя ей в глаза, ответила девушка.

Женщина недоверчиво переспросила:

-То есть, Вы пустили в дом больного неизвестного Вам человека? Зачем?

Наташу удивил такой вопрос, ей такой поступок казался естественным.

-Он мог погибнуть… — просто ответила она.

Маргарита Павловна некоторое время подозрительно смотрела. А потом решительно достала из сумочки кошелек и извлекла несколько крупных купюр:

-Этого будет достаточно?

Наташа отшатнулась.

-Ну что Вы?! Я вовсе не для этого…

Недоверчивая гостья добавила еще столько же:

-Возьмите! Это вознаграждение! За Ваши труды…

Наташа лишь покачала головой:

-Спасибо, не нужно…- и скрестив руки на груди, стала у стены, наблюдая за суетой и сборами больного.

На прощание мать Андрея одарила гордую девушку скептическим взглядом и увела за собой всю компанию.

Через четыре дня приехал Андрей. От того заросшего умирающего бомжа не осталось и следа. Перед девушкой стоял симпатичный молодой человек : аккуратно подстрижен и гладко выбрит в фирменном ярком пуховике и с улыбкой во весь рот. В руках он держал огромный букет белых роз с кремовым оттенком по краю лепестков.

— Здравствуйте, Наташа! Встречайте бывшего пациента!

Девушка была рада видеть его таким сияющим и свежим.. За чашкой чая они, наконец, познакомились по-настоящему.

Андрей состоял в семейном бизнесе, которым руководила его жесткая мать. Это была довольно большая сеть строительных магазинов. Оказалось, что в день, когда его нашла сердобольная Наташа, на него напали на стоянке возле офиса, огрели чем-то сзади по голове и ограбили – забрали барсетку с документами, кошелек с телефоном и дорогие часы.

Андрей с любопытством разглядывал свою бескорыстную спасительницу. Теперь, когда в голове развеялся туман, вызванный тяжёлой болезнью, он смог оценить красоту хозяйки скромного жилища. Прекрасная фигура, большие лучезарные глаза на точеном лице . Наташа давно уже привыкла к мужскому вниманию, но взгляд парня почему то смущал и завораживал.

Возникла неловкая пауза. Оба в смущении отвели глаза. Молчание прервал Андрей:

-Наташа! Я не знаю, как Вас благодарить за Вашу доброту… – немного замялся и робко продолжил,- В кинотеатре сегодня премьера отличного фильма. Я уже взял билеты…

Девушке почему-то не хотелось ему отказывать. За время болезни, он стал какой-то свой, что ли.

-Я сто лет не была в кино — улыбнулась она.

-Решено!- обрадовался парень,- я заеду за Вами в шесть.

Фильм Наташе понравился, лёгкая романтическая комедия создала особое настроение. Расставаться не хотелось обоим, и Андрей предложил поужинать в небольшом уютном ресторанчике неподалеку. Огоньки свечей, мерцающих над столиками, отражались в высоких бокалах и искрились в вине. Полумрак и негромкая приятная музыка дополняли волшебную атмосферу вечера.

Андрей гордился своей прекрасной спутницей, даже в скромном незатейливом платье и практически без макияжа, девушка была в центре внимания.

Наташе давно не было так хорошо и спокойно. Окружающая обстановка и сидящий напротив мужчина казались особенными. Приятно кружилась голова… А может это просто бокал вина…

Галантный кавалер проводил девушку до дверей квартиры и поцеловал на прощание руку. Словно электрический разряд пронесся от ладони куда-то прямо в сердце.

— Спасибо за вечер — тихо произнесла она, открыла дверь и сделала шаг в прихожую. Затем оглянулась на стоящего за спиной Андрея. Их взгляды встретились и угадали собственные желания в глазах друг друга . Мужчина шагнул к девушке, заключил её в страстные объятия и нежно поцеловал в губы. В голове у Наташи зашумело, томная нега разлилась по всему телу. Казалось, все клетки слились в одном чувственном потоке. Где-то в мозгу одна маленькая клеточка вдруг запротестовала:

«Ты же его совсем не знаешь, что ты делаешь?»

Но её тут же подхватили остальные и закружили в вихре вальса.

«Почему бы нет?»- покорилась она общему желанию, прежде чем забыться в сладострастном танце любви…

Андрей пропал на пять томительных дней. Ожидание казалось невыносимым, и Наташа, поборов врожденную гордость, позвонила сама. Звонок тут же сбросили. Обида больно жгла душу. Девушка уговаривала сама себя, что эта близость ничего не значит, ведь никто из них друг другу ничего не обещал. Немного успокоившись, стала обдумать дальнейшие планы. События последних дней вырвали молодую вдову из длительной спячки и побудили её осмелиться на самые невероятные перемены в жизни. Далекая мечта вдруг стала вполне реальной и осуществимой. Все само собой разложилось по полочками. Наташа решила поступить в Академию дизайна. Бюджетных мест не предвиделось, но было заочное отделение. Оставалось найти работу и накопить на оплату за первый год обучения…

Внезапно позвонил Андрей. Он ждал её в кофейне в соседнем доме. Наташа села за столик напротив него. Эта встреча разительно отличалась от прошлой- бегающие виноватые глаза, руки, нервно сминающие салфетку, запинающийся голос …

-Наташа, ты на меня сильно обижаешься?

-Я на тебя вообще не обижаюсь .

-Прости! Я не звонил и не приезжал, мне нужно было подумать …

Наташа молча слушала, предвидя дальнейшее развитие разговора.

-Понимаешь, — все ещё нерешительно мялся молодой мужчина, пряча глаза,- я рассказал матери о тебе и она оказалась категорически против наших отношений. Она, почему то, вбила себе в голову, что ты причастна к тому ограблению… В общем, мать мне весь мозг выела за эти дни…

Наташа вспомнила Маргариту Павловну и подумала:

«Да, эта особа может, ничего удивительного…»

Не дождавшись никакой реакции от девушки, Андрей наконец выдал:

-Извини… Мы больше не можем встречаться…

Некоторое время они просто смотрели на остывший кофе, каждый в свою чашку. Молчание прервал Андрей:

-Наташа! Не смотря ни на что, ты останешься для меня навсегда близким человеком. Могу ли я для тебя что-нибудь сделать?

Немного подумав, девушка высказала неожиданную просьбу:

-Помоги мне найти работу!

-Ну что ты?- засуетился мужчина- я вполне могу помогать тебе материально.

-Спасибо!- усмехнулась Наташа- Я так не привыкла… Мне просто нужна работа.

Неудавшийся жених вдруг вспомнил:

-Наши друзья, прекрасная интеллигентная семья, сейчас в поисках горничной, но только с проживанием…

Наташа поразмыслила и решила, что такой вариант был бы идеальным- можно сдать свою квартиру и осуществить мечту даже раньше.

— Мне подходит!- загорелась она.

Надеясь хоть чем-то помочь ,Андрей сразу набрал номер и договорился о собеседовании для Наташи.

Печалиться о произошедшем было некогда. Взбудораженная грядущими переменами, девушка должна была решить, что делать с Мусей. Пока непонятно было, как отнесутся потенциальные хозяева к маленькому назойливому звоночку на четырех лапках.

Пришлось снова обращаться к безотказной Марине. Та с радостью согласилась взять малышку на передержку.

-Это максимум на несколько дней, если не получиться, я придумаю что-нибудь другое- пообещала Наташа, передавая подруге вертлявую Мусю…

Небольшой коттеджный городок в ближайшем предместье поражал разнообразием архитектурных форм и стилей, а также фантазией местных, далеко не бедных, обитателей. Здесь были и каменные замки, и вычурные дворцы, и даже бревенчатые срубы в два этажа.

Дом семьи Орловых выгодно отличался от своих навороченных соседей строгостью и лаконичностью линий в сочетании с невероятной легкостью и воздушностью. Андрей предупредил, что хозяева владеют собственным архитектурно- дизайнерским бюро.

К Наташе вышла темноволосая женщина лет пятидесяти, подтянутая фигура и приятные черты лица говорили о том, что в молодости она была необычайно хороша. Она приветливо улыбнулась и пригласила в помещение.

Изнутри коттедж выглядел еще более презентабельно, чем снаружи. Каждый уголок, каждая деталь интерьера продуман не только со вкусом, но и с любовью. В центре просторной гостиной с пятиметровым панорамным окном приковывал взгляд необыкновенный, застекленный со всех сторон, камин. Он был сердцем родового гнезда, в котором бьется огонь, притягивая к себе теплом всех домочадцев.

В кресле у камина сидел солидный мужчина с сединой у висков. Завидев гостью, он встал ей навстречу.

-Добрый вечер! Вы- Наталья!- широко улыбнулся он.- Я Алексей Петрович, а это моя супруга Вера Васильевна.

-Очень приятно!- ответила смущенная девушка. Ей импонировала манера их общения. Ей вообще все здесь нравилось.

Новая горничная тоже понравилась хозяевам. Они предложили ей рассказать о себе за чашкой чая и Наташа коротко, но честно поведала свою грустную историю.

Вера Васильевна неспешно показала весь дом и рассказала, что хочет от новой горничной. Все было не так уж страшно и предельно понятно. На заднем дворе находился гостевой домик, небольшой, но очень уютный . Сюда ей предложили заселиться. После городской стандартной коробки новое жилище показалось девушке раем.

-Вера Васильевна, у меня к Вам большая просьба- решилась наконец Наташа озвучить волнительную для нее тему- у меня есть маленькая собачка, она совсем нешкодливая… Можно она поживет со мной?

Хозяйка добродушно усмехнулась:

-Давайте попробуем, я не против, мой муж вообще обожает животных.

Новая горничная облегченно выдохнула и с благодарностью посмотрела в добрые глаза женщины.

«Какая же всё-таки замечательная семья, мне так повезло!»

Все складывалось просто идеально. Сдала очень быстро квартиру соседке, благо та давно интересовалась этим вопросом, желая поселить молодоженов, своего сына с невесткой, отдельно. Быстро собрала свои нехитрые пожитки и отправилась за Мусей. Настроение было на подъеме, наконец-то её жизнь сдвинулась с мертвой точки, и впереди её ждало только хорошее.

-Ой, а я тебе только звонить хотела,- воскликнула с порога Марина с озабоченным видом- Муся пропала, мы с ней гуляли утром, она вырвалась и убежала за какой-то кошкой,- виновато глядя на расстроенную подругу, она добавила- после обеда приедет мой парень, обещаю, мы её найдем!

Неожиданное известие расстроило Наташу . Что же делать? Остаться искать? Возвращаться домой и ждать?

Видя её нерешительность, Марина клятвенно заверила:

-Езжай на работу, даже не думай! Мы её обязательно найдем, если не здесь, то к твоему дому наведываться будем. Не переживай, все будет хорошо! Сколько мы уже таких потеряшек вернули!

Еще немного поколебавшись, Наташа все же поехала за город и поздно вечером уже раскладывала вещи в новом прибежище.

В шесть утра прозвенел звонок, но Наташа не спала. Всю ночь мучала бессонница из-за переживаний по поводу новой работы и потерянной Муси .

В довольно просторной кухне уже вовсю хлопотала женщина лет сорока.

-Ты Наташа? Я — Лена, повар.- добродушно улыбнулась она.

Похоже, все в этом доме были невероятно приветливы.

К восьми спустились супруги. Они были в хорошем расположении духа. Наташа немного нервничала, накрывая к завтраку, но одобрительные улыбки хозяев рассеяли в ней неуверенность.

В конце завтрака горничная поинтересовалась, будет ли завтракать их дочь. Вера Васильевна сразу посмурнела и тяжело вздохнула:

-Ох, даже не знаю! Она, кажется, опять под утро вернулась из клуба.

Супругов печалила разгульная жизнь своего дитя. Им, в прошлом обычным инженерам, начавшим свой бизнес с нуля и знающим цену каждой копейки, непонятно было такое бесцельное праздное существование.

Где-то к одиннадцати на кухню явилась ,наконец ,дочь хозяев Виктория.

Примерно возраста Наташи невысокого роста симпатичная молодая девушка. Каштановые чуть вьющиеся волосы обрамляли круглое лицо, оттеняя карие глаза. Милая, но не красавица.

-Лен, что у нас на завтрак? — вместо приветствия спросила она и осеклась, увидев Наташу.

-Здравствуйте!- сказала та.

-Ааа, ты новенькая…- фамильярно осмотрела горничную с ног до головы и хмыкнула.

Наташа не знала, что означает такая странная реакция девушки.

За завтраком Вика следила за каждым её движением и вдруг недовольно заявила:

-Ты все неправильно делаешь!

-Я раньше не работала на такой должности, Виктория, но я быстро учусь. Если не трудно подсказывайте мне, пожалуйста — дружелюбно обратилась к ней, Наташа, стараясь наладить отношения.

-Меня зовут Виктория Алексеевна!, – громко отчеканила та- и я не должна ничего подсказывать… Вас должны учить… Где там вас обучают?

-Вика! — укоризненно воскликнула, вошедшая в столовую, мать,- разве так можно?

Дочь скорчила гримасу и ушла в гостиную. Хозяйка последовала за ней и некоторое время вполголоса что-то внушала несдержанной девушке. Через полчаса Вера Васильевна вернулась, чтобы дать дополнительные инструкции своим работницам.

-Завтра вечером необходимо сервировать на четверых, у нас гость- молодой человек Виктории. Леночка, пойдем ка обсудим меню.

Два дня прошли быстро в заботах и хлопотах. Было только грустно, что Муся пока так и не нашлась.

-Наташа! Найдем! – бодро уверяла в трубку Марина.

Вечером следующего дня явился долгожданный посетитель. Новая горничная открыла дверь и обомлела. На пороге стоял Илья, тот самый, бывший босс покойного мужа. Он удивился не меньше девушки . Несколько секунд они молча взирали друг на друга, пока из-за спины Наташи не выскочила Вика. Она повисла на шее у молодого мужчины, радостно мурлыкая.

-Ты что, даже гостей не можешь провести в дом?- прошипела она нерадивой горничной, а Илье громко сказала- Дорогой, сейчас так трудно найти приличную прислугу!

Весь вечер Илья украдкой наблюдал за Наташей. Обтягивающее форменное платье темного цвета ей очень шло.

«Хороша, чертовка, нечета этой Вике.»-думал он тайком.

Улучив удобный момент, подошёл сзади и прошептал на ухо:

-Ты стала ещё красивее, Наташка!- и легонько прикоснулся губами к её волосам.

Наташу затрясло, она еле сдержалась, чтобы не дать ему пощечину.

«Как так? Сватается к Вике, а подкатывает ко мне? Вот подлец!»

Ее даже затошнило от мерзкого гостя… Утром её снова тошнило и кружилась голова. Не хватало только заболеть

В полдень вся семья и прислуга были собраны в гостиной главой семьи. Он нервно ходил из стороны в сторону, затем остановился и произнес, обведя всех присутствующих суровым взглядом:

-Мне очень неприятно это сообщать, но из кабинета исчезла крупная сумма денег.

Все начали удивлённо переглядываться.

Только Вика зашипела злобно и указала пальцем на виновницу:

-Что тут думать? Раньше такого не было, пока не появилась ВОТ ЭТА .

Несчастная горничная сжалась, снова закружилась голова.

Если кому-то есть что сказать, лучше сделать это сейчас,-продолжал Алексей Петрович.

Все сохраняли гробовое молчание.

-Тогда мы вместе посмотрим запись с видеокамер- решительно заявил хозяин и склонился над ноутбуком, все с интересом окружили его со спины, внимательно наблюдая за монитором.

На экране было четко видно, как дверь кабинета открылась, и на пороге стоял… Илья. Воровато оглянувшись, он подошел к, небрежно брошенному с открытой дверцей сейфу и достал толстую пачку денег. Удостоверившись, что в коридоре никого нет, также быстро вышел.

-О Господи!- воскликнула пораженная Вера Васильевна.

Никто не мог вымолвить ни слова.

Вика тоже молчала, только с силой закусила губу.

На следующее утро Лена шепотом рассказала Наташе последние новости. Алексей Петрович звонил Илье и обещал ему не обращаться в полицию в обмен на немедленный возврат денег.

— Вас в этом доме больше никто не хочет видеть, Илья!- добавил он.

Повар покачала головой и прошептала:

-А Вика весь вечер в своей комнате сидела, никуда не выходила… Вот ведь, какой подлый жених оказался!

Наташа слушала вполуха, ей снова было не очень хорошо. Хозяин поступил благородно, правда неизвестно, оценит ли это Илья. А вообще большая удача, что наклонности молодого человека выявились раньше, чем могли. Вряд ли теперь двуличный воришка останется в этой порядочной семье. Видимо отец молодого человека устал от выбрыков сынули и пустил его в свободное плаванье по жизни. Вот тот и решил присосаться к Орловым.

Удивительно, но дочь хозяев ещё больше стала ненавидеть горничную, как будто та была виновата, что жених оказался вором. Наверное, просто на ком- то нужно было выместить злость и отчаянье. Придирки стали более изощренными и обидными. Вика старалась прицепиться к каждой мелочи. Наташа держалась из последних сил.

Тем утром Наташа проспала , она вскочила, удивленно глядя на часы. её даже не пытались разбудить. Снова резко закружилась голова и приступ тошноты погнал её в ванную комнату. Отдышавшись, девушка вдруг сообразила, что это состояние продолжается уже недели три, просто за заботами утреннее недомогание ушло на десятый план. Заглянув в свой женский календарь, Наташа обомлела- подозрение подтвердилось, она беременна. Карусель мыслей пустились в пляс в голове девушки: Что теперь? Сказать хозяевам и отказаться от мечты? Сообщать ли Андрею?

Испуг и растерянность сменились тихой радостью. Ощущение, что в ней теперь живет маленькая жизнь и судьба её зависит от нее, придали ей решимости. Нужно прямо сейчас пойти и признаться… Кстати, почему до сих пор её не хватились?

В гостиной на диване с телефоном в руках сидела отрешенная хозяйка. Рядом стояла Вика с тревогой на лице. Вокруг носилась Лена со стаканом воды и успокоительными каплями.

-Что случилось?

Вера Васильевна только сейчас заметила ее, она медленно повернулась и непослушными губами тихо произнесла:

-С Лёшей несчастье… Попал в серьезную аварию… Сейчас в реанимации.

Видя всеобщее замешательство и смятение, Наташа подошла в хозяйке и взяла её за плечо:

-Какая больница? Надо ехать!

Женщина очнулась, наконец, с благодарностью глянула на горничную и встала:

-Да, конечно, едем скорее.!

Вера Васильевна заняла место впереди, возле шофера, остальные втиснулись сзади.

Вика, не смотря на вражду села рядом с Наташей на заднем сидении. Она обожала отца. В свете последних событий ссориться не хотелось…

В больнице к ним вышел уставший врач.

-Состояние критическое, необходимо переливание крови. Не можем подобрать, редкий фонотип и группа крови… — проговорил он,- необходимо организовать индивидуальный подбор в Центре службы крови . Хорошо, что вы всей семьей, так больше шансов.

Объяснять ничего не стали, только узнали адрес Центра и, без промедления, рванули туда.

Кровь сдали все, даже водитель и Лена, которая до смерти боялась уколов.

Примерно через полчаса врач- трансфузиолог, невысокая седая женщина, вышла к ожидающим:

-Фролова Наталья, пойдемте на забор крови!

Вика вскочила и громко заявила:

-Женщина, Вы все перепутали! МОЯ кровь должна подойти!

Врач спокойно посмотрела из-под очков на бумажку у себя в руке, а потом на хамоватую девушку.

-Ничего я не перепутала. Вы с реципиентом, судя по результату, даже не родственники. У него третья группа крови, у жены первая, а у Вас вторая.

С этими словами она увела Наташу за собой, оставив остальных осмысливать неожиданную информацию. Вика все еще возмущалась:

-Да нет! Они там что-то перепутали!

Пораженная Вера Васильевна сидела в глубокой задумчивости. Как такое может быть? Ведь за всю долгую и счастливую супружескую жизнь они с мужем не изменяли друг другу. Она точно знала, что дочь от него…

Назад ехали молча…

На следующий день никто в доме не вспоминал вчерашний инцидент, только хозяйка насторожено поглядывала на Наташу. К вечеру стало известно, что после переливания крови состояние Алексея Петровича улучшилось. Он уверенно пошел на поправку. Это обрадовало обитателей дома, и жизнь снова стала входить в прежнее русло…

Прошло чуть больше недели, хозяин все еще находился в больнице, но со дня на день готовился к выписке. Наташа ждала этого момента, чтобы признаться в беременности. Неожиданно хозяйка попросила горничную подойти к ней в гостиную.

Вера Васильевна выглядела возбужденной и взъерошенной, чего раньше за ней не замечалось.

-Наташенька- голос её срывался,- я наняла частного детектива и заказала расследование. Вот, только что получила отчёт.

Девушка удивленно смотрела, ничего не понимая, а женщина от волнения не могла больше произнести ни слова и просто молча протянула ей папку с документами.

Наташа в недоумении вскользь пробежала глазами по листу. Замелькала её девичья фамилия и девушка углубилась в изучение отчёта с головой.

Там значилось, что почти двадцать четыре года назад её мама и хозяйка рожали в один день в одном родильном отделении. Сыщику пришлось приложить немалые усилий для воссоздания реальных событий тех дней- где-то перерывал архив, где-то подкупал кого-то. Выяснилась, что в ночь, когда родилась Наташа, дежурила санитарка, у которой недавно умер собственный ребенок. Видимо горе сказалось на психическом здоровье женщины, и она поменяла местами Наташу и Вику.

Через месяц её поймали за подобным занятием и выгнали, не поднимая шумихи. Сколько раз она проделала подобное выяснять тоже не стали, так как это грозило руководству большими неприятностями.

Вот так эта многолетняя тайна вскрылась совершенно случайно.

Бледная Наташа все ещё сидела, пытаясь осознать информацию. Всё теперь становилось на свои места – и внешняя непохожесть на покойных родителей и неожиданно легко установившаяся духовная близость с хозяевами дома.

Вера Васильевна подошла и дрожащим голосом произнесла:

— Наташа, я твоя мама …

Та все ещё не могла вымолвить не слова, волнение сковало уста, а в голове всё перемешалось.

Господи, неужели она снова обрела семью?

Вера Васильевна не могла больше терпеть и заключила найденную дочь в любящие объятия. Они долго сидели, обнявшись, и рыдали от всей души, по-бабьи.

Виктория на удивление быстро смирилась с неожиданными новостями. Не сумев подобрать правильные слова, она подошла к Наташе и взяла её за руку, глаза выражали искреннее раскаяние.

-Прости, я была дура…- выдавила она, для нее эти слова дорогого стоили.

-Ну, что ты, моя родная, я всегда хотела иметь сестрёнку!- улыбнулась Наташа и сгребла ту в охапку.

Для нее Вика была просто взрослым капризным ребенком.

Девушки обнялись и рассмеялись сквозь слезы:

-Мы как в индийском кино!

Отец семейства был ошарашен, но, безусловно, был рад найденной кровинушке. Ко всеобщей радости добавилась новость о беременности Наташи.

Мать плакала от счастья и шутила:

-Господи, нас ,Орловых, всё больше!

Известия быстро разлетелись в кругу знакомых и друзей.

Андрей приехал в сопровождении Маргариты Павловны. Оставшись с Наташей наедине, он просто стал перед ней на колени и приложил её ладонь к своим губам:

-Наташа, я так и не смог тебя забыть… Я хочу быть с тобой и нашим ребенком. Как я могу вымолить у тебя прощение?

Девушка была немногословна:

-Я не держу зла… Но и простить тебя не могу…

Андрей безропотно выслушал и склонил голову:

-Прости, любимая, за мою прошлую слабость. Я буду ждать и надеяться…

Маргарита Павловна была не похожа на себя и весь вечер помалкивала с виноватым видом, а перед отъездом подошла к новоиспеченной Орловой:

-Наташа! Не сердись на Андрея! Это я виновата! Просто не могла поверить, что в мире еще остались бескорыстные порядочные люди…

Счастливая Наташа лежала в кровати и любовалась через окно золотистой листвой на фоне нежно-голубого октябрьского неба. Вчера произошло главное событие в её жизни- она стала мамой. Последние несколько месяцев её жизни были удивительны, единственное о чем она жалела- Муся -безвозвратно потерянная верная подружка.

В палату влетела Вера Васильевна. Эйфория новоиспеченной бабушки бросалась в глаза. Она легонько тискала Максимку и улыбалась во весь рот.

-Ой!- вдруг опомнилась она,- там наши под окном ждут- просили показать им Максика.

-Конечно!- радостно согласилась молодая мама.

Она гордилась своим малышом, ей хотелось сообщить о нем всему миру — родился еще один новый человечек, и она к этому причастна.

Вера Васильевна, вдруг сказала с серьезным лицом вполголоса :

-Наташа! Андрей тоже приехал…- помолчала, наблюдая за реакцией дочери,- простила бы ты его… Он же всю беременность не отходил… А если б ты знала какую он работу провернул ради тебя!

Наташа удивленно приподняла брови, а мать продолжала:

-Люди не идеальны, Наташенька! Всем свойственно ошибаться… Главное- какие выводы они из этого делают…

Наташа подошла к окну и посмотрела вниз. Там радостно махали ей руками папа и Вика… А рядом стоял Андрей, смущенно улыбаясь и держа на руках вырывающуюся Мусю…

Василий обошёл автомобиль, проверяя пломбы. Поездка предстояла дальняя, почти два дня пути. Он чувствовал себя бодро: выспался, пока ждал загрузку. Погода тоже благоприятствовала. Надеяться на удачу в дороге было не принято, но он всё-таки рассчитывал вернуться к выходным, чтобы провести время с дочерью в парке.

— Машина у него битком, — заметила дочь Нина, когда отец отъезжал от дома.

Отношения между мамой Василия и её внучкой оставляли желать лучшего. Нина, хоть и не подарок, но десять лет — слишком мало, чтобы оставлять ребёнка дома одну на долгие недели. Да и поднимать дочь в школу было задачей сложной: бабушка слишком оберегала её, позволяя побездельничать по утрам…

***

— Хорошей дороги, — пожелала диспетчер, вручая ему документы.

— Спасибо, — ответил он, удаляясь.

Большая машина с рычанием выехала из ворот, впереди лежали тысячи километров. С одной стороны, это было тяжело — долгие поездки отражались на нём и дочери нервными переживаниями, хоть он и знал, что она не одна, а с бабушкой.

После семейной трагедии Нина изменилась, замкнулась в себе и почти перестала улыбаться.
С другой стороны, долгие рейсы приносили хорошие деньги, а средства семье были нужны. Нина часто болела: простуда перешла в астму, на лекарства уходило немало денег. Затем появились проблемы с сердцем. В последнее время её здоровье стабилизировалось, но Василий не осмеливался радоваться.

После исчезновения Оли Нина даже в больницу попала. Тогда Василий не знал, что делать: бегать ли в полицию с просьбой усилить поиски жены или оставаться с дочерью. Мать вместо помощи ещё и нервы ему трепала.

— Я же тебе говорила, что Оля изменилась. Не удивительно, что сбежала с кавалером, — внезапно заявила она.

— Мам, о чём ты говоришь? Оля никогда бы нас не бросила, — отмахивался Василий.

Но мать продолжала нести ерунду:

— Бабе, когда шлея под хвост попадает, некогда задумываться…

— Мам, пожалуйста, прекрати! Нина не должна такое слышать.

— Надо бы ей сразу всё объяснить, — упрямо продолжала она.

После этого Василий и мать сильно поругались и перестали общаться. Она даже не спрашивала, как там Нина. Ему пришлось идти на поклон, ведь нужно было работать, ездить в рейсы, и не на кого было оставить дочь. В итоге он решил поговорить с матерью.

— Я приехал не для того, чтобы ругаться. Мне нужно уехать, а оставить Нину не на кого.

С момента исчезновения Оли прошёл год. Полиция только разводила руками, говоря, что иногда люди пропадают и не находятся никогда.

Оля ушла, даже не взяв паспорт, в то время как Нина была в школе, а Василий — в гараже. К любовникам так не уходят.
Он так и не смог понять, что произошло. Оля изменилась незадолго до пропажи: похудела, стала более заботиться о своём внешнем виде, начались продолжительные разговоры по телефону… Несколько раз он случайно застукал её за странными звонками.

Она тут же отключала телефон, говоря, что разговаривает с подругой. Хотя он даже не спрашивал, с кем именно. В памяти всплывали моменты, когда мать Василия была категорически против его брака с Ольгой, утверждая, что род у неё нездоровый и что дети будут слабыми. Ольга была сильно обижена такими словами, но никогда не перечила свекрови.

Мать Василия ничего не знала о семье Ольги, только слышала, что они рано ушли из жизни, и решила, что это из-за болезни. Василий не раз пытался поговорить с матерью, но та не принимала Ольгу. В конце концов, Ольга сама попросила его:

— Вася, не надо. Пусть всё остаётся, как есть, не трогай беду, пока она не трогает нас.

Они прожили вместе больше девяти лет, и со временем мать вроде бы успокоилась.

Василий нажал на газ, оставалось сто километров до стоянки, где он планировал немного отдохнуть. На следующий день его приветствовало утреннее солнце. Он отправился в путь на рассвете, чтобы на дороге было меньше машин. Всё шло гладко, и он успешно миновал многолюдные места. Машина ехала весело и без проблем.

Под вечер, когда до дома оставалось совсем немного, он решил остановиться у придорожного магазина, который так любила Нина. Она обожала деревенские продукты, те, что хранились в баночках, перевязанных верёвочками, словно из старых фильмов. У дочки не всегда был хороший аппетит, но такую еду она ела с удовольствием. Холодильник в машине работал исправно, так что Василий не переживал за сохранность купленных продуктов.

Ряд стеллажей с румяными бабушками, продающими свои товары, привлёк его внимание. Он прошёл мимо, потягивая носом от различных ароматов. Одна из бабулек с добрыми глазами и аккуратным платочком на голове сразу привлекла его. На её прилавке стояли молоко, сыр, маринованные огурцы и свежие овощи. А яблоки казались невероятно крупными.

— Яблоки? Но ведь ещё рано для них… — удивился Василий.

— Это особый сорт, ранний, но очень вкусный, — ответила бабушка.

Василий с улыбкой купил всё, что было у неё на прилавке, и, уплатив, уже собирался уходить, как его взгляд зацепился за кулон на её шее. Обычный кулон, но…

Это был кулон Оли. Он знал это точно, ведь сам придумывал его дизайн и заказывал на годовщину свадьбы. На кулоне были выгравированы три буквы — О, В и Н — их имена.

Его охватил ледяной холод: по спине потекли капли пота. Он заставил себя успокоиться, чтобы не наломать дров. Возможно, бабушка просто где-то купила этот кулон. Но как это могла сделать деревенская жительница? Василий направился к машине, его мысли лихорадочно метались. Он знал, что нужно звонить в полицию раньше, чем торговки разбегутся и следы исчезнут.

Василий решил последовать за женщиной, когда она закончит торговлю, чтобы потом поговорить с ней у неё дома и выяснить правду. Ждать пришлось недолго, потому что товара у старушки уже не было. Через минут десять она аккуратно сложила свои вещи, попрощалась с соседками по рынку и направилась по тропинке. Василий оставил небольшую дистанцию между собой и пожилой женщиной, не подавая виду, что следует за ней.

Вскоре он увидел деревню с несколькими домами. Бабушка подошла к крыльцу одного из них, оглянулась и вошла внутрь, оставив дверь неприкрытой. Это могло означать, что в доме кто-то есть, но Василию было всё равно. Он должен был выяснить, откуда у неё кулон. В наступившей тьме на улице, в её доме зажёгся свет, и Василий, как тень, прокрался к калитке и вошёл.

Увидев его, бабушка, занимающаяся продуктами у стола, испуганно схватилась за сердце:

— Господи, что вам нужно? Вы что, шли за мной с самого рынка?

— Да, шёл именно оттуда. Вопрос хочу задать, — сказал он, пытаясь быть спокойным.

Бабушка взглянула на него подозрительно:

— Молоко свежее, не беспокойтесь.

— Да нет, дело не в молоке. Откуда у вас кулон, который на шее? — спросил Василий.

Женщина прикрыла кулон ладонью:

— Этот подарок мне одна добрая женщина подарила.

— Не Оля ли её имя?

Василий выпалил, и бабушка немного расслабилась:

— Ты не Вася, часом?

У Василия защемило сердце, и он, опустившись на колени, взмолился:

— Пожалуйста, если знаете, где Оля, скажите!

Бабушка помогла ему подняться:

— Ну что ты тут удумал? Давай-ка садись, поговорим.

Василий с трудом сел на стул, а бабушка подала ему чай:

— Пей, успокойся.

Он рывком глотнул, обжёгся и почти вскрикнул:

— Да скажите же, не томите!

Бабушка глубоко вздохнула:

— Говорила я ей, что эта затея обречена. Не надо себя мучать.

Василий выронил чашку, но хозяйка не придала этому значения:

— Нашла я её год назад. Вся избитая жизнью, не знала, куда идти. Спрашиваю её, кого ищет, а она мне: «Смерть.» Не могла же я её в таком состоянии оставить. Привела сюда, накормила, одела. И тогда она мне призналась, что диагноз у неё неутешительный. Вся в страхе перед будущим, а тебе значит, не рассказывала… Свекровь ей посоветовала уйти, чтобы дочка такой ужасной болезни не видела и чтобы не заразилась.

— Не могу поверить, что мама могла так сказать. — Василий был потрясён.

— Да и я подумала, здравый человек такого не сделает, но вам самим разбираться. Оля жива. Думаю, и не всё так плохо, но лечиться надо. А она не хотела обузой вам быть.

Василий встал на дрожащих ногах:

— Где она сейчас? Не знаю, как она могла подумать, что станет нам обузой.

Бабушка, замерев с платком в руках, на мгновение задумалась:

— Знаешь, Василий, если бы не видела твоих мучений, ни за что бы не проговорилась…

Бабушка провела его в соседний крошечный домик. Из потёмок раздался дряхлый голос:

— Кто там?

— Это свои, Дусь, свои, — ответила бабушка и первой вошла в комнату, за ней последовал Василий. Едва зайдя, он заметил Олю, которая полулежала на диване — бледная и худая, но живая.

Он скорее выдохнул, чем произнёс её имя:

— Оля!

Она подняла на него испуганный взгляд:

— Васенька, зачем ты здесь? — и разразилась слезами.

Василий бросился к ней:

— Как ты могла так поступить? Как ты вообще могла такое подумать?

***

Жители деревни, ранее не видевшие такой внушительной машины, высыпали из своих домов, чтобы посмотреть. Для них большегруз на узкой дороге был настоящим событием. Василий, сидя за рулём грузовика, был готов проехать хоть тысячу лишних километров, лишь бы Оля была в порядке. Соседи помогли посадить её в машину, потому что сил у неё почти не оставалось.

Когда Оля немного отдохнула и выспалась в салоне, она начала рассказывать:

— Как только стало плохо, я сразу поняла, в чём дело. Не знаю, как, но поняла. Пошла к врачам — подтвердили все мои страхи. Рак. Я не стала тебе ничего говорить, решила обсудить с твоей мамой. Врачи говорили, что лечение займёт много времени, может даже год, а может и больше. Ваша мать накричала на меня, назвала эгоисткой, сказала, что теперь ты должен оставить работу и, возможно, мы лишимся важных доходов ради меня. Я подумала: зачем? Болезнь-то неизлечима. Долго решалась, но когда врач позвонил и сказал, что я теряю драгоценное время, подумала — пора. Просто ушла в лес, чтобы не нашли. И тут, видишь, бабушки не дали мне исчезнуть.

Василий открыл дверь своим ключом, сначала внёс вещи, затем помог Оле войти.

— Завтра утром срочно в больницу, но сегодня уже ночь.

Нина, услышав шум, выбежала из своей комнаты:

— Папочка, мама! — завизжала она и бросилась к Оле. Они обе расплакались, сидя на полу.

Мать Василия появилась в дверях, огляделась и, схватив куртку с вешалки, резко сказала:

— Ну, теперь без меня разгребайте, — и захлопнула дверь.

Василий вздохнул:

— Даже к лучшему, обойдёмся без скандалов. Справимся сами, правда, девчонки? Всё у нас будет хорошо.

***

Через два года врач объявил:

— Поздравляю, у вас стойкая ремиссия. Пусть это останется в прошлом, как страшный сон.

Оля согласно кивнула и согласилась, как можно не забыть, когда самые дорогие люди — муж и дочь — заключили её в объятия.

Огромные черные тучи, казалось, нависли над городом всей своей мощью. Гремел гром, приближалась страшная гроза. По пыльной извилистой дороге, сильно прихрамывая на левую ногу и обливаясь потом, понуро брела женщина. На вид ей было около тридцати лет, одета очень бедно. Выцветший от времени, вылинявший длинный сарафан и потрепанные старые сандалии. Длинные, русые волосы давно не мылись, и коса выглядела растрепанной и неухоженной. И несмотря на всё это, и полное отсутствие какой-либо косметики на лице, внешность была приятная, и не отталкивающая. Видно было, что в юности она была писаной красавицей.

Женщину звали Вера и шла она не куда-нибудь по делам или в гости, а к реке, с сильным желанием больше не жить. Она была настолько измучена и опустошена бедами и невзгодами, что даже слёз не осталось, только фанатичная решимость прекратить, наконец, влачить такое позорное и жалкое существование и улететь, скорее, на небеса!

Причины для такого, для многих безумного поступка, у Веры, действительно были очень веские. Все началось с самого детства.

Вера была сиротой. Ее, брошенную и замерзшую, как бездомного ненужного котенка, выкинутую просто в подворотне, подобрал сердобольный дворник и отнес в полицию. А оттуда уже она попала в приют. Ничего о своих родителях Вера не знала вообще, имя и фамилию Суворова ей дали сотрудники приюта. Всем известно, что жизнь в приюте далеко не мед, и девчушке пришлось пройти через многое: вечное ощущение голода, нападки злых мальчишек, издевательства и унижения со стороны бездушного персонала, и ощущение, что ты совсем никому не нужен на этой земле. Вера все мечтала, что и к ней придут папа и мама, как к другим деткам, и заберут её к себе в семью. Усыновители часто наведывались к ним в приют. Другие дети умело этим пользовались. Ведь всем хотелось попасть в семью, и покинуть эти ужасные казенные стены. Девочки пристально заглядывали в глаза взрослым, иногда плакали, или наоборот, кидались к ним в объятья. В большинстве случаев это работало. НО Вера так не умела и не хотела. Она, наоборот, терялась, замыкалась, и её вовсе не замечали. Несмотря на все это девчушка очень хорошо училась, и особенно ей нравились точные науки. Она с легкостью перемножала в уме многозначные числа и решала сложные комбинации уравнений. Учителя хвалили её и советовали поступать в университет. Вера тоже об этом мечтала, но куда там, сироту не особенно жаждали брать на бюджет, да ещё и платить ей социальную стипендию.

После выпуска по закону детдомовке обязаны были предоставить жилье, на тот момент выбор был небольшой. Все хорошие места в городе были давно распределены тем, кто понаглее и напористей, оставались лишь жилые дома в деревнях. Делать было нечего, нужно было соглашаться. Так и стала Вера обладательницей по договору социального найма обветшавшего домика в деревушке Сосновка, но по бумагам было всё совсем по другому. Когда девушка приехала в деревню, то она не сразу поверила своим глазам, пришлось даже два раза перепроверить адрес. Перед ней стоял уставший от времени дом, в давно запущенном состоянии. Вера села с вещами на покосившееся крыльцо, закрыла лицо руками и стала плакать, не замечая ничего вокруг. Следующие два дня проведенные в этой лачуге прошли как в тумане, лишь один звонок поздно вечером из приёмной комиссии университета нарушил мрачную обстановку. Ей невероятно повезло, пару человек провалили экзамены, Вера чудом попала в рейтинг и поступила в престижный столичный ВУЗ. Счастью не было предела, девушке казалось, что теперь то точно жизнь её наладится, тем более что ей ещё выделили комнату в общежитие, а значит жить будет где.

Учеба Вере безумно нравилась, она, как губка, впитывала каждое слово преподавателей, и никогда не прогуливала лекции. По вечерам девушка пропадала в библиотеке, штудируя дополнительную литературу. Так, незаметно, пролетело три курса. Суворову ставили всем в пример, она была отличницей. Но девчонки по комнате над Верой откровенно посмеивались, считая за глаза зубрилкой и занудой.

И вот однажды Света пригласила Веру на свой день рожденья:

-Ну хватит корпеть над учебниками, так вся молодость пройдет мимо! Мы завтра едем с компанией за город, на природу, на шашлыки. И тебя приглашаем, Верунчик. Хоть развеешься немного. Кстати, мальчишки будут не простые: Саша – сын бизнесмена Панфилова и Лёшка – сын заведующего нашей кафедрой, а Влад – так вообще из семьи депутата! Это тебе не сопливые однокурсники, которые только и знают, что на грудь пялиться, да слюни пускать, а сами боятся подойти к девчонке.

Вера долго колебалась и отнекивалась, но потом всё же не смогла отказать подруге и согласилась, день рожденья ведь всё-таки. Она и правда очень устала, и ей хотелось хоть немного отвлечься.

Именно там, на отдыхе, Вера и встретила любовь всей своей жизни. Все дружно веселились и купались, но Саша просто не сводил с неё глаз, он буквально прожигал её взглядом. Делал красивые комплименты, плавал на другой берег за лилиями, и вручил их не имениннице, а именно Вере! Он просто с ума сходил от юной длинноногой грудастой красавицы в бирюзовом купальнике. Вере тоже очень понравился этот спортивный, поджарый симпатичный парень. Между ними почти сразу возник бурный и страстный роман! Парочка целовалась до умопомрачения, и не могла на секунду оторваться друг от друга. От этих поцелуев у девушки кружилась голова и бешено колотилось сердце. Парень пытался продвинуться дальше, ведь он был уже искушенным в вопросах обольщения, и до Веры у него не одна девушка побывала в постели. Но как бы Саша ни настаивал на близости, Вера была непреклонна. Ей было попросту ужасно страшно, ведь Саша был её первым мужчиной, и как себя вести она не представляла. Да и девчонки подначивали:

-Правильно, Верунчик! Пусть сначала женится. А то знаем мы таких, покуражится, и в кусты, ищи свищи ветра в поле. А так замуж за Сашку выйдешь, считай в лотерею выиграла. Ни в чём не будешь нуждаться. Так что держи оборону до последнего!

Так что Вера поставила жениху жесткий ультиматум, интим только после свадьбы. Вскоре был выпускной, девушка получила вожделенный диплом и её без труда приняли на должность бухгалтера в довольно известную компанию «Агат». Зарплата с самого старта была довольно приличная, и Вера стала скрупулёзно откладывать деньги на очень важное приобретение, на свою жилплощадь. К своим обязанностям девушка подходила на совесть, бывало и задерживалась, если что-то не ладилось. Сотрудники поражались, как эта девчушка без всякого калькулятора на лету пересчитывала многозначные цифры, и могла за день переворошить кучу документации. Свадьба тоже вскоре состоялась, жених больше не мог терпеть, его аж трясло от мысли о первой брачной ночи. Хотя родители парня не были в восторге от невестки сироты, у которой ни кола ни двора, а лишь прописка в какой-то глухой деревне. Мать негодовала и всячески отговаривала сына от этого опрометчивого поступка:

-Сашенька, сынок. Ну что ты нашел в этой Вере? Да, смазливая, молодая, но на этом и все! Ни родни у неё, ни жилья, ничего! Сколько их таких на свете? Нужно же быть умнее, думать на перспективу. Вот бы наш с отцом бизнес да с другой компанией соединить, ты поразмысли сам! Приглядись к барышням из нашего круга, у которых богатые папочки!

Но парень был непреклонен, его буквально охватила жажда обладания Верой, до того она ему вскружила голову. К тому же он не относился к браку так серьезно, в случае чего можно и развестись, делов то..

Сначала всё было просто прекрасно, медовый месяц, жаркие и страстные ночи, признания в любви. Парочка была неразлучна, ворковали, как голубки. Саша работал в фирме отца менеджером, знал, что его оттуда никогда не выгонят, и будут всегда закрывать глаза на прогулы и халатное отношение, поэтому особо не переживал. Поначалу молодожены жили с родителями мужа, в огромном особняке. Но свекровь сразу невзлюбила Веру, все время подначивала и старалась поддеть. Она то и дело пыталась исподтишка рассорить супругов. То нашепчет Саше, что, мол, Вера много времени уделяет работе, часто задерживается, и что-то тут не чисто. То стала поговаривать о том, почему до сих пор внуков нет, а пора бы. А то у неё одна карьера в голове, а ты детей вовек не дождешься. В общем, атмосфера в семье все время была очень напряженной. Женщина иной раз сознательно задерживалась на работе, чтобы не идти домой, знала, что её ждет опять недовольная физиономия свекрови. Поэтому, когда Саша предложил совместно купить отдельную квартиру, Вера была только за. Она отдала все свои накопления, а сумма там уже скопилась немалая, и доверила мужу все вопросы, связанные с выбором, покупкой, и оформлением квартиры. Ведь у неё на это попросту не было времени. То, что он оформил её на себя, совершенно не смутило Веру. Что тут такого? Они ведь одна семья, друг другу доверяют какая разница, на кого записана квартира. Да и к тому же, женщина была очень молода и неопытна в таких вопросах, а подсказать было совершенно некому. Знала бы она тогда, к чему в последствии приведет такая её беспечность, сто раз бы подумала.

И вот оно, долгожданное новоселье, переезд. Вера так мечтала, что теперь то они, наконец, заживут спокойно и счастливо, без нравоучений вредной свекрови. Она стала с энтузиазмом обустраивать новое семейное гнездышко, сама выбирала шторы, и посуду, и радовалась каждому приобретению. Но не тут-то было. Саша, вырвавшись из-под родительского контроля, пустился во все тяжкие. Ему опостылела скучная и однообразная семейная жизнь с Верой, и хотелось опять драйва и куража! Он считал жену страшной занудой, у неё всё по расписанию, а молодость то проходит! Мужчину больше не заводили до безумия ласки жены, ему приелось все. Хотелось новизны ощущений, и он искал их в ночных клубах, вкатываясь под утро домой навеселе и с запахом женских духов на пиджаке. Вера плакала, умоляла мужа одуматься, пара часто ссорилась. Она не понимала, почему Саша так изменился? Стал чужой и холодный, будто и не было тех страстных ночей и признаний в любви! Причем, чем больше она старалась угодить мужу, тем несноснее он становился! Женщина стала очень нервной и дёрганной, на работе допускала непростительные ляпы и ошибки. Она понимала, их брак трещит по швам, а что делать, и как его спасти, не знала.

И тут однажды совершенно неожиданно Саша ей предложил за ужином:

-Я тут взял путевку на горнолыжный курорт, на базу отдыха, на выходные. Давай сгоняем? Только ты и я. Отдохнем, на лыжах покатаемся. А то мы что-то совсем чужими стали. Грыземся, как кошка с собакой! Ты как? Не против?

Вера аж подпрыгнула от радости и обняла крепко мужа! Ей и самой давно хотелось отдохнуть и расслабиться! А то как-то всё не ладилось в последнее время. Тем более, что женщина то и на море ни разу не была, а что уж говорить о горнолыжном курорте!

И вот они на огромном крутом спуске! Снег слепит глаза и искрится, и такая красота вокруг! А воздух такой чистый и свежий, что аж голова кругом идет. Такой красоты Вера в жизни не видела и потрясённо смотрела вниз. Вид открывался умопомрачительный: склоны и равнины, Огромные ели, усыпанные снегом, словно укатанные огромной шубой, и всё белым бело! Саша отлично катался с самого детства, и уже не в первый раз приезжал сюда, в отличии от Веры, которая и лыжи то первый раз одела!

Спуск ей казался нереально высоким и крутым, инструктор отговаривал женщину спускаться в первый раз именно здесь. Ведь есть же трассы для новичков, пологие и безопасные. Зачем так рисковать? Но муж настаивал:

-Ты разве трусишь, любимая? Поехали! Это же такой драйв! Вечно ты трясешься и всего боишься! Так же скучно жить! Ну, давай со мной! Ты ведь любишь меня?

И он лихо поехал вниз, умело маневрируя лыжами по снегу. Казалось, все это так легко и просто. И Вера рискнула, поверила мужу, и поехала! Дальше только помнила падение и адскую боль. Она долго катилась вниз, и темнота в глазах, а как результат – сложный перелом шейки бедра!

Но как оказалось это был не конец, а только начало её бед! Женщина загремела на месяцы в больницу. Ей нельзя было вставать, ходить, она лишь лежала и сутками смотрела в потолок. Но что самое страшное, Саша пришел её навестить только один единственный раз, сухо поинтересовался у врача её здоровьем и перспективами, и узнав, что перелом сложнейший, и велик риск, что хромота останется на всю жизнь, просто исчез. И больше не появился ни единого раза! Мало того, не отвечал на телефон! Она сотни раз набирала его номер и слышала только одно: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети!»

Вера плакала и ничего не понимала! Как же так? Ну не мог же муж испариться? Спустя два месяца она, наконец, вышла из больницы, словно из тюрьмы, сильно хромая на левую ногу. Перелом таки сросся неправильно. Нужны были ещё операции, но денег на них у женщины не было. И тут началось нечто страшное! Она еле доехала на автобусе домой, и стала поворачивать ключ в замке, но он просто не двигался ни в какую сторону. Женщина чертыхалась и ничего не понимала! Ей так хотелось побыстрее наконец оказаться дома, принять горячий душ, и выяснить ещё раз, где же Саша! И тут дверь ей открыли совершенно чужие люди. Пожилая пара. Они ошарашено уставились на незнакомку:

-Милочка, вы что это делаете? По какому праву вы пытаетесь проникнуть в чужую квартиру? Мы сейчас полицию вызовем!

Вера аж подпрыгнула:

— Не поняла, как это чужую? Это моя квартира! Я её вместе с мужем покупала! А где мой муж тогда? Мы с ним тут жили, пока я в больницу не попала с переломом! Мой муж, Александр Панфилов. А я Вера Панфилова, его законная супруга. Так что объясните, что тут происходит?

Старушка куда-то ушла, и вынесла ей документы:

— Вот, посмотрите. Мы недавно купили эту квартиру. Собственник был зарегистрирован один, Панфилов Александр Иванович. Всё верно. Больше там никто не числился. Сделка проведена как положено и заверена нотариально. Так что извините, всё по-честному. Да, тут ещё вот кое-что осталось от бывших хозяев, какие-то бумаги. Возьмите. А то мы не знали, куда это деть.

Вера трясущимися руками открыла конверт. В нем лежало свидетельство о разводе! Где черным по белому было написано, что они с Сашей уже не муж и жена! Чтобы уж наверняка откреститься от нее! Это напоминало какой-то бред или страшный сон! Как будто в прострации, Вера вышла из подъезда и поехала к себе на работу, но и туда её не пустили! Лишь отдали в отделе кадров трудовую книжку с записью о том, что она уволена за прогулы! Вот это поворот! Вера пыталась объяснить, что у неё было сломано бедро и она лежала в больнице, да и больничный имеется на руках, а муж должен был обо всем сообщить, но её и слушать не стали. Сказали, слишком поздно, на её место уже взяли нового сотрудника. Вот и все!

Женщина в отчаянии рванула к родителям Саши, в особняк! Она хотела выяснить правду во что бы то ни стало! И узнать, куда же пропал муж? Должно же быть хоть какое-то объяснение всему этому ужасу! Все происходящее никак не укладывалось у неё в голове. Мозг просто оказывался все воспринимать.

Но ей лишь ответила свекровь через домофон:

-Убирайся отсюда, нищенка! Квартира была Сашина, и он имел полное право её продать, а сейчас он живет у другой женщины! И она, в отличии от тебя, имеет статус и богатое приданое. Я надеюсь, они скоро поженятся. А как ты хотела? Или ты считаешь, что он должен до конца жизни мучиться с сиротой хромой, да ещё и бездетной? Брак с тобой был изначально большой Сашиной ошибкой, и я ему сто раз об этом говорила. НЕ ходи сюда больше. Иначе полицию вызову. Ясно? Ты ему больше никто, и к нашей семье отношения не имеешь!

Вера в сердцах выкрикнула:

-Какие же вы все сволочи! Ненавижу! Вещи хоть мои отдайте! Куда вы их дели? Мне же нужно в чем-то ходить?

Свекровь едко ответила:

-Они куплены на Сашины деньги, но ладно, так и быть, сейчас охранник вынесет тебе кое-что.

Вера взбесилась:

-А я что, по-вашему, нигде не работала? Пусть моя зарплата была меньше, но я точно так же вкладывала деньги в семью! Как же вы так можете?

Спустя пять минут охранник швырнул ей в лицо небольшую сумку с вещами, и грубо толкнул:

-Вам же сказано, уходите! Хозяйка нервничает, велела вас убрать отсюда! Идите по добру по здорову!

Вера махнула рукой и побрела прочь, сильно прихрамывая. Делать нечего, пришлось покупать билет и ехать в родные края по месту прописки, в свою Бог забытую деревню. На дорогу она отдала последние копейки, которые были в кошельке. Денег больше не было совсем. Вера тряслась в душном пыльном автобусе и надеялась, может хоть сможет какое-то время прожить в том ветхом домишке. А там видно будет. Но когда она увидела гору обугленных головешек на месте давно сгоревшего дома, то просто села на землю и громко, навзрыд разревелась!

Внутри все клокотало и бушевало, ненависть, злоба и обида захлестывали её с головой! «Почему? За что он так со мной? Что я ему сделала? Я ведь любила его, по-настоящему, искренне! Подонок! Скотина последняя! Обобрал, как липку! Оставил без крыши над головой! А сам к любовнице подался! Получается, он воспользовался мною, как красивой игрушкой, а когда понял, что надоела, да ещё и хромая останусь, выкинул прочь из своей жизни, как ненужный хлам! Куда идти теперь? Что делать?»

Женщина поднялась, и понуро поплелась на вокзал обратно, пешком три километра. Никуда уехать она уже не могла, денег не было, вещей толком тоже. Она заглянула в сумку, там было лишь пару кофточек да джинсов, и одна куртка. Вот и все, что она заслужила и нажила за годы брака! На руках имелись только документы. Ещё месяц она скиталась, ночевала на вокзале, пыталась попрошайничать. Но ей почти не подавали, так как Вере было ужасно стыдно это делать! Женщина не умела выпрашивать, давить на жалость, просто стояла с опущенной головой и все. Мало того, многие её ещё и стыдили! Мол, девка молодая, а попрошайничаешь, как не стыдно! Вера дожидалась, пока кто-то уйдет из уличного кафе и оставит недоеденную булочку или пирожок, и хватала его жадно, давилась и запивала остатками чая. Ей было отвратительно слышать от себя запах давно не мытого тела, её лицо покрылось толстым слоем грязи и пыли. И главное, просвета ведь нет и не будет.

И тогда Вера не выдержала! «Чем так жить, лучше утопиться! К черту всё! Какой смысл и дальше влачить такое жалкое существование? Я ведь попросту в животное превращаюсь!»

С такими мыслями женщина доковыляла до моста, и перевесилась через перила. Глубоко вдохнула, посмотрела последний раз на черное и грозное небо, собралась с духом и уже перекинула одну ногу для прыжка!

Как вдруг сзади неё резко притормозила дорогая машина. За рулем сидел приятный ухоженный мужчина лет пятидесяти и ошарашено на неё смотрел. Потом выкрикнул:

-Эй, ты чего? Упадешь ведь? Утонешь! Тут течение быстрое!

Вера только рукой махнула:

-А я и хочу утонуть! Чтоб не мучаться больше, ясно! Какое ваше дело? НЕ мешайте!

И она уже перекинула вторую ногу, и балансировала только на руках!

Мужчина шустро выбежал из автомобиля, и подхватил легкую, как перышко, исхудавшую женщину. Пристально на неё глянул и предложил:

-Знаешь что? Раз тебе все равно жизнь не мила, у меня к тебе деловое предложение. Иди ко мне прачкой работать, на пару месяцев. А то сотрудница в декрет ушла, никого не смог найти на замену. Там же и жить поселю, в подсобке. А потом уж иди топись. Заплачу без обмана. Что тебе терять?

Вера шмыгнула носом, и подумала про себя: «Мне и правда терять уже нечего. Соглашусь, пожалуй, хуже, чем сейчас, точно не будет!»

И она согласилась. Незнакомца звали Валерий Захарович, он оказался приятным человеком и хорошим собеседником. Мужчина был дорого одет, ухаживал за собой, видно, что носил парик. Он, молча и внимательно выслушал историю Веры о том, как её обобрал супруг, и только головой покачал. Поселил в подсобном помещении. Там хоть и не было окна, но зато стоял стол, стул и кушетка. Мужчина даже распорядился выделить ей постельное белье, полотенце, и всё необходимое. Мыться разрешил в душе для сотрудников. Напоил чаем с печеньем, и сказал:

-Ты знаешь, Вера, не торопись на тот свет. Иногда проблемы решаются сами по себе, без нашего желания или участия. Так что работай пока. А там поглядим.

Женщина была безмерно благодарна Валерию Захаровичу за его доброту и понимание. В тот вечер она, наверное, час стояла под душем, смывая с себя всю грязь. И впервые после выхода из больницы крепко уснула. Жесткая кушетка показалась ей мягкой периной. К работе Вера подошла со всей ответственностью, работала на совесть, быстро освоилась. Конечно, ей было обидно, что она, бухгалтер по профессии, теперь просто прачка. Но это было лучше, чем скитаться и голодать на вокзале. Сотрудники тихонько посмеивались над хромой нищенкой, живущей в подсобке. Но в открытую её не обижали. Всё же жалели, грех над инвалидом издеваться.

В один из дней в прачечную обратился солидный мужчина. ОН был дорого и со вкусом одет, приехал на крутой иномарке, но что-то было в его глазах нехорошее. Они бегали туда-сюда, как у преступника. Он обратился к Вере:

-Мне нужно привести в порядок этот пиджак. Вот, умудрился перевернуть на себя банку с малиновым джемом за завтраком. Если нужно, отдайте в химчистку. Я заплачу.

У Веры всё похолодело. Она прекрасно поняла, что пиджак попросту окровавлен, и никакое это не варенье! Но виду не подала и молча приняла заказ. Машинально она записала на клочке бумаги номер машины посетителя, и сама не зная зачем, так, на всякий случай. Прежде чем отправить изделие в химчистку, по инструкции нужно осмотреть все карманы. Вера так и сделала. И вдруг, а переднем нагрудном кармане она обнаружила записку! На скомканном листочке она прочла: «Помогите! Меня держат в заброшенном доме с зеленой крышей, возле магазина Аквариум».

И всё, ни имени, ни фамилии, ни каких-либо координат. Вера стала вспоминать, и точно, есть такой магазин, недалеко от их прачечной, и дом там тоже заброшенный имеется! Значит – это не чья-то дурацкая шутка! А на пиджаке точно не варенье! Все очень серьезно! Кто-то попал в беду и умоляет о помощи! «Что же делать? Сходить посмотреть? Боязно как-то! А вдруг там бандиты! Вызвать полицию? И что я им скажу? Что нашла кусок газеты с запиской и все? Явно посмеются надо мной!». До конца смены Вера мучалась в сомнениях, и все же решила сходить и самой убедиться, что это не чья-то дурацкая шутка!

Она обошла дом по периметру. Он был заброшен, входная дверь закрыта на большой и ржавый навесной замок! Было такое ощущение, что никто давно к дому и не подходил, если бы не свежие следы от протектора машины! Причем было явно видно, что к дому кто-то подъезжал не один раз. Женщина встала на цыпочки и попыталась заглянуть в давно не мытое окно! И вдруг к своему ужасу увидела в дальнем углу захламленной комнаты мужчину! Он сидел на полу, повесив голову на грудь, и казалось, вовсе не подавал признаков жизни! Вера ужаснулась: «Неужели опоздала? О Господи! Что ж теперь делать? » Она стала стучать тихонько в окошко, стараясь привлечь внимание мужчины! Потом все громче и громче. К её счастью и облегчению, он услышал стук, открыл глаза, и попытался приблизиться к окну, двигаясь из последних сил. Мужчина был сильно избит, на нем буквально живого места не было, багровые пятна запеклись на руках и голове, были свежие кровоподтеки и ссадины. Лицо настолько опухло, что больше напоминало страшную маску! Он медленно, жестикулируя, и шепча губами, пытался объяснить все Вере. Она поняла так: «Меня похитили… Ради выкупа. Отец мой богатый бизнесмен. Этот дом бандиту принадлежит. Он на преступников работает… Такой жадный, что даже мой окровавленный пиджак себе забрал. Жлоб. В карты играет…Спасите меня! Умоляю! Позвоните в полицию!»

Вера закивала головой, и тут же, чтобы он видел, позвонила в полицейский участок, долго и сбивчиво объясняла кто она, и чего хочет, вроде бы поверили. Женщина не сбежала, дождалась, пока приедет патруль, и пленника освободят. Когда бедного избитого узника увозили на каталке в больницу, он прошептал ей:

-Меня зовут Петр Чернышов. Спасибо вам! Я никогда вас не забуду!

На его глазах навернулись слезы, а женщина тоже чуть не расплакалась, помахала ему рукой и прокричала в след:

-А я Вера! Всё будет хорошо!

Всю ночь женщина прокрутилась, она не могла уснуть и на секунду, все думая об этом происшествии. Карие, молящие глаза Пети так и стояли в памяти. Чем-то зацепил её этот бедный незнакомец, запал в душу! Уже на следующий день после смены Вера приняла душ, впервые распустила волосы, купила на последние деньги бананы, мандарины, и пошла проведать Петра в больнице. Её сначала не хотели пускать, ведь мужчина находился в реанимации в тяжелом состоянии. НО потом сжалились над хромой грустной женщиной, и разрешили им увидеться. Вера ужаснулась, когда увидела Петра, опутанного проводами и датчиками. Глаза его были приоткрыты, он увидел её и попытался улыбнуться. Женщина помахала ему рукой, присела рядом на стульчик. Она не знала, что говорить, просто сидела, гладила его по руке, и тихо шептала:

-Знай, всё будет хорошо. Ты поправишься. Мне один человек сказал, что иногда горе уходит и проблема решается сама по себе, практически без твоего участия, и теперь я в это верю. Набирайся сил, я завтра ещё приду, можно?

Глаза мужчины увлажнились, и он слабо кивнул головой. Так Вера и стала к нему ходить, как на работу. Персонал к ней привык и перестал ругаться. А вот отец Пети приходил к нему очень редко, и то буквально на пять минут. Сухо спросит, как здоровье, и ссылаясь на занятость, уходит. Вера не понимала, как так можно? Ведь сын чудом жив остался, из лап негодяев вырвался, а отцу всё равно?

Когда Петю перевели в обычную палату, он решился на откровенный разговор с Верой. Ведь эта странная, симпатичная и очень грустная женщина была для него сейчас, по сути, самым близким человеком. И мужчине очень хотелось хоть с кем -то поделиться наболевшим за столько лет!

Петя тяжело вздохнул и начал рассказывать:

-Понимаешь, я не родной отцу…приёмный. Вот он и не спешил с выкупом. Говорят, что мои родные родители погибли, а этот мужчина оформил опекунство. Вдобавок ко всему, он все родительские активы к рукам прибрал. Он же им вроде как компаньоном был. Так и стал моим отцом. Своих родителей я совсем не помню, и даже их фото никогда не видел. Их почему-то тоже нигде не оказалось. Что очень странно, виновных в смерти моих родителей так и не нашли тогда. Да и заказчиков преступления с моим похищением до сих пор не найдены. Как так? Ты ведь в полиции номер машины указала, на которой злоумышленник мой окровавленный пиджак привозил, и фоторобот вместе составили! Что-то тут не чисто, я чувствую. Не рад отец, что я выжил, это по нему видно! Я ему как кость в горле. С самого детства у нас отношения прохладные. Он на меня часто так странно смотрел. Даже не знаю, как сказать, у меня аж мороз по коже пробегал! Ни ласки, ни тепла я никогда от него не чувствовал. Меня маленького это сильно обижало, а потом я привык. Я об этом никогда и никому не рассказывал, а вот тебе, почему-то доверился. А сейчас, когда я закончил университет и стал внедряться в дела корпорации и бизнеса, у нас совсем разладились отношения.

Вера ответила:

-Теперь мне понятно, почему он тебя так редко проведывает, и вы так сухо общаетесь! Да уж, и такое бывает. Сочувствую! Но у тебя хоть такой отец имеется. Пусть и приемный. А я вот вовсе в приюте выросла, меня, как щенка приблудного родили и выкинули умирать. А потом и муж поступил ровно так же! Пока я с переломом в больнице лежала, обобрал, как липку, квартиру продал, и укатил к любовнице! С работы тоже задним числом попросили, да и старый дом какие-то хулиганы подожгли. Вот так, в один миг, стала я бомжихой и хромоногой нищенкой! А была ведь замужней дамой, и бухгалтером в фирме «Лотос». Вот, утопиться с горя хотела. Да хозяин прачечной подобрал, сжалился, работу дал, живу в подсобке. Да, обидно до жути, досадно, а что делать? Так что мы с тобой похожи, оба не очень счастливы.

Петр схватил Веру за руку и с жаром ответил:

-Потерпи ещё немножко, моя хорошая. Я вот на ноги встану, со своими проблемами разберусь, и обязательно помогу тебе! Ты не будешь работать прачкой и жить в подсобке, я тебе обещаю! Такая женщина, как ты, достойна большего!

Они тепло попрощались, но Вера так и продолжала навещать Петю в больнице, пока его не выписали. Они за это время сильно сдружились. Ей даже казалось, что между ними возникла какая-то особая теплота и связь, нечто большее, чем просто дружба! Но она гнала от себя такие мысли, чтобы не мечтать о несбыточном понапрасну! Женщина говорила сама себе: «Опомнись! Ты хромая нищенка, у тебя нет ничего! Ну зачем ты такому бизнесмену, как Петя? Это невозможно! Хватит с тебя уже этих мажоров, нахлебалась от них горя! Все поначалу мягко стелют, а потом нож в спину вгоняют! Но почему же тогда он так тепло держит её за руку? Так искренне и проникновенно смотрит в глаза. Зачем говорит слова: «Моя хорошая!». Мог бы просто назвать её по имени!». Но сколько бы женщина не боролась сама с собой, от одной только мысли о Пете сердце начинало колотиться, как сумасшедшее, и дурацкая улыбка не сползала с лица!

Прошел ещё месяц. Петя с Верой продолжали встречаться тайком. Они гуляли по берегу реки, любовались закатом, нежно держались за руки, но не более того. Ничего лишнего Петя себе не позволял. Для Веры каждая такая встреча была, как праздник, как отдушина! Она знала, что отец Петра против их странных свиданий, и что над нею смеются работники прачечной, но ей было на все плевать! Душа просила этих встреч, она напитывалась теплом и нежностью, и понемногу оттаивала после предательства мужа!

А Петр и сам не мог понять, почему его так тянет, как магнитом, к этой странноватой Вере! Удивительно, когда они встречались, на душе становилось так хорошо и спокойно, он даже не замечал её хромоты! Их души тянулись друг у другу помимо их желания и силы воли. Он очень хотел помочь Вере, снять для неё квартиру и устроить на нормальную работу не составляло труда для обеспеченного мужчины. Дело было в другом. Пока он не докопается до правды, и не изобличит негодяев, Петя боялся приближать к себе Веру, чтобы не подвергать её опасности.

Все это время Вера будто спиной чувствовала за собой слежку. Только обернется – никого! Но интуиция её не подводила никогда, и она была уверена, кто-то за ней ходит по пятам. Почему-то она грешила на то, что это отец Пети нанял кого-то, чтоб следить за ними. Но ей было очень не по себе, прямо мороз по коже бегал! Когда она поделилась этим с Петей, тот тоже согласился:

-Ты знаешь, я тоже заметил такое! Вчера, например, на заправке, прямо чувствую, кто-то взглядом сверлит, обернулся, только кепка чья-то мелькнула, а мужик скрыться успел! Думал, показалось. А теперь понимаю, что нет! Да что за чертовщина!

В один из вечеров Вера блаженно отдыхала после тяжелой смены, растирая ноющую больную ногу. Как вдруг в дверь её каморки настойчиво и быстро постучали! Удивленная женщина пошла открывать, думая, что это охранник или кто-то из персонала, мало ли..

Но на пороге стоял пожилой юркий мужчина в кепке, натянутой на самые глаза и капюшоне, скрывающем пол лица. ОН тихо и быстро заговорил:

-Вы Вера? Можно я войду? И так рискую, забравшись на частную территорию. Я не отниму у вас много времени! Мне нужно рассказать вам что-то очень важное!

Вера молча отступила и пропустила незнакомца, хотя ей было очень тревожно, мало ли, что у того на уме!

Мужчина присел на кушетку, и начал быстро и сбивчиво говорить:

— Прошу, выслушай меня внимательно. Я настоящий отец твоего парня, Пети. Меня зовут Виктор Чернышов. Именно мне изначально принадлежала корпорация. Начинал с низов, все сам, жена очень помогала, постепенно дело стало расширяться и расти. А когда со всеми обязанностями я уже не мог справится, мне и посоветовали взять толкового компаньона, в помощь. Андрей Овсянников сам ко мне пришел, очень просился на работу. Поначалу он мне очень понравился, умный, толковый, смекалистый парень. Много лет был моей правой рукой. Со временем я стал настолько ему доверять, что подписывал все бумаги не глядя, за что вскоре очень поплатился. Много лет назад, в аварии погиб не я, а личный водитель и супруга. Говорили, что тормоза неисправными оказались. Хотя, мой водитель не мог такого допустить. Илья был настолько дотошным, что сто раз всё перепроверял перед выездом и тщательно следил за автомобилем. Уже потом я понял чьих это рук дело… Компаньон ведь, Андрей Овсянников, хотел мой бизнес к рукам прибрать. Он подстраховался гад… Я пришел к нему через пару дней, а он в полицию меня сдал.

У него был убойный компромат на меня заготовлен, сфабриковал так, что не подкопаешься. С уклонением от уплаты налогов и явными нарушениями законов. В итоге, по совокупности мне дали двадцать лет строгого режима… Несколько раз, меня в колонии убить хотели, но я выжил. Когда меня посадили, сыну два года было. Не помнит меня совсем Петя, я уверен. Компаньон соврал ему, что я погиб в той аварии. Да и многие в городе так считали. Он даже фотографии мои уничтожил и надгробие установил. Вот такие дела, если в вкратце.

А недавно, я вышел из колонии. К бизнесмену-компаньону не подобраться, он пока ничего не знает. Я вот только собрался сыну всё рассказать, но не успел. Стал за тобой следить. Вера, помоги мне встретиться с Петей. Мне нужно с ним поговорить и обо всем предупредить. Ведь Андрей страшный человек. Он не допустит, чтобы Петя стал у руля корпорации, и сделает все, чтобы его устранить. Я достаточно натерпелся от этого негодяя, не могу допустить, чтобы ещё и сыну жизнь сломали!

Вера была в шоке! Вот это поворот! Она закивала головой и пообещала, что устроит им встречу на берегу реки, послезавтра. У них как раз с Петей очередное свидание намечалось. Визитер искренне поблагодарил женщину и так же тихо и незаметно скрылся, как и пришел, будто испарился.

Все три дня Вера места себе не находила, она не знала, как сказать Пете, что его будет ждать в условленном месте не только она, но и родной отец! Ведь он считает его погибшим, и неизвестно как вообще воспримет такую новость!

Петя топтался на месте, держа в руках букет нежных ромашек. Верочка их просто обожала и всегда радовалась, когда он их ей дарил. «Ну, где же она? Что-то запаздывает? НЕ случилось ли чего?», -переживал парень. Он очень соскучился по Вере и хотел её увидеть как можно скорее. Наконец-то вдалеке показалась знакомая фигурка. Распущенные локоны развевались на ветру, а нежное ситцевое платье в мелкий горошек задорно поднималось вверх, и Вера его все время смешно одергивала! На её щеках играл румянец, а глаза прямо лучились! Даже хромота её совершенно не портила! Петя прямо залюбовался, глядя на неё.

Они расцеловались по-дружески в щечку, и Вера взволнованно сказала:

-Петя, сегодня у нас непростое свидание. С тобой очень хочет поговорить один человек. Именно он следил за мной и тобой последнее время. НО на то были веские причины. Ты только не волнуйся, но твой родной отец жив! Он не погиб тогда в аварии! Это твой отчим всё так подстроил. Ну, папа тебе сам все расскажет. Ну что, идем?

Петя был ошарашен, он так и стоял на месте, как вкопанный, не зная, все это может быть правдой или нет! Ведь он всю жизнь считал отца погибшим, и тут он вдруг воскресает! И тогда из кустов ему на встречу вышел Виктор Чернышов. ОН робко подошел в Пете, искренне и тепло посмотрел ему в глаза, и сказал:

-Здравствуй, сыночек! Вот и свиделись, наконец! Можно я тебя обниму? Столько лет об этом мечтал! Тебе ведь всего два годика было, когда меня посадили! Ты так и остался в моей памяти щекастым розовощеким бутузом. А сейчас гляди-ка, настоящий мужчина!

Петя смотрел во все глаза и понимал, что это правда! Ведь он был очень сильно похож с этим мужчиной: те же брови, взгляд, манера откидывать голову назад! Сомнений быть не могло! Видно было, что жизнь изрядно потрепала Виктора, но тем не менее схожесть была сильная. Когда они искренне обнялись, Петя ощутил такое тепло внутри, наверное, первый раз за всю жизнь! То самое, которого ему так не доставало всё детство.

Он смахнул слезинку, набежавшую от избытка чувств, и стал обо всем расспрашивать:

-Как я рад, папа, что ты нашелся, что ты жив! Но как же так произошло? Андрей мне с детства талдычил, что и ты и мама погибли в аварии. У меня даже фотографий ваших не было! И на кладбище только памятник и все! Если ты выжил, то почему только сейчас решил меня найти? Где был все это время? Я не понимаю? Ведь столько времени упущено! Мы могли бы общаться!

Виктор грустно ухмыльнулся и присел на край берега:

-В тот день все пошло наперекосяк! Мне с женой нужно было срочно ехать по делам, и именно я должен был быть в той машине! Но по воле судьбы мне позвонили, и я вынужден был задержаться дома. Поэтому и посадил за руль водителя. А когда узнал о страшной трагедии и о том, что по всем каналам раструбили о моей смерти, то решил схорониться. Сразу понял, тут что-то нечисто. Я потом пришел именно к Андрею, ведь ему безоговорочно доверял! А он меня в тюрьму на двадцать лет тут же упёк! У него был такой сфабрикованный компромат на меня. Он его долго готовил! Вот так, самый близкий человек и компаньон нож в спину вонзил! Так я оказался за решеткой. Меня не один раз и там хотели достать. Вот, посмотри, шрам остался. Но я чудом выжил. А недавно вышел на свободу. И решил тебя отыскать, вот и следил за тобой и Верой, ты уж прости. Мне от тебя ничего не нужно, сынок! Только хочу предупредить, не доверяй Андрею! Он страшный человек! Запросто подставит! Я не хочу, чтобы он и тебе жизнь искалечил. Но негодяй даже не подозревает, что я жив! Мало того, в надежном месте спрятаны документы, подтверждающие, что я являюсь владельцем всей корпорации. А Андрей просто мой компаньон. Но вот как к нему подобраться, я не знаю.

Петя негодовал, его трясло от злости:

-Вот подонок! Сволочь последняя! Это ж надо, как все обставил! Тебя за решетку, а компанию себе! А теперь ещё и меня убрать хотел. Я уверен, что он так или иначе причастен к похищению! Так как с выкупом не спешил, и моему спасению явно не обрадовался. Ну ничего! Он у меня попляшет. Я выведу Андрея на чистую воду. Устроим вам встречу, причем прямо у нас дома! А ты прихвати все документы, так и прищучим негодяя.

Отец с сыном разработали целый план мести, ведь зло не должно оставаться безнаказанным.

После того, как отец ушел, Вера и Петя ещё долго гуляли по берегу реки, обсуждая невероятную встречу с отцом. Стало прохладно, и Вера поежилась. Тогда Петя вдруг резко развернул её к себе, нежно обнял, и прошептал:

-Замерзла, моя хорошая! Иди, я тебя согрею! И он впервые поцеловал её не по-дружески в щечку, а страстно и неистово!

У Веры тут же закружилась голова и земля просто ушла из-под ног! Она понимала, что все это неправильно, и у них нет будущего, она хромая прачка без жилья, и не стоит переходить черту! Но было поздно, голос сердца полностью заглушил голос разума, и женщина отдалась нахлынувшей лавине страсти без остатка! Они любили друг друга до рассвета! Жгли костер, и наслаждались друг другом. Когда уже светало, Вера вдруг встрепенулась и опомнилась! Стала лихорадочно искать свою одежду:

-Ой, что ж это я? Мне же скоро на работу! Нужно торопиться! Петя, мне так стыдно! Решишь теперь, что я девка дворовая! Вот так, отдалась прямо на берегу! Но знай, я ни о чем не жалею и запомню эту ночь как лучшее, что было в моей жизни!

Мужчина затряс головой, скидывая с себя остатки сна, подхватил Веру на руки и закрыл ей рот поцелуем:

-Глупышка ты! Ясно? Никуда я тебя больше не отпущу, и не надейся! Мне плевать, кто и что подумает, как посмотрит, и что скажет! Я люблю тебя, Вера, и никакая другая женщина мне не нужна, понимаешь? Ты больше не работаешь в прачечной. С хозяином я поговорю. Сейчас я отвезу тебя в свою квартиру в центре. А когда я разберусь с негодяем Андреем, мы с тобой, звездочка моя, поженимся! И будем жить в особняке!

Вера выдохнула с облегчением и даже расплакалась от счастья! Она не могла поверить, что её жизнь снова обрела смысл и заиграла красками! Петя отвез её в чудесную просторную квартиру, и велел пока обживаться, дал банковскую карту, на ней было очень много денег. Сказал не стесняться, и покупать все, что нужно. Они тепло попрощались, и мужчина поехал воплощать свой план мести в жизнь.

Приехав в корпорацию, он первым делом разобрался с текущими делами, а потом невзначай обронил приемному отцу после совещания:

-Я сегодня к нам на ужин пригласил одного бизнесмена. Денег – куры не клюют, он недавно появился у нас в городе и очень хочет с нами сотрудничать. Хочу вас познакомить. Ты не против?

Андрей сдвинул плечами:

-Почему бы и нет. Если действительно выгодный партнер, можно и поужинать. Приводи, конечно, я не против.

И вот настал вечер. Петю внутри трясло и колотило, но внешне он вида не подавал. Кухарка Анна накрыла шикарный стол. Андрей одел костюм с иголочки, и ожидал визитера.

Наконец-то в дверь позвонили. В гостиную вошел Виктор! Да, постарел и волосы посеребрила седина, но выглядел вполне ничего! Петя позаботился о его внешнем виде заранее, поэтому мужчина тоже был одет по высшему разряду и держал в руках солидный кожаный портфель.

Андрей опешил и потерял дар речи! Бывшие компаньоны, молча и пристально смотрели друг другу в глаза, как на дуэли, не моргая, Виктор начал первым:

-Ну здравствуй, Иуда! Как живешь на мои денежки? Смотрю, не тужишь! Не ожидал, что я выжил? Значит, сюрприз удался! Ты ведь дважды подсылал головорезов ко мне в тюрьму, и им почти удалось отправить меня на тот свет. Как думаешь, что я стану теперь делать? Спокойно смотреть, как ты обманывал столько лет моего сына, врал ему, что я мертв, прекрасно зная, что я за решеткой?

Андрей стал юлить и изворачиваться, поняв, что крыть ему нечем:

-Послушай, Виктор. Давай не будем горячиться? Кто старое помянет, тому бес в ребро. Разделим капитал пополам и разойдемся! Согласен?

Виктор рассмеялся ему прямо в лицо:

-Ну уж нет! Теперь у меня на руках все доказательства того, что это только мой бизнес! Я пойду по всем инстанциям, и докажу это! А тебе, голубчик, придется побывать в моей шкуре. Попробуешь, как оно в тюрьме!

Андрей побледнел, весь покрылся испариной, и стал хвататься за сердце. Петр вызвал одновременно и полицию, и скорую помощь. У него от всего происходящего просто голова шла кругом! Неужели все это правда, и он столько лет называл папой человека, который по сути угробил его родителей! Искалечил сразу несколько судеб! Это сложно было осознать.

В это самое время Вера вовсю трудилась. Она навела чистоту в квартире, приготовила вкусный обед, и решила немного привести себя в порядок, чтобы не выглядеть нищенкой. Тем более, что Петр разрешил ей тратить деньги без ограничений. С замиранием сердца она вошла в салон. Тут так приятно пахло дорогими изысканными кремами и парфюмами. В креслах за ширмами сидели дамы на всяческих процедурах, и судя по дороговизне сумочек, оставленных на вешалке, можно было представить, сколько тут все стоит. Расфуфыренная девица на ресепшене глянула оценивающе на хромую бродяжку в выцветшем от времени застиранном платье и скривилась, потом нехотя спросила:

-Вы случайно дверью не ошиблись? У нас тут приличное заведение!

Вере стало очень обидно и неловко, и она тихо проговорила:

— Мне просто хотелось прическу новую сделать. И маникюр тоже. Вы не подумайте, у меня деньги есть.

Девица едко ухмыльнулась:

-Вы вообще расценки наши видели? К нам жены бизнесменов ходят, вам не ровня. Социальный приют для хромых через дорогу, Вам туда!

Вера вдруг расплакалась, и выбежала в слезах из салона, сильно хромая! Она брела, не разбирая дороги, и рыдала навзрыд!

Петя примчался в квартиру вечером, и радостно закричал с порога:

-Я дома, дорогая! Ну как ты тут, моя хорошая? Обжилась? Я тебе сейчас такое расскажу! Ты не представляешь, что случилось сегодня! Мы с отцом вывели таки негодяя на чистую воду!

Мужчине не терпелось поделиться с любимой такими важными событиями. Но ему никто не ответил. Петр очень удивился, прошел на кухню. На плите одуряюще пахли щи, на столе стоял испеченный пирог, бережно накрытый салфеткой! Но Веры нигде не было! Мужчина в панике метался из комнаты в комнату, не понимая, что могло произойти за день и куда пропала невеста?

И тут он заметил записку в прихожей! Там было всего несколько строк:

-Я очень тебя люблю, Петя! Но мы не можем быть вместе! Не хочу тебя позорить! Я хромая нищенка, а ты крутой бизнесмен! Мы не ровня с тобой! Лучше уж умереть, чем терпеть кривые насмешки всю жизнь! Прости меня за все!

Мужчине даже плохо стало, кровь ударила в голову! Он лихорадочно пытался сообразить, где ему теперь искать Веру? Ведь для себя он точно знал, что ему никто, кроме неё не нужен!

Петя помчался в прачечную. Директор как раз был на месте. Мужчина, как на духу выложил ему все, думая, что может Вера тут прячется от него? Больше ведь ей, по сути, некуда идти!

Валерий Захарович так распереживался, что даже парик скинул и все промокал платочком взмокшую лысину:

-Немедленно езжайте на мост, на реку! Я уверен, она там! Когда я её встретил впервые, Вера как раз пыталась спрыгнуть с моста и утопиться. Боюсь, что теперь она решила завершить начатое! Вы не думайте, что она сумасшедшая! Она очень хорошая женщина, просто у неё такая непростая и искалеченная судьба. Да ещё хромота эта. Видно, обидел кто, вот и надумала себе, накрутила! Ей нужно научиться принимать себя такую, какая она есть.

Петр не стал слушать, и ринулся в указанное место. Он летел со всех ног и боялся опоздать! Действительно, он издалека увидел Веру. Та стояла, облокотившись о перила, и напряженно глядела вниз, будто собираясь с мыслями!

Мужчина подбежал к ней сзади, одернул от края ограждения, развернул к себе лицом и стал трясти, как тряпичную куклу:

-Ты совсем сдурела! А если бы ты и правда спрыгнула, и утонула? Вера, ты с ума сошла? Что за идиотские выходки? Ты же взрослый человек!

Женщина забилась в истерике, и стала отталкивать Петю, и колотить его кулачками в грудь:

-Ну и пусть! Зачем я тебе? Все будут насмехаться и жалеть тебя, что ты связался с калекой! Я сегодня в салон зашла, просто хотела тебя порадовать, и сделать новую прическу и маникюр. Мне сказали, что таким хромым нищенкам, как я, там не место и попросту указали на дверь! Так какой смысл продолжать жить! Скажи, ты ведь тоже со мной из жалости только?

Петя понял все, обнял ее, прижал к себе, и стал успокаивать, как маленького ребенка:

-Ну какая же ты глупая! Ты мне в душу, в сердце запала, понимаешь? И мне абсолютно плевать на твою хромоту. Я её вообще, если хочешь знать, не замечаю! Я люблю тебя и хочу, чтоб ты стала моей женой! Разве такое предлагают только из жалости? Пожалуйста, поехали домой, и больше никогда так не делай, ладно? Я чуть с ума не сошел, когда не обнаружил тебя дома!

Вере стало так хорошо и тепло от этих слов, она поверила, что Петя её действительно любит, и это не пустые слова! Она вытерла слезы и ответила:

-Прости меня, пожалуйста. Просто я так сильно тебя люблю, но боялась, что не нужна тебе. Обещаю, я научусь с этим жить, и не реагировать на насмешки. Главное, у меня есть ты, а у тебя есть я!

Потом был вкусный ужин, долгие задушевные беседы, и море любви. Слушая мерное дыханье Пети под утро, Вера была абсолютно счастлива. Теперь ей и самой казался такой дурью вчерашний безрассудный порыв! Плевать на всех этих надменных куриц, пусть смотрят и завидуют, что такой мужчина, как Петя, полюбил именно ее! С этой мыслью женщина наконец провалилась в безмятежный и сладкий сон.

После того, как негодяя Андрея Овсянникова задержали, и он после проверок и разбирательств получил по заслугам, Петя, Вера и Виктор переехали в особняк, решили жить вместе в своем семейном фамильном доме. Вера с удовольствием стала его хозяйкой. Она следила за порядком, кормила мужчин вкусными обедами, и с нетерпением ждала Петю по вечерам домой.

Мужчина под ручку с Верой гордо ходил по дорогим салонам, одевал и обувал свою красавицу с иголочки. Теперь девицы не хамили ей, а заискивающе смотрели в глаза, и старались угодить. Вера очень преобразилась. её было просто не узнать: красивые ухоженные волосы струились водопадом по плечам, стильная одежда и нежный маникюр, салонный уход сделал свое дело. Женщина выглядела просто шикарно! А сеансы массажей помогли ей разработать связки, и она стала значительно меньше хромать. А вскоре, ко всеобщей радости, Вера поняла, что беременна! Она просто не могла поверить, ведь давно считала себя бездетной!

Виктор тоже очень изменился. Теперь это не был потрепанный жизнью бывший зек, а снова стал деловой и активный мужчина! Он с удвоенным рвением окунулся в свою стихию, проводил дни и ночи напролет в корпорации, пытаясь наверстать все то, что упустил за столько лет! Они с сыном были очень близки, буквально на одной волне, много теперь общались, советовались друг с другом. Петя с таким трепетом каждый раз теперь говорил слово «Папа», ведь оно сейчас носило совершенно иной смысл. С самого детства мужчине не хватало отцовской поддержки, похвалы, одобрения!

В связи с беременностью Веры, пара решила не тянуть со свадьбой, она была просто великолепна. Петя не любил излишней шумихи вокруг своей персоны, поэтому пригласил на торжество только самых близких и верных друзей и сотрудников. Со стороны невесты был только один приглашенный, это Валерий Захарович со своей семьей. Женщина была ему безумно благодарна, что спас её тогда от неминуемой гибели, дал кров и работу. Ведь он единственный, кто протянул ей руку помощи в трудную минуту. Мужчина тоже искренне был рад за Веру, и желал молодоженам самого наилучшего. В разгар веселья Верочка подошла к нему и сказала:

-А ведь вы были правы. Иногда все в жизни решается само по себе, стоит только не опускать рук, не отчаиваться, и просто подождать!

Беременность Веры проходила на удивление легко, не было ни токсикоза, ни осложнений. И вскоре на свет появилась очаровательная девчушка, Софья. Петя души не чаял в своей красавице, ведь она была его копией, разве только глаза, как у Веры, огромные и серые.

Однажды, в обычный выходной, семейство Чернышовых прогуливалось неспешно в парке. Погода стояла прекрасная, все вокруг цвело и благоухало, на деревьях появлялась первая зеленая листва. Парочка шла мирно под ручку, и ворковала о чем-то своем. Петя гордо катил коляску с дочкой. Вдруг Сонечка захныкала и стала крутиться. Верочка тут же взяла дочку на руки, они с мужем присели на скамеечку, и стали вместе весело тешиться и атукать с малышкой!

Картина была просто умилительная. И только один из грузчиков, которые разгружали ящики с напитками, привезенные в магазин неподалеку, заскрежетал зубами и упустил коробку себе на ногу! Спившийся, потрепанный мужчина, взвыл от боли, но так и не мог оторвать взгляда от той самой парочки в сквере! ОН не мог не узнать Веру, ведь она ничуть не изменилась, наоборот, даже похорошела и посвежела. И главное, было видно, что она совершенно счастлива! Вот её муж уложил ребенка снова в коляску, нежно обнял Веру и поцеловал, и они неспешно пошли гулять дальше!

А грузчик трясущимися руками открыл бутылку пива и жадно выпил её прямо из горла. В этом опустившемся мужичонке трудно было узнать прежде известного бизнесмена Александра Панфилова! Жизнь его сполна «отблагодарила» за все подлости и гадости, которые он сотворил с Верой. Любовница, на которую он променял жену сироту обобрала его до нитки, так как работала на конкурентов. Она передавала им всю информацию о компании. А те уж постарались, чтобы Александр остался ни с чем.

Его родителей не стало после тяжелой болезни. Все друзья и бывшие партнеры разом от него отвернулись, кому нужен неудачник без копейки в кармане. С горя Саша начал пить, сначала думал, что сможет в любой момент остановиться, но оказалось, не смог. Теперь он влачил жалкое существование, подрабатывал грузчиком то тут, то там, и снимал угол в общежитии. Когда Саша увидел Веру, такую красивую, и счастливую, с ребеночком на руках, в его душе все вдруг перевернулось! Он только теперь, в этот самый момент осознал, какую женщину потерял! Как искалечил ей судьбу, ни за что ни про что! А ведь она, наверное, единственная, кто его любил искренне и по-настоящему! Он кусал локти и рвал на себе волосы, понимая, что ничего уже не вернешь, и все, что с ним произошло, по сути, расплата за его поступки! Не зря же есть такая пословица: «Что имеем не храним, потерявши, плачем!»

Петя же окутал свою Верочку такой заботой и любовью, будто теплым пледом, что женщине иногда казалось, что все ужасы, которые с ней когда-то происходили были в какой-то другой, параллельной жизни, которая ей вовсе не принадлежала. Ведь только с Петей и Сонечкой она обрела настоящее женское счастье, о котором раньше и мечтать не смела.

Когда деревенские мужики впервые похабно присвистнули за спиной у Тоньки и её матери, то комплимент был воспринят не по адресу: мать Тоньки, женщина, родившая четверых детей и уже давно поставившая крест на внешнем виде, приняла его на свой счёт и Тонька увидела, что щёки матушки пробило двумя красными пятнами — резко, как компостером пробивают дырки в билете. И не беда, что тот компостер Тонька видела только в советских фильмах — странный предмет впечатлил её своей древностью. Над теми фильмами рыдали и смеялись взрослые, бабка причитала «да, были времена, а таперича… тьху, разврат один!», а Тонька и братья решительно не понимали юмора и вообще съёмки были блеклыми, как застиранная синяя простынь с жёлтыми цветами, на которой Тонька периодически спала. Другое дело новые музыкальные клипы: яркие, сочные и непременно пошлые, где всё плоско, понятно, смешно и зрелищно, эти клипы обожали смотреть её братья и Тонька иногда пристраивалась к ним, ошалело глазея на полуголые тела, ей и самой хотелось петь и пускаться в пляс, ведь была она весёлой озорной девчонкой, однако, эти приливы блаженства и фантазии часто портила мать:

— Ты куда вылупилась?! Грязь, разврат! Мальчики, не портите сестру! — кричала она и оттаскивала Тоньку от телевизора, хватаясь за что придётся: за футболку, свитер или, на худой конец, за растрёпанный хвост.

— Брысь отсюда, козявка! Мала ещё! — гаркал старший брат, поедая глазами фигуристую красотку на экране.

— Гы-гы, козявка… — добавлял средний брат и корчил Тоньке отвратные рожи.

Но вернёмся в начало, к деревенским мужикам и их похабному свисту. Мать, красная, как сваренный рак, спросила у Тоньки:

— Тоньк, глянь — у меня сзади есть чё? Может к юбке прицепилось иль подол задрался?

Тонька изогнулась берёзкой.

— Нет, мам, всё нормально.

— А на голове? Может птичка какнула? Или растрепалось?

— И там порядок.

— У меня же так было один раз, я рассказывала? Когда тобой была беременна, мне птичка на голову какнула. Бабки сказали, что это к счастью — ребёнок счастливым будет и в детстве лёгким. А оно и правда ведь! Даже не заметила я как ты в девки вымахала! Так всё в порядке со мной говоришь?

— Ага, — Тонька скучающе пнула литой ножкой камень.

— Хм… — сдержанно заулыбалась мать. Выходит, она ещё ничего… мужики, вон, свистят… проказники! Она вмиг приосанилась и пошла дальше, повиливая бёдрами и вздёрнув подбородок.

Остаток дня мать порхала с блуждающей улыбкой на губах, а Тонька поражалась тому, как мало надо женщине для счастья.

Второй случай не преминул задержаться — Тонька с матерью вышли из сельского магазина, а на крыльце, как обычно, мужичье околачивалось. Они поздоровались и спустились по ступенькам, а взгляды представителей сильного пола все, как один, приковались к Тонькиному сочному заду, туго обтянутому шортами.

— Фиууу-вить! — снова раздался свист, — вот это формы, я понимаю!

Тонькина мать польщённо выпрямилась, но следующая реплика заставила её испытать ужас.

— Дааа…. Вымахала девка… Самый смак! Мясо в чистом виде! Маринка, слышь, дочка у тебя какая? Так бы и съел!

По плечам Тонькиной матери пробежал нервный тик, она встала как вкопанная, а Тонька с лукавым интересом скосила глазки на мужиков. Это о ней так?

— Выходи за меня замуж, Антонина! — пробасил один, с жидкой бородкой, но тут же получил увесистый тычок под бок от другого «франта» в заношенном картузе, по всей видимости, ещё дедовском.

— Ишь на что польстился, не про твою честь цветок! Тонечка, выходи лучше за меня! Я всю полевую картошку к твоим ногам…

— Да вы что себе позволяете, алкашня вонючая?! — вскинулась на них Марина, Тонькина мать, и замахнулась тряпичной сумкой, в которой покоились крупы и колбаса. — Вот я вам щасссс! Пошли вон отсюда, бездельники, совсем стыд потеряли, на ребёнка такие гадости извергать!

— Так, Марин, мы же не виноваты, что она у тебя…

— Тоня, закрой уши!!!

Вместо этого Тонька прыснула в ладони.

Рассвирепев, мать проехалась сумкой по одному из выпивох и замахнулась на следующего. Мужиков сдуло ветром с крыльца.

— Я ещё мужу расскажу и сыновьям! Они вам бока понамнут! Извращенцы! — в агонии кричала Марина. Ей было и стыдно, и обидно, и до невозможного противно. Такие слова говорить на её деточку, на Тонечку! И что там они увидели в её ребёнке?

И Марина впервые, как бы со стороны, посмотрела на дочь. Она привыкла видеть перед собой нескладного утёнка, не гадкого, но по-детски угловатого, смешливого, весёлого, абсолютно беззлобного и не умеющего обижаться в силу непосредственности и любви к жизни. Ребёнка она перед собой не узрела. На месте Тоньки, простушки и вертушки Тоньки, стояла девушка в самом соку и, надо признаться, мать в жизни своей не видела таких откровенных форм у семнадцатилетних девушек, а ведь она не раз парилась в бане с бабами самого разного калибра. На Тоньке были шорты и топик, ибо стояла майская жара, типичная для их близкоюжного климата. Пышная грудь Тоньки гордо торчала вперёд, далее был умопомрачительный изгиб тонкой оголённой талии без какого-либо жира на животе, потом расходились в стороны бёдра и замыкали всё это великолепие женской красоты литые, длинные и крепкие Тонькины ноги, которыми она не раз вступала в коровий навоз от невнимательности. Одно лицо у Тоньки не выражало никакой сексуальности, оно оставалось полудетским и готовым в любой момент взорваться от хохота. Мать подняла ошалевший взгляд на лицо дочери. Перед ней стояла Памела Андерсон в лучшие годы своей карьеры!

— Что такое, мам? Ты так смотришь, ха-ха-ха, будто Ирину Аллегрову вживую увидела. Ирину… ха-ха, Аллегрову, ну и умора, ха-ха-ха! — схватилась за живот Тонька.

— Домой пошли! — отрезала мать, — хватит ржать, а то люди подумают, что здесь резвится дикая лошадь.

Зайдя в дом, мать погнала дочь в супружескую опочивальню и закрыла дверь.

— Да что я сделала? — недоумевала Тоня.

Вместо ответа мать отворила шкаф и достала коробку с шитьём и принялась остервенело перерывать её содержимое.

— Чёрти что творится… И когда ты успела так преобразиться? Ты погляди на себя в зеркало, Тоня! Так выглядеть неприлично! Да где же моя сантиметровая лента?! Ах, вот… Поди ко мне!

Марина измерила параметры дочери и пришла одновременно и в ужас и в восторг. Сантиметр подтверждал то, что видели глаза: 102-63-103! Просто дикие параметры для их села! Не зря братья дразнят её толстозадой!

— Больше ты в этих тряпках ходить не будешь, кобыла! Не хватало, чтобы тебя где-нибудь завалили в кусты!

— За что завалили?

— Ох, Тонька, что же ты? Разве не видишь?.. — вздохнула мать.

По приказу отца накупили Тоньке балахонов, безразмерных футболок и платьев в стиле беременных, а все её топики, маечки и шортики спрятали от греха подальше на чердак. Тонька перечить не смела, она привыкла во всём подчиняться родителям и братьям — им виднее. Семья у них была патриархальная, со своими сельскими устоями и Тонька, как единственная дочь и сестра, занимала в этой семье особое место. С ней не церемонились, но по-своему берегли, а точнее стерегли пуще, чем зеницу ока от чужих посягательств. По очереди с братьями Тонька вставала в пять утра и гнала к стаду корову, пахала в огороде наравне со всеми, помогала матери у плиты, занималась уборкой, кормила птицу и так далее. Каждый парень на селе знал, что к Тоньке нельзя подбивать клинья, иначе можно не досчитаться зубов и вообще остаться калекой. Если какой-то смельчак решался подкатить к Тоньке, а частенько это случалось на речном пляже, когда Тонька, как Афродита, представала перед миром во всей красе, то ловеласа быстро осаждал один из Тонькиных братьев, состроив за Тонькиной спиной многозначительный кулак или же незаметно подплыв к смельчаку в воде и затащив его с головой под воду. Обычно одного тумака было достаточно. Впрочем, самой сестре они никак не давали понять, что считают её красоткой, наоборот, всячески старались вернуть её с небес на землю, хотя в небеса Тонька и не думала воспарять. Дав пинка замешкавшейся сестре, они с чувством и усмешкой восклицали:

— Давай быстрей, толстозадая!

Или:

— Шевелись, мясокомбинат!

— Мясокомбинат… Гы-гы, — повторял другой брат, — в точку! Дай пять!

Отец же, задерживая взгляд на Тонькиной фигуре, щипал задумчиво усы и протягивал:

— Мммдааа!..

Сама Тонька, привыкшая с детства к подобному обращению, и не думала обижаться на братьев. Вообще её жизнерадостность мало от чего могла сломиться или пошатнуться. Она была счастлива.

В конце лета Тонькина тётка решила ехать на море с дочерью и предложила взять с собой племянницу. Мать с отцом подумали и согласились — должна же быть Тоньке какая-то награда за то, что окончила год без троек. Тонька наслаждалась свободой и отсутствием контроля. Как-то раз прогуливались они с кузиной по набережной, а тётка осталась в номере с головной болью. Вниманием сестёр завладела белая яхта, на которой была толпа красивых девушек, а ещё камеры, глупая музыка и парень, осыпанный татуировками, которого убедили, что он певец.

— Да это же съёмки! Возможно клипа или фильма! — догадалась Тонька и протиснулась поближе к пришвартованной яхте.

— Крууутооо!.. — согласилась кузина.

Пока девчонки, разинув рты, наблюдали за действом, к Тоньке подлетела женщина, схватила за руку и потащила через толпу на яхту. Оказывается, на яхте были три латиноамериканки, которые должны были танцевать, но одна из них траванулась и перед самыми съёмками её начало рвать за борт. А рост и фигуры у всех троих в точности как у Тоньки!

— Замени одну из них, заплатим 450 долларов! Ну же! — взмолилась женщина.

Тонька сначала испугалась, но кузина уговорила её попробовать. 450 долларов! Да Тонька и сотни никогда в руках не держала!

Тоньку покрыли коричневым спреем, сделали начёс, выдали блестящий топик, драные шорты и чёрные очки. Босоножки на шпильке сняли с отравившейся девушки и шоу началось… Отплясала Тонька на славу, ох и оторвалась же она! В конце им даже похлопали, а некоторые из съёмочной группы заговорили с Тонькой на паршивом английском, приняв её за иностранку. Как и было обещано, Тоньке вручили 450 долларов. Как дальше поступить с деньгами, Тонька не знала, ведь если семья проведает, что она снималась в таком похабном клипе…

— Давай деньги пополам разделим, — предложила она кузине, — ты главное ничего никому не рассказывай, даже своей маме, ладно?

— Да брось, Тонь, я и так не расскажу! Ну и отплясывала ты там! Давай накупим тебе шмоток и скажем, что нашли деньги, будто они в воде плавали, у кого-то из кармана плавательных шорт выскользнули!

Так и вернулась Тонька домой загоревшая и с обновлённым гардеробом, а родня ничего не узнала.

Примерно через пять месяцев зашла Тонька с улицы домой, а там два её старших брата и сосед Никита, который ей очень нравился, сидят перед телевизором и смотрят музыкальные клипы. С ними ещё и мама. На экране мелькал тот самый клип, который снимали с Тонькой в роли латиноамериканки. Тонька похолодела, когда увидела себя, вертящую задом в бешеном темпе… Никита наклонился к старшему брату Тони и шёпотом спросил:

— Интересно, а сколько стоит снять латину?

— Тут же средний брат изрёк:

— Нет, пацаны, всё-таки не наши девки самые фигуристые, а латиночки!

Мать подняла пронизывающие глаза на Тоньку… по её лицу пробежала мрачная тень, не предвещающая ничего хорошего… У Тоньки ком застрял в горле. Мать перевела взгляд на экран, потом опять на дочь, потом опять на экран, в котором как раз извивалась на все лады Тонька в блестящем топе и чёрных очках.

— О, Господи! — воскликнула мама.

У Тони от страха остановилось сердце. Узнала! А мать продолжила:

— Что же за родители у этих развратниц и есть ли они вообще? Я бы свою дочь за такое убила! От подобных девиц только спид и распутство!

Тонька не успела выдохнуть и ответить, потому что старший брат дал ей шлепка под зад и сказал:

— Мясокомбинат! А ты чего тут стоишь без дела? Пива из холодильника притащи!

— Гы-гы, мясокомбинат! — повторил и средний братец.

P.S.: Замуж Тоньку выдали только в двадцать два года — братья и отец самозабвенно оберегали её честь и достоинство даже во время Тонькиной учёбы в техникуме. Жених, пройдя многоступенчатую проверку на надёжность и честность, был удостоен чести войти в их суровую патриархальную семью.