Павел, наверное, в сотый раз листал семейный фотоальбом. На одном снимке он запечатлён вместе с одногруппниками на пикнике, на другом — держит в руках диплом, улыбаясь во весь рот, а вот на следующем кадре рядом с ним стоит Ира, которая через несколько страниц становится его женой.
Молодой хирург долго всматривался в лицо своей покойной супруги, а затем тихо произнёс:
– Всё начиналось так прекрасно… Мы мечтали о домике за городом, чтобы рядом были лес и река. А что теперь? Всего четыре года счастья нам выпало.
Обсуждать это с коллегами Павел не любил, особенно с Борисом, который был влюблён в Иру с первого курса медицинского института.
– Это всё из-за тебя! – с укоризной бросил ему Борис. – Зачем ты позволил ей сесть за руль? Ты же знал, что она только недавно получила права, какого там опыта? Вот и не справилась с поворотом.
– Ты думаешь, это я убил Иру? Или я напоил того лихача, который вылетел на встречную полосу? Не нужно сваливать всю вину на меня. Я и так каждый день вижу её лицо перед собой. Год прошёл, а кажется, будто это было вчера, – отрезал Павел.
Борис недовольно нахмурился, но продолжать разговор не стал. В глубине души он и сам не считал Павла виноватым. Но время от времени всё равно поддевал его, делая крайним. Хотя, по правде говоря, это было лишним: ни одного дня не проходило, чтобы Павел не корил себя за случившееся.
В конце концов, устав жить воспоминаниями, молодой хирург решил окончательно порвать с прошлым.
«Для начала нужно избавиться от её вещей. Какой смысл их хранить? Мне они точно не пригодятся. А вот кому-то из нуждающихся могут быть полезны», – подумал Павел, осматриваясь вокруг.
На улице в этот час ещё было мало прохожих, но неподалёку уже собралась группа бездомных у мусорного контейнера. Павел подошёл к одному из них и обратился:
– Эй, как тебя зовут? Подойди, пожалуйста. У меня есть для тебя предложение.
Бездомный настороженно посмотрел на пакет в руках Павла, а затем спросил:
– Что за дело? Ничего противозаконного? Я с криминалом не связываюсь. Был случай, когда один попросил испортить машину конкурента маркером, так потом братки чуть не убили меня.
– Нет, это просто вещи, одежда. Может, вам пригодятся. Выбрасывать их на помойку не хочется, вдруг кому-то понадобятся, – объяснил Павел.
Глаза бездомного загорелись алчным интересом:
– А что за вещи? Вижу, у тебя мой размер. Мне бы такая одежда пригодилась, особенно обувь. Сам понимаешь, ноги кормят.
Павел смущённо улыбнулся и поспешил развеять недоразумение:
– Нет, это женские вещи, одежда моей покойной жены. Она погибла год назад. Я подумал, может, кому-то её вещи будут нужны.
Бездомный разочарованно махнул рукой, но всё же взял пакет:
– Ничего, всё найдёт применение. Думаю, разберусь, куда пристроить. Спасибо, добрый человек. Хотя мне бы обувь не помешала, ты бы не посмотрел в шкафу?
– Хорошо, если что-то найду, обязательно принесу, – ответил Павел и отправился домой.
Сегодня обещал быть насыщенный день. У заведующего хирургическим отделением был юбилей, и он пригласил всех в ресторан к четырём часам.
– Возражений не принимаю. Сегодня все, кто способен держать рюмку в руках, включая язвенников и трезвенников, должны быть здесь, – объявил Аркадий Сергеевич незадолго до конца смены.
Павлу совершенно не хотелось идти на это мероприятие, но он понимал, что отказаться заведующему — себе дороже.
— Не хмурься, Пашка. Помни, что Аркадий может поспособствовать твоему продвижению. Он на короткой ноге с нужными людьми, — шепнул перед уходом Борис.
— Да знаю я… Но какая мне карьера, когда в душе пустота, — ответил Павел, но, несмотря на свои сомнения, в ресторан всё же отправился.
Для празднования юбилея Аркадия Сергеевича был арендован банкетный зал, где под звуки живой музыки сновали официанты в элегантных костюмах.
— Что желаете? Коньяка, вина или, может, шампанского? — с живым интересом спросил один из них, обращаясь к Павлу.
— Нет, спасибо. Я сначала осмотрюсь, — ответил Павел, заходя в зал и занимая свободный столик.
Он старался держаться подальше от компании Бориса, который болтал без умолку. После нескольких обязательных тостов гости оживились, и, разгорячённые алкоголем, потребовали музыки. Аркадий Сергеевич подал знак кому-то за ширмой. Вскоре на сцене появилась молодая женщина в модном коралловом платье. Взяв микрофон, она запела меланхоличную песню, которая заставила сердца многих гостей сжаться.
— О, как душевно! Послушай, она поёт, как соловей, а голос — чистый мёд, — восхищённо сказал юбиляр.
Хотя праздник был в самом разгаре, Аркадий Сергеевич уже успел основательно выпить коньяка, а Борис, которого он тоже хорошо напоил, почти спал за столом. В этот момент Павел перевёл взгляд на сцену и замер.
— Нет, этого просто не может быть! Это кто — моя Ира?
Хирург не верил своим глазам. Женщина на сцене была одета в то самое платье его покойной жены, которое он утром отдал бездомным. Более того, она была удивительно похожа на Иру.
«Господи, пусть это будет моя Ира», — молился про себя Павел.
Конечно, он понимал, что это невозможно: он своими глазами видел любимую в гробу. Но его измученное сердце жаждало чуда. Сходство было настолько сильным, что Павел не мог дышать.
Но не успел он подойти ближе, как женщина покачнулась и, схватившись за голову, рухнула на бок.
— Врача, срочно врача! Ей плохо! — закричал кто-то из музыкантов.
Павел, будучи ближе всех, первым подбежал к упавшей.
— Где болит? Не волнуйтесь, я врач. Хоть и хирург, но помогу, — обратился он к ней.
Женщина открыла глаза и тихо прошептала:
— Всё в порядке, это просто обморок. Со мной такое иногда случается.
Лишь сейчас Павел заметил её неестественно бледное лицо, что могло говорить о каком-то недуге. Различия между ней и Ирой, конечно, существовали, но на расстоянии она казалась почти точной копией его супруги. Платье, которое загадочным образом оказалось на певице, сыграло ключевую роль в этой удивительной иллюзии.
– Как вы? Сможете идти? Может, вызвать вам такси? – спросил Павел, помогая женщине подняться. Он всё ещё не мог понять причину обморока и предположил, что это связано с волнением перед выступлением.
– Да, ничего страшного, справлюсь. Но мне нужно уходить, иначе администратор не оплатит мою работу, – тихо ответила она.
– Сейчас вам стоит думать не о деньгах, а о здоровье и о том, чтобы прийти в себя, – сдержанно заметил Павел.
В этот момент к ним подошёл администратор:
– Почему вы разговариваете с ней в таком тоне? У неё, видимо, нервы не выдержали?
– А кто мне запретит? – парировал Павел.
– Да вы хоть понимаете, кто такая Надежда? Она бомжиха, раньше пела за копейки в переходах. Я её заметил, немного привёл в порядок и начал использовать для выступлений. Голос у неё великолепный, этого не отнять, – похвалил администратор, явно оправдывая своё поведение.
Надежда испуганно взглянула на Павла и опустила глаза. Похоже, администратор говорил правду; Павел это понял по её молчаливой реакции.
– Ладно, хватит. Деньги нам не нужны. Мы уходим. С таким отношением лучше сами пойте! – решительно сказал Павел и, взяв Надежду за руку, повёл её к выходу.
Их уход вызвал возмущённые крики юбиляра, которому не понравилось, что гости покидают праздник раньше времени.
– Идите! Но помните: если вернётесь, то цена за выступление будет вдвое ниже, – грубо бросил администратор вслед.
На самом деле, администратор сегодня не понёс убытков, а даже сэкономил на этой «глупышке» Наде. Гости уже были достаточно выпившие, и живую музыку можно было заменить записями.
– Куда вас отвезти, Надежда? В каком районе живёте? У меня машины нет, но можем вызвать такси. Давайте выйдем на улицу, – предложил Павел.
Надя робко подняла глаза и посмотрела на него:
– Мне некуда идти. Живу в лачуге, спасибо покойному мужу за это. А ещё у меня есть сын, ему пять лет. С рождения у него слабая ручка, пальчики будто в пучок собраны, не разжимаются. Вот коплю на операцию. Раньше работала медсестрой.
Павел оживился и, не заметив, перешёл на «ты»:
– Что, правда медсестрой? И ты, наверное, попала в какую-то неприятную историю? Может, с лекарствами или чем-то ещё? Не подумай, я не осуждаю, всякое в жизни бывает.
Лицо Надежды порозовело от смущения:
– Какие махинации? Что ты! Пропали личные вещи – телефон, кошелёк, деньги… И всё это повесили на меня. Заведующий отделением давно на меня злился. Пришлось уйти со скандалом. Но перед этим я забрала новорождённого мальчика. Его мать отказалась от него, когда увидела его ручку. Она была в шоке, сделала это в порыве эмоций, не со зла. И вот я стала его матерью-одиночкой.
Поступок Надежды глубоко тронул Павла.
— Но ведь можно было попробовать устроиться в другое место? Например, в стоматологическую клинику или на скорую помощь. Хороших медсестёр всегда не хватает. А работа в этом ресторане — одни проблемы, — спросил Павел.
— Конечно, можно было бы устроиться. Да только заведующий мне, по сути, выдал волчий билет. Знаешь, что это значит? Теперь никуда по специальности не берут. А ещё я однажды по пьяни дом спалила. Осталась одна с Кирюшей на руках. Жильё нашла сама — присмотрела заброшенный дом. Бродяги помогают, я для них как уличный доктор. Кому укол сделаю, кому лекарство подскажу, и они меня не забывают. Сегодня утром целый пакет женских вещей принесли, хорошие такие, почти новые, — объяснила Надежда.
Когда Надя упомянула про вещи, Павел вспомнил всё. Теперь он понял, почему спутал её со своей покойной женой. Виной всему было то самое коралловое платье.
— Знаешь, ты очень похожа на мою покойную жену, а с десяти метров вообще как копия, — признался Павел. — Она у меня тоже красавица была.
Надя смутилась, но в её глазах читалось, что комплимент ей приятен.
Вместо того чтобы вызывать такси, Павел предложил Наде перекусить:
— Тут за углом есть неплохая закусочная. А то такими темпами ты снова в голодный обморок упадёшь. Если хочешь, можем взять с собой Кирилла. Там и выпечка хорошая, и мороженое.
Предложение Павла вызвало у Нади искреннюю радость. Её сын Кирюша никогда не бывал в кафе, а мороженое ел только по большим праздникам.
— Ну вот и отлично. Сейчас заберём твоего сына, и вперёд, — сказал Павел.
Через некоторое время они уже сидели втроём в уютном кафе. Года три назад Павел спас владельца заведения после перитонита, и тот теперь считал своим долгом угощать врача бесплатно, хотя Павел и не против был заплатить. Увидев, что Кирюша ест левой рукой, Павел нахмурился. Правая рука мальчика была скрючена, и пользоваться ей в полной мере он не мог.
— Я выясню, что можно сделать. Если ничего не получится, попробуем сами справиться, — заметил Павел, уловив тревогу в глазах Нади.
— Было бы здорово, если бы мне руку починили. А то в детском саду дразнят «Железным человеком», — сказал Кирюша.
— Сделаем, командир, — ответил Павел и взглянул на часы. — Уже поздно, чтобы гулять по городу. Может, поедем ко мне?
— Я не против, — согласилась Надежда.
Дом Павла сразу понравился гостям. Он был просторный, уютный. Единственное, что сразу бросилось в глаза Наде, — отсутствие женской заботы и уютных мелочей. Подойдя к одной из стен, она заметила фотографию в чёрной рамке.
— Это моя жена. Она погибла в аварии год назад. Мы были в браке всего четыре года, — пояснил Павел.
Глаза Нади вдруг наполнились слезами.
— Что случилось, тебе снова плохо? — с беспокойством спросил хозяин дома, с ноткой сожаления добавив: — Вот я глупец, надо было сразу такси вызвать, а не идти пешком.
Надя не могла оторвать глаз от фотографии:
— Это же его родная мать… Кирюшина…
— Кто? Ира? Почему она мне не сказала про ребёнка? Хотя на тот момент мы ещё не были знакомы. Неужели она оставила своего сына в роддоме? — Павел был в полном замешательстве.
— Не забывай, она была в глубокой депрессии. Жених её бросил, а тут ещё и ребёнок с послеродовой травмой… У кого угодно нервы сдадут, — ответила Надя, немного успокоившись.
К счастью, Кирюша не слышал их разговора, увлечённо исследуя соседнюю комнату в поисках игрушек. Павел долго не мог прийти в себя, и они с Надей засиделись на кухне до поздней ночи, обсуждая произошедшее. Совместными усилиями они пришли к выводу, что Ира сделала это не со зла, а из-за тяжёлого эмоционального состояния. Тем более, что жизнь уже наказала её за этот поступок.
Хотя Кирюша и не был родным сыном Павла, судьба мальчика стала для него по-настоящему важной.
— Не переживай, можешь оставаться у меня столько, сколько нужно. А если решишь остаться насовсем, я буду только рад. Кирюше нужно мужское влияние, — предложил Павел.
— Спасибо, — тихо ответила Надежда.
Прошло полгода, и дом Павла превратился в настоящий оживлённый уголок, наполненный гостями, которые ждали возвращения Кирюши из клиники. Ему провели коррекционные операции на правой руке. Пока мальчик был на лечении, Павел и Надя подготовили для него сюрприз — обновили детскую комнату, сделав её по последнему слову дизайна.
Но главным сюрпризом стало то, что они решили официально оформить свои отношения. По счастливому совпадению, день регистрации выпал на день выписки Кирюши из больницы.
Выйдя из клиники, Кирюша попал в атмосферу радости и веселья. Когда пришло его время поздравить родителей, он с улыбкой попросил:
— Братика или сестричку, а лучше обоих сразу!
Теперь правая ручка Кирюши ничем не отличалась от левой, и он мог аплодировать своим родителям, сколько захочет.
