NEWS 2SWEET

Рита сидела в своей комнате за уроками, когда мама с бабушкой снова завели старую песню. Неблагополучный отец девочки был главной и неустанной темой для постоянного обсуждения, хотя алименты выплачивал исправно.

Бабушка любила вспоминать, каким мерзавцем он был, как подло поступил с ее дочерью, бросив ее до рождения внучки и завязав роман с какой-то встречной дамой. Все мужчины, когда-то не угодившие бабушке Елене Андреевне, подвергались сравнению с подлым зятем.

Юля, мама Риты, поддерживала сетования хозяйки дома и всячески подтверждала ее слова различными примерами из короткой семейной жизни с Артуром. С тех пор она не рисковала заводить с кем-то серьезные отношения, не доверяла мужчинам. Боялась измен, да и понимала, что наличие ребенка спугнет потенциального жениха.

За свои 12 лет Рита наслушалась много гадостей об отце, но не спешила думать о нем так же. Его девочка видела только на фото. Это удалось случайно. Зная характер бабушки, она не призналась, что нашла у мамы снимок, понимая, чем это закончится. Иногда Рита украдкой посматривала на него, искала знакомые черты, взволновано подбегала к зеркалу и искала в себе его след. Хотела быть ближе, хотела удостовериться.

Вопросы о папе осуждались и оставались без ответа. Елена Андреевна всегда говорила внучке: «Лучше никакого отца, чем тот, от которого ты на свет появилась! Помяни мое слово». Но Рита не понимала, что такого плохого и страшного могла сделать ее мать и маленькая она мужчине, чтобы он их бросил.

В этот раз в разговоре бабушки, понизившей голос так, что девочке пришлось спрыгнуть со стула и прильнуть к двери, чтобы расслышать слова, она услышала, что ее отец сейчас находится в их деревне.

— Приехал этот непутевый. Смотри, глаз с Риты не спускай. Не дай бог увидит его. Нечего знакомства заводить. Ни к чему хорошему это не приведет. И сама прекрати по улицам круги наматывать. Мужчины смотрят. Куда тебе замуж-то? У тебя детё взрослое. У самой же морщины на лице, а ты все молодишься, да глазками стреляешь. Стыд нужно иметь, — ворчала Елена Андреевна, откинувшись в кресле. — Ох, видел бы тебя отец — за косу бы оттаскал.

— Мам, ну сколько можно?! Я взрослая женщина! Не надо меня пугать. Еще розгу возьми да погони меня домой следующий раз. Смешно, ей богу.

С тех пор Рита потеряла покой. Она шла из школы и вглядывалась в каждое мужское лицо, в каждую тень вдалеке, лишь бы увидеть того, кого ожидала. Матери Рита не созналась, что слышала их с бабушкой разговор, делала вид, что безразлично ей, что люди вокруг говорят.

— Моя мама говорит, что видела твоего отца в магазине, — сообщила девочке одноклассница, с любопытством вглядываясь в глаза. — Говорит, не изменился совсем. Такой же красивый, как и в молодости. Они раньше были в одной компании. Все девчонки хотели с ним гулять, а он только к маме твоей на мотоцикле по вечерам ездил. Ты его уже видела? Ну как? Рассказывай.

— Не видела я.

Девочка отвернулась с быстро бьющимся сердцем, надеясь на скорую встречу с отцом, Артуром.

— А чего они расстались, не знаешь? Мама сказала, любовь большая была.

Не выдержав внимания, Рита вышла из класса и остаток перемены провела на другом этаже школы.

Юлия никогда не говорила о бывшем муже хорошо. Только ругала и злилась, если дочка о нем спрашивала. Сложно поверить в большие чувства, когда человека так ненавидят. И чем он только это заслужил?

После уроков Рита сидела на школьном стадионе и наблюдала, как мальчишки играют в футбол. Домой идти не хотелось, но становилось прохладнее, и мама могла начать волноваться. Позади послышался мужской голос. Девочка обернулась, заметив идущего по заросшей тропинке мужчину. В одной руке он держал телефон. И тут он посмотрел на нее.

Это был он — ее папа. Неожиданно Рита вскочила на ноги. Артур тоже замер на месте. Вот она — долгожданная встреча. Рита хотела крикнуть что-нибудь приветственное, подбежать, но ноги будто приросли к земле, а язык не слушался. Она нерешительно сделала шаг навстречу — и тут из шуршащей травы выбежала девочка лет четырех, зажав в руках резной лист.

— Папочка! Папочка, посмотри! — закричала она тоненьким голоском, и Рита, смутившись и испугавшись, убежала в противоположном направлении.

Она стояла сама не своя. Приходила в себя и не слышала, что происходит вокруг. Бабушка и мама это заметили сразу. Забеспокоились, но та заверила, что она не заболела. Быстро поела и ушла к себе.

Уроки пришлось сделать через силу, потому что мысли сосредоточились на совершенно другом. Трудно поверить, что мама и бабушка были правы, но Рита все видела своими глазами. Она росла, надеясь однажды познакомиться с папой, услышать правдоподобную историю о том, почему они с мамой расстались, почему так долго ее не навещал. Она бы простила его и с радостью приняла. Но теперь она поняла, что все это время папа о ней и не думал. У него уже была другая дочь, которой он посвящал все свое время, которая была важна ему и любима.

Детское сердце оказалась разбито. В школе тоже дела шли не гладко. В классе сменилась классная руководительница. Сейчас Рита мало обращала на это внимание, но новенькая, Светлана Владимировна, была мягкой и не пыталась заслужить авторитет с первого дня, устрашая учеников зверским характером.

То, что Рита не была заинтересована в уроках, классная заметила через несколько дней, получив замечание и просьбы поговорить от некоторых учителей. На перемене Светлана Владимировна заглянула в класс и попросила девочку зайти к ней после уроков. Рита нехотя побрела на разговор.

Учительница не набросилась на нее с вопросами и угрозами рассказать обо всем маме. Она поддержала девочку, сказала, что та может ей довериться и поговорить, если её что-то тревожит. Рита отказалась, но поблагодарила за помощь.

— Я слышала, что на прошлой неделе у тебя был день рождения. — сказала Светлана Владимировна и достала из стола книгу с красивой обложкой и сказочным персонажем на ней. — Это тебе. Надеюсь, мы подружимся.

— Ого! — вырвалось у Риты. — Откуда вы узнали? Я хотела такую, но у нас ее нигде не купишь. Спасибо вам большое.

Приятное событие отвлекло девочку от дурных мыслей, а Светлана Владимировна все больше ей нравилась. Она не знала, стоит ли похвастаться дома подарком, но решила сохранить произошедшее в секрете.

В субботу мама Юлия подняла дочь пораньше, чтобы та занялась уборкой, а после помогла бабушке с готовкой.

— Вчера встретила твою новую учительницу. Она сказала, что хочет зайти к нам гости. Поэтому сегодня приводим все в порядок, чтобы мне не пришлось краснеть. Я за продуктами, а ты тут пошустрее. Женщина поцеловала дочку в щеку и ушла на рынок за свежими продуктами.

Светлана Владимировна не была похожа на остальных учителей. Она произвела на Риту большое впечатление. Девочку тянуло к ней. С ней хотелось общаться, делиться секретами, рассказать то, о чем с домашними девочка не могла позволить себе поделиться, иначе бы ее поругали.

Незнакомая женщина в обычной одежде, а не в строгом классическом костюме, нравилась ей гораздо больше. С ней даже вечно недовольная бабушка Лена разговорилась и подобрела. Время визита Светланы Владимировны пролетело незаметно. Допив чай с принесенным ею тортом, женщина еще раз поблагодарила семью Риты за гостеприимство, вкусный обед и дружественную обстановку. На последок женщина похвалила девочку. Назвала ее сообразительной и доброй.

Юлия положила гостье с собой тефтели с подливой, которых осталось слишком много, и кусок торта. Женщина проводила ее, а бабушка с внучкой остались убирать со стола.

Рита лежала в своей комнате, разглядывая подарок учительницы. Она еще не начала читать книгу, но пролистывала, вдыхая запах свеженапечатанных страниц. Вдруг на кухне что-то звякнуло и бабушка зашлась громкой руганью. Девочка выбежала в коридор, заметив как мама подбежала к бабушке.

— Мам, что такое? Тебе плохо?

— Бабуль? Что случилось?

Юлия стала ощупывать мать и пыталась усадить ее в кресло, но бабушка кряхтела и сопротивлялась.

— Знаешь, что мне сейчас Людка сказала? Она заглянула и с ехидным лицом спросила: «Что же вы пригрели змею? Это же Артурова жена новая». Я как половник вытирала, так чуть не запустила в нахалку. Вот сплетница старая. Сейчас же по всей деревне разнесет. А Светлана эта, чтоб ее…

— Тише, мама. Рита услышит.

А Рита уже глотала слезы. Она обернулась и со злостью посмотрела на раскрытую на кровати книгу. Девочке захотелось швырнуть ее в окно, чтобы она затерялась в траве. Она почувствовала предательство. Её обманули. Ей не сказали правду. Ей улыбались, сблизились, а потом такое… Ей казалось, что она нашла надежного человека, который понимал ее, которому могла довериться, немного подурачиться и остаться безнаказанной. Рита была разбита. Все взрослые вокруг нее злые. Они вечно что-то скрывают и врут.

Рано утром Рита направилась в учительскую, где застала Светлану Владимировну. Она попросила оставить её с ученицей наедине.

— Возьмите, — девочка протянула книгу. — Зачем вы мне соврали? Вы же хотели быть друзьями, а сами живете с моим папой. У вас даже дочка есть! Он ее любит, а обо мне даже не вспомнил.

— Риточка, милая моя, твой папа никогда тебя не забывал. Он тебя любит, поверь. Мы и переехали сюда только для того, чтобы папа мог быть ближе к тебе.

Женщина потянула ребенка к себе и обняла. Голос ее дрожал.

— Он писал тебе постоянно. На каждый праздник присылал открытку и деньги, чтобы мама тебе купила что-нибудь красивое или вкусное. Еще до знакомства со мной. Он до сих пор пишет, милая. Он всегда помнил о тебе. Только ответы никогда не получал.

Рита закивала головой и расплакалась тоже, позволив учительнице себя утешить. Дома она пришла к матери с бабушкой и прямо спросила.

— Я знаю, что папа всегда писал мне письма, а вы никогда не говорили мне об этом. Почему? Где они? Почему вы всегда мне врали? Вы говорили, что папа плохой, а он меня любит, оказывается.

Юлия опешила, не зная, что ответить дочери. Она тоже не понимала, о чем она говорит.

— Какие письма? Я никаких писем в глаза не видела!

Юлия взглянула на мать и все поняла.

— Мама…

— Что — мама? Ну кто бы еще тебя от этого непутевого отвадил? Нужны нам были его открытки? Я все до единой сожгла. Прожили сами, своими силами девочку воспитали. А Артур твой — повеса. Все о пьянках и гулянках думал. Сколько вокруг него девок вилось? Сдалась ты ему со своим животом! Он бы и так тебя бросил.

— Что ты наделала, мама?! Что ты наделала…

— Я еще в роддоме ему сказала, что он тебе не пара. У него, таких как ты, с десяток было! И все бесстыдные, прости господи. Отец бы из него вышел никудышный. Только нервы трепал бы своими изменами.

Юлия закрыла рот руками. Все в ее голове становилась на места. А ведь она поверила матери. Сама виновата, что позволила своего любимого оговорить.

— То есть… То есть Артур приезжал ко мне в роддом на малюточку нашу посмотреть? Доченька! Доченька, слышишь, папа тебя никогда не бросал. Он хотел твоего рождения!

Женщина взяла девочку за руку и потрясла.

— Слышишь?! Ты ему нужна! У тебя замечательный папа!

Елена Андреевна недовольно покосилась на внучку и дочь.

— Не нужен нам такой зять. Ни тогда, ни сейчас. Плохо нам, что ли, жилось все это время?

Юлия больше не говорила с матерью, но та сама пришла к ней и во всем покаялась. Столько счастливых лет она отняла у дочери, убеждая в том, что Артур был ее недостоин. А внучку лишила отца. Женщина мать выслушала, но всплывшая правда была такой большой, что за один день нельзя было все простить, со всем смириться и отпустить.

Рита побежала в школу, веря в то, что ее отношения со Светланой Владимировной больше не поколеблются. После уроков она робко постучала в кабинет.

— Здравствуйте.

— Рита, это ты? Проходи. Что-то случилось?

— Могу я забрать книгу обратно? Я еще ни одной страницы не прочла. Только картинки смотрела.

— Ну конечно, держи! — улыбнулась женщина.

— Я рада, что мой папа встретил такую женщину. Спасибо, что помогаете нам.

В этот вечер Юлия отправилась в кино, впервые ответив согласием на ухаживание симпатичного ей мужчины, которого вечно оговаривала мать. Рита по приглашению Светланы Владимировны пошла знакомиться с отцом и сестрой. И только Елена Андреевна с неизменно кислым лицом осталась дома одна.

Жизнь Ирины началась многообещающе: она была дочерью обеспеченных родителей, которые владели бизнесом. Но страшная авария всё уничтожила. Родители выехали в туман на важную встречу, водитель не справился с управлением в условиях плохой видимости на скользкой дороге, когда встречная машина выехала на их полосу. Ирину от смерти спасло лишь то, что родители не взяли ее с собой, оставив в детском саду до конца дня.

Близких родственников семья не имела, и малышку определили в детский дом. Тоскуя по исчезнувшим маме и папе, девочка провела там три года. Ирина сама часто считала, что ей не повезло быть тогда самым воспитанным и симпатичным ребенком. Уж лучше бы она до 18 лет просидела под опекой государства, чем попала в ту семью, которая решила ее забрать.

Приемные родители имели двоих детей и жили в глухой деревне, в условиях, с которыми маленькая Ирина никогда не сталкивалась. Супруги не считали своим призванием заботу о несчастных сиротах. Они брали девочку, чтобы их посчитали многодетной семьей, стали выплачивать пособия и назначили льготы. Ирина была поражена, какими безалаберными оказались приемные родители. Они нигде не работали и не пытались даже устроиться, надеялись на государство. Да и работой по дому обеспокоены не были.

В доме всегда царил беспорядок, и неприятно пахло. Неряшливые взрослые экономили воду и электричество, поэтому вещи стирали редко. Все ходили в грязном, питались непонятно чем, огород забросили так, что все поросло травой. Они оживлялись только раз в два-три месяца, когда приходила соцработница, чтобы проверить условия проживания семьи.

Ирине велели молчать и заниматься уборкой. На несколько коротких дней все становились порядочными, чистоплотными людьми и превращали старый грязный дом в приличное жилье.

В таких условиях Ирине жилось нелегко. Она не могла смириться с тем, в какую безответственную семью попала. В детском доме у каждого были свои обязанности, каждый ухаживал за собой. Здесь же девочку порой тошнило от запахов. Да и от других детей ей доставалось больше всех. Ирина питалась объедками со стала, носила вещи, которые стали малы соседям, несмотря на то, что иногда они были мальчишечьи.

Все домашние обязанности неряшливых родителей легли на хрупкие плечи девочки. Она одна обязана была следить за порядком, вычищать грязную после огорода обувь, мыть заплесневелую плитку в ванной, зашивать порванные вещи для всей семьи, и при этом не прохлаждаться и не жаловаться. Нередко было такое, что опекуны хватались за хворостину, если Ирина упрямилась. Но вскоре девочка свыклась и стала покорной. Она поняла, что это лучшая тактика. Она жила одной лишь надеждой на то, что с совершеннолетием ее жизнь полностью изменится. Ирина собиралась бежать от опекунов. Когда пришло время, она со скандалом уехала в город.

— Неблагодарная девчонка! Смыться, значит, решила, — кричала на неё мать, когда заметила, как девушка с вечера собирает сумку, с которой планировала сбежать. — Это так ты нам с отцом платишь за заботу, за крышу над головой?

— Вы не мои родители! Я больше вас видеть не хочу! Уеду отсюда раз и навсегда. Я теперь взрослая, и сама могу распоряжаться своей жизнью! — кричала девушка в ответ.

У нее был такой воинственный вид, что ни мать, ни отец не решились ей помешать. Девушка откладывала деньги на новую жизнь по копеечке несколько лет. Когда нужная сумма собралась, она тут же решила ехать. В большом городе у Ирины не было ни жилья, ни работы. Она уехала стремительно, не боясь трудностей. Главное было убраться из дома от этих отвратительных людей, что столько лет подавляли ее волю.

Накопленных денег хватило на то, чтобы снять маленькую комнатушку у какой-то бабушки. Плата для таких условий была завышенной, но на большее она рассчитывать не могла.

Поначалу Ирина скиталась по городу, предлагая свои услуги, нигде подолгу не задерживаясь. В большом городе очередной провинциалке оказались не рады. Хоть она и старалась, но с работы часто уходила потому, что коллектив отказывался ее принимать.

На очередном рабочем месте девушки удалось осесть основательно. Она устроилась уборщицей в крупный офис. Люди там работали серьезные, каждый друг перед другом красовался, считал себя лучше всех. Ни о каких дружеских связях речи не было. Атмосфера была сопернической. Начальник отдела Денис поощрял такое поведение сотрудников. Он считал, что дружить коллегам не обязательно, они ведь должны конкурировать за лучший результат.

Мужчина наладил систему стукачей, которые докладывали ему все новости. Он был чувствительной и самолюбивой натурой, поэтому больше всего интересовался, как о нем отзывались работники. Если кто-то смел сказать что-то плохое или пожаловаться на несправедливое решение начальника, того сразу увольняли или понижали в должности. А Ирина все еще была открытой и наивной, думая, что люди в коллективе сплочены одним общим делом и должны всегда помогать друг другу. Из этих соображений она, не подумав, решила открыться одному из менеджеров, который докладывал новости Денису.

— Денис Алексеевич наш жуткий неряха. У него под столом вечно мусора полно, представляешь? Хотя урна стоит перед носом, — без опаски рассказывала девушка. — Вроде большой человек, начальник, а туфли о коврик перед входом в кабинет протереть не может, вечно песок от его обуви остается. Это еще что. Он горячий кофе свой недопитый выливает в комнатный цветок, а от этого он чахнет. Ну нельзя же так.

Менеджер в ответ на жалобы Ирины только улыбнулся, а потом сразу помчался к Денису в офис и все ему доложил.

— Вот паршивка деревенская. Приехала непонятно откуда, еще и смеет замечания высказывать свои?! — взъелся начальник на сотрудницу.

Он бы сразу ее уволил, да только некому будет поддерживать чистоту, а на носу важные переговоры. Олег, владелец фирмы, тоже будет присутствовать. Поэтому спешить не стоит, пусть еще немного поработает, а потом он с ней разберется, решил Денис. Ирина тем временем продолжала добросовестно исполнять свои обязанности, излучая позитив.

Несмотря на ее приветливые реплики, работники офиса не сильно её жаловали. Ходили с кислыми лицами и не спешили улыбаться в ответ. Единственным близким другом, с которым Ирина могла поговорить без стеснения и с удовольствием, был охранник на проходной. Артём недавно вернулся из армии и устроился в охрану. Деньги ему платили хорошие, а здесь, в серьезной организации, ему еще и повышение гарантировали за хорошую службу.

— Эх, Ирина, давно мне не было так приятно с кем-нибудь общаться, — сказал парень, когда они уже достигли такого уровня доверия, что говорили о личном. — С тех пор, как невеста меня из армии не дождалась, я девушек вообще остерегался. Она мне с лучшим другом изменила, представляешь?

— Как же так? Это ведь подло! — тут же вскипела наивная девушка. — Друг называется!

— Да. Оба мне врали до последнего. Вся родня и соседи уже знали, а им наглости хватало отпираться.

— Ну теперь все в прошлом, Артем, — утешила его подруга, легонько похлопав по руке. — Значит, так надо было. Найдешь свое счастье с другой. Так бы женился на своей невесте и проворонил истинную любовь.

— Может быть. А ты та ещё романтичная натура, — поддел её Артем с улыбкой.

Дружба молодых людей выходила за рамки рабочих отношений. Часто после работы они вместе прогуливались в парке, сидели в кафе или вместе смотрели фильмы в кинотеатре. Ирина радовалась, что со времен детского дома, где она спокойно общалась со сверстниками, у нее появился близкий друг. Артем был добрым и порядочным. Это ее подкупало.

Когда настал день важных переговоров, из-за которых весь офис стоял на ушах, Ирина, сломя голову, спешила на работу. Она немного опаздывала и решила срезать через пустой в это утреннее время парк. Вдруг услышала откуда-то детский плач, похожий на мяуканье. На одной из скамеек Ирина с ужасом увидела младенца, закутанного в пелёнки. И никого рядом!

Разбираться было некогда, но и малыша оставить в опасности посреди парка она не могла. Схватив его на руки, побежала в офис. Артем, увидев подругу на проходной с младенцем на руках, оторопел.

— Ты где его взяла?

— Потом разберемся. Можешь пока взять его к себе? Я переоденусь в форму, чтобы увидели, что я на рабочем месте, и сразу вернусь, — с умоляющим взглядом попросила она, качая ребенка, а тот, как назло, начал плакать. — Тише, маленький, тише. Не бойся, я тебя не обижу.

— Он, наверное, голодный, — сказал Артём.

В этот момент в здание вошел Денис и Олег в сопровождении партнеров по переговорам, которых уже ожидали наверху в конференц-зале. Начальник отдела пришел в бешенство от шума и опоздания Ирины, которая притащила на работу ребенка именно в этот, важный для компании день.

— Это еще что такое? — спросил он, метая взглядом молнии в застывшую в испуге девушку.

Она только глупо открыла рот, не зная, что сказать и стоит ли пускаться в долгие объяснения.

— Это уже ни в какие рамки! — повысил мужчина голос. — Мало того, что ты опоздала, так еще и ребенка притащила. Как, спрашивается, ты собралась убирать, если весь день будешь отвлекаться. Ты где-нибудь еще видишь сотрудников с грудным ребенком? Почему ты себе это позволяешь? Такая молодая еще. Нагуляла, наверное, головой не думала. А теперь создаешь проблемы другим людям. Уволю тебя без выходного пособия.

Артём хотел было уже приструнить разбушевавшегося Дениса за оскорбительные слова в адрес подруги, но его опередил Олег.

— Денис Алексеевич, ты чего разорался? Успокойся, — сказал ему владелец фирмы возмущенно. — Это ведь ребенок, а не оружие массового поражения. Побойся бога! Я сам потерял жену и дочку маленькую в аварии, и все бы отдал, чтобы еще раз подержать свою малышку на руках. Дети — это чудо! Сам ты ещё не женат, вот и не можешь понять родительского счастья. Некуда было молодой матери ребенка деть, ну и что? Она вон старается, не сидит сложа руки, на работу пришла.

Денис тут же стушевался и шепотом попросил прощения за свою резкость, ненавидя Ирину, что она поставила его в идиотское положение. Партнеры тоже неодобрительно на него взглянули, соглашаясь с коллегой.

— Олег Романович, это не мой ребеночек. Он, конечно, прелесть, но я нашла его на улице. Лежал в коробке, никому не нужный. Выкинули его родители, представляете? Я хотела в полицию его отнести, но опаздывала на работу, поэтому пришлось сюда… Его накормить бы поскорее.

Дальше Ирина объяснила присутствующим подробности нахождения ребенка. У Олега от ее рассказа на глазах выступили слезы. Он пообещал, что по своим каналам поможет ей отыскать родителей малыша. После переговоров он вызвал Дениса на разговор и объявил, что переводит его в филиал фирмы. Тот знал, что это значит — его понизили, списали со счетов.

Олег здраво расценил способности работника и решил, что ему не место в главном офисе. Здесь он только плетет интриги и любуется собой, но не занимается делом. К тому же, владельцу не нравилось слишком часто иметь дело с таким черствым человеком. Вот он его и сослал.

Также, как и обещал, он нашёл родителей малыша, которого между собой уже окрестили Ванечкой. Отец мальчика покаялся в поступке, сказал, что это он отнёс туда ребёнка, но отказался от опекунства над сыном, как и мать. Им недавно исполнилось по 18. Они не готовы были стать родителями, и с мальчиком расстались с легкостью.

— Я хочу усыновить его, — твердо заявила Ирина Артему. — Мне все равно, что будет. Я готова к трудностям. Нельзя ему в детдом, он ведь совсем кроха. Я его воспитаю, дам ту жизнь, которую смогу.

— Я с тобой, — сказал парень. — Серьезно, Ирина. Мы ведь давно друг другу нравимся. Я даже могу сказать, что люблю тебя. Поэтому, к чему тянуть? Давай поженимся и станем родителями Вани.

— Артемка! — крикнула девушка и бросилась парню на шею. — Какой же ты все-таки хороший!

Свадьба у влюбленных была скромной, но они были довольны. Олег, узнав о смелом решении молодежи, выдал им крупную премию на поддержание молодой семьи, предложил Ирине работу в офисе, а Артему — место в личной охране. Там парень мог получать большую зарплату за работу и содержать семью. Мужчина похвалил молодежь за поступок и пожелал удачи.

Олег часто жертвовал суммы на содержание детдомов и приютов, и надеялся, что Ирина и Артем смогут счастливо прожить всю свою жизнь и воспитать Ванечку хорошим человеком.

Наталья с громким стуком закрыла дверь.

С самого утра у нее было предчувствие, что этот день не заладится. Люся, ее 19-летняя дочь, недавно принесла в дом котенка по имени Муська, и та успела устроить беспорядок прямо на коврике в ванной. Наталье было трудно ругать дочь за это, ведь Люся старалась проявить заботу и делала всё правильно.

Муська обычно вела себя хорошо, да и контейнер с её туалетом всегда был вовремя вымыт и выставлен сушиться. Однако сегодняшнее происшествие разозлило Наталью.

Дочь учила китайский у себя в комнате. На зов матери Люся высунула голову из-за двери, сняв наушники:

— Мам, ну пожалуйста, убери! — заканючила она. — Ты же знаешь, меня от этого тошнит. Ну пожалуйста, в последний раз!

— Мне некогда, опаздываю на работу! — ответила Наталья.

— Мам, ну ты же знаешь, у меня тоже времени совсем нет, сессия на носу! — выпалила Люся, округлив глаза.

Наталья вздохнула, а дочь, обняв её, добавила:

— Мамочка, ты у меня самая красивая и любимая! Пожалуйста, последний раз.

Наталья с трудом улыбнулась:

— Ну ты и подлиза, Люська. Хорошо, но это в последний раз.

— И мам, знаешь что… — замялась дочь. — Завтра Игорь хотел…

— Опять Игорь? — рявкнула Наташа. — Хватит жениховаться, доучись нормально! Работу найди, на ноги встань. Чтоб я больше не слышала про Игоря!

— Но мам, он завтра хотел…

— Всё, цыц!

Люся подкатила глаза и обиженно насупилась. Надев наушники, демонстративно вильнула хвостом и скрылась в своей комнате.

***

Наталья выбежала из дома и поспешила к автобусной остановке. Если она пропустит маршрутку, снова придется выслушивать упреки от бригадира поезда. Николай был человеком неплохим, но чтобы сделать выговор Наталье, у него всегда находилось время. Коллеги не раз шутили, что он в неё влюблён. На что она неизменно отвечала:

— Да вы всё придумываете! Он не выносит меня, и это очевидно.

Наталья не могла понять, почему Николай так её осуждает, старалась избегать его лишний раз. На маршрутку она успела и даже устроилась у окна. Но когда выходила, споткнулась о бордюр и упала, так что потемнело в глазах. Приближаясь к вагону, она хромала и надеялась, что никто её не заметит. Колготки порвались в нескольких местах, юбка запачкалась, и один рукав рубашки порвался.

Тут раздался знакомый голос:

— Здравствуйте, Наталья. Что с вами? Рано утром с вечеринки?

Это произнес Николай Сергеевич. Наталья почувствовала, как внутри всё закипает от негодования.

Да когда это закончится! Муж ушёл, когда Люсе исполнилось три. С тех пор никакой личной жизни. Сейчас дочери девятнадцать, и она задумывается о замужестве.

Работе Наталья была не рада. Раньше можно было хоть иногда отдохнуть, а с появлением Николая Сергеевича ничего не приносит радости. К тому же, она разбила колено, порвала дорогие колготки.

И как вишенка на торте — она увидела среди пассажиров жуткого деда, как они с подружками его звали. Он раз в месяц ездил в соседний город и всегда выглядел угрюмым, никогда с кем не разговаривал. Само выражение лица его напоминало злого колдуна, а взгляд пронизывал до мурашек, не по себе становилось.

Другие пассажиры обычно сторонились этого деда, часто просили пересадить их в другое купе, если дед оказывался поблизости. Наталья с самого утра чувствовала: раз день не задался, значит, этот «отшельник» обязательно будет в её вагоне.

Она сердито сложила руки на груди, глядя на Николая Сергеевича.

— А вам, Николай Сергеевич, видимо, заняться нечем, как только выдумывать всякую чушь. Если у вас личной жизни нет, то не нужно вмешиваться в чужую. Скажу так: не ваше дело, откуда я и почему пришла. Свою работу я делаю, и в форме, как видите, хожу. Так что мой внешний вид за пределами работы вас волновать не должен.

Наталья видела, как у бригадира отвисла челюсть. Её это даже развеселило, но внешне она не подала виду. Развернулась и направилась к вагону, стараясь не слишком сильно хромать.

«Уволит, наверное, — подумала она. — Ладно, пусть. Работы тут мало, поездов всё равно не хватает. На фабрику пойду, хоть дома чаще буду».

До начала поездки Наталья успокоилась. Её раздражение утихло. Пассажиры не были виноваты в том, что у неё всё не ладится. Она уже собиралась проверить вагоны, когда заметила «отшельника», стоявшего у её купе.

— Здравствуйте, — сказала Наталья, но мужчина лишь молча протянул билет и прошёл мимо, не сказав ни слова.

«Ну что ж, как всегда», — подумала она и вздохнула. На мгновение прикрыла глаза, чтобы успокоиться, и мысленно досчитала до десяти. В вагоне было немного людей, так что можно было сразу всех проверить по местам.

Поезд тронулся. Наталья привычно пошла по вагону, проверяя, чтобы всё было в порядке. Безбилетники, как это часто бывает, могли проникнуть через соседние вагоны. Она заглянула в каждое купе, спросила у пассажиров, всё ли у них в порядке.

Дойдя до купе «отшельника», Наталья приоткрыла дверь.

— Всё в порядке? Вам что-нибудь нужно? Может, чаю принести?

На её удивление мужчина поднял голову и посмотрел на неё. Его глаза оказались ясными и умными, совсем не такими, какими она их представляла.

— Да, если можно, чаю, — тихо ответил он.

Наталья едва не уронила поднос, услышав его голос. Этот человек, всегда молчаливый и угрюмый, вдруг заговорил.

— Хорошо, минут через десять принесу, — ответила она, закрывая дверь.

Ставя чай перед мужчиной, она услышала от него неожиданное «Спасибо».

— Пожалуйста, — ответила она, прикрыла за собой дверь и на мгновение остановилась в коридоре.

«Да что с ним такое? — подумала Наталья. — Он вдруг заговорил, как нормальный человек!» Она пожала плечами и отправилась дальше.

Дойдя до конца вагона, Наталья заметила в углу одного из пустых купе странный мешок.

«Вдруг опасное что? Не доставало мне ещё этого», — подумала она.

Она подошла ближе и осторожно толкнула мешок ногой. И вдруг из него раздался тоненький голос:

— Пожалуйста, не выгоняйте меня. Я просто хочу уехать как можно дальше.

Наталья ахнула. Мешок зашевелился, и, присмотревшись, она поняла, что перед ней вовсе не мешок, а молодая женщина. Причём очень беременная.
Незнакомка сразу разрыдалась.

— Прошу вас, не выгоняйте меня. Мне нужно уехать, просто некуда больше. Я сбежала от жениха и его матери. Они хотели меня выгнать, а ребёнка отобрать, а я своего ребёнка никому не отдам!

Наталья поняла, что нужно срочно действовать.

— Так, тихо, успокойся. Пойдём ко мне. Я тебя чаем напою, и ты всё расскажешь спокойно.

Девушка перестала плакать, но её глаза всё ещё были полны страха. Наташа подумала, что та совсем юная, моложе её дочери Люськи. Кира, так звали незнакомку, жадно ела бутерброд и запивала его чаем.

— Типичная история, — проговорила она немного позже. — Полюбила, он вроде тоже, но его мать была против. А ещё беременность… Им не понравилось, что кровь будет «не той». Только мне об этом не сказали. Я ведь сирота. Квартира у меня от государства, всё по закону. Они быстро переоформили её на себя, якобы для покупки новой. А потом я услышала, что после родов меня хотят лишить прав на ребёнка, объявить психической. Для них это было бы легко — мать у жениха влиятельная. Малыша они бы оставили себе, а меня выкинули на улицу. Это в лучшем случае.

Наталья подливала ей чай и хмуро размышляла, как лучше поступить.

— Я не лентяйка, если вы об этом подумали, — добавила Кира, поднимая глаза на Наталью. — Я всё могу: и готовить, и убирать. Мне бы только где-то осесть, а дальше справлюсь. Ребёнка своего я никому не отдам.

— Ладно, только успокойся. Нельзя тебе так нервничать. Куда ты собралась, одна и без денег?

Кира пожала плечами.

— Пока не знаю. Главное, подальше от них.

Наталья вздохнула.

— Ну что же мне с тобой делать… Ладно, поселю тебя пока к одному пассажиру. Он странный, но ты его не бойся. Он всегда такой.
Кира схватила Наталью за руки.

— Спасибо вам, большое спасибо!

Наталья подвела её к купе, где сидел жуткий отшельник.

— Это ваша соседка, — сказала она, кивая на девушку.

Мужчина мельком взглянул на неё, нахмурился, увидев живот, но промолчал и отвернулся к окну. Наталья вернулась в своё купе, тяжело села на кресло и выдохнула:

— Ну и день. Ну и поездка! Скорее бы обратно.

Она посмотрела на часы. Время уже было позднее, ещё немного, и все в вагоне уснут. Сегодня обошлось без пьяных — хотя бы в этом повезло. В дверь раздался тихий стук.

— Да? — откликнулась она.

На пороге стоял Николай Сергеевич.

— Можно войти?

Наталья внутренне напряглась. Неужели он узнал про Киру-безбилетницу? Теперь точно уволит.

— Наталья… — начал он.

— Антоновна, — подсказала она.

— Наталья Антоновна, я пришёл извиниться. Неправ был, что говорил вам такие вещи. Повёл себя некрасиво. Вместо того чтобы помочь, начал вас обвинять.

Наталья, удивлённая, с трудом нашла слова:

— Ну… ладно, извинения приняты. Мне тоже стоило спокойно всё объяснить, а я накричала на вас…

Николай поднял брови.

— Вы ушиблись?

— Да, немного, — ответила она с улыбкой. — Колено, локоть… Заживёт.

Он неожиданно рассмеялся.

— Здорово вы меня тогда отчитали! Прям мозги на место встали.

Она поддержала его смех и вдруг предложила:

— Хотите кофе? У меня есть обалденно вкусный, в пакетиках.

Они сидели, разговаривая, как настоящие друзья. Николай больше не пытался корчить из себя начальника и оказался интересным собеседником. Наталья неожиданно поймала себя на мысли, что он ей даже симпатичен. Эта осознанность так её смутила, что она вдруг залилась краской и отвернулась. Николай только успел взглянуть на неё, но вмешался громкий стук в дверь.

— Разберитесь там! — раздался возмущённый голос пассажира. — Спать невозможно из-за какого-то шума!

Наталья внезапно побелела. Она интуитивно поняла, о каком именно купе говорил пассажир. Побежала туда, где располагались Кира и странный незнакомец. Озадаченный Николай ринулся следом. Им навстречу по проходу шел жуткий дед.

— Что вы с ней сделали? — всполошилась Наталья.

Дед взглянул на неё, как на вошь, свысока:

— У пассажирки начались роды. Врач в поезде есть?
Наталья поспешила дальше, мысли в голове путались. В купе Кира беспокойно металась.

— Помогите, пожалуйста! — едва сдерживая слёзы, взмолилась она. — Кажется, что-то не так.

Наталья повернулась к Николаю:

— Ну что, начальник? Уже вторая неделя, как врача у нас нет!

— А ближайшая станция?

— Через три с половиной часа в первом посёлке остановимся, но там, возможно, тоже нет врача, — сказал Николай, виновато потупившись.

Пока они размышляли, как быть, жуткий дед подошёл к Кире.

— Тихо-тихо, не переживай, — сказал он мягким голосом. — Ребёнок может испугаться, если ты будешь паниковать. Дыши ровнее.

Он слегка дотронулся до её живота, приложил ухо, затем повернулся к ним:

— Роды уже начались. Ребёнок лежит неправильно, за три часа разное может случиться. Надо помогать.

Наталья широко распахнула глаза, а Николай кивнул:

— Давайте, действуйте.

Наталья хотела закричать, не понимая, как можно довериться совершенно незнакомому человеку, но решила следовать его инструкциям. Бегала за кипячёной водой, за полотенцами. Николай стоял в проходе, успокаивая пассажиров, которые высыпали из купе узнать, что за суета творится.

Спустя три с лишним часа, ближе к утру, уже когда подъезжали к станции, появился крепкий здоровый мальчик. Жуткий дед встал и передал Наталье свёрток:

— Держите. Мама пускай отдохнёт.

Услышав детский крик, люди в проходе зааплодировали, и одна из женщин радостно воскликнула:

— Роман Романович Савицкий! Да это же вы! Вы спасли меня вместе с моим сыном двадцать лет назад!

Дед поклонился и быстро вышел из купе в сторону туалета, чтобы вымыть руки.

— Я не ошиблась, это он… Когда во время родов умерла его дочь, он исчез из города, — шепнула женщина.

За Кирой и младенцем на станцию приехала «скорая». Отшельник тоже собрался выходить.

— А вы куда направляетесь? — с удивлением спросила Наташа.

— С Кирой в роддом поеду, — сказал он с улыбкой, глядя на неё. — Она так на мою дочь похожа. Дом у меня большой, школа рядом в городе, присмотрю за ними. Киру выдам замуж за хорошего человека, если она захочет. Я сегодня понял, что помогать людям всё равно важнее, чем страдать от собственного горя.

Он ушёл, а Наташа долго смотрела ему вслед, всхлипывая от слёз, и не могла понять, почему всё это так её растрогало.

После этого рейса она вернулась совершенно опустошённой.

***

А дома её ждал сюрприз — Люськин женишок Игорь пришёл с ней знакомиться. Наташа окинула взглядом накрытый стол, взволнованную Люську.

Игорь тоже с тревогой взглянул на Наташу.

— А ты учишься или работаешь? — сурово спросила она.

— И работаю, и учусь. В автосервисе работаю, в машинах разбираюсь, меня отец научил. Учусь заочно на инженера.

– И как, хорошо зарабатываешь? – поинтересовалась Наташа.

– Не меньше, чем твоя зарплата, мам, – ответила Люська. – Он квартиру снимает рядом с фабрикой.

Наташа удивленно подняла бровь и устало спросила:

– И Люсю любишь? У неё же характер будь здоров.

– Конечно, люблю. Ну как можно её не обожать?

Парень сиял, глядя на Люську, а Наталья подумала, что в голове у молодёжи ветер. Из дома вон сбегают, не найдя понимания, и рожают в поездах.
Она улыбнулась и сказала:

– Ну и ладно. Хотите пожениться – женитесь.

Люся с радостным визгом бросилась обнимать её, а кошка Муська испугалась и забралась на штору. Жених тоже счастливо улыбался и пытался всех обнять.

На свадьбе у дочери Наташа была не одна. Рядом с ней, нежно придерживая её за руку, стоял Николай Сергеевич, который теперь часто бывал у них дома. Люська шутила, что оставляет маму в надёжных и серьёзных руках.

Николай брел по лесу, тяжело дыша. Позади него остались десятки километров, которые он с большим трудом преодолел. Как же хотелось сейчас есть и пить, а еще хотелось забыть про эту боль в ступнях. Вчера он споткнулся о какую-то корягу в сумерках и поцарапал себе ноги. Теперь они опухли. Приходилось терпеть невыносимую боль и идти дальше. Иначе его скоро найдут. Тогда он точно никогда не сможет доказать свою невиновность и будет прозябать до самой старости за решеткой!

Вот это озеро, вот эта поляна, значит, скоро покажется и родной лес. В ушах звенело, голова гудела, не переставая. Коля хотел упасть на траву, но пересилил себя.

– Нельзя сдаваться трудностям, – тихо сказал себе он. – Надо бороться за свободу!

С этими словами мужчина побрел дальше, осторожно шагая по земле, усыпанной мхом и ветками.
Озеро становилось все ближе. Вскоре начала вырисовываться та избушка, куда намеревался сейчас прийти Коля. Показываться в городе было нельзя, потому что, наверняка, его фоторобот расклеили по всем видимым местам.

– Господи, неужели я пришел? – едва не плача, прошептал он, приблизившись к избе. Мужчина упал на колени, поблагодарил Бога за свое спасение и вошел в домик, где было очень темно. Зажечь лампу или свет он не мог, потому что здесь отсутствовал керосин и спички. Николай прислушался к странным звукам и замер. В избе кто-то находился. За окном стояла ночь, и рассмотреть, кто именно был тут, не предоставлялось возможным. Коля еще постоял с минуту и прислушался к шуму. «Женщина!», – мелькнуло в мыслях мужчины. В тот самый момент на небе показалась луна, и ее свет хлынул в лачугу. Николай увидел, кто сидел на кровати. Это была действительно женщина. Она склонилась над ребенком и что-то ему шептала.

– Здравствуйте! – наконец промолвил Коля. Незнакомка вздрогнула. – Простите, а Вы кто? Как оказались в этом месте?
– Я… я ничего плохого Вам не сделаю, – начала она. – Меня зовут Таисия, а со мной – Настя. Мы прячемся от моего мужа. Только у

Настеньки температура, и я просто не знаю, как быть…
– А жаропонижающие у Вас имеются? – задал ей вопрос мужчина.
– Да, было пару таблеток где-то. Нужно поискать в сумочке.
– Значит, дайте ребенку сейчас половину таблетки, а завтра…

Коля задумался. Он, конечно, хотел помочь этой несчастной женщине, но как, если ему нельзя показываться на глаза людям?
– Что завтра? – переспросила она. – Завтра утром отправимся в город.

Николай был рад, что добрался до этой хижины. Всю ночь он вертелся, поджав под себя ноги. Боль постепенно стихла в ступнях. На деревянных досках спать не так холодно, как на самой земле, значит, все страшное осталось позади. Он то засыпал, то просыпался, думая о маленькой Насте, думая о себе, о том, как он достанет ту видеокамеру, а потом его оправдают перед судом…

Температура у ребенка снова поднялась с утра.
– Осталось очень мало лекарства, – поведала встревоженная Таисия Николаю.

Только сейчас он увидел на шее этой женщины большие ссадины и синяки.
– Кто Вас бил? – ошарашенно глядел он на нее.
– Муж, – ответила она. – Я же вчера Вам говорила: мы сбежали от него.
– Он ненормальный что ли? Разве можно на женщину поднимать руку?
– По его мнению, можно все, – вздохнула Тая.
– Так. Мы не должны терять ни минуты, иначе Насте станет только хуже, – забеспокоился Николай. – До трассы идти долго, но только оттуда мы доберемся в больницу!

Женщине тоже было любопытно, почему на нем тюремная роба, а не обычная одежда. Она попыталась у него об этом разузнать, но Коля быстро кинул:

– Потом, потом, Тая! Собираемся, и побыстрей!

Ребенка он нес на руках, потому что девочка не могла идти сама. Хорошо, что ноги у него уже не так болели, и можно было легко передвигаться. Таисия шла рядом и молила Бога про себя, чтобы они поскорее вышли на трассу. Временами она вытаскивала из сумочки куски хлеба и делилась ими с Николаем. Он жадно их проглатывал, ведь уже не помнил, когда нормально ел в последний раз.

– Значит, ты из тюрьмы сбежал, – поняла Таисия, выслушав рассказ беглого зэка.
– Понимаешь, если я найду эту видеокамеру, меня отпустят, – поделился мужчина. – Главное, не упустить время сейчас.

Он рассказал путнице, как из-за ошибки следователя угодил на нары. У двора Николая произошло преступление. Человека лишил жизни какой-то проходимец, а сидеть срок выпало Коле. Жаль, что ту видеокамеру, которую мужчина установил в тайном месте, он не смог найти. Лишь только в тюрьме он вспомнил, между какими именно кирпичами она находилась.

– Долго еще идти? – поинтересовалась Тая, осторожно ступая по кочкам.
– Да, километров пять, не больше. Где-то час по времени, – ответил Коля. – Уже половину пути прошли. Нужно немного отдохнуть, а то ноги начинают болеть.
– А что с ногами? Давайте посмотрю.

Она присела рядом, вытащила из сумочки пузырек и обработала царапины на ступнях мужчины.
– Хорошо бы лист алоэ приложить, – вздохнула она. – Но такого цветка у нас нет.
– Спасибо и на этом, – поблагодарил мужчина. – Вы же не выдадите меня?
– Нет, что Вы! – возразила она. – Вы нам помогаете. Зачем мне предавать Вас?
– А моей жене было все равно. Не знаю, зачем она заявила полиции, что это я виновен в том преступлении… Может, таким способом она от меня хотела избавиться?
– Об этом только ей известно, видимо, – произнесла Тая. Потом она потрогала дочери лоб и ахнула: температура поднималась все больше.
– Идем скорее! – скомандовал Николай, схватив ребенка на руки. – Иначе мы можем не успеть.

Выйдя на трассу, они затормозили первую попавшуюся машину, и спустя некоторое время очутились в городе. Женщина отправилась в больницу, а Коля побрел к своему дому, нацепив капюшон на лицо пониже, чтобы никто его не узнал.

К его сожалению, полицейские уже ождали его возле дома.
– Отлично! Он сам к нам идет! – услышал мужчина, подходя ближе.

Николай объяснил им причину своего побега, и вскоре сумел вытащить видеокамеру, из просмотра которой всем стало ясно, кто на самом деле замешан в преступлении. Этим человеком оказался любовник жены Коли.

– Так вот, почему, она так рьяно обвиняла меня! – догадался беглый зэк.
Его оправдали на суде спустя несколько месяцев. Эти дни для Николая прошли особенно долго. Его отпустили, а у входа ждали Таисия с Настей.

– Я тут подумала: Вы столько сделали для меня, поэтому решила поблагодарить Вас.

Женщина прекрасно шила вещи, и в качестве подарка преподнесла Николаю элегантный пиджак.
– Вам очень идет! – воскликнула она. Он любовался своим отражением в зеркале и сказал:
– Только подумать, Вы еще и искусная мастерица!

Потом он посмотрел на лицо Таи, опустил взгляд на ее шею.
– Прошли синяки? – спросил он.
– Прошли, – вздохнула она.

Муж Таисии, Эдик долгое время пытался ее «поставить на место», считая, что над женой он должен держать строгий контроль. Иначе мало ли что, вдруг она захочет от него сбежать или изменить ему. Так что не помешает иногда свою супругу поколотить для профилактики. Эдика совершенно не заботило душевное состояние Таи.

– Раньше всегда жен били, и ничего, жили до старости вместе, – приговаривал часто он, если она начинала вдруг плакать. – И вообще, родила, значит, сиди и не рыпайся никуда. Слушайся мужа, и будет тебе счастье!

Тая была для него некой отбивной грушей, на которой Эдик мог выразить все эмоции. Дочь он тоже иногда колотил и запугивал.
… – Неужели ты вернулась к нему? – поинтересовался у женщины Николай.

Она махнула головой.
– Нет, мы квартиру сняли. Я работаю, – призналась она. – Правда, на развод боюсь подавать. Знаю, что это станет почвой для преследований. Даже не знаю, как нам жить дальше.

Коля задумался.
– Слушай, а у меня есть предложение: хочешь не платить деньги за квартиру и находиться под защитой? – спросил он у нее.

Она вопросительно взглянула в его глаза, а он продолжил:
– Если переедешь ко мне, то у тебя и у дочки будет отдельная комната. Оплата сдельная: готовить мне еду. Ну и вам с ребенком будет перепадать, конечно.

Тая улыбнулась.
– А можно мне своих кукол взять, дядя Коля? – прощебетала Настя.
– Можно не только кукол, но и все свои игрушки! – ответил ей мужчина.

Через полгода Таю и Эдика развели…

Николай возвращался домой в приподнятом настроении. Он давно хотел это сделать, но никак не решался. Может, просто Тая была не разведена официально до этого момента. Зато теперь он точно знал, что скажет ей в этот вечер.

Сняв верхнюю одежду, Николай с сияющим взглядом зашагал на кухню, где его ждал вкусный ужин. За столом ждали жена и дочь.
– Моя дорогая Таечка, – начал он. Немного замешкавшись, он продолжил:
– Подожди, забыл все, что хотел сказать. В общем, буду краток. Выходи за меня замуж!

С этими словами он встал на колено и преподнес женщине раскрытую маленькую коробочку, где лежало красивое золотое колечко.

— Ваня, ты что, серьёзно? — Валентина Юрьевна в растерянности повернулась к мужу. — Кирилл, ты слышал это?

Кирилл Константинович вздохнул, сложил газету:

— Сын, тебе нужно хорошенько подумать. Всё, я устал, пошёл спать.

Он быстро скрылся из комнаты, а Валентина Юрьевна проводила его злым взглядом.

— Тебе что, плевать на будущее сына? С ней же даже нигде показаться нельзя! Она, скорее всего, и вилку-то от ложки отличить не сможет.

Кирилл Константинович обернулся:

— Мне не плевать на будущее моего сына, но участвовать в этих бабских разборках я не буду.

Он хлопнул дверью. Ваня посмотрел на мать:

— Мам, ну что ты такое говоришь про Таню? Как будто она ископаемая какая-нибудь!

— А ты что, сынок, думаешь, она не ископаемая? Думаешь, что у тебя с ней что-то хорошее впереди будет?

— Ну, конечно, будет! Я люблю Таню, она меня…

— Ну что, она тебя — это понятно. А ты не думал, что, увидев её немного со стороны, сразу поймёшь, что она тебе не пара?

Ваня упорно мотнул головой:

— Мам, у тебя о Тане какое-то ошибочное мнение! Она современная, хорошая девушка.

— Ваня, кто она? Ну скажи.

— В смысле, кто? Человек.

— Нет, по профессии?

— Портниха.

— Вот! А ты — наследник винной империи!

Ваня рассмеялся:

— Мам, ты преувеличиваешь! Мы всего лишь поставляем вино, а империя — это когда его производят.

— Глупости! Империя — это когда зарабатываешь на этом очень хорошие деньги, а твоя Таня только во сне видела хорошую жизнь, поэтому и полюбила тебя сразу со всеми деньгами.

Ваня развернулся и выскочил на улицу. Мама всегда была очень настойчивым человеком, но отец говорил, что не стоит на неё обижаться, потому что она женщина, а женщины — рациональные. Поэтому и пытаются везде установить свои порядки. Нужно просто делать вид, что всё именно так, как она говорит. В принципе, Ваня так и поступал.

Легче сделать вид, что согласен, а сделать по-своему. Но не в этой ситуации. Вчера он представил Таню родителям, но утром, когда мама устроила Тане настоящий допрос с пристрастием, Ваня понял, что легко в этот раз она точно не будет сдавать позиции. Однако он не собирался уступать. Они поженятся, даже если мама будет против.

Ему 28, и он уже давно работает и зарабатывает сам. Хотя очень хотелось бы, чтобы в семье не было скрытой вражды, а всё-таки мир.

Таня встретила его тревожным взглядом.

— Ваня, я им не понравилась…

Он обнял невесту:

— Да не переживай. Понравилась, не понравилась — главное, что ты мне нравишься.

Таня вздохнула:

— Почему ты мне не сказал, что у тебя такая семья? Может, тебе и правда не нужно связывать со мной свою жизнь? Посмотреть на кого-то из своего круга.

Ваня отстранил её от себя и удивлённо протянул:

— Я вот сейчас не понял, тебя мама заразила, что ли?

***

Прошла всего неделя.

— Танечка, добрый день! Не отвлекаю?

Таня чуть трубку не выронила — она как раз обмеряла клиентку, которая решила у неё сшить платье.

— Нет, конечно, Валентина Юрьевна!

— Танечка, ты же скоро станешь членом нашей семьи, поэтому приглашаю тебя на свой день рождения.

Валентина Юрьевна назвала самый дорогой ресторан города, и Таня тут же успокоилась. Ну, теперь понятно, хочет выставить её в неприглядном свете. Она почувствовала, как на глаза набежали слёзы, и сказала:

— Хорошо, Валентина Юрьевна. Спасибо за приглашение!

Положив телефон на стол, она заплакала. Клиентка по имени Анастасия Кондратьевна удивлённо смотрела на неё:

— Танечка, у тебя что-то случилось?

Анастасия была у Тани не в первый раз и приводила, кстати, ещё подруг. Таня много не знала о ней и не расспрашивала. Видела только, что приезжает немолодая женщина на крутой машине. Таня не выдержала и рассказала ей всё, что сейчас происходило в её жизни.

— Ох, чудит Валентина. — Анастасия Кондратьевна недовольно поморщилась. — Она вообще-то баба неплохая, но когда дело касается денег, полностью меняется. Не реви, придумаем что-нибудь.

Таня вытерла слёзы.

— А что тут можно придумать? Не нравлюсь я ей, и тут уж ничего не поделаешь.

— Нет, ты не права. Сейчас она решила, что ты её опозоришь. Успокойся и сделай так, чтобы не опозориться, а наоборот, чтобы все были в шоке.

— Как же я так сделаю?

— Ох, Таня, слишком рано опускаешь ручки.

***

Когда Ваня узнал, что мама вдруг решила отметить день рождения, он удивился. Валентина Юрьевна не любила пускать деньги на ветер, и вдруг это.

— Ну в нашей семье скоро свадьба, — сказала мать с лёгким налётом торжественности. — Я же должна представить невесту гостям.

— Мам, мне кажется, я всё понял, — начал Ваня. — Ты специально хочешь Таню опозорить. Так вот, она не придёт, я тоже не приду.

Глаза Валентины Юрьевны стали холодными.

— Не горячись, сынок, а поразмышляй здраво. Я же не запрещаю тебе её привести, чтобы ты посмотрел, как твоя жена будет выглядеть в приличном обществе. Если ты очень сильно её любишь, тебе должно быть плевать на всё, не так ли?

Ваня долго думал над словами матери. Конечно, в чём-то она права. Он не ребёнок и прекрасно понимал, что сначала в человеке не замечаешь никаких недостатков, а потом, когда горячая влюблённость немного проходит… Но он должен помочь Тане.

Она удивлённо смотрела на него:

— Зачем мне деньги?

— Тань, ну ты же понимаешь, что мама хочет… опозорить нас. Ну не то чтобы опозорить…

— А ты считаешь, что я такая, как есть, и правда опозорю вас? Но ты же полюбил меня такой, а не упакованной в модные тряпки. Значит, тебе сейчас за меня стыдно?

— Нет, Тань.

Ваня растерялся. Сейчас он понимал, как выглядит в её глазах, но она ведь не собирается пойти в том, что у неё есть.

Таня денег не взяла. Ваня чувствовал, что этот день рождения не кончится добром. Но что он мог сделать? Только ждать. Если предложить Тане «заболеть», она вообще на него обидится.

День икс приближался.

Ваня и Таня почти не встречались, потому что Таня постоянно была чем-то занята. А ей действительно было некогда: после работы она бежала к своей клиентке Анастасии Кондратьевне. Та, владеющая несколькими магазинами, недостатка в деньгах не знала, но никогда не выпячивала гордость.

Когда-то давно она получила от судьбы один щелчок по носу, потом второй, а потом разозлилась на всех — на город, на мужчин, которые её обманывали, на саму жизнь. Не родила, потому что всё время была в гонке за деньгами. А потом остановилась, оглянулась. А ведь ничего, кроме денег, у неё не осталось. Отдохнув, она успокоилась и стала просто жить, по возможности помогая тем, кто нуждался в помощи. И вот теперь помогала Тане.

Она так напомнила Анастасии её саму. И женщина подумала, что нельзя дать ещё одной душе страдать от чужой озлобленности.

— Танечка, садись! Я всё приготовила. А Костя, мой помощник, скоро привезёт платье на примерку.

Таня с улыбкой посмотрела на стол, на котором лежали столовые приборы.

— Ой, мне кажется, этого я никогда не выучу.

— Это не так и сложно, тем более ты у нас сообразительная, — улыбнулась Анастасия.

Через час, когда Таня уже без заминки брала правильные приборы, приехал и помощник Костя. Он оказался весёлым молодым человеком. Узнав, что к чему, сразу же спросил:

— Я не понял, а ваш жених что, спокойно относится к этому?

Татьяна вздохнула.

— Предложил денег.

— Понятно… Это, конечно, не моё дело. — Костя посмотрел на Анастасию, а она грозно смотрела на своего помощника, который поднял руки: — Молчу, молчу! Но можно хотя бы остаться, оценить, так сказать, мужским взглядом ваш модный показ?

Таня рассмеялась, а Анастасия махнула рукой:

— Оставайся! Только чай-кофе сам себе делай!

Показ получился по-настоящему весёлым.

— Таня, вы очаровательны! Хотя, как по мне, вы и в джинсах были сногсшибательны, — заметил Костя.

Таня смущённо улыбнулась. Анастасия Кондратьевна хлопнула в ладоши:

— Так, всё, молодёжь, по домам! Завтра у несравненной Валентины Юрьевны должен быть шок! Таня, не бойся никого, я и Костя там будем, нас тоже пригласили.

***

Ваня настороженно выглядывал, всматриваясь в каждого, кто входил в ресторан. Валентина Юрьевна принимала поздравления, немного разговаривала с теми, кто её одаривал, и не забывала упомянуть, что Ванечка собирается жениться, невеста скоро будет. Она была уверена, что если у Тани есть хоть капля разума, она сегодня не придёт. Гости уже были в сборе. Валентина Юрьевна повернулась к сыну:

— Ванюша, ну где же Танечка?

Ваня пожал плечами:

— Я звонил, она трубку не берёт.

— Неужели хватило ума сбежать? — произнесла она, и тут все повернулись к двери.

В ресторан вошла Таня. Челюсть у Вани отвисла. То же самое произошло и с челюстью Валентины Юрьевны. Глава семейства внимательно посмотрел на девушку, удовлетворённо хмыкнул и налил себе бокал. Валентина сейчас была в шоке, и следить за его здоровьем ей просто было некогда.

В элегантном платье цвета индиго, изящных туфлях и со стильно уложенными волосами Таню было не узнать.

— Милая! — произнёс Ваня, нерешительно остановившись возле неё.

— Ты что, не узнал меня?

— Узнал! Конечно, узнал! Ты такая… такая…

— А я думала, ты меня встретишь на улице!

Ваня страшно покраснел. Вообще, у него была мысль подождать Таню снаружи: она же здесь ничего не знает, да и поддержать её нужно было. Но и потом… он просто испугался, представив, как Таня в трикотажном платьице в цветочек бросается к нему на шею, а все смотрят. Почему именно такое платье? Да не видел он другой одежды у Тани.

— Ладно, Вань, мне нужно вручить подарок, — сказала она, улыбаясь.

Таня потратила все свои сбережения на этот подарок, подарочный купон в салон красоты. Анастасия ей подсказала. Та переживала, что Таня в последний момент решит всё отменить. Девушка только улыбалась:

— Будет повод побольше с вами поработать, чтобы отложить ещё.

Анастасия подсказала:

— Знаешь, деньги в той семье зарабатывают мужчины, но право голоса есть только у Валентины.

Таня видела, что мама Вани никак не может собраться с силами. Женщина не улыбалась. Рассматривала её так, будто Таня вообще инопланетянка. За столом она, хитро улыбаясь, посоветовала Тане необычное блюдо с устрицами, будучи уверенной, что та обязательно что-нибудь сделает не так. Но Таня с честью выдержала испытание.

Чуть позже, когда Таня и Ваня танцевали медленный танец, девушка услышала, как кто-то рядом сказал:

— Ничего не понимаю. Валя говорила, что когда явится невеста, можно будет посмеяться, а над чем смеяться — не пойму. Эффектная девчонка, у Ваньки есть вкус.

Другой голос ответил:

— Да уж, привели в дом чуть ли не с улицы, а ведёт себя так, будто из высшего света!

Таня решила, что с неё хватит, развернулась и пошла к выходу. Ваня догнал её уже на улице.

— Танюш, ты куда?

Она резко остановилась.

— Вань, скажи, почему ты не остановил свою маму? Ты же прекрасно знал, что она хочет опозорить меня!

— Таня, я… Нет, я… Ну, всё же хорошо.

— А сейчас, когда эти люди так говорили обо мне, почему ты молчал?

Ваня удивлённо поднял брови:

— Ты что, хотела, чтобы я Кудрявцеву лицо разбил? Ты вообще знаешь, кто он такой?

Таня пожала плечами:

— Нет, не знаю. Да честно говоря, и знать мне не надо. Надеюсь, что в такую компанию я в таком качестве больше не попаду.

— В каком смысле? Когда ты выйдешь за меня замуж, нам обязательно нужно будет общаться с этими людьми.

Таня прямо посмотрела ему в глаза:

— Я не выйду за тебя замуж! То есть за тебя, может быть, и вышла бы, но за твою маму — нет, прости, Вань. Найди себе кого-то более подходящего для своей матери.

Она развернулась и пошла. Ваня даже не сделал попытки остановить её; он просто стоял и смотрел ей вслед. Она только завернула за угол, как рядом остановилась машина.

— Не могу позволить, чтобы такая безумно красивая девушка разгуливала по городу одна. Таня, садитесь, могу напоить вас кофе.

— Лучше накормите шаурмой! — с радостью воскликнула Таня. — Здравствуйте, Костя!

— Здравствуйте, Таня! Почему-то я знал, что мы сегодня увидимся. Прямо был уверен, что вы не станете всего этого терпеть. Поэтому ждал вас здесь.

Она стянула с шеи украшение, которое одолжила Анастасия Кондратьевна: не потерять бы.

— Знаете, я сейчас испытываю настоящее облегчение, — сказала Таня. — Хорошо, что она пригласила меня на этот праздник, сразу стало понятно, кто есть кто.

С того самого вечера с Костей они не расставались.

Звонок в дверь прозвенел, когда Татьяна заканчивала готовить воскресный обед. Дочь Катя колдовала над школьным проектом, муж Николай привычно устроился в кресле с ноутбуком — работал, несмотря на выходной.

— Я открою! — крикнула Татьяна, вытирая руки полотенцем.

На пороге стояла молодая женщина с младенцем на руках. Растрёпанные рыжие волосы, заплаканные глаза, помятая куртка.

— Вы к кому? — спросила Татьяна, машинально отмечая, что ребёнку не больше месяца.

— Я… я к вашему мужу, — голос незнакомки дрожал. — Можно войти? Не хочу на лестнице…

Татьяна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Пятнадцать лет брака пронеслись перед глазами, как кадры старого фильма.

— Проходите, — она посторонилась, пропуская незваную гостью.

В прихожей появился Николай:

— Таня, кто там… — он осёкся, увидев женщину с ребёнком. Лицо его стало белее мела.

— Ты знаешь эту девушку, Коля? — спросила Татьяна, с трудом узнавая свой голос.

— Я… это… — он беспомощно оглянулся на дверь, словно прикидывая пути к отступлению.

— Меня зовут Алина, — тихо сказала гостья. — А это ваш сын, Николай Сергеевич.

В наступившей тишине было слышно, как тикают часы на кухне и шумит вода в батареях. Где-то хлопнула дверь — видимо, Катя вышла из своей комнаты.

— Мам? Пап? Что происходит?

— Катенька, — Татьяна с трудом заставила себя говорить спокойно. — Иди к себе, пожалуйста. Нам нужно поговорить со… взрослыми.

— Но мам…

— К себе! — впервые в жизни Татьяна повысила голос на дочь.

Когда за Катей закрылась дверь, Татьяна жестом указала незнакомке на кухню:

— Проходите. Думаю, нам всем нужно присесть.

Алина неловко устроилась на краешке стула, прижимая к груди спящего младенца. Николай застыл в дверном проёме, словно не решаясь войти.

— Рассказывайте, — Татьяна опустилась на стул напротив гостьи. — С самого начала.

История оказалась банальной до тошноты. Корпоратив год назад, случайное знакомство, «ничего серьёзного». Когда Алина обнаружила, что беременна, Николай уже давно прервал их короткую связь.

— Я не хотела, — всхлипывала девушка. — Думала сделать аборт, но не смогла. А теперь… У меня нет денег, мама болеет, на работу не берут с грудным…

— И ты решила найти папашу? — Татьяна говорила спокойно, слишком спокойно.

— Я знаю, вы меня презираете, — Алина утёрла слёзы рукавом. — Но мне больше не к кому обратиться. Я не прошу многого — только помощи с ребёнком. Это же сын вашего мужа…

— Не смей! — Татьяна наконец сорвалась. — Не смей называть этого… этого подзаборного ребёнка сыном моего мужа! Пока нет теста на отцовство, он ему никто!

Младенец, разбуженный её криком, заплакал. Пронзительный детский плач словно разрезал повисшее в кухне напряжение.

— Тише, тише, маленький, — зашептала Алина, укачивая сына. — Не плачь, Коленька…

— Коленька? — Татьяна истерически рассмеялась. — Ты ещё и имя ему отцовское дала? Какая трогательная забота!

— Таня… — подал голос Николай.

— Молчи! — оборвала она мужа. — Пятнадцать лет, Коля! Пятнадцать лет я была тебе верной женой. Родила дочь, создала дом, терпела твои задержки на работе, командировки… А ты?

— Я виноват, — он шагнул в кухню. — Это была ошибка, минутная слабость…

— Минутная? — губы Алины задрожали. — Ты три месяца клялся, что любишь меня! Что уйдёшь от жены!

Татьяна медленно повернулась к мужу:

— Вот как? Уже не минутная слабость?

— Я не собирался уходить! — выкрикнул Николай. — Она всё придумала!

— Значит, врал обеим, — кивнула Татьяна. — Ей — про любовь, мне — про верность. Молодец, Коля. Далеко пойдёшь.

Она встала, подошла к плите. Механическими движениями выключила конфорки под кастрюлями с так и не доготовленным обедом.

— Что ты хочешь? — спросила она у Алины. — Конкретно — чего ты добиваешься?

— Помощи, — тихо ответила та. — Денег на первое время. И… чтобы Коля признал сына.

— А тест на отцовство делали?

Алина покачала головой:

— Нет, но…

— Тогда разговор окончен, — отрезала Татьяна. — Сначала тест, потом претензии.

— Я не вру! — вскинулась Алина. — Посмотрите на него — вылитый Коля!

Татьяна впервые внимательно посмотрела на ребёнка. И похолодела — из пелёнок на неё глядело точно такое же лицо, как на детских фотографиях мужа. Те же пухлые щёчки, тот же разрез глаз, даже родинка над бровью…

— Вон, — тихо сказала она. — Оба вон из моего дома.

— Таня…

— Вон!

Когда за незваными гостями закрылась дверь, Татьяна медленно опустилась на пол прямо посреди кухни. Её трясло.

— Мама? — в дверях стояла заплаканная Катя. — Я всё слышала…

Татьяна протянула руки, и дочь бросилась к ней, уткнулась в плечо:

— Мамочка, не плачь! Папа плохой, я его теперь тоже ненавижу!

— Нет, родная, — Татьяна гладила дочь по голове. — Нельзя ненавидеть отца. Он предал меня, но не тебя.

— Предал! — всхлипнула Катя. — У него теперь другой ребёнок…

— Который ни в чём не виноват, — твёрдо сказала Татьяна. — Запомни это, доченька: дети не отвечают за грехи родителей.

***

Следующая неделя прошла как в тумане. Николай жил у друга, звонил, присылал сообщения — Татьяна не отвечала. Катя наотрез отказывалась разговаривать с отцом.

Алина больше не появлялась, но Татьяна знала — это ненадолго. Такие не отступают.

В пятницу позвонила свекровь:

— Танечка, что у вас происходит? Коля какой-то странный, на звонки не отвечает…

— Спросите у своего сына, — устало ответила Татьяна. — Уверена, ему есть что рассказать.

К вечеру примчалась взволнованная Валентина Петровна:

— Господи, Танюша, как же так? Я Колю убить готова! Но ведь надо что-то делать…

— Что именно? — горько усмехнулась Татьяна. — Простить предателя?

— Не простить — решить проблему! — свекровь решительно подоткнула подол халата. — Вот что я скажу: надо сделать тест.

— Зачем? Я и так вижу, что ребёнок его — копия Коли в младенчестве.

— Затем, что без теста никаких алиментов она не получит! — отрезала Валентина Петровна. — А если будет тест, то можно всё официально оформить. И пусть катится к своей… хм… девице!

Татьяна удивлённо посмотрела на свекровь:

— Вы предлагаете развод?

— А что делать? — вздохнула та. — Я сына люблю, но… такое простить нельзя. Да и ребёнок там теперь…

— Который, возможно, не его, — напомнила Татьяна.

— Тем более надо сделать тест! — Валентина Петровна стукнула ладонью по столу. — Или докажем, что она врёт, или… будем решать проблему законным путём.

Тем же вечером Николай примчался с коробкой конфет и букетом — как во времена их первых свиданий.

— Давай поговорим, — он умоляюще смотрел на жену. — Я всё объясню…

— Объяснишь что? — устало спросила Татьяна. — Как ты клялся ей в любви? Или как обещал бросить семью?

— Я никогда… — он запнулся под её взглядом. — Ладно. Да, я наговорил ей глупостей. Но я не любил её! Это был просто… просто секс.

— «Просто секс»? — Татьяна горько усмехнулась. — И как, стоило оно того? Разрушить семью, предать жену, опозорить дочь — ради «просто секса»?

В прихожей хлопнула дверь — Катя вернулась из школы.

— Пап? — она замерла на пороге. — Зачем ты пришёл?

— Катюша, солнышко…

— Не называй меня так! — в глазах дочери блеснули слёзы. — Ты теперь другого ребёнка нянчить будешь!

Она убежала в свою комнату, громко хлопнув дверью.

— Видишь? — тихо сказала Татьяна. — Вот что ты наделал. И знаешь, что самое страшное? Если этот ребёнок действительно твой — ты сломал жизнь не только нам, но и ему. Потому что нормальные отцы не бросают своих детей, не предают их матерей…

— Я сделаю тест, — перебил её Николай. — Завтра же договорюсь с лабораторией.

— Хорошо, — кивнула Татьяна. — А теперь уходи. Нам с дочерью нужно время.

***

Результаты теста пришли через неделю. Татьяна сидела в кабинете директора школы — она работала там учителем математики — когда позвонил Николай.

— Мой, — глухо сказал он. — Девяносто девять и девять десятых процента…

Татьяна молча нажала отбой. Вышла из кабинета, дошла до женского туалета. Заперлась в кабинке и разрыдалась — впервые за эти кошмарные дни.

Вечером состоялся тяжёлый разговор с дочерью.

— Значит, это правда? — Катя сидела, обхватив колени руками. — У меня теперь есть… брат?

— Единокровный брат, — поправила Татьяна. — И да, это правда.

— И что теперь?

— Теперь твой отец будет платить алименты. На обоих детей.

— А ты? Ты его простишь?

Татьяна посмотрела на фотографию на стене — их свадебное фото, такие молодые, счастливые…

— Нет, доченька. Некоторые поступки простить нельзя.

— А как же… как же любовь? — в голосе дочери звучало отчаяние.

— Любовь живёт там, где есть доверие, — Татьяна обняла дочь. — Где есть уважение, верность, честность. А там, где всё это растоптано… там остаётся только боль.

***

Развод прошёл быстро и относительно мирно. Николай не спорил ни о чём — ни об алиментах, ни о разделе имущества. Словно торопился поскорее закончить с прошлой жизнью.

Алина больше не появлялась — общалась через адвоката. Татьяна была ей даже благодарна за это.

Валентина Петровна пыталась помирить их:

— Танечка, может, дадим ему шанс? Ради Катюши…

— Нет, мама, — Татьяна теперь называла её просто мамой, без отчества. — Я не смогу жить с человеком, которому нельзя верить.

— Но он же кается! И мальчика признал…

— А у него был выбор? — горько усмехнулась Татьяна. — Тест всё доказал. Знаете, что самое обидное? Он даже не любил её. Просто похоть, минутная слабость… И ради этого разрушил всё, что мы строили пятнадцать лет.

Прошёл год. Жизнь постепенно наладилась. Катя общалась с отцом — сначала неохотно, потом всё теплее. Татьяна не мешала — дочь не должна страдать из-за ошибок взрослых.

Маленького Колю она видела только на фотографиях в телефоне дочери. Мальчик рос копией отца — те же глаза, та же улыбка… Сердце щемило каждый раз, когда она думала о нём. Невинное дитя, расплачивающееся за грехи родителей.

Однажды Катя вернулась от отца притихшая.

— Что случилось? — встревожилась Татьяна.

— Папа… он теперь живёт с этой… с Алиной, — дочь с трудом подбирала слова. — Говорит, так лучше для Коли. Чтобы рос в полной семье…

— А как ты к этому относишься?

— Не знаю, — Катя пожала плечами. — Она вроде ничего… заботливая. И Коля славный малыш. Но всё равно странно — год назад у меня была нормальная семья, а теперь…

— А теперь у тебя две семьи, — мягко сказала Татьяна. — И знаешь что? Может, оно и к лучшему.

— Почему?

— Потому что теперь ты точно знаешь: любовь — это не красивые слова и не клятвы верности. Любовь — это поступки, ответственность, готовность отвечать за свои решения. И когда ты вырастешь, ты будешь мудрее нас. Будешь лучше разбираться в людях.

Катя обняла мать:

— Знаешь, мам… я раньше думала, что развод — это самое страшное, что может случиться. А теперь понимаю: самое страшное — это жить во лжи.

Татьяна гладила дочь по голове и думала о странностях жизни. О том, как одна ошибка может разрушить годы счастья. О том, как из пепла предательства иногда вырастает новая мудрость. И о том, что любовь действительно живёт только там, где есть правда — какой бы горькой она ни была.

В такие моменты она почти не жалела о случившемся. В конце концов, она сохранила главное — свое достоинство, уважение дочери и веру в то, что справедливость существует. Пусть не такая, как в сказках, где все злодеи наказаны, а герои награждены. Жизнь сложнее любой сказки. Но именно в этой сложности, в умении принимать правильные решения даже когда больно, и заключается настоящая мудрость.

А где-то в другой семье подрастал маленький мальчик, так похожий на своего отца. И Татьяна искренне желала ему одного: чтобы он вырос лучше, честнее, достойнее своего родителя. Потому что дети не должны повторять ошибок отцов. Они должны учиться на них.

– Катюша, куда ты собираешься?
– Бабушка, пойду в лес! Насобираю травки, лечить тебя буду, – ответила внучка.
– Чего ты выдумываешь? Выпью таблетку и поправлюсь. А тебе в таком возрасте лучше дома сидеть. Слышала по радио? Говорили зеки из тюрьмы сбежали.

Рассмеявшись, Катя чмокнула бабулю в нос и сказала:

– Ой, думаешь, они прям в нашем лесу задержались? Ты, бабуль, наслушаешься всего, а потом мерещится тебе разное. Не волнуйся, все хорошо со мной будет!

Смотря вслед внучке, которая направилась прямиком в лес, Ульяна Никитична ощущала на душе тревогу. Катю ей привези пару лет назад. Родителей девочки не стало, и бабушка приняла 11-летнюю внучку. Катя с детства была необычным ребенком. Лечила зверей, птичек, находя целебные травы. Приехав в деревню к бабуле, стала помогать и людям.

Лес начинался почти сразу за деревней. Идя по тропинке, девочка услышала:

– Катя! Ты за грибами что ли?

Остановившись, она увидела соседа.

– За грибами рано пока, дядя Миша. Начало лето же, – рассмеялась Катя. – Травки для больной бабушки пособирать нужно.
– Это хорошее дело. Бабушку лечить обязательно надо, – ответил Михаил. – А ты мою корову не посмотришь? Не подпускает почему-то. Я слышал, как в том году ты жеребца у Семеновых спасла. Может, твои снадобья и моей животинке пригодятся? Уж я в долгу не останусь.

– Дядь Миш, конечно посмотрю. Живем в одной деревне, что ж не посмотреть? – согласилась Катя.

Войдя лес, девочка не заметила, как далеко в глушь забралась. В сумочке уже было собрано достаточно разных трав. Лес Катю не пугал. Она умела определять, где север, где юг, и всегда быстро выбиралась из лесной рощи. Завязав поплотнее мешок с травами, она направилась к своей деревне. Почему-то всем телом Катя вдруг почувствовала опасность. Вспомнив беседу с бабушкой о зеках, девочка отмахнулась. Нет, в этом лесу их не может быть! Тут она упала и ударила больно коленку. Подняв голову, Катя встретилась взглядом с незнакомым мужиком.

– Ничего себе, какую зверюшку я нашел! – воскликнул бородатый незнакомец. – Давай, вставай уже.
Догадавшись, кто перед ней, Катя встала.

Мужик показал ножом, куда идти дальше. Скоро они пришли на поляну, где находилось еще трое таких, как он. Один, самый младший, лет 20-ти лежал на траве с кровотечением.

– Где ты ее нашел? – удивился один из мужчин.
– Где, в лесу!
– А зачем ты привел ее?
– Чтобы не рассказала вдруг кому-нибудь про нас!
– Это что, получается, у нас еще и заложник будет? – проговорил другой.
– Заткнись уже, – приказал бородатый. Затем, толкнув Катю, сказал ей:
– А ты сиди тут и не рыпайся. Иначе хуже будет. Могу глотку перерезать, поняла?

Девочка кивнула. Она, не отрываясь, наблюдала за молодым зеком. Пока трое мужчин спорили о чем-то, Катя осторожно подкралась к раненому парню. Видимо, тот потерял много крови. Аккуратно девочка отвернула ему штанину. Затем, достав из сумочки травы, она принялась их катать в руках и прикладывать к ране. Мужики дружно посмотрели на нее, но ничего не сказали.

– А можно горячей водички сделать? – попросила Катя.
– Как? Если разожжём костер, дым сразу увидят! – ответил один из зеков.
– Не увидят. Ветер не в сторону деревни дует, – произнесла девочка. – Ваш товарищ умрет, если не попьет этого завара.
– Ну вот что. Давайте сделаем, как она говорит, иначе грех еще возьмем на себя, – согласился тот, который не бородатый.
– Да, Степа, давай спасем человека, – произнес другой.

Катя поняла, что Степа – главный из них. Похоже, это он организовал их побег. Пока Степа скрылся в кустах, ища воду для чая, мужики между собой тихо проговорили:

– Куда нам теперь? За девчонку теперь еще сидеть придется.
– И я про то же, но от Степы нам не уйти.

Тут Катя вмешалась:

– Давайте, мы усыпим его?

Неожиданно из кустов появился Степа. Он подозрительно посмотрел на мужиков. Катя отвернулась, делая вид, что лечит больного парня.
Вода вскоре закипела. Девочка заварила всем чай и протянула компании мужчин:

– Вот, попейте. Сил прибавится.
– А ты, что, знахарка? – засмеялся один.
– Почти. Правда, бабушка моя лучше меня в травах разбирается. Я у нее учусь! – ответила Катя.
– Но ты больно не старайся. Все равно этот приятель не очухается, а мы на себе его таскать не будем, – сказал ей Степан.

Неожиданно парень закашлялся.
– Где мы? – спросил он.
– О, очнулся! – воскликнул один из зеков.
– Ты кто? – посмотрев на девочку, продолжил молодой человек.
– Я – Катя, – пожав плечами, ответила она.
– Так, некогда нам здесь рассиживаться. Пошли уже, – схватив нож, приказал всем Степан. Тут он пошатнулся. – Ты подсыпала мне в чай что-то, гадина?

И Степан рухнул на землю.
– Ого! – воскликнул зек, глядя, как старший похрапывает. – Сколько он так проспит?
– Сутки, не меньше, – произнесла Катя. – Потом еще пару дней отходить будет.
– Значит, собираемся сдаваться? Нас же все равно найдут, – предложил один из мужчин.
– Сдаемся, – согласился другой. – А ты, Катя, сообщишь про нас? Сколько тебе идти?
– Около часа до деревни. Там, как участкового найду. За этого не бойтесь, не проснется. Вот, держи траву, завари еще, чтобы у вашего товарища вдруг лихорадка не началась.

Она быстро отправилась домой.

…Прошло 8 лет. Катя выучилась на фельдшера и помогала теперь людям и животным не только травами. Бабушки давно не стало. Девушка жила в доме одна.

Сегодня выходной. Почти из каждого двора слышался сладкий банный дымок. Катя вышла из дома, прихватив ведра. У колодца ее окликнул молодой мужской голос:

– Девушка, можно Вам помочь? Такая хрупкая! Не стоит таскать тяжелые ведра!

Катя оглянулась. Перед ней стоял незнакомый мужчина лет 30-ти.

– Ну хорошо, а Вам не тяжело будет?

Рассмеявшись, он ответил:

– Нет, я хоть и городской парень, но это мне не трудно.

Тут они встретились взглядами.

– Вадим, это Вы? – удивленно спросила Катя. Его глаза она запомнила на всю жизнь.
– А я думал, не узнаете меня. Я долго Вас искал!

Спустя пол часа они сидели за столом.

– Знаете, меня же за драку тогда посадили. Я, когда Вас в лесу увидел, решил больше никогда в тюрьму не попадать, – рассказывал молодой человек.

– А я больше так далеко в лес не заходила с тех пор! – поделилась девушка, а затем предложила: – Может, в баньке попаритесь?
Вадим улыбнулся. Спустя месяц они вместе уезжали в город. Мужчина долго искал ее, чтобы отблагодарить. А она просто ждала, когда Вадим приедет и заберет ее к себе.

— Снова ты? — спросил Иван Петрович, пекарь, заметив девочку. Иван Петрович был уже в возрасте, с сединой

Девочка стояла, как вкопанная. А взгляд её привлекали свежие золотистые булочки на прилавке.

Анна посмотрела на пекаря, и, после глубокого вздоха, кивнула ему.

— Я… просто смотрю, — ответила она тихо

Иван Петрович понимал, что девочка воспитанная и просто стесняется что-то сказать

— Мечтаешь о булочках, да? — с лёгкой улыбкой спросил пекарь. — Или ты хочешь тоже их печь?

Девочка покраснела и опустила голову, не в силах ответить.

Анна была из детского дома, а по дороге со школы часто проходила мимо этой пекарни. Все внутри пекарни было чужое, но одновременно в душе ей все казалось очень родным. Она мечтала оказаться на другой стороне прилавка, как Иван Петрович.

Каждый день она проходила мимо этой пекарни, аромат свежих булочек согревал ей душу. А, подходя к прилавку, она не могла оторваться от просмотра разного рода выпечки. И даже не из чувства голода, а из чувства красоты. Ей нравилось то, что делал Иван Петрович.

В один из таких дней у Аньки было плохое настроение, и она решилась заговорить с пекарем:

— Здравствуйте, — её голос прозвучал так тихо, что Иван Петрович едва услышал её.

Он удивился, увидев девочку. Ведь обычно она стояла на улице, а тут решилась войти внутрь.

— А, это ты, — Иван Петрович заметил девочку. — Я же знал, что ты рано или поздно заглянешь. Чего пришла?

Анна теребила краешек своего рваного пальто, но с каждой секундой её переживания усиливались:

— Я… я просто хотела посмотреть.

Пекарь улыбнулся, пододвинув к ней корзинку с недавно испечёнными булочками. Он тихо произнес:

— Пойдём, бери. — На меня не надо смотреть, бери давай.

Анна не понимала, что происходит. У них в детском доме никто не раздавал просто так даже хлеб

— Но… я не могу, — пробормотала она, почувствовав комок в горле

— Да ладно тебе. Угощайся. Я могу и другие сделать, если ты эти не хочешь, специально для тебя, мне не жалко, — сказал Иван Петрович, протягивая свежий пирожок я повидлом

Поборов неловкость, Анька взяла пирожок и начала его кушать прямо внутри, даже не успев ничего сказать. В её глазах было чувство радости и непонимания.

Аня продолжала приходить в эту пекарню. Она все больше времени старалась проводить там, но не с целью покушать, а чтобы узнать процесс приготовления выпечки. Она мечтала стать пекарем.

— Заходи давай. Мой руки и дуй за мной, — сказал Иван Петрович в один из дней и скрылся за дверь, которая вела на кухню

— Правда? — Анна не могла поверить его словам

— Конечно, правда. Пойдём. Я покажу тебе. Ты ведь хочешь узнать, как это делается, — сказал он с улыбкой,

Она вошла в эту дверь. Вокруг все было таким большим. Повсюду были мешки с мукой, большие ёмкости и разные инструменты.

Иван Петрович рассказал ей о типах теста, о температуре печи, о секретах замеса. Сначала она только смотрела. Но через пару дней, наблюдая, как Иван работает, тоже начала повторять его движения. Сначала были простые задачи: формировать булочки, катать тесто. Со временем Иван научил её делать пироги и булочки с начинкой.

Когда Аня ощущала на своих руках тесто, она забывала о своих проблемах в школе и переживаниях. Ей нравилось проводить время с Иваном Петровичем за замешиванием теста и лепкой пирожков.

В очередной раз, засидевшись в пекарне, Аня опоздала на ужин в детский дом. На пороге её встретил директор:

— Ты опять в этой пекарне все время торчала? — строго спросил он.

— Я просто… — начала было она, но директор её перебил.

— Ты обязана находиться в детском доме после школы. Теперь без моего ведома туда ни ногой.

Ей стало очень грустно после этих слов, ведь пекарня была единственным местом, где она могла с радостью провести время после школы, а потом снова возвращалась в хмурые и обшарпанные стены приюта, где она жила… Директор поставил эту единственную радость поставил под удар…

Аня не приходила в пекарню около месяца, Иван Петрович очень сильно переживал и думал, не заболела ли она. Либо может, её удочерили. Но тогда она бы все равно пришла к нему. Разного рода мысли не давали ему покоя, ведь она стала ему, как родная внучка. Своих детей у него не было, до встречи с ней, пекарня только и была его отвлечением и радостью в жизни

— Аня, Анька, постой, — выбегая из пекарни закричал Иван Петрович, заприметив похожий силуэт

— Что случилось, почему ты не приходишь? — взволнованно спросил он у девочки

— Меня… меня… меня поругал директор, заикаясь, со слезами на глазах, произнесла Аня, — мне нельзя опаздывать, а то снова поругают, прощайте

Иван Петрович впал в ступор, не понимая, что плохого в том, что ребенок проводит время в пекарне, обучаясь новому ремеслу. Он не понимал, что делать.

Несколько дней подумав, Иван Петрович пришел в этот детский дом и направился в кабинет к директору. Он показал директору записи с камер, как Аня работала у него и ей это нравилось, как она радовалась первому удачному пирожку, сделанными своими руками. Иван Петрович уговаривал директора, что Аня продолжала посещать пекарню для того, чтобы обучаться ремеслу пекаря, ведь самой девочке это очень нравилось. К тому же, на различные праздники, Аня бы могла помогать поварам в детском доме и выпекать всякие вкусности.

После долгих уговоров и просмотров записей с камер, убедившись, что Аня действительно учиться выпекать, директор дал разрешение проводить там свободное время после школы. Директор просто переживал, что девочкой может кто-то воспользоваться, а у неё ведь и родных даже нет.

В пекарне Анна чувствовала себя нужной и уверенной. Она постепенно овладевала разными тонкостями ремесла.

Иван Петрович стал для Ани не только наставником, но и настоящим другом.

В один из дней, Аня до поздна осталась в пекарне, помогая Ивану Петровичу убраться внутри перед закрытием. Иван видел тревогу на лице Анны и чувствовал, что что-то не так.

— Аня, что случилось? Что с тобой? Почему ты грустишь, — спросил он

— Иван Петрович, даже не знаю как сказать. Можно я останусь тут ночевать? Я хочу сбежать из дет.дома… — сказала девочка, немного заикаясь от волнения

— Почему ты хочешь убежать? — удивленно спросил он

— Понимаете, надо мной все там смеются, что я не провожу время с другими детьми, ни с кем не играю. Меня не любят, не дают покоя. В школе со мной дружат дети, а вот с приюте все какие-то злые… Я их боюсь. — Ответила девочка, усевшись в уголок

— Я поговорю с директором, не переживай. Уже поздно, давая я тебя провожу. Иначе директор снова будет ругаться и не разрешит больше возвращаться. А если ты сбежишь, то у меня могут быть проблемы, все подумают, что это я тебя спрятал. Я что-нибудь придумаю. — Иван Петрович приобнял девочку, взял за руку и проводил до детского дома

Директор выслушал Ивана Петровича и не стал ругать Аню за то, что она вернулась поздно, но сказал, чтобы она больше так не делала.

Аня продолжала ходить в пекарню и обучаться, но со временем её настрой постепенно падал. Она уже не так горела. Иван Петрович понимал, что отношения внутри детского дома мешают ей.

***

— Аня, выйди из класса, тебя там ждут, — сказала внезапно учительница в школе, прочитав пришедшее ей СМС на телефон

За дверью стояла воспитательница из детского дома:

— Пойдем со мной, на сегодня учебный день закончен, — сказала женщина и взяла Аню за руку

Выйдя со школы, она увидела Ивана Петровича, стоящего на углу

— Ты ничего не хочешь сказать, Ань? — строго спросила воспитательница, подойдя к Ивану Петровичу

Сердце девочки начало стучаться сильнее. Она не понимала, что от неё хотят. «Неужели он рассказал всем, что я жаловалась на детей? И что теперь со мной будет?» — крутились мысли одна за другой в её голове

— Молчишь, значит, да. А мне вот есть что тебе сказать, деточка. — Поздравляю, вот что я тебе могу сказать.

Женщина заулыбалась, сменив строгий голос свой обычный. — Поздравляю, теперь у тебя будет свой дом

— Ну здравствуй, Доча. — произнес Иван Петрович, стоящий рядом

***
Иван Петрович оформил все документы для опекунства. Жилплощадь и доход позволяли это сделать, несмотря на возраст мужчины. Аня росла и продолжала так же заниматься своим любимым делом. Спустя много лет эта пекарня стала очень знаменитой в городе, Аня помогла раскрутить её через рекламу.

2 раза в месяц, по выходным, Анна навещала свой детский дом с мастер-классами для детей, обучая их простым рецептам и показывая своим примером то, что за стенами детского дома у них будет уже другая жизнь.

Михаил сидел за столом, зарывшись в ворох бумаг и хмуря брови. Как отец это всё держит в голове? Если бы Михаил, пропустил всё, что стоит за этими цифрами через ум, нервы и сердце, он бы тоже не смотрел сейчас на них, как студент в конспект предмета, все лекции которого прогулял. И почему отец раньше не подпускал его к управлению фирмой и не вводил в курс дела? Он же просил, и неоднократно. Но папа был неумолим: учись, познавай жизнь, успеешь, никуда фирма от тебя не денется. Михаилу даже иногда казалось, что отец ему то ли не доверяет, то ли ревнует к собственному детищу. Понять было трудно: отец был и от природы человеком скрытным, сдержанным и немногословным, а ранняя смерть матери сделала его почти угрюмым. Михаил относился к отцу с пониманием, он видел, как нелегко ему было совмещать работу и заботы о так внезапно опустевшем доме. Он сам был ещё совсем мальчишкой, мало чем мог помочь. Но у отца был железный характер и редкая выносливость, так что, пусть и с явным недобором тепла и ласки, но заботу, внимание и хлеб насущный сыну он обеспечил и добился хорошего результата в работе. Бизнес – это было его второе чадо, за которым он бдел и денно и нощно, и сыну всегда казалось, что в эту вотчину он никогда никого не впустит, и его в том числе. И вот на тебе! Без всяких стажировок сейчас надо принимать управление фирмой. Может быть, отец думает, что самый эффективный метод обучения – это метод глубокого погружения? Раз попал в прорубь – выплывай, а то помрёшь. Может быть. И даже может быть, в этом есть какое-то рациональное зерно. Но Михаил, чувствовал себя полным идиотом, зависая на незнакомых нюансах и ловя на себе скептические взгляды замов, для которых он – салага, а не руководитель. Хорошо хоть отец инструктирует, к кому с каким вопросом можно обратиться, на кого положиться и вообще кто чем дышит. Но авторитет-то надо зарабатывать самому. Сколько он ещё шишек набьёт и сумеет ли его заработать? Вон, один Анатолий Васильевич чего стоит: говорит гладенько, а губы поджимает, а глаза холодно насмешливые: мол, тужься птенец, авось крылья вырастут. Добрые люди, каковые в любом месте с избытком имеются уже донесли, что он себя на отцовском кресле уже видел. Надо бы поосторожнее с ним, хищный он мужик. При мысли об Анатолии Васильевиче, готовом поймать его на любом промахе, Михаил с удвоенным усердием погрузился в финансовый отчёт.

Через два часа, уставший и вымотанный он ехал домой по вечернему городу. Сумерки уже уступили место темноте, разгоняемой уличным освещением и разноцветными огнями вывесок и витрин. Возле клуба «Биг Бен» у Михаила тоскливо засосало под ложечкой. Интересно, Илона сейчас там? И если да, то с кем? Хотя… какая ему теперь, собственно, разница? Они оба сделали свой выбор. Если посмотреть правде в глаза, этот итог был практически предопределён: Илона – дочь директора международной кампании, не знавшая ни в чём отказа, понятия не имеющая, откуда берутся деньги, привыкшая ими сорить и не знающая им цены. А он… Да, он не бедный мальчик, но доходы их бизнеса даже приблизительно не могут сравниться с тем уровнем жизни, к которому привыкла Илона. Отец всё сразу оценил. Михаил тогда не понял, почему тот, увидев явно понравившуюся ему Илону, наедине на вопросительный взгляд сына только коротко бросил: «Руби полено по себе.» Отец в силу жизненного опыта хорошо понимал, с чем его сын столкнётся. Хорошо что ничего не сказал ему, влюблённому дуралею, дал на собственном опыте убедиться. Теперь, когда его вымотали постоянные капризы Илоны и обиды на то, что духи можно было бы купить и подороже, ресторан для встречи можно было бы выбрать покруче и цветы поэкзотичнее, всё представляется в несколько ином свете, а тогда… Ну почему, почему она так притягательно, так невозможно хороша: длинные каштановые волосы, точёная фигура, русалочьи зеленоватые глаза… Даже сейчас, после стольких ссор, разочарований и разрыва мороз пробирает по коже при одном только воспоминании. Но память подсовывала и неприятные моменты: он до сих пор помнит, как она подсмеивалась над его искренними, но отнюдь не мажористыми друзьями, когда его угораздило притащить Илону на вечеринку по случаю окончания учёбы в университете; как не хотела считаться с тем, что надо было в отсутствие отца мотаться в больницу к его прооперированной бездетной сестре. Его ещё тогда начало накрывать удивление: откуда в таком прекрасном облике такой эгоистичный характер? Последней каплей стала попытка их совместного отдыха. У отца тогда как раз сорвалась выгодная сделка, пришлось платить неустойку и Михаил хорошо знал, с каким трудом тот выкроил ему средства для отдыха на Мальте, но Илоне приспичило в Мексику. Видите ли, она всю жизнь мечтала увидеть Мачу-Пикчу! Заплатить за Мачу-Пикчу Михаилу было сложнее, чем доплыть до Мексики на лодке, и он восстал. Долго копившееся напряжение получило выход и Илона узнала довольно много о своей полной неприспособленности к жизни и незнании её реалий, нежелании посмотреть на жизнь не из окна ночного клуба или папиного автомобиля и неумении быть чуткой к другим людям. В ответ Михаил узнал о том, что он скряга и плебей, не понимающий, какой драгоценный бриллиант счастливо упал ему в руки и что дорогой камень нуждается в дорогой оправе. Вышедший из себя Михаил заявил, что самоцветы тоже изумительно красивы, но головной боли с ними гораздо меньше и громкий хлопок двери поставил жирную точку в их отношениях. При всём понимании правильности и закономерности происшедшего, незажившая рана саднила, и Михаил, при воспоминании одного имени Илоны скрипел зубами и давал себе слово вывести во что бы то ни стало отцовский бизнес на новый уровень, чтобы никто и никогда его больше не посмел так унизить из-за имущественного положения.

Совещание на следующий день прошло успешно. Даже удалось утереть нос Анатолию Васильевичу, попытавшемуся задать новоиспеченному руководителю вопросы с подвохом. Так что, когда дверь его кабинета приоткрылась и девушка в унифоме спросила, не помешает ли она руководителю поливом растущего в кабинете гибискуса, Михаил благодушно кивнул и даже оторвался от бумаг, чтобы получше рассмотреть вошедшую. Девушка поспешно опустила глаза. «А она недурна собой», — отметил мужчина: «Причёска, конечно, никакая и наряжаться, судя по всему ей не на что, но очень даже ничего, особенно если учесть полное отсутствие макияжа». Вслух он спросил:

— Вы новенькая?

— Да, меня только сегодня оформили, поэтому управиться в Ваше отсутствие я не успела.

Михаил про себя отметил, что девушка держится скромно, но с достоинством и это ему понравилось:

— А как Вас зовут?

— Лера, — ответила девушка и слегка улыбнулась. Улыбка у неё оказалась солнечной, лицо словно озарилось каким-то светом.

— Очень рад такому пополнению в нашем коллективе, — настроение у Михаила поднялось, — Валерия, если что-то будет нужно, заходите, не стесняйтесь, учту все просьбы и пожелания

— Спасибо, — ещё раз лучезарно улыбнулась девушка и, прихватив лейку, исчезла за дверью кабинета.

«Ну хоть одно по-настоящему приятное лицо за последнее время», подумал Михаил и с энтузиазмом принялся изучать проект нового договора.

С этого дня он постепенно начал ощущать вкус своего нового дела. Накопленная информация из количества стала переходить в качество и ему всё чаще удавалось принять правильное решение или сделать замечание по существу. Это окрыляло и молодая энергия ключом устремилась в новое для неё русло. Михаил стал раньше приходить в офис, чтобы успеть поработать в тишине или задерживаться, чтобы, не отвлекаясь, проанализировать накопившуюся за день информацию. В один из таких дней, придя в офис на час раньше положенного, он заметил приоткрытую дверь кабинета своего зама по сбыту. «Что ж не спится-то Вам, Анатолий Васильевич?», — мелькнула в голове мысль ибо в ранних приходах и поздних уходах зам до сих пор замечен не был, скорее наоборот. Мысль получить своё продолжение не успела, потому что из-за двери раздались голоса: звеняще возмущённый — новой уборщицы Леры и шипяще недовольный — Анатолия Васильевича:

— Анатолий Васильевич, я вынуждена Вас предупредить, что если Вы ещё раз попытаетесь себя повести столь неподобающим образом, я буду вынуждена себя, защищать — с трудом сдерживался голос женский.

— Ишь ты, какие мы слова знаем, — угрожающе давил голос мужской, -И каким это образом ты, интересно, собираешься делать? Нечего из себя принцессу корчить, а то вылетишь с работы в пол-оборота. Видали мы уже таких, недотрог…

Дальше послышался какой-то шум, потом звук звонкой пощёчины, хлопок дери и лёгкие шаги убегающих девичьих ног.

«Молодец, девчонка!», — мысленно зааплодировал Михаил: «Так ему и надо, ловеласу лысому. Значит, в казановы податься решил, видать для этого и на работу пораньше явился». Мысль о том, что зам получил от Леры оплеуху наполняла какой-то почти мальчишеской радостью и желанием взять новенькую под опеку.

Но через пару дней дело приняло совершенно неожиданный оборот. В кабинет Михаила заявился с листом бумаги насупленный и грозный Анатолий Васильевич и положил листок на директорский стол.

— Что это? — удивился Михаил.

— Служебная записка, — процедил Анатолий Васильевич, — У секретаря я её зарегистрировал.

— Зачем?

— Чтобы не было возможности отмахнуться и положить под сукно. У нас в офисе появились факты пропажи денег у персонала. Ранее такого не наблюдалось. Фамилии пострадавших сотрудников я указал. Прошу организовать проверку вновь принятого персонала с целью выявления злоумышленника. У меня лично на подозрении новая уборщица. Больше ни у кого нет такой свободы передвижения по офису. До её прихода таких случаев у нас не было.

С этими словами Анатолий Васильевич поднялся и торжественно вышел, а Михаил от досады чуть не сломал свой «Паркер».. Вот же прохвост, нашёл таки закавыку! И прекрасно понимает, что оставить случаи воровства без внимания не представляется возможным. Ну что ж, искать, так искать. Если Лера виновна, надо принимать меры, а если нет… Ой, ну хоть бы девчонка не подставилась!

Вызвав начальника охраны, Михаил дал ему распоряжение установить дополнительные камеры в офисных помещениях и просматривать все записи. Запись с камер своего кабинета он попросил присылать ему лично. Затем вызвал по очереди всех пострадавших и убедился, что зам не врёт, кражи действительно имели место быть. Оставшись один, он некоторое время сидел в замешательстве, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, вполне можно допустить, что зам просто-напросто сводит с новенькой счёты. Но кто тогда крадёт деньги? Новых сотрудников они в последнее время не набирали, а у отца таких случаев не было, это точно. В чём-чём, а уж в требованиях к здоровой обстановке в офисе он был всегда взыскателен. Ох, как не хочется, чтобы это оказалась действительно Лера. Такая девушка хорошая или он вообще ничего не понимает в людях! Только-только дело пошло и вот на тебе, играй в Пинкертона. Надо побыстрее как-то разрулить эту бодягу. Но как? После недолгого раздумья Михаила осенило: будем ловить на живца!

Не откладывая в долгий ящик он достал портмоне и вытащил оттуда банковские карты, оставив изрядную сумму налички. Портмоне небрежно бросил возле стола, чтобы создать впечатление, что он его обронил. Если воришке так нужны деньги, что он заглядывает в кошельки к коллегам, то от такого соблазна он точно не устоит, хоть несколько купюр, да вытащит в расчёте на то, что точную сумму обеспеченный владелец в голове не держит. Кошелёк лёг не ковер очень даже симпатично: и заметно, и ненавязчиво, и на камеру видно. Подогреваемый азартом охотника, рассчитывающего на добычу, Михаил покинул кабинет и понёсся на деловую встречу. Сегодня Лера убирает офис вечером, будет что посмотреть.

За текущими проблемами поиски воришки отошли на второй план и о своей «западне» Михаил вспомнил только тогда, когда начальник охраны прислал сообщение со вложенной видеозаписью с камеры. Михаил отставил недопитый кофе и включил воспроизведение. Вот Лера вошла в кабинет и начала поливать цветы. Вот вытирает пыль… Ах ты, кошелёк из этого места почти не видно. Но ничего, мыть пол и пылесосить ковёр ей всё равно придётся. Взялась за пылесос… Ага, заметила! Стоит, рассматривает. Подняла. Неужели? Открывает, смотрит… Нет, ничего не взяла… А это что? Садится за стол, берёт листочек для записей, что-то пишет, вкладывает листок назад в портмоне и кладёт на стол. Это что ещё за выкрутасы такие? Ох и штучка она, эта Лера! Теперь майся до утра, чтобы узнать, что она там накропала. Ох, Анатолий Васильевич, зря ты это всё затеял, обломаешь ты, кажется, зубы об эту, на вид хрупкую, барышню. Ночью почему-то спалось плохо и ни свет, ни заря Михаил отправился в офис. Там не было ещё никого и злополучный кошелёк сиротливо лежал на столе, скрывая в себе вчерашнюю записку. Михаил с нетерпением расстегнул кнопку и достал сложенный листок. На нём чётким крупным почерком было написано: «Спасибо за проверку, думаю я её прошла.» Вот тебе и раз! Она его мгновенно раскусила! Что-то Валерия слишком сообразительна и смела для простой уборщицы, надо бы познакомиться с ней поближе.

На следующий день Михаил намеренно задержался в офисе, поджидая Леру. Персонал разошёлся по домам и на какое-то время воцарилась тишина. Но вскоре послышались шаги, позвякивание ключей и стук инвентаря – Лера готовилась к уборке. Он принял сосредоточенный вид, зная, что уборку она начинает с его кабинета. И правда, дверь приоткрылась, а Лера, увидев Михаила, застыла на пороге.

— Я, наверное, уберу пока другие кабинеты, — она собралась было уходить, но Михаил её остановил.

— Нет, погодите, я хотел с Вами поговорить.

Лера подошла к столу и села в кресло напротив. Глаза её были спокойны и внимательны.

— Вы простите меня за этот трюк с кошельком, но в последнее время у сотрудников обнаружились некоторые пропажи, и я как руководитель вынужден был реагировать. Не вызывать же полицию в собственный офис.

— Я понимаю, — мягко отозвалась Лера, — Здесь очень непростая обстановка, и для Вас в том числе.

— Вы что-то заметили?

— Мне заметить проще всех. Я же не всегда убираю офис до или после работы, часто это бывает в дневное время. А меня воспринимают практически как неодушевлённый предмет – так, некое движущееся приспособление к швабре, а поэтому болтают о том, о чём в присутствии других промолчат. Уборщица в их понимании от силы может считать до ста, поэтому я имею уже достаточно неплохое представление и о моральной и о финансово-хозяйственной обстановке в фирме.

— У Вас, похоже пару высших образований имеется, — засмеялся Михаил. Ему всё больше импонировала эта умная и немногословная девушка.

— Нет, только одно, но хорошее, — в тон ему ответила Лера, — Почему я убираю офис, пожалуйста, не спрашивайте. Это временно и на это есть свои веские причины.

— Ну вот, только вроде бы нашёл союзника, а уже есть угроза его потерять. Если не секрет, что Вас больше всего насторожило в фирме?

— Ну как Вам сказать… Если фирму сравнить с кораблём, то в днище есть пробоина и существенная. Ваш зам по сбыту явно набирает себе сторонников. По слухам, он давно имеет тайные виды на директорское кресло. Насколько я поняла, одного из юристов склоняют к тому, чтобы он завизировал заведомо провальный договор с фирмой, которая, взяв солидный куш, может заявить о своём банкротстве. Вам после такого фиаско не удержаться, а Анатолий Васильевич, — при этом имени Лера брезгливо поморщилась, — возьмётся вытаскивать ситуацию. У него там вроде бы какой-то козырный ход на этот счёт припасён. Этакая краплёная карта в рукаве. Как итог, — он не без убытков для фирмы и не без пользы для себя всё утрясает и садится в вожделенное директорское кресло. Занавес.

— Вы прямо Мата Хари, — задумчиво произнёс Михаил, — С такими аналитическими способностями моим замом по сбыту надо бы быть Вам. Давайте по чашечке кофе. Мой кабинет сегодня можно не убирать. Кофе я заварю сам.

Через десять минут они уже сидели за столом держа в руках дымящийся напиток. Разговор потёк в другое русло и оказалось, что Лера – весьма интересная собеседница с широким кругозором, недюжинным умом и ироническим взглядом на вещи. Прощался с ней Михаил с сожалением, понимая, что задержать её дольше означало заставить задержаться н работе чуть ли не до ночи.

Спалось ему в эту ночь весьма плохо. То мерещилась хищная ухмылка Анатолия Васильевича и пресловутый провальный договор в его ручище, то снилось, что он догоняет убегающую Леру, а догнав, обнаруживает, что это Илона насмешливо смеётся ему прямо в лицо. Встал он утром хмурый и с тяжёлой головой потащился в офис, раздумывая, кто же всё-таки вор и как ему выудить этот подставной договор в общей массе заключаемых контрактов.

И этот день, и несколько следующих прошли в вышеупомянутых терзаниях, к которым добавились размышления о том, куда бы ему пригласить Леру так, чтобы и обстановка была непринуждённой, и не напрягала её излишними требованиями к посетителю. Не в парке же на скамейке с ней сидеть! После долгих раздумий и поисков доступного досуга в интернете, он решил попробовать загородную конную прогулку. Лера – девушка на вид спортивная, а мероприятие и ни к чему не обязывающее, и не избитое. Слегка приободрившись, Михаил примчался на работу и первым делом увидел в приёмной начальника охраны.

— Есть улов? — он сразу понял причину визита.

Начальник охраны кивнул и проследовал за своим шефом в кабинет.

— Вчера наконец-то прокололся, — начальник охраны достал планшет, нашёл нужную запись и протянул его Михаилу.

Тот вгляделся. На видео было видно, как средних лет мужчина заходит в кабинет и начинает заглядывать в ящики столов. В одном из ящиков он находит купюру, быстро засовывает её в карман и торопится к выходу. На выходе он поворачивается лицом к камере… Батюшки светы! Да это же Виктор Сергеевич, их юрисконсульт, один из старейших сотрудников! Это что ж такое с ним приключилось-то, что он на кражу решился?

— Спасибо Вам за хорошую работу, премию Вы заслужили честно. Но эта информация не должна быть доступна никому, кроме нас в Вами. По крайней мере пока. Я надеюсь, Вы меня услышали?

Начальник охраны утвердительно кивнул и покинул кабинет, а Михаил распорядился вызвать юрисконсульта.

Виктор Сергеевич вошёл, близоруко щурясь и неуверенно сел на краешек кресла. Вид у него был такой растерянный, что Михаилу стало его даже жаль. Но воровство надо было пресечь и перед виновником на стол лёг пляшет с видеозаписью, поставленной на воспроизведение. По мере просмотра лицо его побледнело, покрылось испариной, а по окончании записи губы, ставшие почти синюшными, прошептали:

— Что со мной будет?

— Всё будет зависеть от того, насколько откровенно Вы расскажете о причинах, побудивших Вас совершить этот поступок, — сухо сказал Михаил, — Тем более, что я так понимаю, это не единственный случай.

Виктор Сергеевич дрожащими пальцами послабил галстук и выдавил:

— Я… Понимаете…. Я уже не видел другого выхода. Понимаете, моей маме нужна срочная операция, у неё в мозгу прогрессирует опухоль, и, что самое ужасное, без операции понять, доброкачественная она или злокачественная, невозможно. А это, сами понимаете, совершенно разные концепции лечения. Всё что мог, я уже продал или заложил. Не хватает совсем чуть-чуть. Я бы всё вернул. Потом. А сейчас… Просто очень нужно…

— Вы что, маленький ребёнок, Виктор Сергеевич? — покачал головой Михаил, — А попросить материальную помощь у фирмы Вам в голову не пришло?

— Как же, — пальцы юрисконсульта по-прежнему дрожали, — Я просил, но понимаете, я и так часто отпрашивался из-за маминой болезни, и Анатолий Васильевич сказал, что свою материальную помощь я уже получил в виде полной зарплаты за неполное рабочее время. Я бы всё отдал потом людям, у меня ведь записано, вот с первой же премии и начал бы отдавать.

— Это не подложный ли договор Вам Анатолий Васильевич премию обещал? — нанёс пробный удар Михаил.

Удар пришёлся точно в цель. Виктор Сергеевич начал хватать ртом воздух, бледнея ещё больше:

— Я… Я отказывался подписывать… И не подписал… Договор моему коллеге передали, Роману. Там же десятки миллионов… Я так не смог.

— Это похвально, Виктор Сергеевич, — Михаил налил перепуганному юристу стакан минералки и дал выпить, — Давайте поступим так: Вы сейчас успокаиваетесь и берёте себя в руки. Потом называете мне контрагента и предмет договора, по которому планируется махинация, а я даю Вам от фирмы беспроцентную ссуду на сумму, недостающую для операции и возвращения позаимствованных Вами денег. Деньги людям вы возвращаете немедленно, а погашение ссуды я растяну на три года. Но это всё при одном условии: я хочу знать всё о любых телодвижениях Анатолия Васильевича, который не брезгует никакими средствами, чтобы ввергнуть фирму в раздоры и убытки для достижения своих сомнительных целей. Как Вам такой расклад?

— Михаил Владимирович! Да Вы… Вы просто не представляете, что Вы для меня сделали! Я уже сколько месяцев бессонницей от своего бессилия мучаюсь: мою-то весовую, так сказать, категорию, с Вашим замом никак не сравнить! А к Вам я просто не знал, как подступиться, Вы же человек у нас новый. Я никогда, слышите, никогда.

-Довольно, — Михаил прервал поток, готовой обрушиться на него благодарности, — Идите, пишите заявление на ссуду и готовьте маму к операции. Информацию по договору принесёте с заявлением.

Едва закрылась дверь за осчастливленным Виктором Сергеевичем, Михаил с облегчением откинулся на спинку кресла. Ф-фух! Кажется, он сейчас разгрыз оба твёрдых орешка. Над тем, как полностью дезавуировать Анатолия Васильевича он подумает чуть попозже, а сейчас надо заняться куда более приятным делом – пытаться назначить Лере свидание.

— Люда, — нажал он кнопку связи с секретарём, — Люда, у меня, кажется, гибискус подсох, надо бы принять меры.

Прогулка оказалась просто замечательной. Лера хорошо держалась в седле, была более раскрепощённой, смеялась, шутила а Михаил исподволь любовался её подсвеченным закатным солнцем профилем, выбившимися из заколки прядями волос и смеющимися озорными глазами. Она была такой естественной и непринуждённой, что он теперь совершенно не понимал, как мог вообще терпеть этот искусственный и донельзя фальшивый мир Илоны. Он чувствовал себя семнадцатилетним мальчишкой, вырвавшимся наконец-то на долгожданную свободу. День промелькнул как одно мгновение и вот уже Михаил везёт по ночному городу Леру домой. Но повела она себя несколько странно, попросив высадить её у троллейбусной остановки и никакие доводы о том, что в такое время девушке не к чему бродить одной по улицам на неё не повлияли. Михаил остался в машине задумчивый и несколько обескураженный таким поворотом дел. В задумчивости он даже не заметил, как из бара напротив вышел Анатолий Васильевич и внимательно посмотрел вслед удаляющейся Лере, а потом перевёл взгляд на машину Михаила и ухмыльнулся.

В следующий раз Михаил пригласил Леру в яхт-клуб. Но его спешные сборы были неожиданно прерваны недовольным отцом:

— Ты куда это собрался? — голос Владимира Григорьевича звучал сурово и не предвещал ничего хорошего.

— На свидание с девушкой, — решил быть предельно откровенным Михаил, отметив про себя, что отец в последнее время заметно побледнел и осунулся.

— С этой… С уборщицей твоего кабинета? — отец был сердит не на шутку.

— Ты что-то имеешь против? — парировал сын.

— Имею! Я уже присмотрел тебе достойную невесту, дочь одного из наших инвесторов, а ты решил поиграть в алые паруса. Не то время и не те обстоятельства.

— Ещё одна элитная девочка? Папа, я Илоной сыт по горло, у меня на этих девиц теперь аллергия. Я наконец-то встретил нормальную девушку и на тебе – ты против! Кстати, а кто тебя так оперативно проинформировал?

— Мои замы остались верными мне людьми.

— А-а, замы? Уж не зам ли по сбыту? Ну, тогда неудивительно, он сам на эту девушку глаз положил. Верны, говоришь? А то, что он на миллионные суммы фирму накрыть хочет, он тебе не сказал? Я уже несколько дней голову ломаю, как его прижать, чтобы срочно избавиться.

— А вот с этого места поподробнее, — отцовские брови сдвинулись, образовав глубокую складку.

Михаил, продолжая сборы, кратко обрисовал ситуацию.

— Вот оно что… Ну что ж, его уход я беру на себя. Мне есть чем его прижать, но ты мне обещай, что ты с этой уборщицей…

— Не сегодня, папа, только не сегодня! — воскликнул Михаил и, не давая отцу опомниться, схватил дорожную сумку и выбежал из дома.

С яхтой Михаил не прогадал. Лере действительно нравилось времяпровождение вдали от суеты, шума и толпы. Она заворожённо смотрела на водную гладь, поставляя лицо прохладному ветру, все порывалась попробовать себя в роли шкипера и просто светилась от восторга и радости. Михаил глядел на неё во все глаза и чувствовал, что окончательно теряет голову. Ощущение, что он наконец-то нашёл именно ту, которую уже было отчаялся найти, крепло с каждой минутой. Но завершение такого замечательного дня было безнадёжно испорчено. Лера опять не дала проводить себя, выйдя из машины на той же остановке, что и в прошлый раз, а дома отец пошёл в наступление:

— Значит так, сын. Я свои обязательства выполнил. Завтра твой зам по сбыту напишет заявление и уйдёт восвояси. Чем я его взял, не спрашивай, это наши старые дела, тебе они ни к чему. Так что теперь твоя очередь: будь добр, уборщицу – в отставку и завтра я жду тебя в ресторане «Вермонт» в восемнадцать ноль-ноль, познакомишься со своей будущей женой и её родителями. Возражения не принимаются, от этого зависит выживание нашего дела.

Все возражения, доводы и ультиматумы Михаила натыкались на каменную стену: отец, обычно считавшийся с мнением сына, превратился в неумолимого тирана, не желающего ничего слышать, только бледнел и хмурился всё больше. В какой-то момент уже почти охрипший Михаил осёкся, рассмотрев нездоровый вид отца.

— С тобой всё нормально? — почувствовав прилив жалости, спросил он.

— Если ты всё сделаешь, как я прошу, будет совсем хорошо, — отрезал отец и ушёл в свою комнату.

Михаил провертелся без сна всю ночь. Он категорически был не согласен на богатую невесту, но не мог понять, что вдруг случилось с отцом. Владимир Григорьевич вёл себя в последнее время странно: сначала окунул с головой в свой бизнес, теперь пытается насильно женить. Обычно он не был таким авторитарным. Плюс нездоровый внешний вид. Может быть, он заболел и старается всё подогнать? Страшная догадка обдала холодом и прогнала всякие признаки сна. Спрашивать бесполезно, говорить на эту тему отец явно не хочет. Ну и как теперь прикажете расхлёбывать эту кашу?

Еле дождавшись утра, Михаил понёсся в офис: Лера должна была прийти на работу утром. Но в офисе её не оказалось, а телефон почему-то оказался вне зоны доступа. Не пришла она ни к началу работы офиса, ни в обед. Не радовало даже то, что Анатолий Васильевич возился за стеной, освобождая свой кабинет. Михаил метался, как раненый зверь и, наконец, не выдержав, набрал отцовский номер:

— Папа, это твоих рук дело? Куда исчезла Лера? Я понимаю, что она тебе не ко двору, но не до такой же степени! Я в конце концов не марионетка, чтобы так бесцеремонно манипулировать моей жизнью!

— Обороты сбавь, — голос отца был непроницаем, — Я понятия не имею, куда делась твоя Лера. Мне ещё не хватало общаться с твоими пассиями. Я жду тебя в восемнадцать ноль-ноль. С Лерой можно разобраться и завтра.

Михаил в ярости стукнул кулаком о стол. Опять чёрная полоса настигла! Не пойти на встречу с отцовским инвестором он не может. Другое дело, захочет ли он жениться на его дочери. Но Лера… Что с ней и куда она подевалась?

В ресторан «Вермонт» он явился вовремя. Отец, и его инвестор с женой были уже за столиком. Не хватало только невесты. Может, она вообще не придёт?»,- с надеждой подумал Михаил и, едва поприветствовав сидящих, уткнулся носом в тарелку с салатом, нарушая все правила приличия. Отец с партнёром сделали вид, что ничего не заметили и продолжали непринуждённо беседовать.

— О, а вот и наша Валерия! — вдруг радостно сообщил отцовский партнёр, — Присаживайся, дорогая, а то мы уже проголодались.

При имени невесты Михаил вздрогнул и поднял глаза на девушку. Сначала он не поверил своим глазам. Перед ним стояла Лера, аккуратно причёсанная, с неброским макияжем в изысканно простом платье персикового цвета. Она едва заметно улыбалась. Михаил, сначала вскочил, потом, опомнившись, сел обратно на стул, не отводя глаз от девушки.

— Это моя дочь, Валерия, представил девушку отцовский инвестор, — А это Михаил, сын Владимира Григорьевича, — обратился он к дочери.

Лера кивнула, улыбаясь одними уголками губ, а Михаила обдало волной жара и но опять уставился в злополучный салат. Но как? Лера, это та самая невеста? Это розыгрыш? Не похоже. Тогда почему она драила полы в его офисе? Уши горели, креветки злостно соскальзывали с вилки, смотреть на Леру не получалось совсем. Но вдруг зазвучала медленная музыка, приглашая желающих потанцевать и Михаил сразу же воспользовался возможностью поговорить:

— Разрешите? — он протянул Лере руку, приглашая на танец.

Девушка встала и они отправились в центр зла.

— Лера, это правда ты? — Михаил нежно обнял партнёршу.

— Да, я это я, Ты же меня узнал, зачем спрашиваешь?

— Я просто не могу понять, тогда зачем тебе нужна была швабра с ведром? Что за цирк…

— На самом деле всё очень просто. Я уже несколько раз нарывалась на охотников за приданым или альфонсов. Поэтому, когда отец мне начал рассказывать, какой замечательный сын у Владимира Григорьевича, я решила посмотреть, какой ты на самом деле. Ведь перед уборщицей тебе притворяться будет незачем. Вот, собственно, и всё.

— И поэтому ты не хотела, чтобы я увидел, что ты живёшь в доме, не совсем подходящем для уборщицы, — продолжил Михаил и вдохнул тонкий запах её волос, — Я сегодня чуть с ума не сошёл, когда ты исчезла.

— Но я же нашлась, милый, — ответила Лера, лучась ослепительной улыбкой, — Разве ты не рад?

Михаил, вместо ответа обнял её ещё крепче, прижался щекой к её щеке и пара даже не заметила, что, когда музыка закончилась, они остались одни на танцполе под одобрительными взглядами родителей и заинтересованными – окружающих.

— Ну вот, а ты бодался, как бык на корриде, — удовлетворённо заметил Владимир Григорьевич по дороге домой, — Разве отец бы тебе выбрал плохую девушку? Вон, сразу позабыл свою уборщицу…

— Пап, а что с твоим здоровьем? Я не маленький мальчик, имею право знать, — задал Михаил давно интересовавший его вопрос.

— Я завтра ложусь на операцию. В лёгком обнаружили что-то. Доброкачественная или нет – окончательно станет известно только после её удаления. Но я в любом случае спокоен. В бизнесе ты не пропадёшь, жена у тебя будет тоже замечательная.

— Ты просто обязан воспитать внуков. У меня на это будет времени в обрез, — категорически заявил Михаил, отчаянно давя подступивший холодный страх пополам с пробивающейся надеждой.

Ровно через год Михаил лихорадочно метался по дому, запихивая в портфель нужные бумаги и попутно разыскивая свой галстук.

— Пап, может быть, ты проведёшь сегодняшнее совещание сам? Нам с Лерой ещё на занятия по подготовке к родам надо успеть. Ты же уже полностью в форме, может пора возвращаться?

— Нет, дорогой сын, перенеси совещание на другое время. Встав на ноги, не надо пытаться опять залезть в коляску. Я останусь твоим дистанционным консультантом. По крайней мере до тех пор, пока твоя замечательная супруга не осчастливит меня обязанностями деда, — Владимир Григорьевич повернулся к располневшей Лере и заговорщицки ей подмигнул. Та стояла, переводя взгляд с мужа на свёкра и улыбалась счастливо и немного загадочно.

Свадебный кортеж несся по городу, водитель включил задорную музыку и без конца сигналил. Невеста была вся в предвкушении, все время поправляла фату, и теребила свадебный букет. Она была очаровательной: легкий макияж, русые локоны уложены в красивую прическу, фата придавала ей загадочности. А на лице блуждала счастливая улыбка. Сердце Светы готово было выпрыгнуть из груди, ей все не верилось, ведь совсем скоро она станет женой самого любимого мужчины на свете, своего Лёши. Ну и пусть, что его родители недовольны, пусть вообще никто не верит в их искреннюю любовь, пусть судачат, что она окрутила богатенького женишка ради сытой жизни и столичной прописки! Ей плевать на пересуды. Люди просто завидуют. Такой любви, как у них с Лёшей, просто не бывает!

Кортеж пронесся мимо центрального ЗАГСа, и вскоре выехал за город. Света ничего не понимала и обратилась к водителю:

-Извините, а что происходит? Куда вы меня везете, никак не пойму.. Роспись же на двенадцать, Лёша меня там ждет. Ну-ка немедленно разворачивайтесь! Если это шутка, то очень неудачная!

Но водитель загадочно ответил:

— Это сюрприз! Вы расслабьтесь, ехать еще долго. Музыку лучше послушайте!

Света запаниковала, стала дергать ручки двери, но та была заблокирована, просила остановить автомобиль, но все тщетно. Водитель гнал по ухабам как сумасшедший, и старался не смотреть в зеркало на то, как невеста нервничает и начинает плакать. Ему было самому неприятно, но по-другому он не мог…

Через час авто остановилось в какой-то глуши. Водитель выключил музыку и буркнул:

-Выходите. Мы приехали.

Света ничего не понимала, на краю заброшенной деревушки, чуть ли не на самом болоте, стояла разрушенная избушка, везде пни да коряги, вороньё зловеще каркает. Девушке стало страшно:

-Скажите, вы сумасшедший? Вы зачем меня сюда привезли! Да я сейчас позвоню Лёше и все ему расскажу, он с вас три шкуры сдерет! Вы же нам свадьбу сорвали! Что это за болото? Везите меня обратно!

Парень не выдержал:

-Не надо на меня орать. Вообще то это ваша свекровь несостоявшаяся, Галина Васильевна приказала вас сюда отвезти вместо ЗАГСа и бросить! Вот с нее и спрашивайте. Да и женишок все слышал, кивал и молчал! Так-то!

Света плакала и не верила, она твердила как заведенная:

-Нет, это не правда! Не может быть. Лёша не мог! Он любит меня. Я сейчас же ему позвоню.

Она лихорадочно набирала номер жениха и свекрови, но напрасно, они были заблокированы. А тут еще водителю пришло сообщение, он прочитал и протянул телефон Свете:

— Вот, читай, если не веришь! Я работаю у Галины Васильевны, и не могу ее ослушаться, вмиг выгонит.

Девушка читала страшные строчки: «Ты уже отвез жабу на болото, где ей и место? Торопись обратно. Есть еще работёнка.»

До Светы наконец-то дошло, все это вовсе не глупый дурацкий розыгрыш, а ужасная правда. Мать Лёши решила так над ней поглумиться, проучить. Дать понять, что ей, беднячке, не место в их семье. Чтоб она убиралась в свою глушь, откуда приехала. Выходит, Лёша все знал? И ничего не сделал, чтоб защитить Свету от позора?

Девушка вышла из автомобиля, слезы застилали ей глаза, она ежилась, и топталась на месте, не зная, что ей теперь вообще делать?

Водитель сжалился и сказал:

-Не бойся, посиди тут, а я вернусь за тобой, только сначала отчитаюсь Галине Васильевне. Ты прости, я тут вовсе не причем. Но знаешь, может все и к лучшему? Все равно бы хозяйка тебе не дала жить спокойно. Вот, держи пиджак, я скоро…

Авто уехало, Света сорвала с себя фату, села на пенек и горько плакала. В ее голове все еще не укладывался весь этот позор. Она просто не могла поверить, что человек еще вчера клялся в любви, а сегодня так предал? А ведь она тоже хотела жениху преподнести сюрприз именно на свадьбе! Сказать, что беременна. Представляла, как Лёша обрадуется, как станет ее кружить и целовать. А теперь что? Как она вообще будет одна ребенка поднимать? На что?

Света прокручивала в голове все этапы отношений с Лёшей и никак не понимала, когда, в какой момент он решил ее так подло поступить…

Светлана росла в деревне, отец тракторист, мать на почте работала, держали хозяйство и огород, всё как у всех. Их семья со стороны считалась образцовой, редкое дело в деревне, когда мужчина в доме не пьет. Все трудились как пчелки, дом всегда ухожен. Односельчане завидовали матери Светы, Евдокии, мол, вот повезло, удачно замуж вышла. Но мало кто догадывался, что на самом деле творилось в их семье. Глава семейства, Борис был не просто строгим, суровым на характер. Все по струнке ходили. Поперек никто и слова сказать не смел. Стоило матери присесть, хоть немного отдохнуть, отец тут же поучал:

-А чего это мы рассиживаемся? Ну-ка сходи опару проверь, корм телятам задай. Дел невпроворот, а ты сидишь, как барыня!

Мама схватывалась тут же и молча шла работать. Тоже самое касалось и Светы. Читать книги, терять время, в клуб ходить на дискотеку, вообще непотребство. Отметки в школе отец тоже контролировал сам, и ворчал, если видел плохие. Да и на ласку был папа очень скуп, никогда не обнимет, не приголубит. Все повторял Свете:

— Вот школу закончишь, будем тебя сватать за Кольку, я уже с его родителями переговорил. У них на ферме и работать станешь. Парень он хороший, хозяйственный, не ленивый. Так что считай, я уже твою судьбу устроил.

Света пыталась упираться:

-Папочка, я учиться хочу, а Коля мне вообще не нравится, он рыжий и наглый. Я в город хочу поехать, образование получить, работать там.

Отец рассвирепел и стукнул кулаком по столу:

-Ты что ж это, отцу перечить вздумала? Ишь чего удумала? Кто тебя там ждет, в городе? Это мать тебя набаловала, начиталась ерунды всякой. Разговор закончен, я всё уже решил. Еще раз услышу про город, запру, чтобы хорошенько подумала. Бабья доля дом вести, да детей рожать. Поняла?

Света плакала, просила маму вступиться, но та лишь качала головой:

-Что ты, доченька. Знаешь ведь, какой у отца нрав крутой. Он меня и слушать не станет. Да ты так не расстраивайся, папа же тебе только добра хочет. Может оно и ничего? Свадебку сыграем, станешь с Колей жить ладно…

Света была девушкой упрямой, и твердо решила, что сбежит, уедет в город и сама там пробьется! Ей казалось ужасным идти замуж за нелюбимого, и всю жизнь прожить так, как ее родители. Так она и сделала. Работала на ферме, скопила немного денежек на дорогу, собрала сумку в дорогу. И тут её заметил отец, он кричал, хотел ее запереть, но Света вырвалась и дала деру. И тогда папа в сердцах крикнул:

-Ах так? Ну и катись! Только знай, принцев там нет. В подоле принесешь, домой никогда не пущу! Глупая ты, дочка, пожалеешь еще!

Так Света и оказалась в столице. Прямо с вокзала пошла в училище, она с детства мечтала стать швеей. Поступила девушка без труда, дали комнату в общежитие. Тяжело было, конечно, но девчонки подружки по комнате выручали, делились всем. На родителей Света была очень обижена. К другим приезжали родственники, сумки с продуктами везли, поддерживали. А к ней никогда. Такой уж у папы был тяжелый характер, он прекратил с ней общение, пошел на принцип. Мама бы приехала, конечно, пару раз она через знакомых все же передавала Свете передачу. Но ясно же, что отец не разрешал ей навещать дочь, мол, ослушалась, пусть теперь сама покрутится.

После окончания учебы Света устроилась работать в небольшое ателье. Сняла скромную квартиру на окраине. По вечерам все читала женские романы о любви и вздыхала, представляла, что тоже встретит принца, полюбит его. Умение отлично шить очень выручало Свету. Не имея денег на красивые наряды, она шила их сама. Так что выглядела девушка всегда модно и интересно. С Лёшей они познакомились совершенно случайно, прямо как в кино. Парень стоял перед ней в очереди на кассе в супермаркете, и выронил портмоне, Света тут же подняла и не раздумывая выскочила на улицу. Парень уже в машину садился. Она протянула портмоне:

-Фух, еле догнала. Вот, вы потеряли! Возьмите.

Молодой человек опешил и стал благодарить:

-Ну надо же, и правда. Спасибо Вам огромное! Уверен, что также поступил бы не каждый… я приятно удивлен. Меня зовут Алексей. А вас? Может давай на ты?

Так и познакомились. Лёша предложил выпить кофе, угостил Свету пирожными. Они разговорились. Оказалось, у его родителей во владении своё туристическое агентство. Парень много, где побывал за границей, с упоением рассказывал о том, что видел, а девушка слушала и не дышала. Она влюбилась в Лёшу с первого взгляда, он даже внешне был похож на принца из ее мечты. Такой же уверенный в себе, улыбчивый, от него веяло мужественностью. Роман между ними был очень страстный. Лёша водил ее на выставки и концерты, в музеи и кино. ОН открывал для Светы совсем другую столицу. Терпеливо учил, как вести себя в обществе, правилам этикета. А она как губка впитывала все. Их чувства были взаимны, Света это знала. Жених шептал ей такие нежные слова любви, дарил подарки. Все шло просто отлично ровно до того момента, когда об их романе не узнали родители Лёши. Галина Васильевна была в бешенстве, она как могла отговаривала сына от свадьбы, убеждала, что у него с деревенской девкой неотесанной не может быть ничего общего. Пару раз даже являлась в ателье, и не стесняясь позорила Свету. Женщина была уверена, что она окрутила Лёшу, что хочет прописаться в их шикарной квартире и жить за их счет. Доказать ей обратное было просто невозможно. А однажды и вовсе случился скандал. Лёша тогда впервые остался ночевать у Светы. А утром их разбудил стук в дверь. Разъяренная Галина Васильевна влетела как фурия. И стала орать:

-Ах ты бесстыжая! Уже и в койку успела прыгнуть? Прикройся! Стоит тут, в одной рубахе! Где мой сын?

Девушка разозлилась:

-Я вообще то у себя дома, в чем хочу, в том и хожу. И нечего на меня кричать. МЫ с Лёшей любим друг друга, и все равно будем вместе, нравится вам это или нет.

Света надеялась, что Лёша тоже за нее вступится, но он лишь одевался впопыхах, а Галина Васильевна продолжала орать:

-Сынок, ты что забыл в этом клоповнике? До чего ты дошел, а? А ну немедленно езжай домой. И забудь сюда дорогу. И знай, этой свадьбе не бывать! Не для того мы с отцом тебя растили и учили, чтоб ты на этой портнихе женился.

Леша пытался сгладить обстановку:

-Мама, ну что ты так расстроилась? Как ты вообще меня нашла тут? Не кричи, успокойся. Подожди на улице, я сейчас спущусь.

Света округлила глаза:

-И это все? То есть ты считаешь такое поведение своей матери нормальным? Она же унизила меня, оскорбила, а ты молчишь? Так может и правда я тебе не нужна, скажи?

Ее душили слезы, будто на голову вылили ушат помоев. Жених стал ее нежно обнимать и шептать:

-Ну что ты, милая, не принимай так близко к сердцу. Да, мама человек сложный. Ей тяжело принять, что я хочу жениться, она просто ревнует, понимаешь? НЕ переживай, она всегда так. А потом остынет, успокоится, я поговорю с ней. Мы обязательно поженимся. Я люблю тебя, честно. Ты мне разве веришь?

И Света простила тут же, и поверила. Расстаться с Лёшей было выше ее сил. Она верила, все образуется, ну не может же родная мать рушить жизнь сыну? Хотя, вспоминая своего папу понимала, что и так бывает…

Света не сразу поняла, что беременна. Просто однажды в обеденный перерыв ее напарница принесла жареную рыбу, а Света только запах услышала, и ее тут же вывернуло на изнанку. Потом купила тест и все стало ясно. До свадьбы оставалась неделя, и девушка решила, что эту новость она преподнесет прямо на торжестве! Она очень хотела этого малыша, ведь он от любимого мужчины, желанный. Девушка уже представляла, как они будут гулять с коляской, вместе купать ребеночка, воспитывать. Ведь так и должно быть, настоящая крепкая семья.

И что теперь? Она рыдает на пеньке, вся искусанная комарами и мошкой, и замерзшая, а впереди мрак. Ни свадьбы, ни жениха, ничего…

Когда водитель вернулся за несчастной невестой, она была совсем невменяемой, глаза опухли от слез, лоб горел, видно, температура поднялась. Свету трясло, она еле смогла вымолвить свой адрес, и все в глазах потемнело. Она потеряла сознание…

Очнулась девушка от яркого света, слепящего глаза. Она лежала в своей постели, укутанная по шею одеялом, на голове влажное полотенце, а рядом суетилась подруга Лиля. Увидев, что Света пришла в себя, она выдохнула:

-Ну слава Богу! Проснулась. Хорошо мне вчера тот парень, что тебя привез позвонил, нашел номер в твоем телефоне. Я так испугалась. У тебя высокая температура была. Я хотела скорую уже вызывать, но Олег мне все рассказал, как тебя подонок Лёша кинул. Мы с ним решили, что это все у тебя от нервов. Нашли в аптечке жаропонижающее и успокоительное, пришлось колоть. А потом ты уснула. Сутки спала. Я даже слушала, дышишь ты или нет. Ну и напугала ты меня, Света!

Девушка вспомнила все, и снова к горлу подкатил ком, но только она не стала плакать, на нее вдруг накатила такая злость.

Лиля тараторила:

-Что делать то теперь будешь? Нужно на аборт записываться, пока не поздно. Как ты одна с ребенком? Твоей зарплаты еле на оплату квартиры и еду хватает. Вот козел твой Лёша! А мы тебе еще лучше жениха найдем. Вот увидишь.

Но Света нахмурилась и отрицательно покачала головой:

-Никуда я не пойду. Я не стану убивать малыша, я уже люблю его, как ты не понимаешь? Я не смогу после этого жить, как ни в чем не бывало. Ничего, одна выживу, и ребенка подниму. И никто мне не нужен. Спасибо тебе, Лиля, что возилась со мной. Мне так плохо стало, совсем ничего не помню.

Подруга качала головой:

-Слушай, ну тогда может домой поедешь? Сама же говорила, семья ваша не бедствует, родители оттают, помогут. И тебе легче будет.

Света снова нахмурилась и резко ответила:

-Ни за что! Отец мне так и сказал, что, если в подоле принесу, на порог не пустит. Ты его не знаешь, ни за что он меня не простит. Еще и маму изводить станет, мол, вот какую шлёндру воспитала. Нет уж, сама буду расхлебывать. Нечего было дуре уши развешивать, да сказочки о любви слушать. Думала принца нашла, а оказалось, как в той сказке, попил Иванушка из копытца и стал козленочком! Так и Лёшка козлом оказался. Ну и Бог с ним, пусть живет, как хочет. Такс, пора подниматься. Завтра на работу, нужно еще покушать приготовить, некогда раскисать.

Лиля удивлялась:

-Ну ты даешь, подруга! Кремень. Я бы так не смогла. Ладно, побегу я, ты звони, если что…

Потекли будни. На душе у Светы было гадко и плохо, все время хотелось реветь, казалось, все на свете знают о ее позоре и косятся. НО девушка держалась, не позволяла себе раскисать, и трудилась не покладая рук. Брала заказы на дом, часто оставалась сверхурочно, пыталась заработать хоть немного на приданное для малыша. Но, как назло, здоровье во втором триместре стало подводить, пришлось два раза ложиться в больницу, и те деньги, что она заработала, разошлись на еду и лечение. Положение было бедственным. Роды на носу, хозяйка квартиры угрожала, что если Света не заплатит, то она ее выселит… В роддом Света ехала с тяжелым сердцем, черные мысли витали, а будущее казалось мрачным…

Роды были тяжелыми и изматывающими, но все обошлось, на свет появился мальчик, Света назвала его Сережей. Прижала к груди родной комочек счастья и плакала, целовала малыша, и понимала, она ни за что никому не отдаст свое чудо. К ней зашла медсестра, и Светлана вдруг спросила:

-Я помню, в соседнем родзале женщина тяжело рожала, а потом все так забегали. С ней все в порядке? У нее, наверное, двойня, живот просто огромный был, когда ее везли на каталке.

Медсестра вздохнула:

-К сожалению роженица умерла. У нее были проблемы с кровью, не смогли остановить кровотечение. В нашем роддоме такое впервые. Еще и у деток, как на грех, сильнейшая аллергия на смеси, только грудное вскармливание подходит. Бедный убитый горем муж ищет кормилицу, но это не так просто.

Света, не задумываясь предложила:

-Если нужно, я могу покормить малышей. А то так мучаюсь, молока очень много, грудь адски болит и прямо разрывается. Чего добру пропадать.

Медсестра обрадовалась и принесла малюток. Это были мальчик и девочка. Света стала их кормить, те жадно сосали грудь и наелись досыта. Тут же прикрыли глазки и засопели. Медсестра стала благодарить:

-Ой, спасибо вам, как хорошо. А то так кричали бедные, кушать то хочется, а смесь поедят немного, тут же всё срыгивают. Прямо беда была.

Света задумалась, ну надо же, какое горе в семье, дети без матери остались, а она еще на свою жизнь жалуется. А через пару часов к ней в палату вошел измученный мужчина, одет дорого, видно, что обеспечен, но глаза, в них будто смерть стояла. Он присел возле кровати Светы и стал говорить хриплым тихим голосом:

-Здравствуйте, Светлана. Меня зовут Александр. Это моя жена, Анечка, умерла при родах, и близнецы, Степка и Алиса тоже мои. Мне сказали, вы их кормили, и у вас молока много? Вы не представляете, как меня выручили. Я еще в шоке от случившегося, никак не могу оправиться. Впереди похороны. А тут еще аллергия эта. Даже самые дорогие смеси не подходят. Помогите мне, прошу вас! Я заплачу Вам любые деньги. Станьте для моих детей кормилицей и няней. Знаю, у вас тоже мальчик родился, это ничего. Можно с проживанием. Я вам отличную комфортную комнату выделю, обеспечу отменное питание. Поймите, я не могу еще и малышей потерять… Я понимаю, у вас своя семья и муж будет против. Тогда и он пусть живет с нами. Это ненадолго, как только можно будет деток прикармливать, я не стану вас обременять. Подумайте, не отказывайте сразу.

Света очень обрадовалась, ведь такой вариант и для нее был спасением. Разом решались все ее проблемы с деньгами и с проживанием. Она тут же согласилась:

-Нет у меня мужа, так что никто против не будет. Я согласна. Не переживайте, молока у меня много, надеюсь, не пропадет, на всех хватит.

Так Света после выписки переехала к Круглову в огромный трехэтажный особняк. Там проживали родители Саши, пожилая пара, Ефим Петрович и Алла Игоревна. Сам Саша с детьми и его младшая сестра, Анжела. Свете с сыном выделили чудесную просторную комнату. Туда же поставили кроватки для близнецов, чтобы ей было удобно следить за детьми и кормить их. Поначалу девушке было очень непросто успевать ухаживать сразу за тремя малышами, она крутилась, как белка в колесе, шутка ли, по очереди кормить всех, то один плачет, только успокоишь, второй голосит, голова шла кругом. Да и члены семьи встретили кормилицу холодно. Высказывали Саше, что стоит нанять профессиональную няню в возрасте, мол, неизвестно еще что это за пришлая молодуха, и чего от нее ждать. Но Александр видел, как Света старается, по приходу с работы тут же забирал малышей и сам с ними возился. И был очень благодарен Свете за заботу о его детях, на ее молоке они отлично набирали вес и росли. Платил он женщине исправно, покупал все необходимое сразу для троих детей. Особенно непростые отношения сложились у Светы с сестрой Саши. Анжела вела себя высокомерно, всем видом показывала свое недовольство, что няню сажали за общий стол. Мол, место ее среди прислуги. А однажды и вовсе решила подставить кормилицу. Устроила скандал, мол, у нее пропало кольцо дорогое из шкатулки, а в доме, кроме Светы все свои. Она кричала:

-Что, братик, пригрел змею на груди? Скоро все наше добро растащит. Наверняка она кольцо и украла. Нужно обыскать ее комнату, уверена, кольцо там найдется. Зачем ты ее привел в наш дом, скажи? Не велик труд, покормить грудью детей, да еще за такие деньги!

Света расстроилась, обиделась и тоже молчать не стала:

-Знаете что? Это уже слишком. Я сюда жить не напрашивалась, решила помочь малышам. И терпеть такое хамство и ложь не собираюсь. Идите и ищите замену! А я сейчас соберу вещи и уеду. Раз мои услуги больше не нужны.

Саша возмутился тоже, и встал на защиту:

-Ты что, не в себе, Анжела? Такими обвинениями разбрасываться! Ты чего на Свету нападаешь? Я уверен, она не брала кольцо. А тебя я с детства знаю, лучше я твою комнату обыщу сейчас! Ты же вечно свои побрякушки бросаешь непойми, где, не в первый раз теряешь! Извинись немедленно перед ней! И чтоб я больше не слышал, что ты разговариваешь с ней в таком тоне! Лучше бы лишний раз с племянниками посидела. Только и знаешь, что по клубам да салонам мотаешься!

Саша быстро отыскал пропажу под кроватью у сестры, и еще раз отругал ее. Та буркнула извинения и затаила еще большее зло на Свету. Все дело в том, что покойная жена Анна была очень близкой подругой Анжелы, и после ее смерти она никак не могла принять в семье Свету! Ну не верила, что та пришла в дом с благими намерениями. Думала, что она хочет окрутить брата и женить на себе. Сама же Анжела никак не могла поладить с малышами, только возьмет на руки, Степа сразу в крик, Алиса так и норовит срыгнуть. Ужас какой-то. А Света с ними так ладить научилась, ловко у нее все выходило. Перед прогулкой она как бывалый солдат, быстро умудрялась одевать всех по очереди, и главное все что-то им лепечет, улыбается, а те терпят, кряхтят только. И это тоже вызывало раздражение. Как это дети родную тетю не воспринимают, а к чужой девице тянутся?

После того скандала Анжела притихла, перестала донимать Свету, но все равно смотрела на нее недобро. Но однажды все изменилось. Света гуляла с малышами во дворе, те дремали в коляске. А Анжела решила искупаться в бассейне, жара стояла невыносимая. Она встала на край бортика, потянулась, нарочно демонстрируя этой деревенщине свою точеную фигурку и шикарный купальник, и прыгнула в воду. Вот только не рассчитала, нога подвернулась по время прыжка, и уже в воде судорога стала сводить ногу, и Анжела стала паниковать и тонуть. Плавала она плохо. Света увидела это, и как была в одежде, тут же прыгнула спасать. С трудом ей удалось вытащить сестру Саши на траву. Света перевернула ее и стала хлопать по спине, наконец-то Анжела стала кашлять, отплевывая воду. Еле пришла в себя и отдышалась. А поняв, что случилось, вдруг совсем по-другому посмотрела на няню и лепетала:

— Спасибо тебе, ты мне жизнь спасла… И прости, что доставала тебя. Клянусь, больше никогда не буду так себя вести. Ну ты даешь? Как ты ловко и умело помощь оказала… не растерялась даже… Где научилась так? На курсы ходила?

Света рассмеялась:

-На реку в деревне бегала с детворой, а там всякое бывало. Так и научилась. Присмотришь за малышами пару минут, я сбегаю переоденусь. Знаешь, почему Степка всегда плачет, когда ты его берешь. Потому что делаешь ты это неправильно, а еще будто боишься его и зажимаешься. А дети всегда это чувствуют. Вот, смотри как надо, я тебя научу. Степочка любит, когда с ним ласково разговаривают, он сразу затихает, а Алиса млеет, когда ее гладишь нежно так, легонечко. А вот Сережа мой обожает, когда я его качаю, к себе прижимаю. Все детки разные, нужно просто к каждому подход найти.

Анжела прислушалась к совету и осторожно взяла Стёпу, стала ласково ему что-то говорить, улыбаться. И малыш тоже смешно перебирал губками, не плакал. С той поры Света с Анжелой стали дружить, много общались, от былой вражды и следа не осталось. Да и чопорные родители Саши оттаяли, приняли няню, и уже считали её своей.

Год пролетел незаметно. Малыши уже делали первые шаги, и не нуждались особо в грудном вскармливании. Света понимала, что пора, наверное, съезжать, и начинать свою жизнь. Но в ее душе творилось что-то невообразимое. За это время она настолько полюбила близнецов, как родных, и даже представить не могла, как же с ними расставаться. Да и сами малыши привыкли играть, гулять и все делать втроем, будто они из одной семьи. Все это время подруга Светы, та самая Лиля, часто ей звонила, расспрашивала обо всем, и подзуживала:

-Ну ты и дурища, Светка! Почему до сих пор Сашу не окрутила? Давно бы уже за него замуж вышла и жила как королева, а не в прислугах ходила.. Чего теряешься, не пойму?

Света не любила такие разговоры и сердилась:

-Ну что ты за глупости говоришь, Лиля. Саша видит во мне лишь няню, он порядочный человек. Как же я ему стану на шею вешаться? Да и потом, кто я и кто он? У нас бы все равно ничего не вышло. ОН до сих пор по жене тоскует. Часто ее вспоминает с такой любовью. Нет, я так не могу. Насильно мил не будешь.

Лиля крутила пальцем у виска, а про себя подумала: «Ну как знаешь. А я вот такого жениха перспективного точно не упущу, костьми лягу, извернусь, но сделаю так, чтоб он меня заметил и влюбился.» И она начала планомерно претворять в жизнь свои планы. Стала наведываться в гости к подруге. Мол, соскучилась, делала вид, что без ума от детей, подарки им приносила. Домочадцы в целом были не против ее визитов, ведь Лиля умела пустить пыль в глаза и показать себя с лучшей стороны. Да и внешне гостья была очень даже привлекательная, яркая брюнетка с выдающимися формами. Саша тоже с ней мило общался, но не более. Как она не старалась, он не оказывал ей знаков внимания. А Лиля злилась.

И вот однажды во дворе у Кругловых был небольшой праздник, отмечали день рождения Анжелы. Пригласили молодежь, ну и Лиля в гости напросилась. Все веселились, пили шампанское, а потом устроили танцы и конкурсы. Тут то хитрая лисичка Лиля и решила действовать. Да и порядком захмелевший Саша смотрел на нее уже с интересом, приглашал на танец медленный и так нежно обнимал за талию. И вот в разгар быстрого танца Лиля будто ногу подвернула, скривилась от боли и стала падать. Все заохали, а Саша подхватил ее на руки.:

-Ой, кажется, ногу подвернула, мамочки, как болит, и опухает, кажется. Как же я теперь домой пойду…

Саша переживал:

-Тебе нужно полежать, давай я тебя в дальнюю гостевую комнату отнесу. Приложим лед, полегчает. А если не пройдет, у нас переночуешь. А завтра поедешь.

Лиля ликовала, ей только это и нужно было. К гостям в тот вечер они оба так и не вышли…

С той вечеринки и начался роман между Сашей и Лилей, он ее обожал, дарил шикарные подарки, одевал, как куколку. И, конечно же, она вскоре на правах его невесты поселилась в его доме. Роскошная жизнь быстро развратила Лилю, она стала вести себя нагло, почти по-хозяйски, даже стала подтрунивать над подругой, которая всё носилась по дому за проказниками, уделяя им все свое время:

-Света, ну сколько можно? Мне надоел этот шум гам, забери детей в детскую. И вообще, мы с Сашей скоро поженимся, и как-то не очень правильно, что ты до сих пор тут. Ты так не считаешь? Да и няня из тебя так себе. Никакого порядка, все им позволяешь. А детей в строгости держать нужно. Я думаю, мы с Сашей и сами справимся, да и трое малых детей в доме перебор. Так что ты давай-ка там, подыщи себе квартиру, загостилась ты тут, подруга.

От такой наглости Света опешила, и парировала:

-А не зарвалась ли ты, Лиля? Еще совсем недавно ты о такой жизни и мечтать не могла, а теперь вот так заговорила? Я хотела уйти, но Саша сам попросил, чтобы я продолжила здесь работать. Так что не ты меня нанимала, не тебе и гнать! И еще, ты нос то так высоко не задирай, а то падать больно будет! Мы с Сашей дружим, я ведь могу и рассказать ему о твоих истинных намерениях, любовью тут и не пахнет. Так что лучше меня не трогай и стороной обходи. НЕ думала я, что ты такая, Лиля.

Бывшая подруга затаила злобу на Свету, и решила побыстрее от нее избавиться. Она решила её подставить, выкрав папку с документами пока Саши не было дома. Но, выходя из кабинета, её накрыла на горячем Анжела. Она давно следила за Лилей, присматривалась к этой ушлой девице, как и к Свете когда-то, пытаясь понять, что же она за человек? Больно уж быстро брат решил на ней жениться, лихо она его охмурила, будто околдовала. Анжела буквально схватила Лилю за руку, и спросила:

-Ты что тут забыла? Саша ведь всех предупреждал не раз, чтоб даже горничная не убиралась тут. Зачем ты пыталась выкрасть папку? Ты кто вообще такая? Может тебя конкуренты Саши подослали? Ну-ка признавайся, дрянь! Я всё Саше расскажу!

Лиля побледнела и страшно испугалась, она не хотела потерять жениха и пыталась оправдаться:

-Умоляю, Анжел, прости! Никто меня не подсылал, я вообще в этих деловых бумагах ничего не смыслю. Честно, не вру. Я просто… просто так надо… Светку подставить хочу, понимаешь? У нас ведь семья с Сашей будет, а тут она все время рядом крутится. В общем, если честно, я ревную! Прямо кровь в жилах стынет, боюсь, что мой Саша вдруг передумает и на мою подругу обратит внимание. Вот и сотворила глупость. Прости. Не говори ему ничего. Я люблю Сашу и не хочу его потерять.

Анжела задумалась, может все правда, и Лиля не врет? Ведь она и сама примерно так же хотела Свету выжить? Чем она то лучше Лили? Ревность иногда толкает людей и не на такие безумства. Анжела села на кожаный диван и стала терпеливо говорить:

-Ты знаешь, я ведь тоже сначала Свету недолюбливала, и тоже пыталась подставить, к своему стыду. Но она несмотря на это меня спасла! И потом, Света у нас уже год, и за это время, поверь мне она и не посмотрела на Сашу, как женщина. Они просто дружат, не более. Я тебе вот что скажу, Лиля. Света теперь моя близкая подруга и я ее считаю уже членом нашей семьи. Лучшей няни для племянников просто не найти. Так что ты эти глупости брось и отстань от нее, ясно? А не то Саша все узнает, и ты вылетишь отсюда, милочка! Так понятно?

Женщина пообещала, что больше не станет вредить, но это только для вида. На самом же деле Лиля просто на время затаилась, решив, что все равно добьется своего рано или поздно…

Вскоре Анжела и сама влюбилась, стала встречаться с мужчиной, летала, порхала, и все тараторила, что ее жених самый лучший. В тот день она как раз собралась его пригласить в гости. Такое торжественное событие решили отпраздновать в ресторане. Все домочадцы ушли, Света же с детками осталась дома, время летело быстро, уже стемнело, она уложила непосед спать и решила выпить чай на кухне и перекусить. И тут входная дверь открылась, шум, гам, вошли все члены семьи, а еще ее бывший жених Лёша со своими родителями. Саша подозвал Свету и представил:

-Познакомьтесь. Это Света, она няня моих малышей, их кормилица, а еще отличный друг и замечательный человек. МЫ ее считаем членом своей семьи. А это…

Но Света его перебила и резко бросила:

— Это Лёша, подлец и негодник, который вместо ЗАГСа отвез меня на болото! И бросил там по указке своей матери! Одного не пойму? Что он тут забыл? Или узнал, что у него сын имеется? Так я его никогда и близко к такому папаше подлецу не подпущу!

Алексей краснел, бледнел, и не знал, что сказать…

Саша был в шоке:

-Так он и есть тот подонок, что сотворил с тобой такое? Я помню, как ты страдала, как плакала, переживала. Ты же много раз мне эту историю рассказывала. Сестренка, ты то в курсе, с кем связать судьбу решила? Что-то мне подсказывает, что Лёша забыл тебе кое-что рассказать…

Начался скандал, Анжела требовала объяснений, её жених что-то невнятно блеял, а мамаша пыталась выкрутиться:

-Анжела, голубушка, вы так не нервничайте. Ну сами рассудите, как я могла допустить, чтоб мой единственный сыночек спутался с деревенской девкой? Ну и потом, подумаешь, пошутили неудачно. Ну согласна, перегнули палку. А про беременность Светочки мы вообще ничего не знали, так что и вины нашей нет. Может это вообще не Лёшин ребенок? Но то дело прошлое. Что об этом вспоминать. По-настоящему Алёша только тебя любит. И я счастлива, о такой невесте, как ты можно только мечтать. Мы же уже обо всем договорились в ресторане. Да?

Света лишь покачала головой и ушла в детскую. А Кругловы вытолкали горе жениха взашей с его мамашей. Отец ещё и пригрозил:

-Чтоб ноги вашей в нашем доме не было. Еще чего не хватало, родниться с такими проходимцами! Я этого просто так не оставлю! Теперь понятно, чего Алексей впился как клещ в мою доченьку, денежек захотелось! Да как же вас только земля носит, человеку жизнь покалечили, и не каетесь. Нет уж, мне такой зять и даром не нужен. С гнилой черной душой.

Галина Васильевна с сыном уехали не солоно хлебавши, пристыженные и притихшие. Алексею было и правда стыдно, а вот его мать кляла Свету на все лады и клялась, что устроит ей еще веселую жизнь.

После случившегося Анжела еще больше сдружилась со Светой, была благодарна ей, что та открыла ей глаза на жениха и его гнилую семейку. А еще узнав обо всем, что случилось со Светой, что ей пришлось вынести, Анжела ей очень сочувствовала. Она всё удивлялась:

-Ну ты молодец, смелая, все равно решилась родить ребеночка, хоть и понимала, что самой придется его на ноги поднимать. А еще на что-то вечно жалуюсь. Ну и поганец это Алёша, а какие мне песни о любви пел, какие шикарные букеты дарил. Говорил, что я его самая большая любовь, что такую, как я он никогда не встречал. А я-то думаю, что он так спешит со свадьбой?

Света горько усмехнулась, прижимая к себе сынишку:

-Мне он тоже самое говорил, точь-в-точь. И я его дура так преданно любила, верила всему. Ты даже не представляешь, что я чувствовала, когда в день свадьбы я оказалась в глуши… Даже не знаю, как я все это пережила. Спасибо твоему брату, наверное, материнство и забота о детях меня и спасли, некогда было хандрить. Детки как солнышки, они дарят такой заряд добра и позитива. Чем больше я с ними возилась, тем быстрее оттаивала моя душа и черные мысли куда-то испарялись. Знаешь, я поначалу очень злилась на Лёшку, даже ненавидела, потом отчаянно тосковала по его рукам, объятьям, а теперь вот обнимаю сыночка и так хорошо на душе. Мы с Сережей уже семья, и никто нам с ним не нужен. А еще сама себе удивляюсь, я одинаково люблю и своего Сережу, и Степу, и Алису. Будто все трое мои. Сама не понимаю, как так…

Анжела восхищалась:

-Ты удивительная, я бы так никогда не смогла, честно. У тебя такое доброе сердце. Ничего, Свет, нельзя на своем личном счастье крест ставить. Мы обе умудрились в одного и того же мерзавца влюбиться. Ну и пусть. Посмотри на моего брата, чем он плох? Есть на свете и порядочные мужчины, так что и нам с тобой еще повезет.

Галина Васильевна рвала и метала, она ненавидела Свету, ведь из-за нее сорвалась свадьба с такими важными людьми. А еще новость о ребенке от сына совсем разозлила женщину. Она негодовала: «Ты смотри какая проныра. Я-то думала, она после такого позора в деревню свою убежит, а нет, к богатеям в дом пробралась, да и уже там командует на равных, ишь как они поверили этой портнихе. Нужно сделать так, чтоб она убралась с пути, уехала из города, чтобы надолго запомнила, как Сапуновым дорогу переходить.

И тогда Галина Васильевна решила прощупать почву и поговорить осторожно с Лилей. Она нутром чуяла, эта девица не так проста, как кажется, и может ей помочь. Так и вышло. Лиля сама хотела поквитаться со подругой и сделать так, чтоб её выгнали с позором. И тогда две мегеры придумали страшный план.

В тот день ничего не предвещало беды. Света как обычно гуляла с детками. Через дорогу от особняка была чудесная детская площадка. Няня качала на качели Сережу и Алину, а Степа в это время возился в песочнице, увлеченно лепил куличики. Лиля тоже была с ней, помогала, ведь трудно уследить сразу за тремя непоседами. Но малыши просили принести большую машину, и Лиля ненадолго ушла во двор искать любимую игрушку ребятишек. А когда вернулась, ахнула и закричала:

-Света, а где Степа? Его нет в песочнице! Куда он пропал? Только что ведь тут был? Ты куда смотрела?

У женщины все похолодело внутри, она ошарашенно смотрела на совочек и ведерко, и лепетала:

-Ой, мамочки! Да как же это? Он же только что тут был!

Она стала бегать, кричать, искать Степу! А Лиля тут же всех переполошила. До самого вечера все искали ребенка. Казалось, весь дом ополчился на Свету. Родители кричали:

-Какая безалаберность! Как вы так могли? Молитесь, чтобы с нашим внуком ничего не случилось, иначе мы тебя в тюрьму надолго упечем! Как можно было не заметить, что ребенок пропал, скажи?

Света заливалась слезами, Алиса и Сережа, будто понимая, что случилось что-то плохое, тоже кричали один громче другого. Женщина кое-как выговаривала:

-Я качала малышей на качели, а Степа куличики лепил. Вы же знаете, как он любит подолгу в песочке играть. Он же такой спокойный, никогда без меня ни шагу. Потом Лиля ушла за машинкой, но когда она уходила Степа точно был, я ему еще шапочку поправила. Я не знаю, куда он мог деться! Украли, наверное! Простите меня, я не знаю, как так вышло.

Александр ходил взад-вперед, несколько раз звонил в полицию и всё размышлял, кто же мог похитить малыша? Зачем? Ради выкупа? Тогда почему никто до сих пор не звонит?

А Анжела в это время исподволь наблюдала за всеми, и заметила, что Лиля как-то через чур переигрывает на публику, рыдает, заламывает руки, и хает Свету громче всех. Странно всё это, ведь она к ребятишкам относилась весьма прохладно, так, возилась с ними для вида, и то, когда Саша дома. А тут вдруг так расчувствовалась. Девушка жестом отозвала Сашу и поделилась с ним подозрениями:

-Брат, послушай! Вот вы все на Светку ополчились, а ведь она год у нас работает, и ни разу никаких происшествий не было. Сам видишь, как она трясется за ребятишками. Мое мнение, Лиля это все затеяла! Ну ты очки то розовые сними уже! Присмотрись. Она же играет на публику, причем актриса из нее так себе. И потом, Степа исчез именно тогда, когда Лиля отошла с площадки, и чтобы на нее не упали подозрения! Она вовсе не такая чудесная, как тебе кажется. Ты хоть знаешь, что она рылась у тебя в кабинете? Хотела документы украсть и свалить всё на Свету. А теперь ещё и этот ужасный случай…

Но Саша не поверил:

-Анжел, ну что ты все в одну кучу свалила? Не делай из Лили монстра. Она любит меня и мы скоро поженимся. Ну зачем ей красть Степу? Дурь какая-то. Да и как бы она это провернула? Если из особняка вовсе не уходила?

Девушка поджала губы:

-Ну хорошо, можешь мне не верить! Но я докажу, что права! Можно я твоего шофера в помощь возьму и аккуратно прослежу за Лилей, уверена, я что-то да узнаю.

-Да делай ты что хочешь! Не мешай, я думаю, кто похитил сына и как его найти! Уже два квартала прочесали, нет нигде сына! Под каждый кустик заглянули, в каждую щель. Значит его точно украли!

В особняке Сапуновых было суетно. Галина Степановна носила на руках орущего мальчика, пытаясь его отвлечь и хоть как-то успокоить. А ее супруг причитал:

-Галька, ты что ополоумела? Ты зачем к нам домой чужого ребенка притащила? Что все это значит? Господи, я с ума сойду от этого крика. Дай сюда мальчика. Совсем его задергала.

Григорий посадил малыша в мягкое кресло и оставил в покое, вручив ему красивую яркую шкатулку. Стёпа понемногу успокоился и стал с интересом ее разглядывать. А Галина тараторила:

-Фух, Гриш, да ты голова! Замолчал наконец. Как же я отвыкла от малых детей. Это Степа, сын Александра Круглова, у него еще есть сестра Анжела. Правда, чудесный мальчик? Я там ему смесей накупила овощных, детского питания. Сейчас пойду открою, нужно его покормить, голодный небось…

Григорий негодовал:

-Всё это очень занимательно, но что мальчик делает у нас дома? Ты что его выкрала? Думаю, по доброй воле Круглов бы тебе его не отдал! Немедленно всё мне объясни! Во что ты втягиваешь нашу семью?

Галина пыталась объяснить:

-Да, Гриш, пока нашу несостоявшуюся невестку отвлекали, я тихонечко схватила мальчика и бегом. Он поначалу ничего и не понял, орать уже в машине начал. Это месть, Гриша! Пусть эту Светку выгонят с треском из богатенького дома. Раз она нам своими признаниями такую свадьбу сорвала! Снова наш сын один! Мы его так вовек не женим! Хватятся ребенка, выгонят взашей няньку. Как только это случится, мы его вернем, не переживай! Ну погостит у нас немножко. Мы же его не обижаем. Я вон целый пакет всего накупила. Игрушек всяких и сладостей.

Супруг негодовал:

-Галя, ты совсем дура? Да эти крутые бизнесмены небось уже весь город на уши подняли и с полицией ищут Степу! Что ты натворила? А если его тут найдут и нас посадят?

Галина лишь хмыкнула:

-С чего это нас посадят? Я скажу, что это Лиля мне ребеночка привезла и попросила с ним посидеть, а сама по делам ушла куда-то. Вот и все. Да не бойся ты, как только девку эту вышвырнут, я отдам малыша невесте Круглова, а она вернет его, придумает байку, как и где нашла. Тогда ее жених Саша будет ей до конца жизни благодарен за спасение малыша, и они поженятся. Так что всем от этого небольшого приключения только лучше.

Галина открыла баночку с пюре и стала кормить Степу:

-Такс, ну-ка давай, за папу, за маму! Вот и молодец, как хорошо кушаешь, с аппетитом, вырастешь большой!

Через час в особняк приехала Лиля, мальчик уже спал. Она стала тараторить:

-Галина Васильевна, все прошло отлично! Наш план сработал! На Светку ополчились все, выгнать хотят. Как там Степка? Спит уже? Ну и хорошо. Надеюсь, завтра няньку в шею погонят, и я отвезу мальчика обратно. А то на Сашу смотреть больно, так убивается! Зато, когда я верну ему сына, он меня боготворить будет, точно говорю!

Женщины даже не подозревали, что за ними в окно подсматривают. Анжела подготовилась, вооружилась биноклем, и разглядела, как Галина Васильевна укладывала малыша спать. Тут и Алексей к дому подъехал. Анжела кинулась к нему, схватила за грудки и стала трясти:

-Ах ты поганец! Решил мне отомстить? Племянника похитить? Ну я вам сейчас устрою! Учти, я сейчас же звоню в полицию, и твою мать и ту вертихвостку посадят за похищение!

Леша хлопал глазами, он ничего не понимал:

-Лиля, опомнись! Какой ещё ребенок? Какое похищение? Я был в командировке, только вот вернулся. Кто кого похитил?

Девушка видела, он не врет, и рассказала все. Алексей сильно струхнул:

-Господи, мама что, ополоумела совсем? Не надо полицию! Я сейчас заберу Степу и отдам. Прости, умоляю, я правда не знал. Жди здесь. Не звони никуда, я быстро!

Но Анжела уже успела позвонить брату, и он мчался на всех порах за сыном. Лёша вошел в дом, и не разуваясь пошел в спальню матери. Действительно, на кровати мирно сопел малыш. Парень тихонько взял его на руки и стал уходить. Галина бежала следом:

-Лёша! Ты что делаешь! Весь план нам провалишь. Я еле укачала этого озорника. Так надо, я тебе потом все расскажу.

-Поздно! Натворила ты дел, мама. Нас всех теперь посадят! Отойди, дай пройти! Нужно вернуть мальчугана, пока Анжела в полицию не позвонила!

Тут в дом ворвался Александр, Степа проснулся, тер глазки, хотел было расплакаться, но увидел папу и расплылся в улыбке, тут же к нему ручки потянул. Мужчина крепко обнял сына и шептал:

-Господи! Живой! Слава Богу! Теперь всё будет хорошо. Не бойся сынок, папа рядом.

Анжела всё снимала на телефон, и приговаривала:

-Ну все, голубчики! Вот вы и попались. Ну что, Лиля, хотела снова подругу подставить? Ну ты и дрянь! Надеюсь, теперь брат поймет, с кем хотел связать судьбу! И по-моему, тебе самое место рядом с Алёшей! Вы друг друга стоите! Один невесту в день свадьбы в глуши бросил, вторая сына любимого выкрала! У меня такое в голове не укладывается!

Саша не хотел пугать сына, и сухо сказал:

-Учтите, я этого так не оставлю. Сотру вас с лица земли! А ты Лиля убирайся вон из моего дома. С тобой я тоже еще поквитаюсь!

Галина Васильевна пыталась выкручиваться:

-Саша, ты все не так понял! Мы тут вообще ни при чем! Это все твоя невеста затеяла. Она привезла мне Степу, попросила присмотреть. А я что? Я деток люблю. Мы вон играли с ним, он покушал и уснул. Ну прости, дурацкая вышла ситуация.

Саша увез сына домой, Лилю выгнал вон, а его отец, узнав всё, так разозлился, что буквально за два месяца разорил Сапуновых исками через суд и пустил их по миру. Они стали нищими. Все счета были заблокированы, дом за долги ушел с молотка. Лёша после всего тоже не смог больше общаться с матерью, ведь она сама того не понимая, разрушила всю его жизнь, а он шел у нее на поводу. Парень несколько раз приходил в дом Саши, просил прощения, а потом уехал далеко на Север, на заработки. С матерью прервал все отношения. Муж Галины слег и через полгода умер от сердечного приступа. А сама склочная и жадная до денег завистливая женщина ходила по улицам, как неприкаянная и просила милостыню. Пришлось идти подрабатывать уборщицей, мыть полы в магазине. Это было так для нее унизительно. Буквально за год Галину Васильевну было не узнать. Она превратилась из жены бизнесмена в жалкую старуху. И поделом ей. Столько горя людям принесла, и так и не покаялась.

Удивительно, но только после похищения сына Саша вдруг совсем по-другому посмотрел на Свету, будто впервые ее заметил, как женщину. Он стал понимать, что лучшей жены и матери своим детишкам ему нигде не сыскать. Да и Сережу он тоже любил не меньше, чем своих детишек и давно считал своим.

У няни намечался день рожденья и Александр решил именно в этот день признаться ей в чувствах и сделать предложение. Света спала сладко и крепко, удивительно, но малыши ни разу не проснулись, такое редко бывало. Женщина проснулась, когда солнце уже вовсю светило в окно. Она вскочила, как же так? Как она могла проспать? Ведь малышам давно пора кушать! И тишина какая в детской. Странно! Она кинулась кроваткам, но детей там не было. Перепуганная Света терла глаза, накинула халат, и уже хотела было выскочить в коридор, как дверь распахнулась, и в комнату вошел Саша. В руках он держал поднос, на нем две чашки ароматного кофе и круассаны. Вид у него был заговорщицкий. Женщина опешила, раньше Саша никогда без стука не входил, она стала поправлять волосы, ей было неловко, что он застал ее в таком виде. Но Александр сказал:

-Доброе утро, именинница! Спокойно, а то я уже вижу панику в глазах. Дети сегодня побудут с Анжелой и моими родителями. А ты ложись. Вот твой завтрак. Я сам кофе варил, с корицей и кардамоном, надеюсь тебе понравится.

Света засияла, раньше Александр никогда не оказывал ей никаких знаков внимания. Ей стало так приятно. Она уже и забыла, когда вот так нежилась в постели. Обычно на ногах с самого раннего утра.

Она наслаждалась потрясающим вкусом кофе:

-Спасибо, Саша, меня так еще никто не поздравлял! Я и забыла, что у меня день рожденья.

— Это еще не поздравление, это только подготовка, для настроения. Сейчас позавтракаем, и поедем творить волшебство для самой лучшей женщины на свете! Я хочу, чтобы ты запомнила этот день, как самый лучший и самый счастливый! Так что собирайся, я жду тебя внизу.

Сердце женщины готово было выпрыгнуть из груди. Она ликовала: «Господи, неужели я это слышала? Саша назвал меня самой лучшей женщиной! Неужели он наконец почувствовал ко мне тоже, что я давно испытываю к нему! Даже не верится.»

Этот день Света и правда запомнила надолго. Сначала они отправились в спа-салон. Там над Светой колдовали умелые профессионалы, и через два часа оттуда выпорхнула просто красавица. Саша любовался, до чего же она была хороша, и как он раньше ничего не замечал? Далее по плану было катание на прогулочном катере, Светлана визжала от восторга, и веселилась, как ребенок. Так легко и хорошо ей давно не было. А вечером они оказались в дорогом ресторане, там уже был заказан столик. Влюблённые ужинали, пили вино и танцевали. Настал час самого главного подарка. Мужчина достал красивую бархатную коробочку, и надел колечко Свете на пальчик, прошептал:

-Моя прекрасная няня, Светочка! Я не умею говорить красиво, но хочу сказать главное! Будь моей женой. Я уже не представляю свой дом без тебя, детки тебя и так через раз мамой зовут, повторяя за Сережей. Думаю, у нас с тобой отличная крепкая семья получится.

Света кинулась в его объятья и сказала: «Да!». Через месяц состоялась пышная красивая свадьба. О ней трубили все газеты. На фото была вся семья в сборе! Счастливая Света в фате и белом платье, обнимающий ее Саша, его родители, сестра, и все трое детишек. Заголовки трубили: «Александр Круглов со своей семьей. Счастливы вместе!»

Лиля пила дешевое вино и рвала газету на кусочки, топтала ее в своей съемной комнатушке. Ей было так досадно, что Света её обскакала, и Круглов женился на ней! А она оказалась не удел! После роскошной жизни в дорогом особняке ей невыносимо было находится в этой душной бедной комнате, казалось, даже стены давили. Она так мечтала всегда найти богатенького мужа и жить припеваючи, ну почему повезло Светке, а не ей? Зависть и злость съедали душу Лили без остатка…

На следующий день после празднования в ресторане Саша решительно сказал:

— Значит так, женушка. Мы сейчас все собираемся, и едем в деревню, знакомиться с твоими родителями. Ты никогда о них не рассказываешь. Даже на свадьбу не позвала. Негоже это. Они и внука-то не видели! Куда это годится! Я желаю познакомиться с тестем.

Света даже побледнела и пыталась оправдаться:

-Ты не понимаешь, я очень обижена на папу, он был всегда через чур строгим, не понимал меня, хотел без любви замуж отдать. Я на него очень обижена. НЕ думаю, что это хорошая идея, ехать…

Но супруг ничего не хотел слушать:

— Любимая, ты уже давно не ребенок, сама мама, забудь детские обиды, думаешь, хорошо твоим родителям? Они наверняка тоскуют, так что нужно мириться. Кто-то должен сделать первый шаг.

Света вздохнула и согласилась, муж прав, она и сама была виновата, могла бы первая позвонить. Вела себя как эгоистка, лелеяла в себе обиду. Хоть сама так давно мечтала обнять мамочку и всё ей рассказать…

За годы ее отсутствия многое изменилось, Евдокия от тоски по дочке стала часто болеть, и совсем замкнулась в своем горе. А Борис осознал, что перегибал палку. Он стал трепетно относиться к жене, не стучал больше кулаком по столу и не строил супругу. Видел, как она разговаривает с портретом дочки по ночам и целует его, и у самого сердце кровью обливалось…

Когда два огромных внедорожника промчались по деревне, местные присвистнули, и пошли выяснять, к кому же это такие гости важные?

Света стояла на пороге родного дома, и слезы сами катились, те же занавески в мелкий цветочек, резные ставни, и петушок на крыше. Детишки удивленно все разглядывали, что-то лепетали по-своему. Саша постучал в окно, а когда на пороге увидел седовласого крепкого еще мужчину, тут же бодро протянул руку:

-Добрый день, Борис Иванович. Меня Саша зовут, мы к вас всей семьей, в гости! Примете?

Хозяин дома глянул виновато в глаза дочки и не выдержал, подошел и, наверное, впервые в жизни обнял ее неумело большими мозолистыми руками:

-Ну вот и свиделись! Здравствуй, доча! Мы с матерью давно тебя ждали. Проходите, гости дорогие! Евдокия! Ты только погляди, кто у нам приехал! Дочка с внуками, зять, сваты!

Женщина не могла поверить глазам, она рыдала и целовала Свету, голубила внуков и причитала:

-Радость то какая! Доченька! Умница моя! Как же я молила Господа, чтобы ты приехала, как скучала! Ты прости отца, он сильно изменился, не обижает меня больше, и по тебе тоже тосковал.

Света плакала:

— Это вы меня простите, какая же я эгоистка. Тоже всё обиду в душе держала, боялась на глаза показаться. Мамочка, а давай сумки разбирать. Мы там столько всего привезли. Будем второй день свадьбы праздновать!

Уже через час вся семья душевно отдыхала, всё балагурили, родители Саши, хоть и привыкли к изыскам, с удовольствием ели домашние колбаски и сало, и тающие во рту пироги. Счастливый и гордый Борис щекотал усами внуков, сажал их на коленки и тискал. Как же он был рад, что дочь вернулась, что нет больше обид, что у нее семья такая хорошая. У Светы на душе было удивительно светло и легко, пусть ей и пришлось пройти через многие испытания, но зато теперь она счастливая мама, жена, а это самая главная награда!