На кухне самой обычной столичной квартиры был накрыт стол. Всё, как у людей: оливье, утка с яблоками, нарезка и торт. В центре, на своем привычном месте, сидела грустная именинница, Валентина Петровна Конева. Сегодня у неё круглая дата, семьдесят лет. Несмотря на преклонный возраст, выглядела женщина весьма неплохо: аккуратная стрижка, худощавая фигура, за собой тоже старалась ухаживать. Ведь она до сих пор, вот уже больше сорока лет, трудилась детским педиатром. Поэтому профессия обязывала выглядеть прилично. Напротив нее, в инвалидном кресле, сидел супруг, Семен Аркадьевич. Вот только гостей что-то не видно было. В квартире стояла гнетущая тишина, но нарушали её старинные часы с кукушкой, которые били каждый час. Настроения у именинницы не было никакого, думала, хоть подруга старая придет поздравить, но и та слегла с обострением артрита.
Валентина Петровна открыла бутылку вина, налила себе и мужу по капельке, и сказала:
-Ну что, Семочка, давай по маленькой? В нашем возрасте день рожденья грустный праздник, ведь ещё на год постарела. В зеркало уж без слез не взглянешь, одни морщинки. Никакой крем не берет. После смерти Илюши никому мы не нужны, вот, и поздравить толком некому. Остались мы с тобой вдвоем. Поганое дело старость, да, мой милый? Ничего уже не радует, только успевай от болячек отбиваться да век свой доживать. Ты кушай, мой хороший, давай я тебе помогу. Что ж я зря у плиты стояла?
Женщина стала кормить мужа, он после инсульта так полностью и не оправился, до сих пор ещё очень плохо говорил, ел тоже с большим трудом. Он благодарно посмотрел на супругу и сжал её руку. Позже Валентина Петровна помогла супругу с процедурами и уложила его в постель, а сама села и взяла в руки альбом с фотографиями.
Вот их с Семеном свадьба. Господи, сколько лет назад это было. Какие же они тут молодые и счастливые! А вот она с Ирочкой, лучшей подружкой, совсем ещё дети, впереди юность и такая трудная длинная жизнь. Но они смеются, радуются, и ни о чем пока не подозревают. Она вздохнула, смахнула слезу, перевернула страницу, и стала рассматривать в тысячный раз каждый снимок, и вспоминать эпизоды жизни, связанные с ними.
Женщина всю жизнь проработала педиатром, а супруг был заведующим кафедрой истории в университете. Познакомились они, ещё будучи студентами, оказавшись в одной компании, на дне рождения. В те далекие времена праздновали дружно, весело, на общей кухне в общежитии. Все по-простому: на газетке колбаска и рыбка порезана, в сковородке жареная картошечка с лучком, а в стаканах портвейн и бесподобный советский лимонад. Такого сейчас ни за какие деньги мира не купить. Семен был балагур и душа компании, пел песни под гитару и рассказывал веселые истории. Маленькая скромница и тихоня Валя ему сразу приглянулась, она с интересом и восхищением его слушала, подпевала, и была чем-то похожа на известную французскую актрису, Мирей Матье. Парень весь вечер крутился рядом с ней, галантно ухаживал и даже вызвался её провожать домой. Так, потихоньку, они стали встречаться, а вскоре скромно расписались и всю жизнь прожили вместе и в горе, и в радости. В работе у обоих все ладилось, ведь они занимались каждый своим любимым делом. Со временем супруги смогли получить отдельную квартиру, сами ремонт делали. Летом частенько могли себе позволить отдохнуть на море и понежиться на пляже. Одно огорчало супругов, они никак не могли зачать ребенка. И по врачам ходили, тем более что Валя имела кучу знакомств в больнице, и к знахаркам, и даже от отчаяния пару раз к гадалке обращались. Все было бестолку. А годы между тем все летели, супругам было уже по сорок, и они перестали и надеяться на чудо. Долго размышляли, может из приюта взять ребенка? Всю свою нерастраченную женскую любовь доктор отдавала чужим малышам. К ней на прием всегда были очереди, её многие знали, уважали и очень любили. Умела Валентина найти к любому ребенку особый подход, так его заболтает, что малыш и не заметит, как уже осмотр окончен. Конечно, женщина всегда страдала внутренне от того, что так и не смогла выносить и родить Семену наследника, было какое-то гадкое чувство неполноценности, хотя справедливости ради надо сказать, муж её ни разу в этом не упрекнул. У него на этот счет была своя жизненная философия. К чему печалиться о том, что мы не в силах изменить. Когда у Валентины напрочь сбился цикл она решила, что начался ранний климакс, и была абсолютно спокойна. И только когда малыш внутри неё начал шевелиться, до неё дошло, что чудо таки произошло!
Счастью не было предела, Семен носился с супругой, как с хрустальной вазой и запретил ей напрочь все домашние работы, мало ли что. Да и возраст для беременности был уже не подходящий. У Вали был страшный токсикоз, отеки, и куча других осложнений. Но все, к счастью, обошлось, и женщина родила хоть и чуть раньше срока, но здоровенького мальчугана. Назвали сына Ильей. Пара не могла надышаться на своего ненаглядного сыночка. Покупала ему все только самое лучшее дорогое. Малыша не спускали с рук и стоило ему хоть чуть заплакать, тут же бежали к нему и утешали. У Илюши было все: любые игрушки, модные импортные вещи, телефон, плеер, а компьютер появился гораздо раньше, чем у сверстников.
Пока мальчик был маленький, он рос чудесным, милым и послушным ребенком. Слушался во всем родителей, и очень их любил. Они вместе с отцом с упоением мастерили корабли и самолеты, учились выжигать по дереву и паять, чинили велосипед в гараже. Мальчик уважительно относился к родителям, никогда им не дерзил, не перечил и старался особо не расстраивать их. Но когда наступил тот самый ужасный переходный возраст, в парня будто бес вселился! Он стал колючим, как ежик, не подступиться. Стал дерзить и хамить, а главное, совершать сумасбродные и абсолютно непредсказуемые поступки!
Родители хватались за голову и пытались хоть как-то повлиять на сына, и кнутом и пряником, но все было тщетно!
Валентина, будто предчувствуя нехорошее, часто причитала:
-Семен. Так дальше нельзя. Нужно что-то делать! Я вообще не узнаю нашего сына. Может, уговорить его сходить к психологу. У нас есть в больнице. Говорят, многим помогает. Я не могу до него достучаться, Илья попросту не хочет нас услышать! Стал драться с мальчишками, самовольно ушел с урока, ну куда это годится? А вчера я слышала от него запах сигарет!
Но муж считал, что жена слишком драматизирует и всегда старался её успокоить:
-Ну не накручивай себя так. Просто у него сейчас такой период сложный. Ты же медик, сама всё понимаешь. Скоро этот кошмар закончится, вот увидишь. Илюша повзрослеет, остепенится, все наладится. Все родители через это проходят.
Семену Аркадьевичу стоило больших трудов выхлопотать для сына бюджетное место в престижном ВУЗе столицы, ещё и на экономическом факультете. Казалось бы, учись да радуйся. Но сын, к ужасу родителей, был вовсе не в восторге от такой перспективы. Он заявил им, что хочет стать путешественником или водителем дальнобойщиком, а вовсе не экономистом. Илья с горем пополам кое-как протянул три курса, и то с вечными долгами и хвостами, а потом его таки выгнали с треском за систематические прогулы.
Семен Аркадьевич ходил лично в деканат, пытался все уладить. Но там ему сообщили, что его сына видели на лекциях всего пару раз за весь семестр. А причина банальна, парень по уши влюбился в одну легкомысленную особу разгульного поведения, и пустился вместе с ней во все тяжкие, совершенно забросив учебу.
Дома разразился ужасный скандал. Муж кричал, уже не в силах сдерживаться:
-Илья, ну что ты творишь? Зачем свою жизнь губишь? Нас с матерью позоришь? Вот с кем ты связался? Я узнал, на твоей Алене клейма негде ставить! Опомнись. Подтяни все предметы и на следующий год восстановись, ради Бога! Ну не нравится, перейди на другой факультет, в конце концов! Ну зачем же бросать учебу? Как ты найдешь стоящую профессию без образования!
Сын огрызался:
-Да я и не хотел вовсе там учиться, к твоему сведению. Это же ужасно нудно, слушать про все эти тенденции в экономике. Математику долбить. Не всем же быть интеллигентами, как вы. И вообще, Алена говорит, что настоящий мужик должен уметь деньги заколачивать, а не сюси пуси с цифрами разводить!
Валентина возмутилась:
-Опять Алена! Да она же сирота казанская, ни кола ни двора, мало того, с пятнадцати лет по мужикам шастает. Ну чего ты в неё вцепился. Ты же умный парень, но сейчас рассуждаешь, как глупец! Ты сам того не понимая перечеркиваешь себе всю жизнь!
Скандалы стали постоянными в их семье, и в конце концов Илья ушел из дому. Он снял убитую квартиру на окраине и стал там жить с той самой Аленой, всем назло и наперекор. Илья был очень взрывной, максималист, ему хотелось доказать всем на свете, и прежде всего отцу с матерью, как они ошиблись в нем и его невесте! Девушку он любил до безумия, это было как наваждение, как болезнь. Что и говорить, внешне эта оторва была писаной красоткой, ноги от ушей, чем умело пользовалась. Ради неё он готов был буквально на все! Алена крутила им как сама хотела, и он это прекрасно понимал, парень ведь был далеко не глупый. Но стоило ей томно поцеловать его, прижаться и обнять, все, он уже себе будто не принадлежал. Парень взялся подрабатывать, но много ли платят студентам? А невеста требовала развлечений и дорогих нарядов. Ведь сама выросла в нищете, поэтому и хотелось шикануть. Девушка все науськивала Илью:
-Ну не будь ты как старый дед. Один раз живем. Ну пойдем сегодня потусим? Молодость только раз дается. А то так и будем, как твои родители, жить по расписанию и все время копить на что-то. Так ведь от скуки помереть можно. Так что ты давай, держи нос по ветру и хвост пистолетом, ищи нормальную работу, ради нас. Ты же ведь любишь меня? Так докажи это!
А потом Илья и вовсе уехал работать вахтовым методом на крайний север. Хотел для любимой денег заработать, ведь ей сколько ни дай, всё было мало. Девица их тут же спускала на рестораны и модные тряпки.
С заработков сын так и не вернулся. ОН погиб, сорвался с высоты. В тот день, когда родители узнали эту страшную новость, Валентина поседела полностью и буквально почернела от невыразимого горя. Ведь сын был смыслом её жизни, и она его очень сильно любила, несмотря на все его фокусы и порой невыносимое поведение. Семен Аркадьевич долго судился с компанией, выяснил, что там совершенно не соблюдалась техника безопасности, и получил даже копеечную компенсацию. Да только что толку, сына уже было не вернуть! Когда эта несносная девица имела наглость заявиться на похороны Ильи, да ещё в нетрезвом виде и вызывающе коротком платье, Семен озверел и пошел на неё с кулаками. ОН кричал ей:
-Пошла вон отсюда, гадюка! Это ты Илюшу с пути сбила, на эти чертовы заработки погнала, жизнь ему загубила! Видеть тебя не могу! Где ты только взялась на его бедную голову.
Девица быстро ретировалась, от греха подальше, а мужу прямо там, на кладбище стало плохо. Вызвали скорую и забрали его в реанимацию. Случился инсульт, после которого он толком так и не оправился. Валентина Петровна и сама не понимала, как она смогла тогда это всё пережить: смерть сына, болезнь мужа навалились одновременно. Она буквально разрывалась между работой и уходом за мужем, казалось, какое-то проклятье нависло черной тучей над их семьей и беды никогда не закончатся. Её очень поддержала в то тяжелое время подруга, Ирина. Именно она была всегда рядом, на подхвате. Помогала и финансово, и морально, и потихонечку женщина все же выкарабкалась. Иногда она просто приезжала, брала с собой бутылку домашнего вина, они молча пили, а потом Ира говорила ей: «А теперь плачь! Да-да, хочешь, покричи, повой, ты ведь на пределе, я же вижу!» И Валя плакала, ревела как белуга на плече у верной подруги, и ей действительно немного легчало. Теперь все свое время она отдавала работе, продолжая трудиться даже, будучи на пенсии. Маленькие пациенты, такие беспомощные давали ей внутреннюю подпитку, она буквально оживала, и очень радовалась, когда удавалось помочь малышу победить недуг и снова стать здоровеньким. Женщина сумела накопить денег и купить супругу маневренную современную коляску, установила за свои средства пандус в подъезде. Ведь прогулки были для супруга единственной отдушиной и хоть каким-то разнообразием в жизни инвалида. Больше всего Семен радовался, когда в выходные дни Валя вывозила его в парк, к небольшому водоему. Он мог часами наблюдать, как плавают белоснежные лебеди и плещутся серые уточки, и так на какое -то время отвлекался от своих тяжелых мыслей.
Женщина очень сильно любила мужа, поэтому, несмотря на его болезнь, она часто повторяла про себя: «Спасибо, что живой!» Ведь они были настолько родными душами, что она просто не представляла себе жизнь без Сёмочки!
Пролистав между тем последнюю страницу семейного альбома, старушка его захлопнула и тяжело вздохнула. Часы пробили десять раз, спать ещё совершенно не хотелось. И женщина решила проверить автоответчик на телефоне и стереть оттуда всё лишнее, вечно до него руки не доходят.
Она привычно одну за одной стирала ненужные записи: «Здравствуйте, нас нет дома, оставьте сообщение после звукового сигнала», далее следовала либо тишина, либо это были сотрудники почты или социальной службы, или же обеспокоенные мамочки просили консультацию врача. И вдруг прозвучал тоненький детский голосок:
-.. Алло? Бабушка… Это я… твоя внучка…Оля Полозова. Мама оставила мне твой телефон … Она умерла … А я нахожусь в приюте на Ленинской… Это рядом с городской библиотекой … Здесь очень плохо…Меня обижают… Бабушка, родненькая, забери меня поскорее отсюда…
Женщина впала в ступор и прослушала эту запись не менее пяти раз, прежде чем до неё дошло, что это не шутка, а сообщение адресовано именно ей! Что за чертовщина? Откуда у них внучка, если сын погиб десять лет назад? И у него не было ни жены, ни детей! И все же голосок ребенка был очень встревоженным и грустным, совсем не похоже по интонации, чтобы ребенок говорил это развлечения ради!
Валентина встрепенулась, прослушала запись ещё раз более внимательно и стала ходить по комнате взад-вперед. Муж спал и будить его не хотелось. Тогда женщина не утерпела и позвонила подруге. Ей необходимо было с кем-то посоветоваться.
Женщина взволнованно спросила:
-Ирина, добрый вечер. Голубушка, ты ещё не спишь? Ты извини, что я так поздно беспокою, но тут такое дело…
И Валентина стала сбивчиво рассказывать, что она услышала за запись на автоответчике. Подруга была, мягко говоря, шокирована:
-Ну не знаю, Валюш. Вроде не похоже это на глупую шутку, да и кому бы понадобилось так шутить? Хотя, может ребенок просто номером ошибся, и сообщение адресовано вовсе не тебе, всякое бывает. Нужно все-таки съездить в этот детский дом и хотя бы узнать, есть ли там девочка с таким именем и фамилией. Если есть, то попробовать с ней поговорить. А если нет, то просто сотрешь запись и думать об этом забудешь. Я ведь знаю тебя много лет, ты не успокоишься пока не выяснишь что к чему..
Утром Валентина дала прослушать запись Семену, тот крепко задумался. Он что-то считал и прикидывал в уме. Потом спросил:
-А сколько лет ребенку, не известно?
Валя сдвинула плечами:
-Да кто же знает, она ведь не сказала. А что?
Мужчина возбужденно ответил:
-А вдруг это и правда внучка наша. Ну Илья ведь жил с этой Аленой? Мало ли…
Валентина только рукой махнула с досадой:
-Да ну, скажешь тоже! Эта девица с кем только не моталась по койкам. Этот ребенок, даже если он и существует, может быть чей угодно, а не только Илюшин. Но ты знаешь, я все же сегодня поеду и все лично узнаю. Да и голос у девчушки сильно перепуганный и взволнованный. Я попрошу за тобой соседку, Зиночку, приглядеть. Хорошо?
Семен закивал в знак согласия, и Валентина Петровна стала собираться в дорогу. Женщина без труда нашла нужный детский дом. Это серое мрачное неуютное здание уже одним своим видом навевало тоску и тревогу. Женщина была возмущена, проходя мимо унылой, выкрашенной в грязно коричневый цвет давно не ремонтированной детской площадки. Она думала про себя: «Детям тут и так несладко, так неужели трудно хоть как-то скрасить их существование, и привести в порядок территорию?». Это ведь как в больнице. Если ребенок видит вокруг яркие, красочные рисунки с животными, может потрогать игрушки, ему не так страшно, и он успокаивается и перестает бояться . Валентина уже битый час беседовала на повышенных тонах с заведующей, неприятной дамой, пытаясь уговорить её разрешить увидеть Олечку. Та была непреклонна поначалу:
-Я вас уверяю, что Оля Полозова не имеет к вам ни малейшего отношения. У неё мать умерла, а отчим её пил и издевался над ребенком, вот её и забрали в детский дом. А то, что она вам сказала, не более чем детские фантазии. Так что не стоит её будоражить понапрасну. Зачем давать ребенку ложные надежды? Тем более, что вы ей официально не родственница.
Валентина настаивала на своем:
-Ну что вам стоит? Я просто поговорю немного с девочкой и все, сразу уйду. Разрешите, я вас очень прошу.
В конце концов, пенсионерка не выдержала и сунула заведующей немного денег из кошелька. Оставив себе лишь на дорогу домой. Та сразу сменила тон и смягчилась. Велела привести Олечку в игровую. Когда Валентина увидела девочку, то ахнула! Ей все стало ясно. Ребенок был как две капли воды похож на её покойного сына! Тот же нос с горбинкой и взгляд исподлобья, даже волосы такие же, русые и слегка курчавые, как у Илюши. Да и фигура та же, высокая и угловатая.
Валентина Петровна начала первой разговор:
-Здравствуй, Оля. Меня зовут Валентина Петровна. Я прослушала твоё сообщение на автоответчике и решила к тебе приехать. Расскажи мне всё, кто твои родители, и почему ты решила, что именно я твоя бабушка? Сколько тебе лет? Ведь мой сын погиб много лет назад. Кто тебе дал мой номер телефона?
Девочка совсем по-взрослому вздохнула и начала рассказывать:
— Здравствуйте, Валентина Петровна! Я очень рада, что Вы приехали. Раньше мы жили с мамой вдвоем. Это было хорошее время. Хоть она иногда и уходила куда-то по ночам, но все равно жалела меня и не обижала. Маму звали Алена. Она дворничихой работала. А когда я в школу пошла, то с нами стал жить Анатолий. Он меня сразу невзлюбил. Пил сильно, а потом и драться со всеми начал. Иногда мама тоже с отчимом выпивала, но немного. Этот противный Толик часто нас выгонял из дома, мы ночевали на вокзале, и ждали, пока он проспится и успокоится. Пусть все кругом и считали маму плохой, а я точно знаю, что она меня любила. Называла Бусинкой, на ночь сказки рассказывала такие интересные, сама придумывала. А полгода назад мама умерла, она простудилась сильно, и заболела, а лечиться нечем было. Я так по ней скучаю. Когда она уже была совсем больна, и не могла вставать с постели, то дала мне в руки бумажечку с номером телефона и прошептала: «Доченька, если совсем туго будет. Набери этот номер. Это твоя родная бабушка. Она поможет.» После маминой смерти я с отчимом осталась. Он злой, плохой, бил меня часто и выгонял из дома. Ну я стала попрошайничать, кушать ведь хотелось. Возле метро милостыню просила. Соседи увидели и вызвали службу опеки. Вот меня и забрали сюда, в приют. Но мне тут так плохо! Воспитательницы злые, а девчонки заставляют им прислуживать, обижают меня. Вот я и решила, что хуже уже некуда, выбрала момент, когда в кабинете заведующей никого не было и набрала ваш номер. Вы мне поможете? Мама ведь не могла меня обмануть, правда?
И Оля так посмотрела прямо в глаза Валентине, что у той внутри прямо все перевернулось! На эмоциях она прижала к себе бедную девчушку:
-Я попробую, Олечка. Нет, не правильно, я сделаю все, что в моих силах и заберу тебя отсюда к нам с дедушкой домой. Но мне заведующая сказала, что тебя хотят уже удочерить, это правда?
Девочка досадно скривилась:
-Да, приходили эти люди, но они мне не понравились. У женщины глаза холодные и пустые, как у снежной королевы из сказки. Я не хочу с ними жить. А у тебя, бабушка, глаза добрые, ласковые. Я буду ждать тебя. Ты ведь придешь ещё ко мне?
Валентина пообещала девочке, что придет, конечно, и поехала домой. Всю дорогу её трясло, как в лихорадке, в душе творилось что-то невообразимое! Дома она стала на эмоциях рассказывать все Семену. В конце добавила:
-Семочка, я уверена, что Олечка наша внучка. Все совпадает, я посчитала. И мама у неё Алена, и год рождения с датой, да и внешне она ну копия нашего Ильи. Нужно собирать документы и ехать писать заявление на удочерение. Мы должны опередить приемную семью, которая уже хочет забрать Олю. Девочка говорит, что не хочет с ними жить. Но кто же будет спрашивать мнение сироты?
Мужчина только головой качал:
-Бедный ребенок. Я представляю, что ей пришлось пережить с такой мамашей и отчимом! Я ведь помню эту несносную гулящую Алену, какая там из неё мамаша. А теперь ещё и в приюте гнобят. Вот это детство у девочки, врагу не пожелаешь!
Женщина решила посоветоваться с подругой, Ириной, что делать. Все же одна голова хорошо, а две лучше!
Ирина все внимательно выслушала и ответила:
-Давай сделаем так. Я поеду с тобой, вдвоем как-то увереннее, и возьмем с собой диктофон. Перед беседой включим на всякий случай!
Валентина удивилась:
-Во-первых, откуда у нас с Семой дома диктофон? А во-вторых, зачем все это нужно? Что-то я никак в толк не возьму?
Подруга даже разозлилась:
-Ну сама подумай, если эта Майя Сергеевна только за то, чтобы ты с Олей увиделась денег с тебя стрясла, значит там все давно куплено и продано, и просто так Олю тебе никто не отдаст. Помяни мое слово. Ты что, телевизор совсем не смотришь? Да на таких сиротах, как Оля, предприимчивые хапуги ого как наживаются, это же целая бизнес индустрия. А диктофон у меня есть, ты же знаешь, у меня сын журналист. Такого добра у нас дома навалом. Как раз расспрошу у него, как ним пользоваться. А то мы с тобой уже в том возрасте, когда с техникой современной совсем не дружим.
На том и договорились. С самого утра Валентина Петровна взяла все необходимые документы, и отправилась с Ирой в приют.
Как только пенсионерка озвучила желание оформить опекунство над Олей, заведующая рассмеялась ей прямо в лицо. Она ядовито сказала:
-Вы что, смеетесь? Вы в паспорт то давно смотрели? Кто вам в таком возрасте разрешит опеку взять? Да ещё и с мужем инвалидом на руках. Тем более, что Олю вот-вот удочерит одна семья. Все уже решено. Процедура опекунства запущена. Так что извините, ничем помочь не могу.
Пенсионерка не сдавалась:
-А если я докажу, что являюсь Оле родной бабушкой? Тогда как? Причем я просто уверена, что так оно и есть. Тем более Оля не хочет жить в той, другой семье, разве мнение ребенка совсем не учитывается. Разве с родными людьми ей будет хуже, чем с совершенно посторонними? Вам совсем девочку не жаль? Она и так столько пережила! Смерть матери, издевательства отчима.
Майя Сергеевна продолжала явно издеваться, упиваясь своей властью:
-Дорогуша, вот вы хоть уже и в почтенном возрасте, а как ребенок, ей Богу. Мне та, другая семья столько денег дала, не поскупилась, за девочку, что однозначно я приму решение в их пользу. А мнение самой Оли, родство, кому это все надо. Привыкнет и там жить, куда денется. А если хотите побороться за внучку, готовьте деньги тоже. Я доходчиво все объяснила? Вам понятно?
Валентина Петровна процедила сквозь зубы:
-Более чем. Имейте ввиду, я не отступлюсь и не брошу внучку в беде, буду бороться за неё до конца! Всего хорошего! Я не прощаюсь. Как же вы так можете? Фактически торговать детьми? Это же просто кощунственно!
Заведующая ухмыльнулась:
-А жить я на что-то должна? А дети мои, их кормить и одевать надо! Тоже мне, моралистка нашлась. Да кому нужны эти сироты несчастные. До них вообще никому дела нет. Пусть радуются, что хоть куда-то пристраиваю. Я вас больше не задерживаю. У меня много дел.
Женщины поспешно ушли из приюта, Валентину аж трясло от негодования:
-Ну ты посмотри, какая бессовестная. Не боится в открытую заявлять, что деньги берет, да ещё и вымогать у людей. Думает, на неё управы не найдется?
Ирина похлопала себя по карману:
-А у нас то все записано. А ты говорила, зачем нужен диктофон? Теперь эти её слова являются доказательством, а не пустым звуком. Так-то…
Валентина Петровна вдруг вспомнила:
-Послушай, у меня же одна знакомая хорошая имеется, я её сына с детства наблюдала и лечила, можно сказать на ноги поставила, астму победили. Так вот, он говорят, сейчас успешный юрист. Агафонов Андрей. Попробую попросить их о помощи. Пусть помогут правильно всё сделать, подскажут, куда идти и что делать.
Ирина задумалась:
-Так это же, наверное, платные услуги? А они сейчас стоят ой как не дешево. Если что, я помогу. Очень жаль девочку. Ты для меня не чужая. Знай это.
Так и сделали, Андрей согласился встретиться с педиатром, вспомнил эту прекрасную женщину, которая помогла ему победить болезнь и кучу комплексов. Совместно они грамотно составили иск о приостановлении опекунства и установлении родства между девочкой и бабушкой. И подали иск в суд.
В конце юрист добавил:
-Валентина Петровна, я сделал, что мог. Но вы должны понимать, что все это процесс не быстрый, он может занять месяц или два. Пока суд назначит проведение генетической экспертизы, пока заберут материалы и сравнят образцы. Все это время девочка будет оставаться в приюте, с этим ничего не поделать. Но и та, другая семья, не сможет её удочерить. Я попробую добиться, чтобы вам беспрепятственно разрешили видеться с Олей. Если хотите.
Женщина растрогалась до слез и полезла в сумку за кошельком:
-Андрюшенька, спасибо вам огромное. Без вас бы я точно не справилась. Оля моя внучка, я чувствую это. Да и на сына покойного как две капли воды похожа. Сколько я тебе должна за всё? Вот возьми, пожалуйста, это всё, что мы с подругой собрали.
Мужчина нахмурился и замахал руками:
— Да ну что Вы, Валентина Петровна, прекратите, иначе я на Вас обижусь! Никаких денег я с вас не возьму. Сколько вы со мной возились, лечили, на ноги поставили. Мне мама говорила-вы ни копейки не брали! Я добро помню! Таких, как вы, толковых специалистов, в нашем городе по пальцам можно пересчитать. Так что это вам спасибо за ваш труд. Удачи. Если возникнут ещё проблемы, не стесняйтесь, обращайтесь. Я обязательно помогу.
Пока длились разбирательства, Валентине скрепя сердце разрешили видеть Олю, и теперь счастливая женщина приходила к ней каждые выходные. Она приносила внучке фрукты и сладости, они много общались. Олечка очень радовалась приходу любимой бабули и буквально сияла, щебетала без умолку. Теперь жизнь в этом ужасном приюте не казалась ей такой серой и беспросветной, она жила от выходных до выходных, считая минуты до встречи.
Валентина Петровна удивлялась. Оля выросла в таких тяжелых условиях, в неблагополучной семье, нею явно никто не занимался. При этом девочка была очень умненькой и смышленой, очень любила читать. У педиатра дома была неплохая библиотека, много детских книг, которые ещё Илюша читал и она регулярно приносила их внучке. Им было так хорошо вдвоем, родные души тянулись друг к другу.
Валентина с нетерпением ждала результатов генетической экспертизы, ведь понимала, что именно тогда все и решится, и ей, наконец, отдадут Олечку. В том, что она ей родная, женщина нисколько не сомневалась! Она чувствовала это каждой клеточкой. Так что прохождение экспертизы было лишь простой формальностью, не более того.
Когда нашу героиню вызвали в опекунский совет, она летела туда, как на крыльях, уже мечтая о том, как приведет Олечку домой, познакомит с Семеном, и они станут жить одной семьей.
Но когда ей показали результаты экспертизы, и она их прочла, у женщины случился просто шок и слезы сами побежали из глаз, помимо её воли! Там черным по белому было написано, что они чужие! Родства нет, ноль процентов!
Заведующая едко и гадко ухмылялась, и не скрывала своей радости:
-Что же вы нам, голубушка, голову всем тут морочили столько времени? Теперь довольны? Добились справедливости? А ведь я предупреждала, что именно так и будет, не правда ли? Вы ведь не захотели по-хорошему? Не пошли на мои условия? Пеняйте на себя теперь. До свиданья.
Валентина Петровна позвонила Ирине и разрыдалась:
-Иришка, я сейчас умру просто! Экспертиза показала, что Оля мне чужая. Но я не могу поверить! Чувствую, что это не правда. Все, это конец. Теперь мне никогда не отдадут девочку. А я ведь так к ней привязалась. Душой прикипела. Вот что делать? Смотреть, как ребенка отдадут чужим людям? Она ведь страдать будет! Олечка надеется, что терпеть ей осталось недолго и мы скоро будем жить вместе. Получается, я её обманула? Предала? Ну почему все так несправедливо?
Подруга тут же приехала к ней, стала утешать:
-Так, дорогуша, не кисни. Не из таких тупиков выход находили. Соберись, выпей валокордин, и в бой! Немедленно звони снова Андрею. Может он что дельное посоветует! Я тоже нутром чую, что-то тут нечисто.
В кабинете юриста Валентина снова не сдержалась, и горько разрыдалась навзрыд. Потом она протянула ему фото покойного сына Ильи, и фото Олечки, они недавно вдвоём решили на память сфотографироваться.
Она причитала:
-Вот сам посмотри, Андрюша, как они похожи! Тут никакой экспертизы не надо. Я чувствую, что Оля мне не чужая, понимаешь? И по срокам все совпадает. И мать у неё та же женщина, с которой жил Илья перед смертью. Я не понимаю, как мог получиться отрицательный результат? Что мне делать? Опустить руки и смотреть, как мою внучку заберут себе чужие люди. И она опять будет страдать без ласки и любви? Ну за что это все бедному ребенку, скажи? И еще, я в прошлый раз забыла тебе запись диктофона отдать. Вот, послушай. Это заведующая мне при первой встрече такое заявила. А сейчас радостно добавила, что, мол, раз я не пошла на её условия, то теперь девочку и не увижу!
Юрист внимательно прослушал запись и аж на стуле подскочил:
-Валентина Петровна! Что же вы мне раньше это не показали? Это ведь все меняет в корне! Теперь мне все ясно. Значит так. Мое мнение такое. Сейчас составим заявление о повторном прохождении экспертизы в независимой лаборатории, имеем право. Нужно к вашей истории привлечь прессу и желательно телевидение, интернет ресурсы. Тогда всей этой продажной шайке лейке точно несдобровать, не сумеют вывернуться. Крепитесь, нервов вам ещё помотают прилично, но есть хорошие шансы выйти победителями, это я вам как юрист говорю.
Ирина поддержала Андрея:
-Точно, у меня же сын журналист местной газеты. Я его попрошу помочь. Нужно же с чего-то начинать. Как же я сразу до этого не додумалась. Ну Андрюша, ну голова!
Валентина утерла слезы и улыбнулась:
-Ребята, миленькие, спасибо вам за всё, я бы сама в жизни ничего такого не придумала. Может и впрямь получится вывести заведующую на чистую воду. И правда, я ведь могу и для себя сдать материал с Олей в любую другую лабораторию. Как же я-то так слепо им поверила и пала духом?
Повторная генетическая экспертиза, сделанная в независимой лаборатории, показала совершенно другой результат – родство доказано на девяносто девять и девять десятых процентов, ведь иначе и быть не могло. Матвей, сын Ирины, договорился с местным телевидением, и Валентину Петровну вместе с Олей, заведующей приюта Майей Сергеевной, и юристом Андреем пригласили для участия в программе «Закон и порядок». Дело это платное, поэтому алчная женщина согласилась легко, ведь она думала, что все козыри у неё на руках. А так и прославится, и подзаработает. Она даже не подозревала о существовании другой экспертизы и настоящем, правдивом результате. И хотела обернуть все так, что, мол, полусумасшедшая старуха измотала все нервы добрым людям и хотела забрать себе совершенно чужую ей девочку. Майя Сергеевна даже пламенную речь заготовила о том, как она любит бедных сироток и пристраивает их в хорошие семьи.
Внимание – мотор! Эфир начался. Сначала ведущий рассказал небольшую предысторию жизни Валентины Петровны и непростую судьбу Олечки, а потом перешел, собственно, к сути дела. Слово дали юристу Андрею.
Грамотный юрист все так умело и юридически грамотно рассказал, предоставил все доказательства, и не оставил камня на камне от оппонентов. В прочитанный в прямом эфире результат повторной независимой экспертизы произвел эффект разорвавшейся бомбы! Вся спесь и надменность Майи Сергеевны тут же улетучились, все слова перепутались, она только часто моргала, краснела, и пыталась вяло оправдаться. Мол, простите великодушно, вышло просто недоразумение. Передачу ведущий закончил на оптимистичной ноте, и пожелал Валентине Петровне побыстрее воссоединиться с родной внучкой.
Рейтинги канала просто зашкаливали. Простые граждане негодовали и возмущались, как вообще возможен такой произвол на рабочих местах! Мыслимое ли дело, внаглую измываться и вымогать денег у заслуженного врача, и намеренно разлучать родную бабушку с внучкой сиротой? Как ни пыталась юлить и изворачиваться заведующая, и делать вид, что произошло досадное недоразумение и недопонимание, но было слишком поздно. Маховик народного гнева был запущен. В приюте и лаборатории были проведены аудиты и проверки. Была разоблачена годами отработанная схема обмана простых людей. Майя Сергеевна в сговоре с начальницей лаборатории уже неоднократно проворачивали такие делишки, и когда человек оказывался загнанным в угол таким вот точно ложным заключением экспертизы, то соглашался на любую сумму, чтобы получить свое. Навар от торговли детьми ушлые женщины делили пополам. Теперь их ждало суровое наказание за такие серьезные преступления. И шансов отвертеться не было никаких.
Теперь Валентина Петровна спокойно подала все соответствующие документы на удочерение Олечки, и спустя месяц без всяких нервотрепок и проволочек ей, наконец-то отдали родную внучку.
Бабушка вела за ручку родную кровиночку, несла её потрепанную сумочку с вещами, навсегда уводя ребенка из этого ужасного места.
Для Олечки это был самый счастливый день в её жизни. Она улыбалась, подставляла щечки солнышку, и просто радовалась, что больше ни одного денечка не проведет в приюте.
Когда они вошли в квартиру, на пороге их уже встречал взволнованный Семен Аркадьевич. По такому случаю он надел парадный костюм и рубашку, ну как же, с родной внученькой будет знакомиться!
Девочка смело подошла к мужчине, и протянула ему маленькую теплую ручку:
-Привет, дедушка. Я Оля, твоя внучка. Мне бабуля о тебе много рассказывала. У тебя правда самая настоящая коллекция монет? Ты мне покажешь? Там и очень-очень старые есть, наверное?
Глаза старика увлажнились, он смотрел на Олю, а ему казалось, что перед ним Илюша маленький, настолько сильным было сходство. Он подмигнул ей и весело сказал:
-Ну что, внученька, тогда пошли в мой кабинет! У меня там много интересного. Есть даже штурвал от корабля и кепка капитана.
Валентина Петровна уже накрыла на стол и пошла звать домочадцев на обед. Тихонько заглянула в кабинет мужа. Картина была умилительная. Олечка сидела у деда на коленях, и они вместе разучивали считалочку, оба хохотали и визжали. Таким счастливым она мужа давно уже не видела, наверное, ни разу со дня смерти Ильи.
За обедом девочка с аппетитом уплетала суп и пирожки, и нахваливала бабусины шедевры, потом сама вызвалась помочь убрать и помыть посуду. Женщине было очень приятно, ведь о ней так давно никто не заботился.
Внучка перевернула жизнь стариков с ног на голову в хорошем смысле этого слова. Особенно это отразилось на Семене Аркадьевиче. Поскольку они все время теперь с внучкой рисовали, писали, разговаривали, у него заметно улучшились движения и моторика, память и быстрота реакции, а в глазах появилась жажда жизни, а как иначе? Нужно жить, внучку на ноги ставить! А вскоре в их дружной семье появился ещё один жилец.
Однажды Валентина Петровна пришла вечером домой с консультации. В квартире стояла непривычная теперь и напрягающая тишина. Оля сосредоточенно учила уроки, Семен делал вид, что увлеченно смотрит телепередачу. В ванной на батарее висели постиранные и неумело заштопанные явно детской рукой новые импортные колготы школьницы. Приглядевшись, женщина заметила, что коленка у внучки сбита и тщательно замазано зеленкой.
Бабушка строго спросила:
-Так, дорогие мои, а что произошло? Оля, я же тебе только позавчера эти колготки купила. Где ты умудрилась их так порвать? Упала, что ли? Ну ка, не темни, рассказывай все по порядку.
Девочка перепугано смотрела на женщину и тараторила:
-Ба, тут такое случилось. Ты только не ругайся, ладно? Иду я, значит, из школы, и вижу, как вредные дворовые мальчишки, Сашка и Сережка, котенка маленького мучают. Привязали, дураки, консервную банку ему к хвосту, и потешаются. А он бедный плачет, ему же больно! Я не выдержала, и отбила у них котенка. А он на дерево с перепугу залез, ну я за ним. Еле достала. Вот, колготки и порвались. Зацепилась за сучок и ножку немножко поцарапала.
Валентина была в шоке:
-Как отбила? Ты что, дралась с мальчиками? Как на дерево? Ты ведь могла упасть и что-нибудь сломать! Олечка! Ну ты же девочка, в конце концов!
Внучка потупила глаза:
-Ну не могла же я оставить беззащитное животное в беде. Они бы его до смерти замучили! Да и не била я их вовсе, так, портфелем пару раз огрела, чтоб испугались, и все. Так вот, я котенка Снежок назвала. Он такой хорошенький и потешный, тебе обязательно понравится! Дедушка, правда, опасался, что ты можешь ругаться, так как не очень приветствуешь животных в квартире…
Пенсионерка встревоженно переспросила:
-Милая моя девочка, не хочешь ли ты сказать, что животное уже у нас дома?
Но ребенок не успел ответить. Из её комнаты кубарем выкатился белоснежный котенок. Он огляделся, увидев Валентину, потерся ласково ушком об её ногу, и запрыгнул с разбегу на руки Семену. Тот благодушно улыбнулся, и стал его гладить по шерстке, и розовому пузику, и улыбаться. Снежок тут же заурчал и прикрыл глазки от удовольствия. Довольная девочка притащила веревочку и привязанный к ней фантик от конфеты, и торжественно объявила:
-Выступает кот Снежок! Бабуля, смотри, как он умеет! Ты сейчас со смеху умрешь. Мы с дедушкой так смеялись! Снежок, ко мне! Ну, давай, лови веревочку!
Котенок и вправду стал так потешно подпрыгивать, стоять на задних лапках, и пытаться поймать фантик, что Валентина не выдержала и действительно захохотала! Она обняла внучку, поцеловала её в макушку и ласково сказала:
-Ну вот что с тобой делать? Ладно уж, пусть остается! Только чур заботиться о нем, лоток выносить, кормить его будешь сама. Идет? Ох и хитрющая лисичка растет, ну вся в отца! Дедушка то ведь прав, я всегда была против животных в квартире, и на тебе, дала слабину на старости лет.
Оля подпрыгнула от радости и поцеловала бабулю в ответ. Она затараторила:
— Вот, дедушка, а ты не верил, что я бабушку на котенка уговорю. Она у нас самая лучшая!
Семен уже давно спал, Валентина тоже дремала и досматривала в полглаза женский сериал, собираясь ложиться, как вдруг к ним в комнату тихонько вошла Оля. Она была в одной пижаме и юркнула к женщине под одеяло. Та удивилась и моментально проснулась:
-Зайка моя, ты почему не спишь до сих пор? Завтра ведь в школу рано вставать? Или болит что-нибудь?
Девочка тихо ответила:
— Вот ты, бабуль, сегодня сказала, что я вся в отца, такая же хитренькая. А теперь я все об этом думаю, не могу уснуть. Расскажи мне о папе. Какой он был? Я ведь его совсем не знаю. Почему он не жил с нами?
Женщина встала, тихонько взяла альбом на антресолях, и снова села рядом с внучкой. Она листала страницы и рассказывала:
— Вот смотри, это Илюшке годик. Такой был толстенький, как пупсик, и потешный! А это папе твоему шесть лет. Купили ему новый портфель, и сфотографировали. Видишь, какой важный? Отец твой очень хорошо учился, ты такая умненькая в него пошла. Его в школе хвалили. У меня даже табель хранится. Я тебе завтра покажу. А это твой папа уже совсем взрослый мужчина, со своими друзьями студентами из университета. Присмотрись, как ты сильно на него похожа! Взгляд, брови, волосы, овал лица. Правда?
Оля нетерпеливо спросила:
-А потом, что было потом? Почему нет фото с моей мамой? Он что, её не любил совсем? И почему он к нам никогда не приходил?
Женщина тяжело вздохнула и лихорадочно соображала, что сказать внучке? Грязную и неприглядную правду о том, что её непутевая и гулящая мать сгубила сыну жизнь? Но ведь ребенок этого не поймет. Для неё мама все равно лучшая, какая бы она не была на самом деле.
Валентина Петровна ответила, тщательно подбирая и взвешивая каждое сказанное слово:
-А потом твой папа встретил и очень сильно полюбил твою маму, и они стали жить вдвоем, отдельно от нас с дедушкой. Поэтому и фото больше нет. Ты уж извини, дружочек. Он решил заработать много денежек, и уехал далеко. Но случилось непоправимое несчастье. Твой отец погиб прямо на работе. Мама твоя очень горевала по нему, и уже после этого узнала, что ждет ребенка. Вот так родилась ты. Но мы с дедушкой о тебе ведь ничего не знали. Мама твоя не рассказывала. Почему, я правда не знаю. Но я уверена, что она тебя тоже очень сильно любила. Разве такую умничку можно не любить? Если хочешь, в выходные сходим проведаем папину могилку, и к маме твоей зайдем. Уберемся там, цветочки им принесем.
Девочка прижалась теснее к Валентине и прошептала сонно:
-Спасибо, что рассказала, бабуля. Теперь мне все стало понятно. Я так и знала, что мои родители очень хорошие.
От таких слов у Валентины сердце сжалось, она погладила девчушку по непослушным вихрам, и сказала:
-Ну все, зайчонок, теперь точно пора спать. Пойдем, я тебя уложу и укрою.
Девчушка мгновенно безмятежно засопела, а Валентина любовалась ею и глотала слезы, думая про себя: «Эх, сыночек мой, Илюшенька. Ну почему же ты так рано ушел из жизни? Так и не увидел свою доченьку. А она у тебя он какая умничка, вся в тебя! Ты прости меня, сыночек. Знала бы, что так все выйдет, не запрещала бы с Аленой встречаться. Тогда бы может и на эти чертовы заработки не поехал. И жизнь бы по-другому сложилась. Ты знай, я Олечку не оставлю. Вырастим с Семеном её достойно. Ведь она теперь мой свет в окошке, мое счастье!»
Женщина вытерла слезинку, погасила в детской ночник, и тоже пошла отдыхать. Она сделала все правильно. Ни к чему девочке знать, какая на самом деле была её мать. Лишнее это. Пусть она живет с мыслью, что её родители крепко её любили, и были хорошими людьми.
В выходные Валентина Петровна с внучкой навестили могилу отца, там стоял добротный красивый памятник с его фотографией, рядом росли две белоснежные березки. А когда пришли к могилке Алены, зрелище оказалось удручающим. По пояс заросшая могила с еле видной табличкой, где указана фамилия и дата рождения и смерти.
Девочка не выдержала и расплакалась:
-Бабулечка, мне мама часто снится. Я до сих пор по ней скучаю. Давай здесь приберемся? Мне хочется, чтобы и у мамы было так же все аккуратно и чисто.
Они рьяно взялись за дело и навели порядок. Спустя неделю Валентина заказала скромный памятник. Вот только фотографии ведь у женщины точно не было. Тогда она спросила у внучки:
-Олечка, а у тебя нет маминой фотографии случайно? Чтобы на памятник установить нам?
Девочка подумала и ответила:
-У меня нет, но я знаю, где есть. В доме у отчима. Там мамин альбом в шкафу всегда лежал. Только я к нему не пойду одна. Я его боюсь. Он злой!
Валентина ответила:
-Тебе и не надо. Я бы, конечно, тебя туда не пустила. Я сама завтра схожу, ты только адрес скажи, где вы раньше жили, хорошо?
Уже на следующий день Валентина Петровна со своей боевой подругой Ириной отправились домой к отчиму Оли, чтобы попросить у него фотографию женщины.
Ирина зудела всю дорогу:
-Валя, ну ты даешь! То ненавидела эту Алену и готова была ей волосенки вырвать, а то теперь хлопочешь, чтобы ей памятник поставить. Зачем тебе это? Я честно, не понимаю!
Женщина вздохнула и ответила:
-Я это делаю только ради Олечки. Ей так хочется, чтобы на могилке мамы было так же хорошо, как и у папы. Ребенка можно понять. Для неё ведь мама самая лучшая, как и крути. Этот поход к выпивохе, конечно, безумие, тут ты права, но где ж ещё фото этой Алены взять?
Когда они пришли по указанному адресу, то удивились. Старенький перекошенный домишка выглядел совсем необжитым и заброшенным, даже окна были заколочены досками крест-накрест. А по заржавевшему замку было видно, что там давно никто не живет. Ира решила спросить у соседей что к чему.
На крыльцо вышла пожилая женщина их возраста, представилась:
-Здравствуйте, меня Евдокия зовут. Вы ко мне? Мы знакомы? Что-то я не припомню?
Валентина стала сбивчиво объяснять:
-Добрый день. Мы вот по какому делу. А где ваш сосед, Анатолий? Он не живет здесь? Я воспитываю девочку, Олю, она моя внучка, раньше жила здесь с мамой Аленой. Так вот, мы решили на могилу её матери памятник установить, а фотографии не можем найти нигде. Вот я и подумала, может Анатолий нам даст фото? Наверняка ведь где ни будь дома есть.
Евдокия только рукой махнула:
-Нет его в живых уже, опоздали. Этот злыдень окаянный угорел три месяца назад. Заснул по пьяной лавочке, и заслонку в печи не открыл. Так и помер. Ещё и хоронить самим пришлось, всей улицей скидывались по копейке, у него родственников нет, а дружки пропойцы вмиг испарились. Закончились и наши мучения, а то замучились вызывать сюда то полицию, то участкового. Ох и дебошир был, ужасный человек. Хоть покойников и не принято плохо поминать, но и хорошего сказать то нечего. Вы если хотите, пройдите, гляньте, может и найдете какие фотографии. Дом уж мы с мужем после похорон сами заперли, чтоб мародёры не шастали да окна заколотили. Сейчас я ключ вынесу. Только предупреждаю, там такой бардак, Толик не убирался никогда, только пил да дружков водил.
Соседка дала Валентине ключ, и она с подругой вошла в дом отчима Оли. Включили свет и ахнули! Женщины такого свинарника точно никогда не видали. Все было кувырком, постель грязная и скомканная, везде пустые бутылки и засохшие остатки еды.
Валентина ужаснулась:
-Господи! Бедная Олечка! В каких ужасных условиях ей приходилось жить. Это просто невообразимо. Она ещё просила забрать её рюкзачок с зайчиком, да где ж его тут найдешь? В этом бедламе! А альбом вроде в шкафу лежал, на верхней полке. Так внучка рассказывала. Но это ведь когда было. Алены то уж сколько нет. Может этот Ирод выкинул все, с него станется!
Ирине неприятно было находиться здесь, и она одернула подругу:
-Валя, соберись. Давай искать фото и пошли отсюда. А то, не ровен час, ещё какую-нибудь заразу подцепишь! Я уже вся чесаться на нервной почве начинаю!
Пенсионерка открыла шкаф, порылась на верхней полке, и действительно нашла альбом. Времени рассматривать не было, решила забрать его весь домой. Там же, в самом низу, валялся скомканный рюкзачок Оли, тот самый, с зайчиком, о котором она говорила. Женщина прихватила и его. С тем и ушли, отдав ключ соседке.
Дома её обеспокоенно встречали внучка и Семен. Девочка кинулась ей на шею:
-Фух, бабуля! Я очень волновалась. Тебя долго не было. А то знаю я этого отчима, он на все способен, когда пьяный. Ну что, отдал тебе фотографию?
Женщина улыбнулась и не стала упоминать и про его смерть, лишь ответила:
-Вот, целый альбом отдал, и рюкзак твой, с зайчиком, как ты просила.
Девочка так обрадовалась, аж подпрыгнула:
-Спасибо тебе! Мне его мамочка купила, когда я ещё в детский садик ходила. Я с ним никогда не расставалась. А когда меня в приют забирали, то я его не взяла, забыла, и он дома у отчима остался. Это память о маме, пусть он стоит в моей комнате, ладно?
Валентина кивнула головой и ответила:
-Я не против. Только можно я его постираю? А то он пыльный и грязный?
Девчушка согласно кивнула головой. Валентина перед стиркой решила осмотреть все маленькие кармашки, а их там было довольно много, чтоб не испортить машинку. И вдруг в самом дальнем внутреннем карманчике она нащупала что-то тяжелое. Она еле влезла туда рукой, и вытянула какой-то сверток. Стала машинально разворачивать и ахнула! Там лежала золотая цепочка с кулончиком, на нем было написано: «Я тебя люблю больше жизни! Твой Илюша» и свернутая в трубочку внушительная пачка денег. Также женщина заметила сложенную во много раз записку. Там красивым почерком было выведено: «Доченька! Этот кулончик мне подарил твой папа на день рожденья. Он делал его для меня на заказ. Я умираю, он мне больше ни к чему, и хочу, чтобы он попал именно в твои руки, а не достался отчиму. Деньги тоже тебе. Неважно, как они мне достались, не спрашивай, просто знай, я очень любила твоего отца, как оказалось. Просто слишком поздно это поняла. Прости свою непутевую маму, котенок, и знай, ты для меня счастье, солнышко и самый родной человечек! Прощай! Надеюсь, ты, как и прежде, не будешь расставаться со своим любимым рюкзачком и рано или поздно найдешь это!».
Слезы градом катились по щекам Валентины, она буквально рыдала навзрыд. Оказывается, не такой уж и прожженной стервой была эта Алена! И по-настоящему любила Илюшу, и Олечку. Просто она запуталась, пошла изначально по кривой дорожке, и уже не смогла остановиться. Женщина выдохнула, умылась, и уже спокойным тоном позвала Олю.
Она отдала ей и кулончик, и все деньги, и записку. Это было честно, и сказала:
-Это я нашла в карманчике твоего рюкзачка. Почитай сама. Писала твоя мама. Она хочет, чтобы ты носила украшение на память о ней и папе. Деньги тоже тебе. Сама решай, куда их потратить. Сумма там внушительная.
Девочка читала записку, и слезки бусинками катились по её щекам. Она перечитывала её снова и снова, особенно фразу «Я тебя люблю, мое солнышко!». Оля сейчас будто общалась с родной матерью, ведь это её прощальное письмо. Она долго рассматривала кулон, потом попросила Валентину:
-Бабуля, надень и застегни мне его, пожалуйста. Теперь папа и мама будут у меня вот здесь, возле сердца. Правда? Давай на те деньги, которые мне мама оставила, ей памятник и закажем? Мне это важно. И все вместе выберем самую лучшую фотографию из альбома!
Семен, Валентина, и Олечка сидели за столом и разглядывали снимки. Они даже не подозревали, сколько там было фотографий Илюши! Он везде на фото был рядом с Аленой, и лицо у него было таким счастливым! Девочка все удивлялась:
-Так это мой папа? Я же видела эти фото маминой молодости сто раз, и не знала, что это он!
Они выбрали самую красивую фотографию Алены, где она была изображена крупным планом, и Семен тихо сказал:
-Да, Олечка, твой папа очень сильно любил твою маму, это я тебе точно говорю!
Денег как раз хватило и на памятник Алене и на осуществление самой заветной мечты девочки. Она все детство мечтала, когда ни будь увидеть море! Не на картинках, не по телевизору, а в живую! Она часто его рисовала, и все прикладывала ушко к огромной ракушке, которая стояла на столе в кабинете Семена. Они когда-то привезли её с морей.
Ехать решили вчетвером, с подругой семьи, Ириной. Ведь Валентине одной было не справиться и с Семеном, и с внучкой на отдыхе. Та, конечно, не отказалась, напротив, обрадовалась, и шутила, как всегда, в свойственной ей манере:
-Ну что, раритет? Вперед артрит прогревать да морщины в соленой воде разглаживать?
Отдых был незабываемым. Оля просто визжала от восторга. Её невозможно было вытащить из воды. Она ныряла, собирала всевозможные ракушки и красивые камушки, и восхищалась красотой моря! А Семен смотрел вдаль на бескрайнюю синеву воды, слушал прибой, вдыхал пряный морской воздух, насыщенный ароматом водорослей, и тоже чуть не плакал от счастья! Он целовал руки жене и шептал ей:
-Господи! Валюша! Когда я оказался прикованным навсегда к этому проклятому креслу, я же думал все! Жить незачем, да и разве это можно назвать жизнью. Когда руки не слушаются, ноги не идут, и речь путается. Крепился только ради тебя, веришь? Как же хорошо, что Олечка нам позвонила, что мы нашли родную внучку, что все сложилось именно так! Эта егоза вернула меня к жизни, мне стало хотеться встать с постели, чтобы увидеть ее, я полюбил котов, и варенье из клюквы, и знаю теперь, наверное, все скороговорки мира! А уж увидеть море я точно не надеялся уже. И вот сейчас, я говорю тебе, я счастлив! И это правда, без преувеличений. И за это все спасибо тебе, моя родная. Ты как мой талисман, моя муза, мой оберег, всегда рядом, чтобы не произошло! Люблю тебя, моя хорошая, как в юности, и даже больше!
Валентина поцеловала своего Семочку, обняла загоревшую, счастливую Олечку, помахала рукой плывущей вдалеке Ирине, и тоже ощутила абсолютное счастье! Пусть так и будет!
