NEWS 2SWEET

— Мне придётся ближайший месяц пожить у матери, — говорила Татьяна мужу. — Ты же понимаешь, что ей после операции потребуется помощь.

— Ладно, — как-то легко согласился Юрий.

— Настя не сможет к тебе постоянно мотаться, у неё своя семья и работа, так что придётся тебе пока самостоятельно заниматься бытом, — продолжала Татьяна. — Я перед отъездом приготовлю еду и сделаю заготовку из полуфабрикатов.

— Хорошо, — продолжал удивлять женщину своим спокойствием Юрий.

Именно его реакция стала причиной переживаний, потому что раньше муж бы устроил бунт и требовал бы внимания к себе. А сейчас как будто даже обрадовался отъезду жены. Это пробудило в Татьяне неприятные подозрения, и она решила для собственного успокоения установить в большой комнате и на кухне мини камеры наблюдения, рекламу которых она часто видела в интернете.

— Ну, мать, ты и придумала, — смеялась с неё дочь. — Вы с отцом почти тридцать лет в браке, а ты его в чём-то подозреваешь?

— Пока я буду заботиться о твоей бабушке, не хочу неожиданностей, что-то на сердце не спокойно — честно отвечала Татьяна.

Дочка только смеялась, считая мать чудачкой и не воспринимая ситуацию всерьёз. Татьяна уехала, мужу каждый день звонила и состоянием дел интересовалась. Он рассказывал о текущих заботах и поскорей пытался завершить разговор. Первые дни после приезда Татьяне было не до постоянного мониторинга, потому что всё время при матери находилась. Потом решила просмотреть записи с камер и увиденное ей не понравилось.

— Вчера вечером к Юре в гости приходила Наталья, — возмущенно рассказывала Татьяна подруге по телефону. — Они мило болтали, и она явно не собиралась уходить.

— Это разведёнка, которая живёт под вами? — пыталась вспомнить Людмила. — Ну да, она привлекательная дама, лет на десять моложе вас, но это не причина себя накручивать. Может она к тебе заходила, просто дома не застала.

— Мы не подруги, чтобы ко мне ходить, и вообще, она была в курсе моего отъезда, я её в лифте встретила, когда на вокзал ехала, — возмущалась Татьяна.

— Не пори горячку и не устраивай скандал на ровном месте, — советовала ей подруга. — Если Юрка узнает о камерах, ему это явно не понравится.

Татьяна к советам подруги прислушалась и пыталась себя успокоить. Здоровьем матери занималась, и мысли плохие от себя гнала. Но они упорно возвращались, и через пару дней женщина опять звонила подруге, чтобы выговориться.

— Ты, представляешь, вчера Наташка опять к нам приходила, с блинчиками и вареньем, — рассказывала женщина. — Потом они с Юрой чай распивали на кухне и мило беседовали целый вечер.

— Пока ничего страшного не происходит, может она и правда хотела его угостить, — сомневалась Людмила. — Но без контроля ситуацию оставлять уже нельзя.

— В том и дело, Юрий не ест мучное и сладкое, потому что поддерживает форму, а тут уплетал за обе щеки, — переживала Татьяна. – Мои блины он не ест никогда, а тут уплетает!

Теперь у Татьяны душа была не на месте, и хотелось поскорей вернуться домой. В порыве ревности она даже думала поговорить с дочкой, чтобы попросить её присмотреть за отцом. Потом решила не впутывать Настю и пока что ничего ей не рассказывать.

— Я тут с ума сойду, но ближайшие две недели не могу вернуться домой, — через слезы рассказывала Татьяна подруге очередную историю. — Вчера мой муж, который считает цветы пустой и глупой тратой денег притащил домой огромный букет.

— Может он дочери захотел сделать сюрприз? — сама не верила в такую теорию Людмила.

— Это точно нет, я с Настей говорила, и они всё это время с отцом только по телефону общаются, — продолжала Татьяна. — На этом всё не закончилось, потом он нарядился, вылил на себя половину флакона одеколона и ушёл в неизвестном направлении.

Людмила советовала Татьяне не раскрываться и дальше молчать про камеры в квартире. Женщина решила просто поговорить с супругом, невзначай, поинтересовавшись, как он проводит свободное время.

— Социальные сети листаю, телевизор смотрю или просто гуляю в парке возле дома, — растерялся после вопроса Юрий.

— Один прогуливаешься? — решила уточнить Таня.

— С клещами, бездомными собаками и местным маргиналами, — даже обиделся Юрий. — И вообще, к чему такие вопросы. Всё, как обычно, и не понимаю причины твоей заинтересованности этой темой.

Татьяна после разговора с мужем начала поиски соседки в социальных сетях. Она нашла страницу Натальи и увидела, что именно вчера у неё был День рождения. Соседка красовалась на фоне цветов и коробок с подарками и в общей массе «веников» Татьяна увидела купленный мужем букет. Женщине было очень обидно, муж не дарил ей цветов долгие годы, называя это глупостью. А тут посторонней женщине подарил такой красивый букет. Оказывается, это только ей было глупо дарить цветы на протяжение 30-летнего брака…

Не успела она переварить эту информацию, как получила новые причины для переживаний.

— Ты представляешь, вчера Юра смотрел с соседкой сериал у нас дома, — возмущенно рассказывала она подруге.

— Странная, конечно, ситуация, но по факту, они же не были пойманы на месте преступления, — рассуждала Людмила. — Может Юрке без тебя скучно, соседка тоже одна, и они друг друга по-дружески поддерживают.

— Ага, конечно, Юра ненавидит сериалы, и постоянно с меня смеялся по этому поводу, — рассуждала Татьяна. — А тут они мило поводят вечер, словно пара.

У Людмилы уже закончились аргументы и возможности для поддержки подруги. Татьяна собиралась ещё дней десять побыть с матерью, только та сама решила её домой отправить раньше.

— Я уже нормально себя чувствую, — убеждала её Клавдия Петровна. — Нечего тебе тут сидеть, явно уже домой хочешь.

— Всё нормально, я не хочу оставлять тебя одну, да и отпуск ещё не закончился, — не особенно уверенно говорила Татьяна.

— Я же вижу, что ты себе места не находишь, — вздыхала женщина. — Поезжай домой, всё будет хорошо.

Татьяна никого не стала предупреждать о своем приезде. До возвращения мужа с работы в квартире убралась и ужин приготовила. Вернувшийся вечером, Юрий отреагировал как-то странно на появление жены. Татьяна не могла понять его растерянность, которая потом сменилась каким-то облегчением. Она занималась домашними делами на кухне, а услышав звонок в дверь, отправилась открывать, догадываясь, кто именно там может быть.

— Ой, а ты уже вернулась? — явно была не готова к такой встрече Наталья. — Я просто зашла спросить, всё ли у вас нормально с интернетом, потому что у меня пропал.

— Я вернулась домой и больше не собираюсь уезжать, — с трудом сдерживалась Таня. — Интернет у нас есть и попрошу в такое позднее время нас не беспокоить.

— А вы заняты, да? — усиленно хлопала ресницами соседка. — Я не хотела мешать, просто зашла по-дружески спросить.

— Я так и подумала, — через зубы продолжала Татьяна. — Только смею напомнить, что у нас не справочная, не кинозал и не место паломничества, так что не нужно сюда больше бегать.

Наталья пулей рванула домой, решив, что Юрий рассказал жене о её визитах. Одинокая женщина так старательно обхаживала привлекательного соседа, а он всё не мог решиться на сближение. И как только ей показалось, что «крепость» почти рухнула, явилась его жена и всё испортила.

Наталья была в бешенстве, а Юрий действительно испытал некое облегчение после приезда супруги. Соседка Наталья постоянно намекала на возможность отношений, флиртовала и вела себя вызывающе. Он решительные шаги сам не делал, но и не отталкивал её, оставляя возможность для фантазий.

Татьяна о сомнениях мужа и соседки не знала, но точно была уверена, что больше его одного не оставит и в случае необходимости устроит соседке разнос. Ей не хотелось думать, что муж, с которым пережито так много, может её предать. Было проще винить наглую Наташку, обходя её стороной и стараясь даже не сталкиваться во дворе, на всякий случай. Потому что правду о наличии скрытых камер она не могла раскрыть, вдруг они ещё пригодятся в будущем.

– Коль, я боюсь, – испуганно говорила Лера.
– Чего ты боишься? Через месяц сыграем свадьбу, родители знают все, – успокаивал свою невесту Николай.
– А вдруг ты возьмешь и передумаешь? Что мне тогда одной с ребенком делать?
– Глупая, вот родится сын, буду его на рыбалку брать.
– А, если девочка?
– Ну, если девочка, то будет тебе помощь! Скоро возьмешь мою фамилию, не бойся!

Поцеловав невесту, Коля махнул через забор и отправился по сельской улице. В деревне уже все спали, несмотря на то, что ночь пока не наступила.

Парень получал хорошую зарплату на посевных. Денег хватило бы не только на хорошую свадьбу. Председатель ему пару выходных дал, можно будет выспаться. Пройдя несколько домов, Николай заметил женскую фигуру. Нет, это баба точно не деревенская. Их бабы в таких брюках в облипочку здесь не ходят. Стоит и курит. Парень остановился возле коротко подстриженной незнакомки.

– Привет, красавица! – кинул он ей. – Ты кто?
– Ну а ты хоть бы представился для приличия, или тебя этому не учили? – ответила она.
– Меня Николаем звать.

Пожав плечами, девушка ответила:
– Марина, – произнесла девушка. – Вот скажи, куда у вас здесь в деревне сходить развлечься?
– В клуб по субботам можно, – сказал Коля.
– Зачем мне суббота? Я сейчас хочу!
– Сейчас? – парень подумал немного и продолжил:
– Если сейчас, то ко мне обращайся.
– Тогда заходи. Я у бабушки недалеко тут сняла летний домик.

Через четверть часа они сидели у нее, слушая музыку.
– Потанцуем? – спросила Марина.
– Потанцуем, – ответил он, прижав девушку к себе.

Утром Коля впопыхах бежал домой. Вот-вот бабы проснутся и на дойку пойдут, лишь бы никто не увидел. Вечером он снова хотел встретиться
с Мариной, ведь она уедет скоро.

– Лерка, Колька-то твой вон, у приезжей ночует, – сказала одна из доярок девушке, когда та выливала молоко из тары. У Леры чуть ведро из рук не выпало.
– Брешите!
– Никто не брешет. Говорят, он с ней в город собрался уезжать.

Лера бросилась к дому Николая, но его там не оказалось. За столом сидела его мать и плакала. Подняв на девушку глаза, сказала:
– Уехали.

Лера сползла вниз по стенке. Как же ей теперь быть? Она же беременна! Какой позор. Девушка бежала обратно домой, срывая халат. В висках стучало. Нет, она знает, что делать.

В деревне их знахарка жила. Люди часто к ней обращались. То ребенка полечить, то мужика от пьяни полечить. Поможет она Лере с этой беременностью закончить.

Дома Леру ждала мать.
– Что с тобой? Почему ты плачешь? – спросила женщина с порога.
– Мам, меня Колька бросил. В город уехал к другой! – голосила дочь.
– А как же ты?
– А зачем я ему деревенская?

Мать молча смотрела. Из комнаты вышел отец.
– Дочь, ты не переживай так. Пусть только появится, пристрелю сразу! – выпалил он.
– Доченька, и за что тебе это все? – причитала мать.
– Мам, я пошла к Вале, скажи что-нибудь председателю, почему меня нет, – собирая вещи, произнесла Лера.
– Ладно, дочь, иди. Скажу что-нибудь, – согласилась женщина.

Уже спустя час девушка находилась у дома знахарки.
– Ну, чего пришла-то? Проходи, рассказывай, – пригласила старушка.

Они пили чай за столом. Знахарка спросила:
– Зачем пришла?

И Лера рассказала о себе всю правду.

Чай оказался странным на вкус. Минут через пятнадцать девушку потянуло в сон, в котором она увидела маленького тонущего в реке ребенка. Он кричал и звал на помощь, но Лера никак не могла встать и помочь ему. Тут она проснулась.

– Ну, ты еще не передумала от дитя избавиться? – задала ей вопрос старушка.
Лера молчала. Нет, она не хотела убивать свою кроху. Это жизнь.

От знахарки девушка шла пешком. Та запретила ей ездить на велосипеде. Нельзя беременным. Ничего, она поднимет этого ребенка, хоть и одна. В конце концов у нее есть Валя. Тетка точно не даст пропасть любимой племяннице.

Дома отец поинтересовался:

– Где была?
– Ходила к знахарке. Она запретила мне аборт делать.
– Еще чего! На порог бы тебя не пустил, если б узнал, что ты решила от нашего внука избавиться!

Малыш родился в срок. Из роддома Леру забирали родители. А на следующий день к ним в гости пожаловала мать Николая.
– Пожалуйста, позвольте мне хоть иногда нянчить моего внука! Как никак, я все-таки ему бабушка, – попросила она.

Лера, взяв осторожно ребенка на руки, передала его несостоявшейся свекрови.
– Ах ты моя кровиночка, бабушка принесла тебе приданое, которого ни у кого нет! – говорила женщина.

Через пару месяцев в деревню вернулся Николай и жаловался друзьям возле магазина:

– Не поверите! Ей надо каждый день устраивать дома вечеринки. А готовить есть должен тот, кто проголодался.
– Ну кто тебе виноват? Надо было с Леркой тебе оставаться, – отвечали мужики.
– Ничего, Лера простит меня, – вздохнул парень.
– А это вряд ли. Замуж твоя Лера выходит, а сына на мужа нового запишет, – поведали приятели.

Дома Колю тоже никто не ждал. Мать чаем напоила, а потом чемодан его на крыльцо выставила со словами:

– Езжай в свой город. Там тебе было хорошо, когда ты беременную девчонку на позор выставил.
– Но куда мне ехать, мам?
– Найдешь, куда, – произнесла женщина.

Через неделю в деревне играли свадьбу. У мальчугана теперь было целых три бабушки! Мать жениха полюбила приемного внука. Новый возлюбленный Леры оказался приличным кавалером. Уж такой точно не бросит ее в трудную минуту.

— Маш, не забудь дверь запереть,- устало сказала мама, вставая из-за стола.

— Мам, ну сколько можно? Теперь ты всю жизнь будешь напоминать? – обиженно ответила пятнадцатилетняя Маша.

— Не всю жизнь, а пока у нас живёт бабушка. Если она выйдет на улицу, то заблудится и…

— И умрёт под забором, а мы будем жить с чувством вины… Мам, а может, и пусть? – с вызовом спросила Маша.

— Что пусть? – не поняла мама.

— Пусть уйдёт и заблудится. Ты сама говорила, что тебе надоело с ней возиться.

— Как ты можешь? Она мне свекровь, не родной человек, но для тебя родная бабушка.

— Бабушка? – Маша сощурила глаза, как делала всегда, когда начинала злиться. – А где она была, когда её сынок бросил нас? Когда она отказывалась со мной сидеть? Со своей родной внучкой? Она тебя не жалела, когда ты бралась за всё, чтобы заработать лишнюю копейку… Тебя же и обвиняла, что муж ушёл…

— Прекрати немедленно! – взвизгнула мама. – Зря я тебе всё это рассказала. – Мама вздохнула. – Я плохо тебя воспитала, раз в тебе нет жалости к ближнему, к родному человеку. Мне страшно. Когда я состарюсь, ты ко мне тоже будешь так относиться? Что с тобой? Ты же всегда доброй девочкой была. Ты не могла пройти мимо брошенного котёнка или щенка, домой тащила. А бабушка не щенок… – Мама устало покачала головой. — Она и так наказана. Твой отец не только от нас, он и от неё отказался.

— Мам, иди на работу, опоздаешь. Я обещаю, что дверь запру. – Маша виновато посмотрела на маму.

— Ладно, а то наговорим друг другу лишнего… — но мама не двинулась с места.

— Мам, прости, но смотреть на тебя больно. Кожа да кости. Тебе всего сорок, а ходишь, сгорбившись, как старуха, еле ноги передвигаешь. Вечно усталая. Что ты так смотришь на меня? Кто тебе правду скажет, как не родная дочь? – Маша не заметила, как снова повысила голос.

— Спасибо. Проследи, чтобы она газ не включала и воду в ванной.

— Вот-вот, я и говорю, сидим с ней, как привязанные. Никакой жизни. Мам, давай её в дом престарелых сдадим. Там под постоянным наблюдением будет. Она же не понимает ничего…

— Ты опять? – оборвала Машу мама.

— Всем лучше будет, и ей в первую очередь, — не замечая закипающего раздражения матери, продолжила Маша.

— Не хочу больше слушать тебя. Никуда я её сдавать не собираюсь. Сколько ей осталось? Пусть дома…

— Да она нас тобой переживёт. Иди не работу. Я никуда не уйду, дверь запру, обещаю, — зло повторила Маша.

— Прости. Я взвалила на тебя… Все гуляют, а ты сторожишь бабушку.

Они разговаривали, не обращая внимания на открытую дверь в бабушкину комнату. Она, конечно, всё слышала, но вряд ли понимала, да и забудет всё через минуту.

Мама ушла на работу, а Маша зашла в бывшую свою комнату, в которой теперь жила бабушка.

— Ба, ты чего-нибудь хочешь?- спросила она.

Бабушкин взгляд не выражал никакого желания.

— Пойдём, я дам тебе конфету, — Маша помогла бабушке встать и повела на кухню.

— А ты кто? – бабушка уставилась на Машу пустым взглядом.

— Пей чай. – Маша вздохнула и положила перед бабушкой конфету.

Бабушка очень любила сладкое. Они с мамой прятали от неё конфеты, выдавали по одной штуке к чаю. Маша смотрела, как бабушка разворачивала яркий фантик. Через поредевшие седые волосы проглядывала бледная кожа головы. Маша отвернулась.

Раньше бабушка красила и начёсывала волосы, укладывала их в пышную причёску. Яркой помадой красила губы, рисовала брови дугой. Маша помнила сладковатый запах её духов. На бабушку всегда обращали внимание мужчины, пока она не стала терять разум.

Маша не могла разобраться, что испытывает к бабушке: жалость, сожаление, неприязнь? Короткий звонок в дверь отвлёк её от размышлений.

— Мама, наверное, забыла что-нибудь.- Маша пошла открывать.

Но в дверях стоял её друг, старшеклассник Сергей. Мама не одобряла их дружбы, поэтому он старался приходить, когда её не было дома.

— Привет. Ты чего так рано? Мама только что ушла, — шёпотом сказала Маша.

— Знаю. Она меня не заметила.

— Мила! — послышался из кухни голос бабушки.

— А кто такая Мила? – спросил Сергей.

— Это она маму так зовёт и дочерью своей считает. Сейчас я отведу её в комнату. Иди в ванную и сиди тихо. У неё сегодня просветление. – Маша подтолкнула Сергея к двери в ванную комнату.

— Там никого нет. – Маша вошла на кухню и увидела пустую чашку и фантик на столе.

— Я чаю хочу, — сказала бабушка.

— Но… — Маша поняла тщетность своих объяснений.

Бабушка быстро всё забывала, особенно то, что произошло совсем недавно. Зато хорошо помнила своё далёкое прошлое. Часто всё путала, не узнавала их с мамой. Но у неё бывали и моменты просветления, правда короткие и редкие.

Маша не могла понять, то ли сейчас бабушка хитрила ради ещё одной конфеты, то ли действительно забыла, что только что пила чай. Кто разберёт? Маша вздохнула, снова поставила перед ней чашку с чаем и положила на стол ещё одну конфету.

Бабушка долго разворачивала её непослушными пальцами. Когда чашка опустела, Маша повела бабушку в свою комнату, усадила на кровать.

— Теперь спи, — сказала она и закрыла за собой дверь.

Из ванной уже выглядывал Сергей.

— Можно выходить?

— Да. Иди на кухню. — Маша бросила взгляд на дверь, закрыта ли, и пошла следом за Сергеем.

Они сидели на кухне голова к голове и слушали музыку в телефоне — у каждого по наушнику в ухе. Маша прикрыла глаза, покачивала головой в такт музыки. Она не заметила, как в прихожую проскользнула бабушка…

Когда Маша вышла в прихожую проводить Сергея, увидела открытую дверь. Она бросилась в комнату, но бабушки там не оказалось.

— Дверь… Я не заперла дверь. Она ушла. Мама подумает, что я специально, — чуть не плача запричитала Маша.

— Да почему она так подумает? — спросил Сергей.

— Ты не понимаешь. Я сегодня как раз говорила, что лучше бы она ушла, заблудилась. Мама подумает, что я специально дверь не заперла, назло ей.

— Ладно, одевайся, пойдём искать. Она не могла уйти далеко, — сказал Сергей.

Маша бросила взгляд на вешалку — бабушкино стёганое пальто было на месте. Сапоги тоже.

— Она что, в тапках и халате ушла? – Маша растерянно смотрела на Сергея.

— Может, она у соседей? Вышла на лестницу, не узнала свою деверь… Я во двор, а ты пройдись по квартирам, — сказал Сергей и побежал вниз по лестнице.

Но на этаже на звонки никто не ответил. Маша не стала больше ходить по соседям, выбежала на улицу. Сергей бегал по двору, заглядывая под кусты, под детскую горку на площадке…

— Нет нигде. Давай в соседних дворах посмотрим. Ты беги направо, а я не лево. Кто найдёт её первым, зовёт другого. Встречаемся здесь, — скомандовал Сергей и побежал со двора.

Маша сбегала даже на автобусную остановку. Бабушки нигде не было. Сколько прошло времени, как она ушла? Полчаса? Сорок минут? Куда за это время можно в тапках и халате уйти?

— Нужно звонить в полицию, — сказала она.

— Погоди. Вспомни, о чём она чаще всего рассказывала, где любила бывать? – спросил Сергей, запыхавшись.

Маша задумалась, но ничего такого вспомнить не могла. Она пожала плечами.

— Так, расширим круг поиска. Ты беги в сторону школы, а я туда, — он махнул рукой в противоположную сторону.

Горели не все уличные фонари. Тёмные неосвещённые участки улицы Маша старалась пройти поскорее. Ей казалось, что за кустами кто-то прячется. Подходя к школе, она вдруг вспомнила рассказ бабушки. Однажды она забыла тетрадку в классе и вернулась за ней, а сторож запер входную дверь. Бабушка выпрыгнула из окна на первом этаже и чуть не сломала ногу.

Хоть бабушка училась не в этой школе, но проходя мимо неё, всегда рассказывала эту историю. Маша толкнула ворота в заборе – не заперто. Здание школы типовое, построено буквой «п». Она обошла одно крыло и увидела группу парней. Они над кем-то смеялись. «Бабушка!» — поняла Маша и побежала к ним.

Бабушка стояла посреди двора в своём серо-голубом халате. Один из парней протягивал ей пустой фантик. Когда бабушка тянулась за ним, думая, что это конфета, парень отдёргивал руку, и парни дружно гоготали.

— Она же не понимает ничего. Ты из какой психушки сбежала? Хочешь конфетку? – снова протягивал парень фантик.

— Отстаньте от неё! – громко крикнула Маша.

Пани разом оглянулись на неё.

— Смори, ещё одна!

— Ты кто? Внучка?..

— Вместе с бабушкой из психушки сбежала?..

— А внучка ничего. Хочешь конфетку? — Парень с фантиком пошёл к Маше.

Остальные двинулись за ним.

Маша попятилась. Парни стеной наступали на неё, заслонив собой бабушку. Они уже не смеялись, смотрели нагло, чувствуя её страх и свою силу. Маша спиной упёрлась в прутья забора. Ворота остались в стороне. Как по команде парни бросились на неё.

Маша забила в воздухе руками, стараясь не подпустить их близко, но их трое. Один из парней схватил её за руки, другие навались на Машу, прижали её к забору — не шевельнуться. Они ощупывали её, решая, кто из них будет первым…

— А ну, отошли все от неё! – крикнул совсем рядом Сергей.

Двое парней отошли от неё, но третий продолжал удерживать её за руки. Теперь парни дрались с Сергеем. Маша ударила ногой парня, удерживающего её. Он взвыл и отпустил её. Она увидела на земле кусок доски, подняла его, подбежала к дерущимся и хотела ударить одного из парней по голове, но не хватило роста, удар пришёл на спину.

Парень выругался и бросился на Машу. Она побежала к воротам ограды.

— Девушка, к нам бегите. Мы полицию вызвали… — Маша увидела мужчину и женщину по ту сторону ограды.– Хулиганье, совсем от них житья нет…

Упоминание о полиции заставило парней убежать. Маша вернулась к Сергею.

— Вот и помогай после этого. Никакой благодарности, — проворчал ей в спину мужчина.

— Брось, главное, что всё обошлось, — сказала женщина.

Маша помогла подняться с земли Сергею. Они подошли к испуганной бабушке. Она сжалась, думая, что это основа хулиганы.

— Ба. Это я, Маша. Пойдём домой. – Маша обняла бабушку.

— Какая Маша? Я Борю жду. У него сейчас уроки закончатся…

— Ба, Боря давно окончил школу. Пойдём.

— Я всё слышала, — сказала вдруг бабушка.

— Что слышала? – испуганно спросила Маша, хотя сразу поняла, о чём она говорит.

Может, и правда, она понимает больше, чем они думают?

— Мила хочет сдать меня в дом престарелых. Не отдавай меня, — бабушка всхлипнула.

— Хорошо, пойдём, холодно, а ты в одном халате. Заболеешь, тебя положат в больницу…

— Не хочу в больницу, – захныкала бабушка.

Они с Сергеем привели бабушку домой. Маша переодела её, напоила горячим чаем с конфетой и уложили спать.

— Как ты домой пойдёшь? Весь грязный, в крови. – Маша с Сергеем стояли в дверях квартиры.

— Ничего, главное – бабушку нашли. А ты молодец, не испугалась, — Сергей улыбнулся.

— Ещё как испугалась. Если бы ты не успел…

— Всё хорошо. Прости. Это я виноват, дверь не запер…

Маша заперла за Сергеем дверь и села за стол на кухне. Её уже не трясло, но она никак не могла успокоиться. Она думала, что если бы не нашла бабушку, пришлось бы всю жизнь жить с чувством вины, как говорила мама. Хорошо, что обошлось…

Ей было стыдно за ссору с мамой. Ей гораздо тяжелее приходится. Только за одной бабушкой ухаживала, за своей мамой. Та два года болела раком. Теперь мама бывшего мужа попросила о помощи… Маше всего пятнадцать, вся жизнь впереди, успеет нагуляться. А сколько осталось бабушке? Пусть живёт счастливо в своём неведении, детстве, беспамятстве.

Она не могла представить, что мама с возрастом может стать такой же, не будет узнавать Машу. Ей даже подумалось, что лучше потерять физическое здоровье, чем разум. Нет, лучше, чтобы вообще не было никаких заболеваний, особенно неизлечимых. Пусть люди умирают просто от старости.

Маша размышляла о несправедливости жизни. Допустим, бабушка наказана за что-то, но страдают они с мамой, а бабушка не понимает ничего. Разве они с мамой заслужили всего этого? Может, это нужно, чтобы научить Машу сочувствию и жалости? Испытать на прочность? Подготовить к жизни? Удержать от необдуманных слов и поступков?

Маша впервые размышляла над вещами, которые её сверстникам вряд ли приходят в голову. Ей казалось, что за эту ночь она повзрослела на целую жизнь. Когда пришла мама, Маша ещё не ложилась спать.

— Ты уже встала? Всё в порядке? – Мама устало села на соседний с Машей стул.

— Всё хорошо. Будешь чай? — спросила Маша

— Буду.

Маша поставила на стол две чашки и положила две конфеты. Они с мамой переглянулись и рассмеялись. И долго не могли остановиться…

«Может быть, старческое слабоумие даётся как милость тем, кто не в силах посмотреть в лицо своему прошлому»

Колин Маккалоу

«Все люди хотят жить долго, но никто не хочет быть старым»

Рита сидела в своей комнате за уроками, когда мама с бабушкой снова завели старую песню. Неблагополучный отец девочки был главной и неустанной темой для постоянного обсуждения, хотя алименты выплачивал исправно.

Бабушка любила вспоминать, каким мерзавцем он был, как подло поступил с ее дочерью, бросив ее до рождения внучки и завязав роман с какой-то встречной дамой. Все мужчины, когда-то не угодившие бабушке Елене Андреевне, подвергались сравнению с подлым зятем.

Юля, мама Риты, поддерживала сетования хозяйки дома и всячески подтверждала ее слова различными примерами из короткой семейной жизни с Артуром. С тех пор она не рисковала заводить с кем-то серьезные отношения, не доверяла мужчинам. Боялась измен, да и понимала, что наличие ребенка спугнет потенциального жениха.

За свои 12 лет Рита наслушалась много гадостей об отце, но не спешила думать о нем так же. Его девочка видела только на фото. Это удалось случайно. Зная характер бабушки, она не призналась, что нашла у мамы снимок, понимая, чем это закончится. Иногда Рита украдкой посматривала на него, искала знакомые черты, взволновано подбегала к зеркалу и искала в себе его след. Хотела быть ближе, хотела удостовериться.

Вопросы о папе осуждались и оставались без ответа. Елена Андреевна всегда говорила внучке: «Лучше никакого отца, чем тот, от которого ты на свет появилась! Помяни мое слово». Но Рита не понимала, что такого плохого и страшного могла сделать ее мать и маленькая она мужчине, чтобы он их бросил.

В этот раз в разговоре бабушки, понизившей голос так, что девочке пришлось спрыгнуть со стула и прильнуть к двери, чтобы расслышать слова, она услышала, что ее отец сейчас находится в их деревне.

— Приехал этот непутевый. Смотри, глаз с Риты не спускай. Не дай бог увидит его. Нечего знакомства заводить. Ни к чему хорошему это не приведет. И сама прекрати по улицам круги наматывать. Мужчины смотрят. Куда тебе замуж-то? У тебя детё взрослое. У самой же морщины на лице, а ты все молодишься, да глазками стреляешь. Стыд нужно иметь, — ворчала Елена Андреевна, откинувшись в кресле. — Ох, видел бы тебя отец — за косу бы оттаскал.

— Мам, ну сколько можно?! Я взрослая женщина! Не надо меня пугать. Еще розгу возьми да погони меня домой следующий раз. Смешно, ей богу.

С тех пор Рита потеряла покой. Она шла из школы и вглядывалась в каждое мужское лицо, в каждую тень вдалеке, лишь бы увидеть того, кого ожидала. Матери Рита не созналась, что слышала их с бабушкой разговор, делала вид, что безразлично ей, что люди вокруг говорят.

— Моя мама говорит, что видела твоего отца в магазине, — сообщила девочке одноклассница, с любопытством вглядываясь в глаза. — Говорит, не изменился совсем. Такой же красивый, как и в молодости. Они раньше были в одной компании. Все девчонки хотели с ним гулять, а он только к маме твоей на мотоцикле по вечерам ездил. Ты его уже видела? Ну как? Рассказывай.

— Не видела я.

Девочка отвернулась с быстро бьющимся сердцем, надеясь на скорую встречу с отцом, Артуром.

— А чего они расстались, не знаешь? Мама сказала, любовь большая была.

Не выдержав внимания, Рита вышла из класса и остаток перемены провела на другом этаже школы.

Юлия никогда не говорила о бывшем муже хорошо. Только ругала и злилась, если дочка о нем спрашивала. Сложно поверить в большие чувства, когда человека так ненавидят. И чем он только это заслужил?

После уроков Рита сидела на школьном стадионе и наблюдала, как мальчишки играют в футбол. Домой идти не хотелось, но становилось прохладнее, и мама могла начать волноваться. Позади послышался мужской голос. Девочка обернулась, заметив идущего по заросшей тропинке мужчину. В одной руке он держал телефон. И тут он посмотрел на нее.

Это был он — ее папа. Неожиданно Рита вскочила на ноги. Артур тоже замер на месте. Вот она — долгожданная встреча. Рита хотела крикнуть что-нибудь приветственное, подбежать, но ноги будто приросли к земле, а язык не слушался. Она нерешительно сделала шаг навстречу — и тут из шуршащей травы выбежала девочка лет четырех, зажав в руках резной лист.

— Папочка! Папочка, посмотри! — закричала она тоненьким голоском, и Рита, смутившись и испугавшись, убежала в противоположном направлении.

Она стояла сама не своя. Приходила в себя и не слышала, что происходит вокруг. Бабушка и мама это заметили сразу. Забеспокоились, но та заверила, что она не заболела. Быстро поела и ушла к себе.

Уроки пришлось сделать через силу, потому что мысли сосредоточились на совершенно другом. Трудно поверить, что мама и бабушка были правы, но Рита все видела своими глазами. Она росла, надеясь однажды познакомиться с папой, услышать правдоподобную историю о том, почему они с мамой расстались, почему так долго ее не навещал. Она бы простила его и с радостью приняла. Но теперь она поняла, что все это время папа о ней и не думал. У него уже была другая дочь, которой он посвящал все свое время, которая была важна ему и любима.

Детское сердце оказалась разбито. В школе тоже дела шли не гладко. В классе сменилась классная руководительница. Сейчас Рита мало обращала на это внимание, но новенькая, Светлана Владимировна, была мягкой и не пыталась заслужить авторитет с первого дня, устрашая учеников зверским характером.

То, что Рита не была заинтересована в уроках, классная заметила через несколько дней, получив замечание и просьбы поговорить от некоторых учителей. На перемене Светлана Владимировна заглянула в класс и попросила девочку зайти к ней после уроков. Рита нехотя побрела на разговор.

Учительница не набросилась на нее с вопросами и угрозами рассказать обо всем маме. Она поддержала девочку, сказала, что та может ей довериться и поговорить, если её что-то тревожит. Рита отказалась, но поблагодарила за помощь.

— Я слышала, что на прошлой неделе у тебя был день рождения. — сказала Светлана Владимировна и достала из стола книгу с красивой обложкой и сказочным персонажем на ней. — Это тебе. Надеюсь, мы подружимся.

— Ого! — вырвалось у Риты. — Откуда вы узнали? Я хотела такую, но у нас ее нигде не купишь. Спасибо вам большое.

Приятное событие отвлекло девочку от дурных мыслей, а Светлана Владимировна все больше ей нравилась. Она не знала, стоит ли похвастаться дома подарком, но решила сохранить произошедшее в секрете.

В субботу мама Юлия подняла дочь пораньше, чтобы та занялась уборкой, а после помогла бабушке с готовкой.

— Вчера встретила твою новую учительницу. Она сказала, что хочет зайти к нам гости. Поэтому сегодня приводим все в порядок, чтобы мне не пришлось краснеть. Я за продуктами, а ты тут пошустрее. Женщина поцеловала дочку в щеку и ушла на рынок за свежими продуктами.

Светлана Владимировна не была похожа на остальных учителей. Она произвела на Риту большое впечатление. Девочку тянуло к ней. С ней хотелось общаться, делиться секретами, рассказать то, о чем с домашними девочка не могла позволить себе поделиться, иначе бы ее поругали.

Незнакомая женщина в обычной одежде, а не в строгом классическом костюме, нравилась ей гораздо больше. С ней даже вечно недовольная бабушка Лена разговорилась и подобрела. Время визита Светланы Владимировны пролетело незаметно. Допив чай с принесенным ею тортом, женщина еще раз поблагодарила семью Риты за гостеприимство, вкусный обед и дружественную обстановку. На последок женщина похвалила девочку. Назвала ее сообразительной и доброй.

Юлия положила гостье с собой тефтели с подливой, которых осталось слишком много, и кусок торта. Женщина проводила ее, а бабушка с внучкой остались убирать со стола.

Рита лежала в своей комнате, разглядывая подарок учительницы. Она еще не начала читать книгу, но пролистывала, вдыхая запах свеженапечатанных страниц. Вдруг на кухне что-то звякнуло и бабушка зашлась громкой руганью. Девочка выбежала в коридор, заметив как мама подбежала к бабушке.

— Мам, что такое? Тебе плохо?

— Бабуль? Что случилось?

Юлия стала ощупывать мать и пыталась усадить ее в кресло, но бабушка кряхтела и сопротивлялась.

— Знаешь, что мне сейчас Людка сказала? Она заглянула и с ехидным лицом спросила: «Что же вы пригрели змею? Это же Артурова жена новая». Я как половник вытирала, так чуть не запустила в нахалку. Вот сплетница старая. Сейчас же по всей деревне разнесет. А Светлана эта, чтоб ее…

— Тише, мама. Рита услышит.

А Рита уже глотала слезы. Она обернулась и со злостью посмотрела на раскрытую на кровати книгу. Девочке захотелось швырнуть ее в окно, чтобы она затерялась в траве. Она почувствовала предательство. Её обманули. Ей не сказали правду. Ей улыбались, сблизились, а потом такое… Ей казалось, что она нашла надежного человека, который понимал ее, которому могла довериться, немного подурачиться и остаться безнаказанной. Рита была разбита. Все взрослые вокруг нее злые. Они вечно что-то скрывают и врут.

Рано утром Рита направилась в учительскую, где застала Светлану Владимировну. Она попросила оставить её с ученицей наедине.

— Возьмите, — девочка протянула книгу. — Зачем вы мне соврали? Вы же хотели быть друзьями, а сами живете с моим папой. У вас даже дочка есть! Он ее любит, а обо мне даже не вспомнил.

— Риточка, милая моя, твой папа никогда тебя не забывал. Он тебя любит, поверь. Мы и переехали сюда только для того, чтобы папа мог быть ближе к тебе.

Женщина потянула ребенка к себе и обняла. Голос ее дрожал.

— Он писал тебе постоянно. На каждый праздник присылал открытку и деньги, чтобы мама тебе купила что-нибудь красивое или вкусное. Еще до знакомства со мной. Он до сих пор пишет, милая. Он всегда помнил о тебе. Только ответы никогда не получал.

Рита закивала головой и расплакалась тоже, позволив учительнице себя утешить. Дома она пришла к матери с бабушкой и прямо спросила.

— Я знаю, что папа всегда писал мне письма, а вы никогда не говорили мне об этом. Почему? Где они? Почему вы всегда мне врали? Вы говорили, что папа плохой, а он меня любит, оказывается.

Юлия опешила, не зная, что ответить дочери. Она тоже не понимала, о чем она говорит.

— Какие письма? Я никаких писем в глаза не видела!

Юлия взглянула на мать и все поняла.

— Мама…

— Что — мама? Ну кто бы еще тебя от этого непутевого отвадил? Нужны нам были его открытки? Я все до единой сожгла. Прожили сами, своими силами девочку воспитали. А Артур твой — повеса. Все о пьянках и гулянках думал. Сколько вокруг него девок вилось? Сдалась ты ему со своим животом! Он бы и так тебя бросил.

— Что ты наделала, мама?! Что ты наделала…

— Я еще в роддоме ему сказала, что он тебе не пара. У него, таких как ты, с десяток было! И все бесстыдные, прости господи. Отец бы из него вышел никудышный. Только нервы трепал бы своими изменами.

Юлия закрыла рот руками. Все в ее голове становилась на места. А ведь она поверила матери. Сама виновата, что позволила своего любимого оговорить.

— То есть… То есть Артур приезжал ко мне в роддом на малюточку нашу посмотреть? Доченька! Доченька, слышишь, папа тебя никогда не бросал. Он хотел твоего рождения!

Женщина взяла девочку за руку и потрясла.

— Слышишь?! Ты ему нужна! У тебя замечательный папа!

Елена Андреевна недовольно покосилась на внучку и дочь.

— Не нужен нам такой зять. Ни тогда, ни сейчас. Плохо нам, что ли, жилось все это время?

Юлия больше не говорила с матерью, но та сама пришла к ней и во всем покаялась. Столько счастливых лет она отняла у дочери, убеждая в том, что Артур был ее недостоин. А внучку лишила отца. Женщина мать выслушала, но всплывшая правда была такой большой, что за один день нельзя было все простить, со всем смириться и отпустить.

Рита побежала в школу, веря в то, что ее отношения со Светланой Владимировной больше не поколеблются. После уроков она робко постучала в кабинет.

— Здравствуйте.

— Рита, это ты? Проходи. Что-то случилось?

— Могу я забрать книгу обратно? Я еще ни одной страницы не прочла. Только картинки смотрела.

— Ну конечно, держи! — улыбнулась женщина.

— Я рада, что мой папа встретил такую женщину. Спасибо, что помогаете нам.

В этот вечер Юлия отправилась в кино, впервые ответив согласием на ухаживание симпатичного ей мужчины, которого вечно оговаривала мать. Рита по приглашению Светланы Владимировны пошла знакомиться с отцом и сестрой. И только Елена Андреевна с неизменно кислым лицом осталась дома одна.

Жизнь Ирины началась многообещающе: она была дочерью обеспеченных родителей, которые владели бизнесом. Но страшная авария всё уничтожила. Родители выехали в туман на важную встречу, водитель не справился с управлением в условиях плохой видимости на скользкой дороге, когда встречная машина выехала на их полосу. Ирину от смерти спасло лишь то, что родители не взяли ее с собой, оставив в детском саду до конца дня.

Близких родственников семья не имела, и малышку определили в детский дом. Тоскуя по исчезнувшим маме и папе, девочка провела там три года. Ирина сама часто считала, что ей не повезло быть тогда самым воспитанным и симпатичным ребенком. Уж лучше бы она до 18 лет просидела под опекой государства, чем попала в ту семью, которая решила ее забрать.

Приемные родители имели двоих детей и жили в глухой деревне, в условиях, с которыми маленькая Ирина никогда не сталкивалась. Супруги не считали своим призванием заботу о несчастных сиротах. Они брали девочку, чтобы их посчитали многодетной семьей, стали выплачивать пособия и назначили льготы. Ирина была поражена, какими безалаберными оказались приемные родители. Они нигде не работали и не пытались даже устроиться, надеялись на государство. Да и работой по дому обеспокоены не были.

В доме всегда царил беспорядок, и неприятно пахло. Неряшливые взрослые экономили воду и электричество, поэтому вещи стирали редко. Все ходили в грязном, питались непонятно чем, огород забросили так, что все поросло травой. Они оживлялись только раз в два-три месяца, когда приходила соцработница, чтобы проверить условия проживания семьи.

Ирине велели молчать и заниматься уборкой. На несколько коротких дней все становились порядочными, чистоплотными людьми и превращали старый грязный дом в приличное жилье.

В таких условиях Ирине жилось нелегко. Она не могла смириться с тем, в какую безответственную семью попала. В детском доме у каждого были свои обязанности, каждый ухаживал за собой. Здесь же девочку порой тошнило от запахов. Да и от других детей ей доставалось больше всех. Ирина питалась объедками со стала, носила вещи, которые стали малы соседям, несмотря на то, что иногда они были мальчишечьи.

Все домашние обязанности неряшливых родителей легли на хрупкие плечи девочки. Она одна обязана была следить за порядком, вычищать грязную после огорода обувь, мыть заплесневелую плитку в ванной, зашивать порванные вещи для всей семьи, и при этом не прохлаждаться и не жаловаться. Нередко было такое, что опекуны хватались за хворостину, если Ирина упрямилась. Но вскоре девочка свыклась и стала покорной. Она поняла, что это лучшая тактика. Она жила одной лишь надеждой на то, что с совершеннолетием ее жизнь полностью изменится. Ирина собиралась бежать от опекунов. Когда пришло время, она со скандалом уехала в город.

— Неблагодарная девчонка! Смыться, значит, решила, — кричала на неё мать, когда заметила, как девушка с вечера собирает сумку, с которой планировала сбежать. — Это так ты нам с отцом платишь за заботу, за крышу над головой?

— Вы не мои родители! Я больше вас видеть не хочу! Уеду отсюда раз и навсегда. Я теперь взрослая, и сама могу распоряжаться своей жизнью! — кричала девушка в ответ.

У нее был такой воинственный вид, что ни мать, ни отец не решились ей помешать. Девушка откладывала деньги на новую жизнь по копеечке несколько лет. Когда нужная сумма собралась, она тут же решила ехать. В большом городе у Ирины не было ни жилья, ни работы. Она уехала стремительно, не боясь трудностей. Главное было убраться из дома от этих отвратительных людей, что столько лет подавляли ее волю.

Накопленных денег хватило на то, чтобы снять маленькую комнатушку у какой-то бабушки. Плата для таких условий была завышенной, но на большее она рассчитывать не могла.

Поначалу Ирина скиталась по городу, предлагая свои услуги, нигде подолгу не задерживаясь. В большом городе очередной провинциалке оказались не рады. Хоть она и старалась, но с работы часто уходила потому, что коллектив отказывался ее принимать.

На очередном рабочем месте девушки удалось осесть основательно. Она устроилась уборщицей в крупный офис. Люди там работали серьезные, каждый друг перед другом красовался, считал себя лучше всех. Ни о каких дружеских связях речи не было. Атмосфера была сопернической. Начальник отдела Денис поощрял такое поведение сотрудников. Он считал, что дружить коллегам не обязательно, они ведь должны конкурировать за лучший результат.

Мужчина наладил систему стукачей, которые докладывали ему все новости. Он был чувствительной и самолюбивой натурой, поэтому больше всего интересовался, как о нем отзывались работники. Если кто-то смел сказать что-то плохое или пожаловаться на несправедливое решение начальника, того сразу увольняли или понижали в должности. А Ирина все еще была открытой и наивной, думая, что люди в коллективе сплочены одним общим делом и должны всегда помогать друг другу. Из этих соображений она, не подумав, решила открыться одному из менеджеров, который докладывал новости Денису.

— Денис Алексеевич наш жуткий неряха. У него под столом вечно мусора полно, представляешь? Хотя урна стоит перед носом, — без опаски рассказывала девушка. — Вроде большой человек, начальник, а туфли о коврик перед входом в кабинет протереть не может, вечно песок от его обуви остается. Это еще что. Он горячий кофе свой недопитый выливает в комнатный цветок, а от этого он чахнет. Ну нельзя же так.

Менеджер в ответ на жалобы Ирины только улыбнулся, а потом сразу помчался к Денису в офис и все ему доложил.

— Вот паршивка деревенская. Приехала непонятно откуда, еще и смеет замечания высказывать свои?! — взъелся начальник на сотрудницу.

Он бы сразу ее уволил, да только некому будет поддерживать чистоту, а на носу важные переговоры. Олег, владелец фирмы, тоже будет присутствовать. Поэтому спешить не стоит, пусть еще немного поработает, а потом он с ней разберется, решил Денис. Ирина тем временем продолжала добросовестно исполнять свои обязанности, излучая позитив.

Несмотря на ее приветливые реплики, работники офиса не сильно её жаловали. Ходили с кислыми лицами и не спешили улыбаться в ответ. Единственным близким другом, с которым Ирина могла поговорить без стеснения и с удовольствием, был охранник на проходной. Артём недавно вернулся из армии и устроился в охрану. Деньги ему платили хорошие, а здесь, в серьезной организации, ему еще и повышение гарантировали за хорошую службу.

— Эх, Ирина, давно мне не было так приятно с кем-нибудь общаться, — сказал парень, когда они уже достигли такого уровня доверия, что говорили о личном. — С тех пор, как невеста меня из армии не дождалась, я девушек вообще остерегался. Она мне с лучшим другом изменила, представляешь?

— Как же так? Это ведь подло! — тут же вскипела наивная девушка. — Друг называется!

— Да. Оба мне врали до последнего. Вся родня и соседи уже знали, а им наглости хватало отпираться.

— Ну теперь все в прошлом, Артем, — утешила его подруга, легонько похлопав по руке. — Значит, так надо было. Найдешь свое счастье с другой. Так бы женился на своей невесте и проворонил истинную любовь.

— Может быть. А ты та ещё романтичная натура, — поддел её Артем с улыбкой.

Дружба молодых людей выходила за рамки рабочих отношений. Часто после работы они вместе прогуливались в парке, сидели в кафе или вместе смотрели фильмы в кинотеатре. Ирина радовалась, что со времен детского дома, где она спокойно общалась со сверстниками, у нее появился близкий друг. Артем был добрым и порядочным. Это ее подкупало.

Когда настал день важных переговоров, из-за которых весь офис стоял на ушах, Ирина, сломя голову, спешила на работу. Она немного опаздывала и решила срезать через пустой в это утреннее время парк. Вдруг услышала откуда-то детский плач, похожий на мяуканье. На одной из скамеек Ирина с ужасом увидела младенца, закутанного в пелёнки. И никого рядом!

Разбираться было некогда, но и малыша оставить в опасности посреди парка она не могла. Схватив его на руки, побежала в офис. Артем, увидев подругу на проходной с младенцем на руках, оторопел.

— Ты где его взяла?

— Потом разберемся. Можешь пока взять его к себе? Я переоденусь в форму, чтобы увидели, что я на рабочем месте, и сразу вернусь, — с умоляющим взглядом попросила она, качая ребенка, а тот, как назло, начал плакать. — Тише, маленький, тише. Не бойся, я тебя не обижу.

— Он, наверное, голодный, — сказал Артём.

В этот момент в здание вошел Денис и Олег в сопровождении партнеров по переговорам, которых уже ожидали наверху в конференц-зале. Начальник отдела пришел в бешенство от шума и опоздания Ирины, которая притащила на работу ребенка именно в этот, важный для компании день.

— Это еще что такое? — спросил он, метая взглядом молнии в застывшую в испуге девушку.

Она только глупо открыла рот, не зная, что сказать и стоит ли пускаться в долгие объяснения.

— Это уже ни в какие рамки! — повысил мужчина голос. — Мало того, что ты опоздала, так еще и ребенка притащила. Как, спрашивается, ты собралась убирать, если весь день будешь отвлекаться. Ты где-нибудь еще видишь сотрудников с грудным ребенком? Почему ты себе это позволяешь? Такая молодая еще. Нагуляла, наверное, головой не думала. А теперь создаешь проблемы другим людям. Уволю тебя без выходного пособия.

Артём хотел было уже приструнить разбушевавшегося Дениса за оскорбительные слова в адрес подруги, но его опередил Олег.

— Денис Алексеевич, ты чего разорался? Успокойся, — сказал ему владелец фирмы возмущенно. — Это ведь ребенок, а не оружие массового поражения. Побойся бога! Я сам потерял жену и дочку маленькую в аварии, и все бы отдал, чтобы еще раз подержать свою малышку на руках. Дети — это чудо! Сам ты ещё не женат, вот и не можешь понять родительского счастья. Некуда было молодой матери ребенка деть, ну и что? Она вон старается, не сидит сложа руки, на работу пришла.

Денис тут же стушевался и шепотом попросил прощения за свою резкость, ненавидя Ирину, что она поставила его в идиотское положение. Партнеры тоже неодобрительно на него взглянули, соглашаясь с коллегой.

— Олег Романович, это не мой ребеночек. Он, конечно, прелесть, но я нашла его на улице. Лежал в коробке, никому не нужный. Выкинули его родители, представляете? Я хотела в полицию его отнести, но опаздывала на работу, поэтому пришлось сюда… Его накормить бы поскорее.

Дальше Ирина объяснила присутствующим подробности нахождения ребенка. У Олега от ее рассказа на глазах выступили слезы. Он пообещал, что по своим каналам поможет ей отыскать родителей малыша. После переговоров он вызвал Дениса на разговор и объявил, что переводит его в филиал фирмы. Тот знал, что это значит — его понизили, списали со счетов.

Олег здраво расценил способности работника и решил, что ему не место в главном офисе. Здесь он только плетет интриги и любуется собой, но не занимается делом. К тому же, владельцу не нравилось слишком часто иметь дело с таким черствым человеком. Вот он его и сослал.

Также, как и обещал, он нашёл родителей малыша, которого между собой уже окрестили Ванечкой. Отец мальчика покаялся в поступке, сказал, что это он отнёс туда ребёнка, но отказался от опекунства над сыном, как и мать. Им недавно исполнилось по 18. Они не готовы были стать родителями, и с мальчиком расстались с легкостью.

— Я хочу усыновить его, — твердо заявила Ирина Артему. — Мне все равно, что будет. Я готова к трудностям. Нельзя ему в детдом, он ведь совсем кроха. Я его воспитаю, дам ту жизнь, которую смогу.

— Я с тобой, — сказал парень. — Серьезно, Ирина. Мы ведь давно друг другу нравимся. Я даже могу сказать, что люблю тебя. Поэтому, к чему тянуть? Давай поженимся и станем родителями Вани.

— Артемка! — крикнула девушка и бросилась парню на шею. — Какой же ты все-таки хороший!

Свадьба у влюбленных была скромной, но они были довольны. Олег, узнав о смелом решении молодежи, выдал им крупную премию на поддержание молодой семьи, предложил Ирине работу в офисе, а Артему — место в личной охране. Там парень мог получать большую зарплату за работу и содержать семью. Мужчина похвалил молодежь за поступок и пожелал удачи.

Олег часто жертвовал суммы на содержание детдомов и приютов, и надеялся, что Ирина и Артем смогут счастливо прожить всю свою жизнь и воспитать Ванечку хорошим человеком.

Наталья с громким стуком закрыла дверь.

С самого утра у нее было предчувствие, что этот день не заладится. Люся, ее 19-летняя дочь, недавно принесла в дом котенка по имени Муська, и та успела устроить беспорядок прямо на коврике в ванной. Наталье было трудно ругать дочь за это, ведь Люся старалась проявить заботу и делала всё правильно.

Муська обычно вела себя хорошо, да и контейнер с её туалетом всегда был вовремя вымыт и выставлен сушиться. Однако сегодняшнее происшествие разозлило Наталью.

Дочь учила китайский у себя в комнате. На зов матери Люся высунула голову из-за двери, сняв наушники:

— Мам, ну пожалуйста, убери! — заканючила она. — Ты же знаешь, меня от этого тошнит. Ну пожалуйста, в последний раз!

— Мне некогда, опаздываю на работу! — ответила Наталья.

— Мам, ну ты же знаешь, у меня тоже времени совсем нет, сессия на носу! — выпалила Люся, округлив глаза.

Наталья вздохнула, а дочь, обняв её, добавила:

— Мамочка, ты у меня самая красивая и любимая! Пожалуйста, последний раз.

Наталья с трудом улыбнулась:

— Ну ты и подлиза, Люська. Хорошо, но это в последний раз.

— И мам, знаешь что… — замялась дочь. — Завтра Игорь хотел…

— Опять Игорь? — рявкнула Наташа. — Хватит жениховаться, доучись нормально! Работу найди, на ноги встань. Чтоб я больше не слышала про Игоря!

— Но мам, он завтра хотел…

— Всё, цыц!

Люся подкатила глаза и обиженно насупилась. Надев наушники, демонстративно вильнула хвостом и скрылась в своей комнате.

***

Наталья выбежала из дома и поспешила к автобусной остановке. Если она пропустит маршрутку, снова придется выслушивать упреки от бригадира поезда. Николай был человеком неплохим, но чтобы сделать выговор Наталье, у него всегда находилось время. Коллеги не раз шутили, что он в неё влюблён. На что она неизменно отвечала:

— Да вы всё придумываете! Он не выносит меня, и это очевидно.

Наталья не могла понять, почему Николай так её осуждает, старалась избегать его лишний раз. На маршрутку она успела и даже устроилась у окна. Но когда выходила, споткнулась о бордюр и упала, так что потемнело в глазах. Приближаясь к вагону, она хромала и надеялась, что никто её не заметит. Колготки порвались в нескольких местах, юбка запачкалась, и один рукав рубашки порвался.

Тут раздался знакомый голос:

— Здравствуйте, Наталья. Что с вами? Рано утром с вечеринки?

Это произнес Николай Сергеевич. Наталья почувствовала, как внутри всё закипает от негодования.

Да когда это закончится! Муж ушёл, когда Люсе исполнилось три. С тех пор никакой личной жизни. Сейчас дочери девятнадцать, и она задумывается о замужестве.

Работе Наталья была не рада. Раньше можно было хоть иногда отдохнуть, а с появлением Николая Сергеевича ничего не приносит радости. К тому же, она разбила колено, порвала дорогие колготки.

И как вишенка на торте — она увидела среди пассажиров жуткого деда, как они с подружками его звали. Он раз в месяц ездил в соседний город и всегда выглядел угрюмым, никогда с кем не разговаривал. Само выражение лица его напоминало злого колдуна, а взгляд пронизывал до мурашек, не по себе становилось.

Другие пассажиры обычно сторонились этого деда, часто просили пересадить их в другое купе, если дед оказывался поблизости. Наталья с самого утра чувствовала: раз день не задался, значит, этот «отшельник» обязательно будет в её вагоне.

Она сердито сложила руки на груди, глядя на Николая Сергеевича.

— А вам, Николай Сергеевич, видимо, заняться нечем, как только выдумывать всякую чушь. Если у вас личной жизни нет, то не нужно вмешиваться в чужую. Скажу так: не ваше дело, откуда я и почему пришла. Свою работу я делаю, и в форме, как видите, хожу. Так что мой внешний вид за пределами работы вас волновать не должен.

Наталья видела, как у бригадира отвисла челюсть. Её это даже развеселило, но внешне она не подала виду. Развернулась и направилась к вагону, стараясь не слишком сильно хромать.

«Уволит, наверное, — подумала она. — Ладно, пусть. Работы тут мало, поездов всё равно не хватает. На фабрику пойду, хоть дома чаще буду».

До начала поездки Наталья успокоилась. Её раздражение утихло. Пассажиры не были виноваты в том, что у неё всё не ладится. Она уже собиралась проверить вагоны, когда заметила «отшельника», стоявшего у её купе.

— Здравствуйте, — сказала Наталья, но мужчина лишь молча протянул билет и прошёл мимо, не сказав ни слова.

«Ну что ж, как всегда», — подумала она и вздохнула. На мгновение прикрыла глаза, чтобы успокоиться, и мысленно досчитала до десяти. В вагоне было немного людей, так что можно было сразу всех проверить по местам.

Поезд тронулся. Наталья привычно пошла по вагону, проверяя, чтобы всё было в порядке. Безбилетники, как это часто бывает, могли проникнуть через соседние вагоны. Она заглянула в каждое купе, спросила у пассажиров, всё ли у них в порядке.

Дойдя до купе «отшельника», Наталья приоткрыла дверь.

— Всё в порядке? Вам что-нибудь нужно? Может, чаю принести?

На её удивление мужчина поднял голову и посмотрел на неё. Его глаза оказались ясными и умными, совсем не такими, какими она их представляла.

— Да, если можно, чаю, — тихо ответил он.

Наталья едва не уронила поднос, услышав его голос. Этот человек, всегда молчаливый и угрюмый, вдруг заговорил.

— Хорошо, минут через десять принесу, — ответила она, закрывая дверь.

Ставя чай перед мужчиной, она услышала от него неожиданное «Спасибо».

— Пожалуйста, — ответила она, прикрыла за собой дверь и на мгновение остановилась в коридоре.

«Да что с ним такое? — подумала Наталья. — Он вдруг заговорил, как нормальный человек!» Она пожала плечами и отправилась дальше.

Дойдя до конца вагона, Наталья заметила в углу одного из пустых купе странный мешок.

«Вдруг опасное что? Не доставало мне ещё этого», — подумала она.

Она подошла ближе и осторожно толкнула мешок ногой. И вдруг из него раздался тоненький голос:

— Пожалуйста, не выгоняйте меня. Я просто хочу уехать как можно дальше.

Наталья ахнула. Мешок зашевелился, и, присмотревшись, она поняла, что перед ней вовсе не мешок, а молодая женщина. Причём очень беременная.
Незнакомка сразу разрыдалась.

— Прошу вас, не выгоняйте меня. Мне нужно уехать, просто некуда больше. Я сбежала от жениха и его матери. Они хотели меня выгнать, а ребёнка отобрать, а я своего ребёнка никому не отдам!

Наталья поняла, что нужно срочно действовать.

— Так, тихо, успокойся. Пойдём ко мне. Я тебя чаем напою, и ты всё расскажешь спокойно.

Девушка перестала плакать, но её глаза всё ещё были полны страха. Наташа подумала, что та совсем юная, моложе её дочери Люськи. Кира, так звали незнакомку, жадно ела бутерброд и запивала его чаем.

— Типичная история, — проговорила она немного позже. — Полюбила, он вроде тоже, но его мать была против. А ещё беременность… Им не понравилось, что кровь будет «не той». Только мне об этом не сказали. Я ведь сирота. Квартира у меня от государства, всё по закону. Они быстро переоформили её на себя, якобы для покупки новой. А потом я услышала, что после родов меня хотят лишить прав на ребёнка, объявить психической. Для них это было бы легко — мать у жениха влиятельная. Малыша они бы оставили себе, а меня выкинули на улицу. Это в лучшем случае.

Наталья подливала ей чай и хмуро размышляла, как лучше поступить.

— Я не лентяйка, если вы об этом подумали, — добавила Кира, поднимая глаза на Наталью. — Я всё могу: и готовить, и убирать. Мне бы только где-то осесть, а дальше справлюсь. Ребёнка своего я никому не отдам.

— Ладно, только успокойся. Нельзя тебе так нервничать. Куда ты собралась, одна и без денег?

Кира пожала плечами.

— Пока не знаю. Главное, подальше от них.

Наталья вздохнула.

— Ну что же мне с тобой делать… Ладно, поселю тебя пока к одному пассажиру. Он странный, но ты его не бойся. Он всегда такой.
Кира схватила Наталью за руки.

— Спасибо вам, большое спасибо!

Наталья подвела её к купе, где сидел жуткий отшельник.

— Это ваша соседка, — сказала она, кивая на девушку.

Мужчина мельком взглянул на неё, нахмурился, увидев живот, но промолчал и отвернулся к окну. Наталья вернулась в своё купе, тяжело села на кресло и выдохнула:

— Ну и день. Ну и поездка! Скорее бы обратно.

Она посмотрела на часы. Время уже было позднее, ещё немного, и все в вагоне уснут. Сегодня обошлось без пьяных — хотя бы в этом повезло. В дверь раздался тихий стук.

— Да? — откликнулась она.

На пороге стоял Николай Сергеевич.

— Можно войти?

Наталья внутренне напряглась. Неужели он узнал про Киру-безбилетницу? Теперь точно уволит.

— Наталья… — начал он.

— Антоновна, — подсказала она.

— Наталья Антоновна, я пришёл извиниться. Неправ был, что говорил вам такие вещи. Повёл себя некрасиво. Вместо того чтобы помочь, начал вас обвинять.

Наталья, удивлённая, с трудом нашла слова:

— Ну… ладно, извинения приняты. Мне тоже стоило спокойно всё объяснить, а я накричала на вас…

Николай поднял брови.

— Вы ушиблись?

— Да, немного, — ответила она с улыбкой. — Колено, локоть… Заживёт.

Он неожиданно рассмеялся.

— Здорово вы меня тогда отчитали! Прям мозги на место встали.

Она поддержала его смех и вдруг предложила:

— Хотите кофе? У меня есть обалденно вкусный, в пакетиках.

Они сидели, разговаривая, как настоящие друзья. Николай больше не пытался корчить из себя начальника и оказался интересным собеседником. Наталья неожиданно поймала себя на мысли, что он ей даже симпатичен. Эта осознанность так её смутила, что она вдруг залилась краской и отвернулась. Николай только успел взглянуть на неё, но вмешался громкий стук в дверь.

— Разберитесь там! — раздался возмущённый голос пассажира. — Спать невозможно из-за какого-то шума!

Наталья внезапно побелела. Она интуитивно поняла, о каком именно купе говорил пассажир. Побежала туда, где располагались Кира и странный незнакомец. Озадаченный Николай ринулся следом. Им навстречу по проходу шел жуткий дед.

— Что вы с ней сделали? — всполошилась Наталья.

Дед взглянул на неё, как на вошь, свысока:

— У пассажирки начались роды. Врач в поезде есть?
Наталья поспешила дальше, мысли в голове путались. В купе Кира беспокойно металась.

— Помогите, пожалуйста! — едва сдерживая слёзы, взмолилась она. — Кажется, что-то не так.

Наталья повернулась к Николаю:

— Ну что, начальник? Уже вторая неделя, как врача у нас нет!

— А ближайшая станция?

— Через три с половиной часа в первом посёлке остановимся, но там, возможно, тоже нет врача, — сказал Николай, виновато потупившись.

Пока они размышляли, как быть, жуткий дед подошёл к Кире.

— Тихо-тихо, не переживай, — сказал он мягким голосом. — Ребёнок может испугаться, если ты будешь паниковать. Дыши ровнее.

Он слегка дотронулся до её живота, приложил ухо, затем повернулся к ним:

— Роды уже начались. Ребёнок лежит неправильно, за три часа разное может случиться. Надо помогать.

Наталья широко распахнула глаза, а Николай кивнул:

— Давайте, действуйте.

Наталья хотела закричать, не понимая, как можно довериться совершенно незнакомому человеку, но решила следовать его инструкциям. Бегала за кипячёной водой, за полотенцами. Николай стоял в проходе, успокаивая пассажиров, которые высыпали из купе узнать, что за суета творится.

Спустя три с лишним часа, ближе к утру, уже когда подъезжали к станции, появился крепкий здоровый мальчик. Жуткий дед встал и передал Наталье свёрток:

— Держите. Мама пускай отдохнёт.

Услышав детский крик, люди в проходе зааплодировали, и одна из женщин радостно воскликнула:

— Роман Романович Савицкий! Да это же вы! Вы спасли меня вместе с моим сыном двадцать лет назад!

Дед поклонился и быстро вышел из купе в сторону туалета, чтобы вымыть руки.

— Я не ошиблась, это он… Когда во время родов умерла его дочь, он исчез из города, — шепнула женщина.

За Кирой и младенцем на станцию приехала «скорая». Отшельник тоже собрался выходить.

— А вы куда направляетесь? — с удивлением спросила Наташа.

— С Кирой в роддом поеду, — сказал он с улыбкой, глядя на неё. — Она так на мою дочь похожа. Дом у меня большой, школа рядом в городе, присмотрю за ними. Киру выдам замуж за хорошего человека, если она захочет. Я сегодня понял, что помогать людям всё равно важнее, чем страдать от собственного горя.

Он ушёл, а Наташа долго смотрела ему вслед, всхлипывая от слёз, и не могла понять, почему всё это так её растрогало.

После этого рейса она вернулась совершенно опустошённой.

***

А дома её ждал сюрприз — Люськин женишок Игорь пришёл с ней знакомиться. Наташа окинула взглядом накрытый стол, взволнованную Люську.

Игорь тоже с тревогой взглянул на Наташу.

— А ты учишься или работаешь? — сурово спросила она.

— И работаю, и учусь. В автосервисе работаю, в машинах разбираюсь, меня отец научил. Учусь заочно на инженера.

– И как, хорошо зарабатываешь? – поинтересовалась Наташа.

– Не меньше, чем твоя зарплата, мам, – ответила Люська. – Он квартиру снимает рядом с фабрикой.

Наташа удивленно подняла бровь и устало спросила:

– И Люсю любишь? У неё же характер будь здоров.

– Конечно, люблю. Ну как можно её не обожать?

Парень сиял, глядя на Люську, а Наталья подумала, что в голове у молодёжи ветер. Из дома вон сбегают, не найдя понимания, и рожают в поездах.
Она улыбнулась и сказала:

– Ну и ладно. Хотите пожениться – женитесь.

Люся с радостным визгом бросилась обнимать её, а кошка Муська испугалась и забралась на штору. Жених тоже счастливо улыбался и пытался всех обнять.

На свадьбе у дочери Наташа была не одна. Рядом с ней, нежно придерживая её за руку, стоял Николай Сергеевич, который теперь часто бывал у них дома. Люська шутила, что оставляет маму в надёжных и серьёзных руках.

Николай брел по лесу, тяжело дыша. Позади него остались десятки километров, которые он с большим трудом преодолел. Как же хотелось сейчас есть и пить, а еще хотелось забыть про эту боль в ступнях. Вчера он споткнулся о какую-то корягу в сумерках и поцарапал себе ноги. Теперь они опухли. Приходилось терпеть невыносимую боль и идти дальше. Иначе его скоро найдут. Тогда он точно никогда не сможет доказать свою невиновность и будет прозябать до самой старости за решеткой!

Вот это озеро, вот эта поляна, значит, скоро покажется и родной лес. В ушах звенело, голова гудела, не переставая. Коля хотел упасть на траву, но пересилил себя.

– Нельзя сдаваться трудностям, – тихо сказал себе он. – Надо бороться за свободу!

С этими словами мужчина побрел дальше, осторожно шагая по земле, усыпанной мхом и ветками.
Озеро становилось все ближе. Вскоре начала вырисовываться та избушка, куда намеревался сейчас прийти Коля. Показываться в городе было нельзя, потому что, наверняка, его фоторобот расклеили по всем видимым местам.

– Господи, неужели я пришел? – едва не плача, прошептал он, приблизившись к избе. Мужчина упал на колени, поблагодарил Бога за свое спасение и вошел в домик, где было очень темно. Зажечь лампу или свет он не мог, потому что здесь отсутствовал керосин и спички. Николай прислушался к странным звукам и замер. В избе кто-то находился. За окном стояла ночь, и рассмотреть, кто именно был тут, не предоставлялось возможным. Коля еще постоял с минуту и прислушался к шуму. «Женщина!», – мелькнуло в мыслях мужчины. В тот самый момент на небе показалась луна, и ее свет хлынул в лачугу. Николай увидел, кто сидел на кровати. Это была действительно женщина. Она склонилась над ребенком и что-то ему шептала.

– Здравствуйте! – наконец промолвил Коля. Незнакомка вздрогнула. – Простите, а Вы кто? Как оказались в этом месте?
– Я… я ничего плохого Вам не сделаю, – начала она. – Меня зовут Таисия, а со мной – Настя. Мы прячемся от моего мужа. Только у

Настеньки температура, и я просто не знаю, как быть…
– А жаропонижающие у Вас имеются? – задал ей вопрос мужчина.
– Да, было пару таблеток где-то. Нужно поискать в сумочке.
– Значит, дайте ребенку сейчас половину таблетки, а завтра…

Коля задумался. Он, конечно, хотел помочь этой несчастной женщине, но как, если ему нельзя показываться на глаза людям?
– Что завтра? – переспросила она. – Завтра утром отправимся в город.

Николай был рад, что добрался до этой хижины. Всю ночь он вертелся, поджав под себя ноги. Боль постепенно стихла в ступнях. На деревянных досках спать не так холодно, как на самой земле, значит, все страшное осталось позади. Он то засыпал, то просыпался, думая о маленькой Насте, думая о себе, о том, как он достанет ту видеокамеру, а потом его оправдают перед судом…

Температура у ребенка снова поднялась с утра.
– Осталось очень мало лекарства, – поведала встревоженная Таисия Николаю.

Только сейчас он увидел на шее этой женщины большие ссадины и синяки.
– Кто Вас бил? – ошарашенно глядел он на нее.
– Муж, – ответила она. – Я же вчера Вам говорила: мы сбежали от него.
– Он ненормальный что ли? Разве можно на женщину поднимать руку?
– По его мнению, можно все, – вздохнула Тая.
– Так. Мы не должны терять ни минуты, иначе Насте станет только хуже, – забеспокоился Николай. – До трассы идти долго, но только оттуда мы доберемся в больницу!

Женщине тоже было любопытно, почему на нем тюремная роба, а не обычная одежда. Она попыталась у него об этом разузнать, но Коля быстро кинул:

– Потом, потом, Тая! Собираемся, и побыстрей!

Ребенка он нес на руках, потому что девочка не могла идти сама. Хорошо, что ноги у него уже не так болели, и можно было легко передвигаться. Таисия шла рядом и молила Бога про себя, чтобы они поскорее вышли на трассу. Временами она вытаскивала из сумочки куски хлеба и делилась ими с Николаем. Он жадно их проглатывал, ведь уже не помнил, когда нормально ел в последний раз.

– Значит, ты из тюрьмы сбежал, – поняла Таисия, выслушав рассказ беглого зэка.
– Понимаешь, если я найду эту видеокамеру, меня отпустят, – поделился мужчина. – Главное, не упустить время сейчас.

Он рассказал путнице, как из-за ошибки следователя угодил на нары. У двора Николая произошло преступление. Человека лишил жизни какой-то проходимец, а сидеть срок выпало Коле. Жаль, что ту видеокамеру, которую мужчина установил в тайном месте, он не смог найти. Лишь только в тюрьме он вспомнил, между какими именно кирпичами она находилась.

– Долго еще идти? – поинтересовалась Тая, осторожно ступая по кочкам.
– Да, километров пять, не больше. Где-то час по времени, – ответил Коля. – Уже половину пути прошли. Нужно немного отдохнуть, а то ноги начинают болеть.
– А что с ногами? Давайте посмотрю.

Она присела рядом, вытащила из сумочки пузырек и обработала царапины на ступнях мужчины.
– Хорошо бы лист алоэ приложить, – вздохнула она. – Но такого цветка у нас нет.
– Спасибо и на этом, – поблагодарил мужчина. – Вы же не выдадите меня?
– Нет, что Вы! – возразила она. – Вы нам помогаете. Зачем мне предавать Вас?
– А моей жене было все равно. Не знаю, зачем она заявила полиции, что это я виновен в том преступлении… Может, таким способом она от меня хотела избавиться?
– Об этом только ей известно, видимо, – произнесла Тая. Потом она потрогала дочери лоб и ахнула: температура поднималась все больше.
– Идем скорее! – скомандовал Николай, схватив ребенка на руки. – Иначе мы можем не успеть.

Выйдя на трассу, они затормозили первую попавшуюся машину, и спустя некоторое время очутились в городе. Женщина отправилась в больницу, а Коля побрел к своему дому, нацепив капюшон на лицо пониже, чтобы никто его не узнал.

К его сожалению, полицейские уже ождали его возле дома.
– Отлично! Он сам к нам идет! – услышал мужчина, подходя ближе.

Николай объяснил им причину своего побега, и вскоре сумел вытащить видеокамеру, из просмотра которой всем стало ясно, кто на самом деле замешан в преступлении. Этим человеком оказался любовник жены Коли.

– Так вот, почему, она так рьяно обвиняла меня! – догадался беглый зэк.
Его оправдали на суде спустя несколько месяцев. Эти дни для Николая прошли особенно долго. Его отпустили, а у входа ждали Таисия с Настей.

– Я тут подумала: Вы столько сделали для меня, поэтому решила поблагодарить Вас.

Женщина прекрасно шила вещи, и в качестве подарка преподнесла Николаю элегантный пиджак.
– Вам очень идет! – воскликнула она. Он любовался своим отражением в зеркале и сказал:
– Только подумать, Вы еще и искусная мастерица!

Потом он посмотрел на лицо Таи, опустил взгляд на ее шею.
– Прошли синяки? – спросил он.
– Прошли, – вздохнула она.

Муж Таисии, Эдик долгое время пытался ее «поставить на место», считая, что над женой он должен держать строгий контроль. Иначе мало ли что, вдруг она захочет от него сбежать или изменить ему. Так что не помешает иногда свою супругу поколотить для профилактики. Эдика совершенно не заботило душевное состояние Таи.

– Раньше всегда жен били, и ничего, жили до старости вместе, – приговаривал часто он, если она начинала вдруг плакать. – И вообще, родила, значит, сиди и не рыпайся никуда. Слушайся мужа, и будет тебе счастье!

Тая была для него некой отбивной грушей, на которой Эдик мог выразить все эмоции. Дочь он тоже иногда колотил и запугивал.
… – Неужели ты вернулась к нему? – поинтересовался у женщины Николай.

Она махнула головой.
– Нет, мы квартиру сняли. Я работаю, – призналась она. – Правда, на развод боюсь подавать. Знаю, что это станет почвой для преследований. Даже не знаю, как нам жить дальше.

Коля задумался.
– Слушай, а у меня есть предложение: хочешь не платить деньги за квартиру и находиться под защитой? – спросил он у нее.

Она вопросительно взглянула в его глаза, а он продолжил:
– Если переедешь ко мне, то у тебя и у дочки будет отдельная комната. Оплата сдельная: готовить мне еду. Ну и вам с ребенком будет перепадать, конечно.

Тая улыбнулась.
– А можно мне своих кукол взять, дядя Коля? – прощебетала Настя.
– Можно не только кукол, но и все свои игрушки! – ответил ей мужчина.

Через полгода Таю и Эдика развели…

Николай возвращался домой в приподнятом настроении. Он давно хотел это сделать, но никак не решался. Может, просто Тая была не разведена официально до этого момента. Зато теперь он точно знал, что скажет ей в этот вечер.

Сняв верхнюю одежду, Николай с сияющим взглядом зашагал на кухню, где его ждал вкусный ужин. За столом ждали жена и дочь.
– Моя дорогая Таечка, – начал он. Немного замешкавшись, он продолжил:
– Подожди, забыл все, что хотел сказать. В общем, буду краток. Выходи за меня замуж!

С этими словами он встал на колено и преподнес женщине раскрытую маленькую коробочку, где лежало красивое золотое колечко.

— Ваня, ты что, серьёзно? — Валентина Юрьевна в растерянности повернулась к мужу. — Кирилл, ты слышал это?

Кирилл Константинович вздохнул, сложил газету:

— Сын, тебе нужно хорошенько подумать. Всё, я устал, пошёл спать.

Он быстро скрылся из комнаты, а Валентина Юрьевна проводила его злым взглядом.

— Тебе что, плевать на будущее сына? С ней же даже нигде показаться нельзя! Она, скорее всего, и вилку-то от ложки отличить не сможет.

Кирилл Константинович обернулся:

— Мне не плевать на будущее моего сына, но участвовать в этих бабских разборках я не буду.

Он хлопнул дверью. Ваня посмотрел на мать:

— Мам, ну что ты такое говоришь про Таню? Как будто она ископаемая какая-нибудь!

— А ты что, сынок, думаешь, она не ископаемая? Думаешь, что у тебя с ней что-то хорошее впереди будет?

— Ну, конечно, будет! Я люблю Таню, она меня…

— Ну что, она тебя — это понятно. А ты не думал, что, увидев её немного со стороны, сразу поймёшь, что она тебе не пара?

Ваня упорно мотнул головой:

— Мам, у тебя о Тане какое-то ошибочное мнение! Она современная, хорошая девушка.

— Ваня, кто она? Ну скажи.

— В смысле, кто? Человек.

— Нет, по профессии?

— Портниха.

— Вот! А ты — наследник винной империи!

Ваня рассмеялся:

— Мам, ты преувеличиваешь! Мы всего лишь поставляем вино, а империя — это когда его производят.

— Глупости! Империя — это когда зарабатываешь на этом очень хорошие деньги, а твоя Таня только во сне видела хорошую жизнь, поэтому и полюбила тебя сразу со всеми деньгами.

Ваня развернулся и выскочил на улицу. Мама всегда была очень настойчивым человеком, но отец говорил, что не стоит на неё обижаться, потому что она женщина, а женщины — рациональные. Поэтому и пытаются везде установить свои порядки. Нужно просто делать вид, что всё именно так, как она говорит. В принципе, Ваня так и поступал.

Легче сделать вид, что согласен, а сделать по-своему. Но не в этой ситуации. Вчера он представил Таню родителям, но утром, когда мама устроила Тане настоящий допрос с пристрастием, Ваня понял, что легко в этот раз она точно не будет сдавать позиции. Однако он не собирался уступать. Они поженятся, даже если мама будет против.

Ему 28, и он уже давно работает и зарабатывает сам. Хотя очень хотелось бы, чтобы в семье не было скрытой вражды, а всё-таки мир.

Таня встретила его тревожным взглядом.

— Ваня, я им не понравилась…

Он обнял невесту:

— Да не переживай. Понравилась, не понравилась — главное, что ты мне нравишься.

Таня вздохнула:

— Почему ты мне не сказал, что у тебя такая семья? Может, тебе и правда не нужно связывать со мной свою жизнь? Посмотреть на кого-то из своего круга.

Ваня отстранил её от себя и удивлённо протянул:

— Я вот сейчас не понял, тебя мама заразила, что ли?

***

Прошла всего неделя.

— Танечка, добрый день! Не отвлекаю?

Таня чуть трубку не выронила — она как раз обмеряла клиентку, которая решила у неё сшить платье.

— Нет, конечно, Валентина Юрьевна!

— Танечка, ты же скоро станешь членом нашей семьи, поэтому приглашаю тебя на свой день рождения.

Валентина Юрьевна назвала самый дорогой ресторан города, и Таня тут же успокоилась. Ну, теперь понятно, хочет выставить её в неприглядном свете. Она почувствовала, как на глаза набежали слёзы, и сказала:

— Хорошо, Валентина Юрьевна. Спасибо за приглашение!

Положив телефон на стол, она заплакала. Клиентка по имени Анастасия Кондратьевна удивлённо смотрела на неё:

— Танечка, у тебя что-то случилось?

Анастасия была у Тани не в первый раз и приводила, кстати, ещё подруг. Таня много не знала о ней и не расспрашивала. Видела только, что приезжает немолодая женщина на крутой машине. Таня не выдержала и рассказала ей всё, что сейчас происходило в её жизни.

— Ох, чудит Валентина. — Анастасия Кондратьевна недовольно поморщилась. — Она вообще-то баба неплохая, но когда дело касается денег, полностью меняется. Не реви, придумаем что-нибудь.

Таня вытерла слёзы.

— А что тут можно придумать? Не нравлюсь я ей, и тут уж ничего не поделаешь.

— Нет, ты не права. Сейчас она решила, что ты её опозоришь. Успокойся и сделай так, чтобы не опозориться, а наоборот, чтобы все были в шоке.

— Как же я так сделаю?

— Ох, Таня, слишком рано опускаешь ручки.

***

Когда Ваня узнал, что мама вдруг решила отметить день рождения, он удивился. Валентина Юрьевна не любила пускать деньги на ветер, и вдруг это.

— Ну в нашей семье скоро свадьба, — сказала мать с лёгким налётом торжественности. — Я же должна представить невесту гостям.

— Мам, мне кажется, я всё понял, — начал Ваня. — Ты специально хочешь Таню опозорить. Так вот, она не придёт, я тоже не приду.

Глаза Валентины Юрьевны стали холодными.

— Не горячись, сынок, а поразмышляй здраво. Я же не запрещаю тебе её привести, чтобы ты посмотрел, как твоя жена будет выглядеть в приличном обществе. Если ты очень сильно её любишь, тебе должно быть плевать на всё, не так ли?

Ваня долго думал над словами матери. Конечно, в чём-то она права. Он не ребёнок и прекрасно понимал, что сначала в человеке не замечаешь никаких недостатков, а потом, когда горячая влюблённость немного проходит… Но он должен помочь Тане.

Она удивлённо смотрела на него:

— Зачем мне деньги?

— Тань, ну ты же понимаешь, что мама хочет… опозорить нас. Ну не то чтобы опозорить…

— А ты считаешь, что я такая, как есть, и правда опозорю вас? Но ты же полюбил меня такой, а не упакованной в модные тряпки. Значит, тебе сейчас за меня стыдно?

— Нет, Тань.

Ваня растерялся. Сейчас он понимал, как выглядит в её глазах, но она ведь не собирается пойти в том, что у неё есть.

Таня денег не взяла. Ваня чувствовал, что этот день рождения не кончится добром. Но что он мог сделать? Только ждать. Если предложить Тане «заболеть», она вообще на него обидится.

День икс приближался.

Ваня и Таня почти не встречались, потому что Таня постоянно была чем-то занята. А ей действительно было некогда: после работы она бежала к своей клиентке Анастасии Кондратьевне. Та, владеющая несколькими магазинами, недостатка в деньгах не знала, но никогда не выпячивала гордость.

Когда-то давно она получила от судьбы один щелчок по носу, потом второй, а потом разозлилась на всех — на город, на мужчин, которые её обманывали, на саму жизнь. Не родила, потому что всё время была в гонке за деньгами. А потом остановилась, оглянулась. А ведь ничего, кроме денег, у неё не осталось. Отдохнув, она успокоилась и стала просто жить, по возможности помогая тем, кто нуждался в помощи. И вот теперь помогала Тане.

Она так напомнила Анастасии её саму. И женщина подумала, что нельзя дать ещё одной душе страдать от чужой озлобленности.

— Танечка, садись! Я всё приготовила. А Костя, мой помощник, скоро привезёт платье на примерку.

Таня с улыбкой посмотрела на стол, на котором лежали столовые приборы.

— Ой, мне кажется, этого я никогда не выучу.

— Это не так и сложно, тем более ты у нас сообразительная, — улыбнулась Анастасия.

Через час, когда Таня уже без заминки брала правильные приборы, приехал и помощник Костя. Он оказался весёлым молодым человеком. Узнав, что к чему, сразу же спросил:

— Я не понял, а ваш жених что, спокойно относится к этому?

Татьяна вздохнула.

— Предложил денег.

— Понятно… Это, конечно, не моё дело. — Костя посмотрел на Анастасию, а она грозно смотрела на своего помощника, который поднял руки: — Молчу, молчу! Но можно хотя бы остаться, оценить, так сказать, мужским взглядом ваш модный показ?

Таня рассмеялась, а Анастасия махнула рукой:

— Оставайся! Только чай-кофе сам себе делай!

Показ получился по-настоящему весёлым.

— Таня, вы очаровательны! Хотя, как по мне, вы и в джинсах были сногсшибательны, — заметил Костя.

Таня смущённо улыбнулась. Анастасия Кондратьевна хлопнула в ладоши:

— Так, всё, молодёжь, по домам! Завтра у несравненной Валентины Юрьевны должен быть шок! Таня, не бойся никого, я и Костя там будем, нас тоже пригласили.

***

Ваня настороженно выглядывал, всматриваясь в каждого, кто входил в ресторан. Валентина Юрьевна принимала поздравления, немного разговаривала с теми, кто её одаривал, и не забывала упомянуть, что Ванечка собирается жениться, невеста скоро будет. Она была уверена, что если у Тани есть хоть капля разума, она сегодня не придёт. Гости уже были в сборе. Валентина Юрьевна повернулась к сыну:

— Ванюша, ну где же Танечка?

Ваня пожал плечами:

— Я звонил, она трубку не берёт.

— Неужели хватило ума сбежать? — произнесла она, и тут все повернулись к двери.

В ресторан вошла Таня. Челюсть у Вани отвисла. То же самое произошло и с челюстью Валентины Юрьевны. Глава семейства внимательно посмотрел на девушку, удовлетворённо хмыкнул и налил себе бокал. Валентина сейчас была в шоке, и следить за его здоровьем ей просто было некогда.

В элегантном платье цвета индиго, изящных туфлях и со стильно уложенными волосами Таню было не узнать.

— Милая! — произнёс Ваня, нерешительно остановившись возле неё.

— Ты что, не узнал меня?

— Узнал! Конечно, узнал! Ты такая… такая…

— А я думала, ты меня встретишь на улице!

Ваня страшно покраснел. Вообще, у него была мысль подождать Таню снаружи: она же здесь ничего не знает, да и поддержать её нужно было. Но и потом… он просто испугался, представив, как Таня в трикотажном платьице в цветочек бросается к нему на шею, а все смотрят. Почему именно такое платье? Да не видел он другой одежды у Тани.

— Ладно, Вань, мне нужно вручить подарок, — сказала она, улыбаясь.

Таня потратила все свои сбережения на этот подарок, подарочный купон в салон красоты. Анастасия ей подсказала. Та переживала, что Таня в последний момент решит всё отменить. Девушка только улыбалась:

— Будет повод побольше с вами поработать, чтобы отложить ещё.

Анастасия подсказала:

— Знаешь, деньги в той семье зарабатывают мужчины, но право голоса есть только у Валентины.

Таня видела, что мама Вани никак не может собраться с силами. Женщина не улыбалась. Рассматривала её так, будто Таня вообще инопланетянка. За столом она, хитро улыбаясь, посоветовала Тане необычное блюдо с устрицами, будучи уверенной, что та обязательно что-нибудь сделает не так. Но Таня с честью выдержала испытание.

Чуть позже, когда Таня и Ваня танцевали медленный танец, девушка услышала, как кто-то рядом сказал:

— Ничего не понимаю. Валя говорила, что когда явится невеста, можно будет посмеяться, а над чем смеяться — не пойму. Эффектная девчонка, у Ваньки есть вкус.

Другой голос ответил:

— Да уж, привели в дом чуть ли не с улицы, а ведёт себя так, будто из высшего света!

Таня решила, что с неё хватит, развернулась и пошла к выходу. Ваня догнал её уже на улице.

— Танюш, ты куда?

Она резко остановилась.

— Вань, скажи, почему ты не остановил свою маму? Ты же прекрасно знал, что она хочет опозорить меня!

— Таня, я… Нет, я… Ну, всё же хорошо.

— А сейчас, когда эти люди так говорили обо мне, почему ты молчал?

Ваня удивлённо поднял брови:

— Ты что, хотела, чтобы я Кудрявцеву лицо разбил? Ты вообще знаешь, кто он такой?

Таня пожала плечами:

— Нет, не знаю. Да честно говоря, и знать мне не надо. Надеюсь, что в такую компанию я в таком качестве больше не попаду.

— В каком смысле? Когда ты выйдешь за меня замуж, нам обязательно нужно будет общаться с этими людьми.

Таня прямо посмотрела ему в глаза:

— Я не выйду за тебя замуж! То есть за тебя, может быть, и вышла бы, но за твою маму — нет, прости, Вань. Найди себе кого-то более подходящего для своей матери.

Она развернулась и пошла. Ваня даже не сделал попытки остановить её; он просто стоял и смотрел ей вслед. Она только завернула за угол, как рядом остановилась машина.

— Не могу позволить, чтобы такая безумно красивая девушка разгуливала по городу одна. Таня, садитесь, могу напоить вас кофе.

— Лучше накормите шаурмой! — с радостью воскликнула Таня. — Здравствуйте, Костя!

— Здравствуйте, Таня! Почему-то я знал, что мы сегодня увидимся. Прямо был уверен, что вы не станете всего этого терпеть. Поэтому ждал вас здесь.

Она стянула с шеи украшение, которое одолжила Анастасия Кондратьевна: не потерять бы.

— Знаете, я сейчас испытываю настоящее облегчение, — сказала Таня. — Хорошо, что она пригласила меня на этот праздник, сразу стало понятно, кто есть кто.

С того самого вечера с Костей они не расставались.

Звонок в дверь прозвенел, когда Татьяна заканчивала готовить воскресный обед. Дочь Катя колдовала над школьным проектом, муж Николай привычно устроился в кресле с ноутбуком — работал, несмотря на выходной.

— Я открою! — крикнула Татьяна, вытирая руки полотенцем.

На пороге стояла молодая женщина с младенцем на руках. Растрёпанные рыжие волосы, заплаканные глаза, помятая куртка.

— Вы к кому? — спросила Татьяна, машинально отмечая, что ребёнку не больше месяца.

— Я… я к вашему мужу, — голос незнакомки дрожал. — Можно войти? Не хочу на лестнице…

Татьяна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Пятнадцать лет брака пронеслись перед глазами, как кадры старого фильма.

— Проходите, — она посторонилась, пропуская незваную гостью.

В прихожей появился Николай:

— Таня, кто там… — он осёкся, увидев женщину с ребёнком. Лицо его стало белее мела.

— Ты знаешь эту девушку, Коля? — спросила Татьяна, с трудом узнавая свой голос.

— Я… это… — он беспомощно оглянулся на дверь, словно прикидывая пути к отступлению.

— Меня зовут Алина, — тихо сказала гостья. — А это ваш сын, Николай Сергеевич.

В наступившей тишине было слышно, как тикают часы на кухне и шумит вода в батареях. Где-то хлопнула дверь — видимо, Катя вышла из своей комнаты.

— Мам? Пап? Что происходит?

— Катенька, — Татьяна с трудом заставила себя говорить спокойно. — Иди к себе, пожалуйста. Нам нужно поговорить со… взрослыми.

— Но мам…

— К себе! — впервые в жизни Татьяна повысила голос на дочь.

Когда за Катей закрылась дверь, Татьяна жестом указала незнакомке на кухню:

— Проходите. Думаю, нам всем нужно присесть.

Алина неловко устроилась на краешке стула, прижимая к груди спящего младенца. Николай застыл в дверном проёме, словно не решаясь войти.

— Рассказывайте, — Татьяна опустилась на стул напротив гостьи. — С самого начала.

История оказалась банальной до тошноты. Корпоратив год назад, случайное знакомство, «ничего серьёзного». Когда Алина обнаружила, что беременна, Николай уже давно прервал их короткую связь.

— Я не хотела, — всхлипывала девушка. — Думала сделать аборт, но не смогла. А теперь… У меня нет денег, мама болеет, на работу не берут с грудным…

— И ты решила найти папашу? — Татьяна говорила спокойно, слишком спокойно.

— Я знаю, вы меня презираете, — Алина утёрла слёзы рукавом. — Но мне больше не к кому обратиться. Я не прошу многого — только помощи с ребёнком. Это же сын вашего мужа…

— Не смей! — Татьяна наконец сорвалась. — Не смей называть этого… этого подзаборного ребёнка сыном моего мужа! Пока нет теста на отцовство, он ему никто!

Младенец, разбуженный её криком, заплакал. Пронзительный детский плач словно разрезал повисшее в кухне напряжение.

— Тише, тише, маленький, — зашептала Алина, укачивая сына. — Не плачь, Коленька…

— Коленька? — Татьяна истерически рассмеялась. — Ты ещё и имя ему отцовское дала? Какая трогательная забота!

— Таня… — подал голос Николай.

— Молчи! — оборвала она мужа. — Пятнадцать лет, Коля! Пятнадцать лет я была тебе верной женой. Родила дочь, создала дом, терпела твои задержки на работе, командировки… А ты?

— Я виноват, — он шагнул в кухню. — Это была ошибка, минутная слабость…

— Минутная? — губы Алины задрожали. — Ты три месяца клялся, что любишь меня! Что уйдёшь от жены!

Татьяна медленно повернулась к мужу:

— Вот как? Уже не минутная слабость?

— Я не собирался уходить! — выкрикнул Николай. — Она всё придумала!

— Значит, врал обеим, — кивнула Татьяна. — Ей — про любовь, мне — про верность. Молодец, Коля. Далеко пойдёшь.

Она встала, подошла к плите. Механическими движениями выключила конфорки под кастрюлями с так и не доготовленным обедом.

— Что ты хочешь? — спросила она у Алины. — Конкретно — чего ты добиваешься?

— Помощи, — тихо ответила та. — Денег на первое время. И… чтобы Коля признал сына.

— А тест на отцовство делали?

Алина покачала головой:

— Нет, но…

— Тогда разговор окончен, — отрезала Татьяна. — Сначала тест, потом претензии.

— Я не вру! — вскинулась Алина. — Посмотрите на него — вылитый Коля!

Татьяна впервые внимательно посмотрела на ребёнка. И похолодела — из пелёнок на неё глядело точно такое же лицо, как на детских фотографиях мужа. Те же пухлые щёчки, тот же разрез глаз, даже родинка над бровью…

— Вон, — тихо сказала она. — Оба вон из моего дома.

— Таня…

— Вон!

Когда за незваными гостями закрылась дверь, Татьяна медленно опустилась на пол прямо посреди кухни. Её трясло.

— Мама? — в дверях стояла заплаканная Катя. — Я всё слышала…

Татьяна протянула руки, и дочь бросилась к ней, уткнулась в плечо:

— Мамочка, не плачь! Папа плохой, я его теперь тоже ненавижу!

— Нет, родная, — Татьяна гладила дочь по голове. — Нельзя ненавидеть отца. Он предал меня, но не тебя.

— Предал! — всхлипнула Катя. — У него теперь другой ребёнок…

— Который ни в чём не виноват, — твёрдо сказала Татьяна. — Запомни это, доченька: дети не отвечают за грехи родителей.

***

Следующая неделя прошла как в тумане. Николай жил у друга, звонил, присылал сообщения — Татьяна не отвечала. Катя наотрез отказывалась разговаривать с отцом.

Алина больше не появлялась, но Татьяна знала — это ненадолго. Такие не отступают.

В пятницу позвонила свекровь:

— Танечка, что у вас происходит? Коля какой-то странный, на звонки не отвечает…

— Спросите у своего сына, — устало ответила Татьяна. — Уверена, ему есть что рассказать.

К вечеру примчалась взволнованная Валентина Петровна:

— Господи, Танюша, как же так? Я Колю убить готова! Но ведь надо что-то делать…

— Что именно? — горько усмехнулась Татьяна. — Простить предателя?

— Не простить — решить проблему! — свекровь решительно подоткнула подол халата. — Вот что я скажу: надо сделать тест.

— Зачем? Я и так вижу, что ребёнок его — копия Коли в младенчестве.

— Затем, что без теста никаких алиментов она не получит! — отрезала Валентина Петровна. — А если будет тест, то можно всё официально оформить. И пусть катится к своей… хм… девице!

Татьяна удивлённо посмотрела на свекровь:

— Вы предлагаете развод?

— А что делать? — вздохнула та. — Я сына люблю, но… такое простить нельзя. Да и ребёнок там теперь…

— Который, возможно, не его, — напомнила Татьяна.

— Тем более надо сделать тест! — Валентина Петровна стукнула ладонью по столу. — Или докажем, что она врёт, или… будем решать проблему законным путём.

Тем же вечером Николай примчался с коробкой конфет и букетом — как во времена их первых свиданий.

— Давай поговорим, — он умоляюще смотрел на жену. — Я всё объясню…

— Объяснишь что? — устало спросила Татьяна. — Как ты клялся ей в любви? Или как обещал бросить семью?

— Я никогда… — он запнулся под её взглядом. — Ладно. Да, я наговорил ей глупостей. Но я не любил её! Это был просто… просто секс.

— «Просто секс»? — Татьяна горько усмехнулась. — И как, стоило оно того? Разрушить семью, предать жену, опозорить дочь — ради «просто секса»?

В прихожей хлопнула дверь — Катя вернулась из школы.

— Пап? — она замерла на пороге. — Зачем ты пришёл?

— Катюша, солнышко…

— Не называй меня так! — в глазах дочери блеснули слёзы. — Ты теперь другого ребёнка нянчить будешь!

Она убежала в свою комнату, громко хлопнув дверью.

— Видишь? — тихо сказала Татьяна. — Вот что ты наделал. И знаешь, что самое страшное? Если этот ребёнок действительно твой — ты сломал жизнь не только нам, но и ему. Потому что нормальные отцы не бросают своих детей, не предают их матерей…

— Я сделаю тест, — перебил её Николай. — Завтра же договорюсь с лабораторией.

— Хорошо, — кивнула Татьяна. — А теперь уходи. Нам с дочерью нужно время.

***

Результаты теста пришли через неделю. Татьяна сидела в кабинете директора школы — она работала там учителем математики — когда позвонил Николай.

— Мой, — глухо сказал он. — Девяносто девять и девять десятых процента…

Татьяна молча нажала отбой. Вышла из кабинета, дошла до женского туалета. Заперлась в кабинке и разрыдалась — впервые за эти кошмарные дни.

Вечером состоялся тяжёлый разговор с дочерью.

— Значит, это правда? — Катя сидела, обхватив колени руками. — У меня теперь есть… брат?

— Единокровный брат, — поправила Татьяна. — И да, это правда.

— И что теперь?

— Теперь твой отец будет платить алименты. На обоих детей.

— А ты? Ты его простишь?

Татьяна посмотрела на фотографию на стене — их свадебное фото, такие молодые, счастливые…

— Нет, доченька. Некоторые поступки простить нельзя.

— А как же… как же любовь? — в голосе дочери звучало отчаяние.

— Любовь живёт там, где есть доверие, — Татьяна обняла дочь. — Где есть уважение, верность, честность. А там, где всё это растоптано… там остаётся только боль.

***

Развод прошёл быстро и относительно мирно. Николай не спорил ни о чём — ни об алиментах, ни о разделе имущества. Словно торопился поскорее закончить с прошлой жизнью.

Алина больше не появлялась — общалась через адвоката. Татьяна была ей даже благодарна за это.

Валентина Петровна пыталась помирить их:

— Танечка, может, дадим ему шанс? Ради Катюши…

— Нет, мама, — Татьяна теперь называла её просто мамой, без отчества. — Я не смогу жить с человеком, которому нельзя верить.

— Но он же кается! И мальчика признал…

— А у него был выбор? — горько усмехнулась Татьяна. — Тест всё доказал. Знаете, что самое обидное? Он даже не любил её. Просто похоть, минутная слабость… И ради этого разрушил всё, что мы строили пятнадцать лет.

Прошёл год. Жизнь постепенно наладилась. Катя общалась с отцом — сначала неохотно, потом всё теплее. Татьяна не мешала — дочь не должна страдать из-за ошибок взрослых.

Маленького Колю она видела только на фотографиях в телефоне дочери. Мальчик рос копией отца — те же глаза, та же улыбка… Сердце щемило каждый раз, когда она думала о нём. Невинное дитя, расплачивающееся за грехи родителей.

Однажды Катя вернулась от отца притихшая.

— Что случилось? — встревожилась Татьяна.

— Папа… он теперь живёт с этой… с Алиной, — дочь с трудом подбирала слова. — Говорит, так лучше для Коли. Чтобы рос в полной семье…

— А как ты к этому относишься?

— Не знаю, — Катя пожала плечами. — Она вроде ничего… заботливая. И Коля славный малыш. Но всё равно странно — год назад у меня была нормальная семья, а теперь…

— А теперь у тебя две семьи, — мягко сказала Татьяна. — И знаешь что? Может, оно и к лучшему.

— Почему?

— Потому что теперь ты точно знаешь: любовь — это не красивые слова и не клятвы верности. Любовь — это поступки, ответственность, готовность отвечать за свои решения. И когда ты вырастешь, ты будешь мудрее нас. Будешь лучше разбираться в людях.

Катя обняла мать:

— Знаешь, мам… я раньше думала, что развод — это самое страшное, что может случиться. А теперь понимаю: самое страшное — это жить во лжи.

Татьяна гладила дочь по голове и думала о странностях жизни. О том, как одна ошибка может разрушить годы счастья. О том, как из пепла предательства иногда вырастает новая мудрость. И о том, что любовь действительно живёт только там, где есть правда — какой бы горькой она ни была.

В такие моменты она почти не жалела о случившемся. В конце концов, она сохранила главное — свое достоинство, уважение дочери и веру в то, что справедливость существует. Пусть не такая, как в сказках, где все злодеи наказаны, а герои награждены. Жизнь сложнее любой сказки. Но именно в этой сложности, в умении принимать правильные решения даже когда больно, и заключается настоящая мудрость.

А где-то в другой семье подрастал маленький мальчик, так похожий на своего отца. И Татьяна искренне желала ему одного: чтобы он вырос лучше, честнее, достойнее своего родителя. Потому что дети не должны повторять ошибок отцов. Они должны учиться на них.

– Катюша, куда ты собираешься?
– Бабушка, пойду в лес! Насобираю травки, лечить тебя буду, – ответила внучка.
– Чего ты выдумываешь? Выпью таблетку и поправлюсь. А тебе в таком возрасте лучше дома сидеть. Слышала по радио? Говорили зеки из тюрьмы сбежали.

Рассмеявшись, Катя чмокнула бабулю в нос и сказала:

– Ой, думаешь, они прям в нашем лесу задержались? Ты, бабуль, наслушаешься всего, а потом мерещится тебе разное. Не волнуйся, все хорошо со мной будет!

Смотря вслед внучке, которая направилась прямиком в лес, Ульяна Никитична ощущала на душе тревогу. Катю ей привези пару лет назад. Родителей девочки не стало, и бабушка приняла 11-летнюю внучку. Катя с детства была необычным ребенком. Лечила зверей, птичек, находя целебные травы. Приехав в деревню к бабуле, стала помогать и людям.

Лес начинался почти сразу за деревней. Идя по тропинке, девочка услышала:

– Катя! Ты за грибами что ли?

Остановившись, она увидела соседа.

– За грибами рано пока, дядя Миша. Начало лето же, – рассмеялась Катя. – Травки для больной бабушки пособирать нужно.
– Это хорошее дело. Бабушку лечить обязательно надо, – ответил Михаил. – А ты мою корову не посмотришь? Не подпускает почему-то. Я слышал, как в том году ты жеребца у Семеновых спасла. Может, твои снадобья и моей животинке пригодятся? Уж я в долгу не останусь.

– Дядь Миш, конечно посмотрю. Живем в одной деревне, что ж не посмотреть? – согласилась Катя.

Войдя лес, девочка не заметила, как далеко в глушь забралась. В сумочке уже было собрано достаточно разных трав. Лес Катю не пугал. Она умела определять, где север, где юг, и всегда быстро выбиралась из лесной рощи. Завязав поплотнее мешок с травами, она направилась к своей деревне. Почему-то всем телом Катя вдруг почувствовала опасность. Вспомнив беседу с бабушкой о зеках, девочка отмахнулась. Нет, в этом лесу их не может быть! Тут она упала и ударила больно коленку. Подняв голову, Катя встретилась взглядом с незнакомым мужиком.

– Ничего себе, какую зверюшку я нашел! – воскликнул бородатый незнакомец. – Давай, вставай уже.
Догадавшись, кто перед ней, Катя встала.

Мужик показал ножом, куда идти дальше. Скоро они пришли на поляну, где находилось еще трое таких, как он. Один, самый младший, лет 20-ти лежал на траве с кровотечением.

– Где ты ее нашел? – удивился один из мужчин.
– Где, в лесу!
– А зачем ты привел ее?
– Чтобы не рассказала вдруг кому-нибудь про нас!
– Это что, получается, у нас еще и заложник будет? – проговорил другой.
– Заткнись уже, – приказал бородатый. Затем, толкнув Катю, сказал ей:
– А ты сиди тут и не рыпайся. Иначе хуже будет. Могу глотку перерезать, поняла?

Девочка кивнула. Она, не отрываясь, наблюдала за молодым зеком. Пока трое мужчин спорили о чем-то, Катя осторожно подкралась к раненому парню. Видимо, тот потерял много крови. Аккуратно девочка отвернула ему штанину. Затем, достав из сумочки травы, она принялась их катать в руках и прикладывать к ране. Мужики дружно посмотрели на нее, но ничего не сказали.

– А можно горячей водички сделать? – попросила Катя.
– Как? Если разожжём костер, дым сразу увидят! – ответил один из зеков.
– Не увидят. Ветер не в сторону деревни дует, – произнесла девочка. – Ваш товарищ умрет, если не попьет этого завара.
– Ну вот что. Давайте сделаем, как она говорит, иначе грех еще возьмем на себя, – согласился тот, который не бородатый.
– Да, Степа, давай спасем человека, – произнес другой.

Катя поняла, что Степа – главный из них. Похоже, это он организовал их побег. Пока Степа скрылся в кустах, ища воду для чая, мужики между собой тихо проговорили:

– Куда нам теперь? За девчонку теперь еще сидеть придется.
– И я про то же, но от Степы нам не уйти.

Тут Катя вмешалась:

– Давайте, мы усыпим его?

Неожиданно из кустов появился Степа. Он подозрительно посмотрел на мужиков. Катя отвернулась, делая вид, что лечит больного парня.
Вода вскоре закипела. Девочка заварила всем чай и протянула компании мужчин:

– Вот, попейте. Сил прибавится.
– А ты, что, знахарка? – засмеялся один.
– Почти. Правда, бабушка моя лучше меня в травах разбирается. Я у нее учусь! – ответила Катя.
– Но ты больно не старайся. Все равно этот приятель не очухается, а мы на себе его таскать не будем, – сказал ей Степан.

Неожиданно парень закашлялся.
– Где мы? – спросил он.
– О, очнулся! – воскликнул один из зеков.
– Ты кто? – посмотрев на девочку, продолжил молодой человек.
– Я – Катя, – пожав плечами, ответила она.
– Так, некогда нам здесь рассиживаться. Пошли уже, – схватив нож, приказал всем Степан. Тут он пошатнулся. – Ты подсыпала мне в чай что-то, гадина?

И Степан рухнул на землю.
– Ого! – воскликнул зек, глядя, как старший похрапывает. – Сколько он так проспит?
– Сутки, не меньше, – произнесла Катя. – Потом еще пару дней отходить будет.
– Значит, собираемся сдаваться? Нас же все равно найдут, – предложил один из мужчин.
– Сдаемся, – согласился другой. – А ты, Катя, сообщишь про нас? Сколько тебе идти?
– Около часа до деревни. Там, как участкового найду. За этого не бойтесь, не проснется. Вот, держи траву, завари еще, чтобы у вашего товарища вдруг лихорадка не началась.

Она быстро отправилась домой.

…Прошло 8 лет. Катя выучилась на фельдшера и помогала теперь людям и животным не только травами. Бабушки давно не стало. Девушка жила в доме одна.

Сегодня выходной. Почти из каждого двора слышался сладкий банный дымок. Катя вышла из дома, прихватив ведра. У колодца ее окликнул молодой мужской голос:

– Девушка, можно Вам помочь? Такая хрупкая! Не стоит таскать тяжелые ведра!

Катя оглянулась. Перед ней стоял незнакомый мужчина лет 30-ти.

– Ну хорошо, а Вам не тяжело будет?

Рассмеявшись, он ответил:

– Нет, я хоть и городской парень, но это мне не трудно.

Тут они встретились взглядами.

– Вадим, это Вы? – удивленно спросила Катя. Его глаза она запомнила на всю жизнь.
– А я думал, не узнаете меня. Я долго Вас искал!

Спустя пол часа они сидели за столом.

– Знаете, меня же за драку тогда посадили. Я, когда Вас в лесу увидел, решил больше никогда в тюрьму не попадать, – рассказывал молодой человек.

– А я больше так далеко в лес не заходила с тех пор! – поделилась девушка, а затем предложила: – Может, в баньке попаритесь?
Вадим улыбнулся. Спустя месяц они вместе уезжали в город. Мужчина долго искал ее, чтобы отблагодарить. А она просто ждала, когда Вадим приедет и заберет ее к себе.