NEWS 2SWEET

Альбина собиралась на работу и давала мужу в который раз один и тот же наказ:

— Смотри, чтобы никто ничего не брал из холодильника! Все, что там — для моего дня рождения, который, кстати, будет завтра! Помни о том, что все здесь для моих подруг!

— Да я помню, — покривил лицо Артем. — Кто возьмет, когда я один дома?

— Твоя мама, — обернулась в пороге Альбина. — Она любит прийти в мое отсутствие и подточить все самое вкусное из нашего холодильника.

Вместо ответа мужчина закатил глаза и поморщился, показав жене, что она беспокоится понапрасну.

Однако Альбине было по поводу чего переживать. Маргарита Ивановна имела плохую привычку проверять холодильник супругов и подъедать из него все, что ей нравилось.

Причем делала это женщина только тогда, когда невестки не было дома, а сын стеснялся осадить свою мать.

— Понял, да? — выходя за дверь, еще раз спросила Альбина. — Красная икра, горбуша, торт, — все это для дня рождения!

— Зачем по сто раз повторять? — возмутился Артем. — Я отлично все понял с первого раза.

После этих слов женщина облегченно выдохнула, надеясь, что муж запомнил ее слова и отстоит холодильник перед Маргаритой Ивановной.

Вечером, вернувшись с работы, первым делом Альбина наведалась к холодильнику.

Однако как только женщина его открыла, квартиру огласил надрывный женский визг.

— Я же просила тебя ничего не трогать! — разъяренно закричала Альбина. — Ты чем слушал?!

На крик жены из комнаты прибежал встревоженный Артем. Он замер в дверном проеме и удивленно посмотрел на женщину.

— Какого черта все мои праздничные блюда подъедены, а торт и вовсе разрезан на куски и отполовинен?! Я же просила тебя, — чуть не плача проговорила Альбина.

Артем сглотнул вставший в горле ком и, побледнев, посмотрел на рассерженную жену:

— Я ничего не трогал…

— А кто тогда трогал? — подбоченившись, напирала женщина. — Маргарита Ивановна опять приходила?

— Ну да, значит, она пробовала, — сконфуженно ответил муж и стыдливо отвел глаза в сторону.

— Она пробовала, — передразнила его Альбина. — Где в это время был ты, интересно?

— Дома был, где же еще? Телевизор, наверное, смотрел, — с недоумением пожал плечами Артем.

— Тебе вообще ничего нельзя доверить, да?! Почему ты не сказал ей, что нельзя ничего трогать в холодильнике, что все это для празднования дня рождения?! — прорычала женщина, стараясь унять свой гнев.

Она была готова кинуться с кулаками на мужа и как следует его отмутузить за то, что он не выполнил обещание.

— Нет, я говорил, — попытался оправдаться Артем. — Может быть она просто забыла…

— Забыла она! Чушь какая-то, ей Богу! — презрительно проговорила Альбина и схватилась за голову.

— Ну там же нет ничего страшного. Можно и так на стол поставить, — еле слышно предложил мужчина.

— На стол? Подъеденное? Тебе кажется, что ничего плохого нет в том, что я поставлю гостям фаршированную горбушу, у которой не хватает три кусочка? Или торт, четверть которого отсутствует? — с надрывом спросила Альбина.

Однако женщина понимала, что слезами горю не поможешь, поэтому выдохнула и протянула руку:

— Давай свою карту!

— Зачем? — Артем удивленно посмотрел на жену.

— Затем, что я сейчас пойду в магазин, чтобы снова купить продукты! — рявкнула на него Альбина. — Я, конечно, могу позвонить твоей матери и выставить ей счет. Так поступим?

Мужчина сердито нахмурился и ушел в прихожую. Назад он вернулся через пару минут.

— Вот, — Артем протянул жене карточку.

Спустя десять минут Альбина уверенной походкой шагала по направлению к магазину, в котором ранее покупала продукты.

Каждое списание с карты приходило Артему на телефон, и он сильно негодовал по поводу того, на какие суммы отоваривалась жена.

Услышав, что Альбина вернулась, мужчина высунулся из комнаты и гневно пробасил:

— Почему так дорого? Четверть моей зарплаты на покупки спустила.

— Да, на этот раз я потратила двенадцать тысяч, а в прошлый всего семь, — равнодушно проговорила женщина, — потому что в первый у меня была пятидесятипроцентная скидка, а сейчас приходилось все брать за полную стоимость. Скажи спасибо себе и Маргарите Ивановне! — добавила она и протянула мужу банковскую карту.

Артем молчал, глядя на жену с виноватым видом. В голове крутились мысли о том, как он мог позволить такой ситуации произойти.

Он понимал, что Альбина права – он, действительно, должен был быть более решительным с матерью.

К тому же он соврал жене, когда сказал, что не видел, как Маргарита Ивановна угощалась из холодильника.

— Извини, — наконец выдавил из себя Артем. — Я действительно не смог её остановить. Просто… ну, знаешь, она моя мама…

Альбина вздохнула, чувствуя, как злость на мужа постепенно сменяется усталостью.

Конечно, она знала, насколько сложно Артему противостоять своей матери, но всё равно было обидно, что ее праздник оказался из-за этого под угрозой срыва.

— Что теперь будем делать с тем, что надкусила Маргарита Ивановна? — Альбина открыла холодильник.

— Сами доедим, раз уже ты купила все по второму кругу, — предложил мужчина, присаживаясь за стол.

Супругам ничего не оставалось, как доесть то, что осталось. На следующий день, ближе к вечеру, стали собираться гости.

День рождения прошел на высоте, и Альбина даже забыла о том, что учудила свекровь.

Из всей этой истории хороший урок вынес только Артем, которому больше не хотелось оплачивать продукты со своей карты по двойному тарифу.

Поэтому когда в следующий раз Маргарита Ивановна перед праздником захотела поживиться из холодильника сына и невестки, он попросил ее этого не делать.

— Это нельзя брать — куплено для гостей! — предупредил ее Артем. — Бери все, кроме запакованных блюд.

— Да я немного попробую, никто не узнает, — подмигнула ему Маргарита Ивановна и стала распаковывать один из пакетов.

— Мама, ты слышала, что я сказал? К нам вечером придут гости, которые скидывались на эту еду, — грозно произнес мужчина.

Женщина обиженно отдернула руку и захлопнула холодильник. Она была недовольна тем, что сын запретил ей трогать пакеты.

— Что у вас опять за праздник намечается? — сухо поинтересовалась Маргарита Ивановна.

— Альбину повысили, мы решили с друзьями отпраздновать это событие, — объяснил Артем.

— Хотя бы раз меня позвали на свой праздник, — обиженно проворчала женщина. — Такие дорогие продукты покупаете для чужих людей…

— У нас все молодые будут. Ты быстро заскучаешь с нами, — оправдался сын. — Когда мы собираем родственников, тебя же тоже зовем.

Маргарита Ивановна с хмурым лицом направилась на выход. Она была обижена тем, что на этот раз Артем не разрешил ей поживиться вкусненьким из своего холодильника.

– Никогда бы не подумала, что родители могут разделять детей!

– Да уж, жалко девчонку! Брата мать как наследного принца обхаживает, а на нее, бедную, толком внимания не обращает.

– Людка просто не понимает, что сама же своему сыну хуже делает. А Таня девочка смышленая, она и без маминой поддержки в люди выбьется.

Людмила всегда буквально боготворила мужа. Мужчина мечтал о сыне, и женщина очень расстроилась, когда родилась девочка. Отец не расстроился, он был рад дочери. А спустя три года у супругов все-таки родился мальчик, на которого мать ну просто не могла нарадоваться. К сожалению, вскоре после этого радостного события отца не стало из-за давней болезни сердца. Казалось, с тех под Людмила прикипела к младшему ребенку еще сильнее.

Сын Кирилл всегда был для матери на первом месте, а старшая дочь Татьяна была обделена ее вниманием. Она вынуждена была прислуживать брату, а ей все доставалось по остаточному принципу. Но, несмотря на это, девочка росла очень добросердечной. А еще она была очень способной, старательной и мечтала стать врачом. Однако, когда пришло время готовиться к поступлению в институт, Таня столкнулась с неожиданным сопротивлением со стороны матери:

– Чтобы больше ни о каких институтах я не слышала! Вон, через дорогу медицинский колледж, там и учись, если так хочется!

– Но там ведь только медсестер готовят, а я врачом быть хотела…

– Мало ли, чего ты хотела? Довольствуйся тем, что имеешь!

– Но почему?

– А ты думаешь, что я миллионерша? Твое высшее образование вылетит мне в копеечку!

– Но я же могу поступить на бюджет!

– Все равно! Сначала тратиться на репетиторов! Потом ты уедешь в другой город, и нужно будет помогать тебе финансово! Мне брата твоего нужно поднимать, я ему на обучение коплю!

– Что за несправедливость такая? Брату нужно учиться, а я обойдусь?

– А ты не сравнивай. Ты выйдешь замуж, сядешь на шею супругу и считай, что жизнь удалась. А парень должен твердо стоять на ногах!

Таня не была согласна с доводами матери, однако не могла противостоять. Она, конечно, могла бы проявить характер, поступить по-своему, но характера у нее как такового не было. Не умела девушка постоять за себя, показать зубы, поэтому сделала так, как было сказано: поступила в медицинский колледж. Матери было очень удобно: и деньги на учебу сына при ней, и помощница по хозяйству дома осталась.

Окончив учебу, девушка начала работать в отделении травматологии. Как-то раз к ним с переломом ноги попал молодой симпатичный парень по имени Александр. Он сразу заприметил хорошенькую медсестричку, да и от ее внимания не ускользнуло обаяние пациента. Между ними завязался роман, который продолжился и после выписки больного. Саша не стал тянуть с предложением и позвал Таню замуж спустя полгода отношений. Казалось бы, что Людмиле могло не понравиться? Но она и здесь выразила дочери решительный протест.

– Татьяна, ты что еще выдумала? Какое замужество?! Не хочу ничего слышать! Рано тебе еще!

– Да как же рано? Разве ты не в таком же возрасте за отца вышла?

– А ты меня с собой не сравнивай! Я была в семье одним ребенком, а у тебя, между прочим, еще брат имеется!

– Да какое отношение к моему браку имеет Кирилл?

– Самое прямое! Сначала парня женить нужно, а потом и о тебе подумаем!

– В первый раз слышу, что должна быть какая-то очередность! У нас что, первобытно-общинный строй? То мне учиться нельзя, то замуж выходить!

– А я смотрю, у тебя голос прорезался?

– Да, прорезался! Разве это нормально, что ты думаешь только о брате, а обо мне ни капельки? Но я отныне сама о себе подумаю! Согласна ты или нет, но я выйду замуж за Сашу!

– Ах так? Ну тогда знай, что я ни копейки не дам на эту свадьбу!

Угрозы матери не особо испугали Татьяну. Они с женихом и так собирались организовать скромный праздник своими силами, поэтому мамины деньги не были ей нужны. Однако родители Александра мечтали, чтобы у единственного сына была пышная свадьба, поэтому взяли все расходы на себя. Людмила из принципа не пришла на бракосочетание дочери. А вот Кирилл не стал игнорировать приглашение.

Мать воспитала Кирилла страшным эгоистом, поэтому он никогда не питал особой любви к сестре. Просто не смог упустить возможности поесть и выпить бесплатно. На выпивку Кирилл особенно налегал, поэтому к середине вечера был пьян до беспамятства. Он приставал к гостям, оскорблял невесту, лез драться к жениху. Стало понятно, что добром это не кончится, поэтому его пришлось выпроводить из ресторана. Потом Татьяна долго выслушивала по телефону претензии матери:

– Да как ты посмела выгнать родного брата? Это где такое видано?

– А где видано, чтобы брат портил свадьбу родной сестре?

– Да что он сделал? Ну выпил парень, разгорячился, захотел повеселиться! Будто у вас там общество трезвенников собралось!

– Ты так говоришь, потому что не знаешь, как он себя вел! А вот если бы ты там была и все видела…

– Мне не нужно ничего видеть, я верю своему сыну. И ты должна как можно скорее перед ним извиниться!

– Это он пусть извинится за то, что меня опозорил!

– Если это твое последнее слово, то знай, что у тебя больше нет ни матери, ни брата!

Людмила и Кирилл оборвали всякое общение с Татьяной. Живя в одном городе, близкие родственники совершенно ничего не знали друг о друге. Так прошло несколько лет, и за это время многое в жизни брата и сестры изменилось. Кирилл обзавелся семьей, у Тани родились дочери-близняшки. С появлением двоих детей в семье стала ощущаться нехватка денег, поэтому супруги решили рискнуть и открыть собственный бизнес.

Несколькими годами ранее Александру в наследство от бабушки с дедушкой достался загородный дом с большим участком. Место хорошее: свежий воздух, рядом озеро и сосновый бор. Вот и подумал молодой человек, что было бы неплохо превратить это место во что-то вроде отеля. Все началось с небольшого деревянного домика с баней, но со временем пустой участок превратился в настоящую базу отдыха, которая пользовалась огромной популярностью. Благосостояние семьи существенно возросло, и родственники Татьяны как-то об этом узнали. На этой почве Кирилл решил помириться с сестрой:

– Алло, Танюш! Привет! Сто лет не слышал твоего голоса!

– Привет, Кирилл… А ты почему звонишь? Не случилось ли чего?

– А что, обязательно должно что-то случиться, чтобы брат позвонил сестре?

– Да нет, просто мы ведь были в ссоре…

– Ой, Тань, сколько лет прошло? Мы что, всю жизнь будем обижаться?

– Да нет, зачем обижаться, мне самой все это не по душе.

– Вот и хорошо! Давай встретимся с тобой, поговорим, вспомним детство!

– Ну давай, если так хочешь…

Таня, несмотря на прошлое, тосковала и по матери, и по брату, но от встречи с ним не ожидала ничего хорошего. В принципе, ее дурное предчувствие оправдалось. Кирилла вовсе не интересовало, как живет Татьяна, счастлива ли она. Он буквально сразу перешел к делу:

– Я слышал, вы хорошо с мужем живете? Разбогатели?

– Не то чтобы разбогатели, но в общем не жалуемся.

– Повезло вам, конечно…

– Да разве дело в везении? Мы же работаем без выходных и отпусков, порой ночами не спим!

— А мне вот теперь работать негде… Сократили меня, а новую работу никак не найду… А жена пилит, что денег нет…

– Так ты хочешь работу у меня попросить? Ну, вообще-то, у нас есть вакансии…

– Да нет, я ведь ничего не смыслю в гостиничном бизнесе… Вот если бы ты могла одолжить мне немного денег…

Татьяна прекрасно понимала, что «одолжить» по мнению Кирилла – это просто подарить. Тем не менее, она не могла отказать брату, который первым сделал шаг к примирению. Она перевела ему на карту кое-что из личных сбережений. Парень от души благодарил сестру, хотя по глазам было видно, что он недоволен, что ожидал большего. Но Кирилл особо не расстраивался, что на первый раз получил немного, потому что останавливаться на этом он не собирался.

Видимо, брат рассчитывал, что будет давить на жалость и тянуть из Татьяны деньги, но прогадал. Девушка сразу решила, что не будет кормить бездельника. Ей нужно было заботиться о своих детях, а Кирилл должен сам зарабатывать себе на жизнь. Но парень, видимо, не был с этим согласен. Посоветовавшись с матерью, он решил пойти в лобовую атаку и без предупреждения заявился в отель, взяв с собой супругу и сына.

– Кирилл? Что ты здесь делаешь?

– Да вот… Мы с семьей решили отдохнуть немного на выходных. Раз уж у сестры собственный отель, то почему бы нам не расслабиться, не подышать свежим воздухом?

– Это вы, конечно, хорошо придумали, только нужно было предупредить… У нас ведь совсем нет свободных домиков…

– Неужели для брата не найдется местечка?

– Ну не выселять же нам гостей!

– Тогда своим домиком пожертвуйте!

– А мы где с Сашей будем жить? А девочки? Нет, это исключено! Разве что…

– Ну вот, я так и знал, что у вас в запасе есть какой-нибудь люкс для особенных гостей!

– Не люкс, конечно, но жить можно.

Таня открыла для брата новый домик, который еще не ввели в эксплуатацию. Он был еще на стадии ремонта, но все необходимое (кровать, электричество и вода) в наличии имелось. Это явно было не то, чего ожидал Кирилл.

– Ну и что это за сарай? Ты считаешь, что я и моя семья этого достойны?

– Извини, братик, другого нет! Либо заселяйтесь, либо приезжайте в другой раз. Но учтите, что у нас все на месяц вперед забронировано!

– Ладно, хорошо… Пусть будет этот номер… Только учти, что в качестве компенсации за доставленные неудобства нам полагается бесплатная кормежка!

– Ладно, что-нибудь придумаем…

Кирилл с женой быстро освоились. Вскоре они почувствовали себя королями отеля и начали хамить гостям. Они со всеми ругались, акцентируя внимание на том, что они родственники хозяев, и поэтому им все дозволено. Отдыхающие начали жаловаться Александру. Некоторые просто уезжали, требуя вернуть деньги. Спустя неделю Сашино терпение лопнуло, и он решил указать родственникам жены на дверь.

– Ну что, шурин… Погостили, отдохнули, пора и честь знать!

– Ты на что это намекаешь, зятек?

– Я не намекаю, а прямо говорю, что пора вам уезжать.

– А сестра моя, интересно, об этом знает?

– Да, Таня в курсе нашего разговора. Она полностью со мной согласна.

– Вот вы, значит, какие? Разбогатели и теперь брезгуете бедными родственниками? Жалко, чтобы мы свежим воздухом подышали да лишний кусок хлеба съели?

– Да будь вы нормальными людьми, ничего для вас не было бы жалко! Живите хоть месяц! Но вы же себя вести не умеете, всех гостей распугали! Мы не для того столько сил вложили в это место, чтобы вы всю нашу работу пустили под откос!

– Это твое последнее слово?

– Последнее.

Татьяна наблюдала за происходящим, притаившись за занавеской в своем домике, располагавшемся напротив. Ей было не по себе выгонять Кирилла и его семью, слезы так и норовили брызнуть из глаз. Но она понимала, что добра от нахального корыстного брата ей не будет. Он уже взрослый, и у него своя жизнь. А ей отныне нужно думать о благополучии собственной семьи. И если для этого придется пожертвовать родственными связями, то так тому и быть.

— Рит, ну и куда это ты так вырядилась? — с любопытством спросила Ольга, наблюдая за подругой, которая старательно поправляла свою причёску перед зеркалом.

Рита обернулась и, слегка улыбнувшись, ответила:

— Да ты же слышала, что сегодня у меня знакомство с родителями Серёжи. Встречаемся в ресторане, и выглядеть надо соответственно.

Ольга, прищурившись, задумчиво спросила:

— Постой, это тот Серёжа, что мне хорька напоминает?

Рита нахмурилась:

— Оль, сколько уже можно! Он ни на кого не похож, обычный парень. У него нормальная внешность!

— Конечно, конечно, обычный, — не унималась Ольга. — У обычных парней такие машины не водятся.

Рита тяжело вздохнула:

— Он сказал, что из обеспеченной семьи. Всё имущество принадлежит его деду. Ходят слухи, что он тот ещё деспот. Вся семья на него работает. Дедушка уже в возрасте, но дела свои никому отдавать не хочет. Я пока никого из них толком не видела — ни дедушку, ни его родителей.

— Это странно… И вы всё равно решили, что сразу в ресторан, — заметила Ольга.

— Да там история целая! — начала объяснять Рита. — Серёжа хотел, чтобы я домой к ним пришла, но в самый последний момент этот самый дед прибыл в гости. Серёжа решил, что может быть неловко, так как дед, как он говорит, может не подбирать слов и поступать, как вздумается.

— Ну, не стоит нагнетать, — вставила Ольга. — Сейчас у всех нервы натянуты до предела. Времена неспокойные, и расслабиться не всегда получается.

— Ты права. Но всё равно не хочется опаздывать, Серёжа сказал, что его родители этого не любят, — сказала Рита, бросая взгляд на часы и явно волнуясь.

Ольга со смехом закатила глаза, а Рита стремительно выбежала из больницы, где проработала уже три года. Кардиологическое отделение требовало невероятных усилий. Заболевания тяжёлые, да и препараты не всегда действовали сразу. Иногда состояние пациентов становилось непредсказуемым. Конечно, не у всех, но всё же. Бывало, что кто-то падал в коридоре — сердце не выдерживало. Однажды Рита успела спасти женщину ещё до того, как прибежали врачи, но потом получила упрёки от неё за случайно сломанное ребро.

Несмотря на все сложности, Рита обожала свою работу. Она мечтала поступить в мединститут и стать врачом, спасающей жизни ежедневно. Сергей не раз насмешливо говорил, что нужно ставить перед собой другие цели — врачи-то получают немного, и труд их тяжёлый. Но Рита воспринимала его слова лишь как шутку.

Она прождала автобус целых двадцать минут, а потом поняла, что если сейчас не побежит, то уж точно опоздает на встречу. Общественный транспорт в последние дни ходил без расписания. Рита снова выглянула на дорогу, но так и не увидела ни одного автобуса. Она махнула рукой и торопливо пересекла дорогу, потом прибавила шаг.

Не стоило делать это слишком быстро — вдруг появится в ресторане с растрёпанными волосами, словно сказочная Баба Яга? Хорошо, что приглашение поступило именно сейчас, когда она смогла позволить себе купить красивое платье. Пусть оно практически исчерпало её бюджет, но платье действительно было шикарным, так что Риту это не особо волновало. Через два дня она отложит деньги на аренду, а дальше можно будет дождаться аванса.

Она уже преодолела бо́льшую часть пути. Оставалось пройти через небольшой парк, пересечь последнюю дорогу — и вот она будет на месте. Девушка сбавила шаг, давая себе возможность перевести дух. Ей часто казалось, что, когда она погружается в мысли, начинает нестись, не замечая ничего вокруг.

В парке царила тишина. Осень заявила о себе, и люди предпочитали уютные квартиры вместо прогулок. Впереди Рита заметила пожилого мужчину. Он двигался с трудом, тяжело переставляя ноги. Она поравнялась с ним как раз в тот момент, когда его пошатнуло, и он стал оседать. Рита успела подхватить его и аккуратно опустить на землю.

На бомжа он точно не был похож: от него исходил приятный парфюмерный аромат, а одежда выглядела опрятной. Взгляд его затуманился, глаза закатились, губы стали синеть. В голове у Риты мгновенно пронеслось: «Наш клиент». На крик уже сбегались редкие прохожие, гулявшие в парке.

— Срочно вызывайте скорую! Сердечный приступ! — выкрикнула она, но остальное будто ушло в туман. Она перестала замечать все вокруг, сконцентрировавшись лишь на больном. Сердце пациента нужно было запустить, и Рита делала всё возможное.

Минуты спустя рядом с ней появился врач.

— Что здесь у нас? О, Ритка, привет! — воскликнул он. Они давно были знакомы. Рита облегчённо перевела дыхание: перед ней стоял опытный профессионал, способный правильно сделать своё дело.

— Рита, да этот дедуля феноменальный счастливчик! Или же сегодня звёзды на его стороне. Потому что ещё пара минут — и всё. Ты буквально спасла ему жизнь, — похвалил её врач. — Настоящая молодец!

Когда мужчину погрузили в машину скорой помощи, Рита внезапно вспомнила, куда она спешила. Один взгляд на часы — и сердце девушки ухнуло. Она уже опаздывала на пятнадцать минут!

Рванув изо всех сил, она практически влетела в ресторан и сразу заметила Серёжу. Его взгляд, полный укоризны, заставил Риту почувствовать себя так, что лучше бы она исчезла. Родители Сергея даже не обратили на неё взгляда. Женщина, вероятно, его мать, поднялась из-за стола.

— Серёженька, проводи нас с папой. Мы не можем тратить время на бесполезные ожидания, — произнесла она строго. Мужчина, которого Рита мгновенно определила как отца Сергея, встал, вытер губы салфеткой и кивнул.

Сергей бросил на Риту такой взгляд, что у неё внутри всё сжалось, и пошёл провожать отца и мать. Рита опустилась на стул, чувствуя себя измотанной.

Казалось, даже слёзы не помогут. Вместо рыданий она схватила стакан воды, наполнила его и выпила парой глотков. Серёжа не шёл, в ожидании время тянулось медленно. Прошли минуты, а он так и не появился. Зато рядом неожиданно возник официант.

— Вы будете оплачивать счёт? — спросил он деловито.

Рита удивлённо вскинула голову:

— За что платить?

— Разве не понятно? За стол! Вы же здесь с этими гостями.

— Нет, я только что пришла. Сергей вернётся, он просто провожает своих родителей. Он и оплатит счёт, — твёрдо ответила девушка.

Официант взглянул на неё с состраданием.

— Парень уехал вместе с родителями, — сообщил он. — Счёт остаётся за вами. Если вы не оплатите, нам придётся вызвать полицию.

Рита без слов открыла кошелёк. Увидев сумму в чеке, она чуть не упала в обморок: цифры совпадали с её накоплениями, оставляя её без средств на аренду и продукты. Выйдя из заведения, она сразу набрала номер Сергея. Долгое время никто не отвечал, а потом звонок был сброшен.

***

На следующий день Рита пришла на работу, и Ольга, заметив её, тщательно изучила её выражение лица.

— Так… что у тебя произошло? — спросила она, заинтересованно.

— Ой, не спрашивай даже, — устало ответила Рита и рассказала о событиях, что случились вчера.

Услышав её, Ольга была в шоке:

— Да этого просто быть не может! Такое даже для твоего хорька слишком.

— Оль, ну хватит. Наверное, родители настояли, чтобы он их сопровождал, — попыталась защитить Сергея Рита.

— Ты серьёзно это говоришь? Что за родители такие? Он же знал, что там счёт не оплачен! Мог бы вернуться, оплатить, и только потом ехать. Это для них мелочь, но твоему Серёже должно быть известно, какие для тебя это деньги, — не унималась Ольга.

Рита согласилась — Ольга была права во всём. Сергей мог бы легко исправить эту ситуацию. В течение дня она снова и снова пыталась связаться с ним, но все старания оказались напрасными.

Когда Ольга и Рита занимались подготовкой к раздаче лекарств, они не заметили стоящего рядом пожилого мужчину. Он случайно подслушал часть их беседы и, хоть пришёл с конкретной целью, ничего не сказал.

Фёдор Ильич сразу же узнал свою спасительницу, особенно её голос, хотя лицо немного стерлось в памяти. Он хотел её поблагодарить, но когда услышал о её неприятностях, почувствовал вину, что стал причиной её опоздания. Но затем он подумал, что такая достойная девушка не заслуживает того, как поступили с ней.

Старик тихо вернулся в свою палату, обдумывая произошедшее. Он не мог допустить, чтобы из-за него эта замечательная девушка осталась без средств. Некоторое время спустя в его палату вошла Рита с улыбкой на лице:

— Как вы сегодня себя чувствуете?

Фёдор Ильич улыбнулся ей в ответ:

— Всё неплохо, но ваши врачи не хотят позволить мне уйти домой.

Рита засмеялась:

— О, до меня уже дошли слухи, что у нас появился новый гуляка. Вам же не рекомендуется вставать, а вы по больнице прогуливаетесь, да ещё и домой собираетесь. Куда домой? Вам здесь как минимум две недели пробыть придётся для всех обследований, — объяснила она.

Пожилой мужчина тяжело вздохнул:

— И вы на их стороне? Я надеялся, что вы снова мне поможете.

— Помогу, конечно. У меня для вас два укола, — весело произнесла Рита.

Фёдор Ильич театрально вздохнул и с улыбкой сказал:

— Да сколько же можно! Зачем сначала спасать, а потом так мучить? Я с малых лет уколов боюсь…

— Неужели вы серьёзно так думаете, вы же взрослый человек? — Рита удивлённо посмотрела на своего пациента. — Лучше расскажите, почему вы с таким сердцем гуляете в одиночестве? У вас что, совсем нет близких, которые могли бы вас сопровождать?

— Во-первых, с сердцем у меня до этого всё было в порядке, — начал объяснять пожилой мужчина. — А во-вторых, этот случай ничего не значит, просто немного переборщил с эмоциями, вот оно и шалить начало. Но, если бы я гулял с родственниками, точно бы докатился до инфаркта. Они, кажется, только и думают, как избавиться от меня быстрее.

Рита покачала головой.

— Зачем вы так говорите? — с ноткой укоризны спросила она.

— Увы, но я бы с радостью оказался неправ, — тяжело вздохнул мужчина. — Есть такие люди: смотрят тебе прямо в глаза, улыбаются, уверяют, как сильно любят, а в кармане нож держат — ждут только удобного момента, чтобы ударить побольнее.

— Знакомо, — кивнула Рита, слегка помедлив. — Я, похоже, теперь тоже таких знаю. Ну, ладно. Мне пора, работы много.

Едва она успела сделать пару шагов в сторону двери, как та настежь распахнулась. В палату шумно ввалились родственники Фёдора Ильича. Рита остановилась в изумлении, её брови поползли вверх — лица были знакомые. Первым в комнате оказался Сергей.

— Рит, даже не начинай! Ты сама виновата! — сразу накинулся он на девушку. — Тебе прекрасно было известно, что мои родители терпеть не могут опоздания. А ты специально так поступила! Ты своим поступком дала понять, что тебе плевать на них и на меня!

Мать Сергея последовала за ним, не удостоив Риту даже взглядом, демонстративно пройдя мимо. Девушка хотела было что-то ответить, но вместо этого просто развернулась и направилась к выходу.

— Риточка, будьте добры, вернитесь, — неожиданно обратился к ней Фёдор Ильич, оправившись от шока.

Рита тяжело вздохнула, но развернулась и медленно подошла к нему. Только сейчас она начала понимать, что перед ней тот самый дедушка-тиран, про которого Сергей рассказывал с недовольством.

— Не принимайте их слова близко к сердцу, Риточка, — сказал Фёдор Ильич, пристально глядя на неё. — Они у меня избалованные. Работать не хотят, деньги обожают, да ещё и хорошую мину при плохой игре строят. Вот что я вам скажу. Если бы не вы, эта несправедливая история в ресторане выглядела бы совсем иначе. Они бросили вас одну, и вам пришлось оплатить немаленький счёт за них. А ведь вы опоздали не потому, что безответственны, а потому что спасали меня в парке, когда мне стало плохо. Пусть сначала у вас прощения попросят, вот тогда и поговорим.

Мать Сергея возмущённо вскрикнула:

— Папа!

— Просите прощения и свободны! — повторил дедушка.

— Что значит «свободны»? Ты обещал денег на моё путешествие! У меня билеты на завтра! — воскликнула мать.

— Путешествие, говорите? А отец тем временем лежит в больнице с сердечным приступом, — с расстановкой ответил Фёдор Ильич. — Я всё сказал.

После этого родственники в замешательстве покинули палату. Рита стояла в оцепенении, глядя на пациента.

— Жестко вы с ними. Это ведь ваша семья, — с сомнением произнесла она.

Через три дня Рита снова влетела в его палату, её лицо было напряжённым.

— Фёдор Ильич, прошу вас, простите их! У меня просто больше нет сил! Они постоянно звонят и умоляют о прощении. Мне ничего от них не нужно, лишь бы оставили меня в покое!

Фёдор Ильич тонко улыбнулся.

— Вот и хорошо. Если извиняются, значит, всё поняли, — кивнул он. — Знаете, Риточка, у меня к вам вопрос. Вы никогда не думали стать врачом? У вас прекрасно получается заботиться о людях.

— Задумывалась об этом, но мне с трудом хватает на жизнь, а если буду учиться, то не смогу работать, — объяснила Рита.

Фёдор Ильич с энтузиазмом потёр руки.

— Господи, наконец-то у меня есть шанс сделать что-то действительно значимое! Я знаю, как вас отблагодарить, и не собираюсь принимать отказ!

Рита взяла паузу, но потом улыбнулась и присела рядом с ним. В этом человеке признавалась такая жизненная энергия, что она заряжала всех вокруг, включая её саму. Фёдор Ильич уже увлечённо делился с Ритой её потенциальными планами на ближайшие годы.

Рита застыла на месте. Перед ней было то самое кафе, о котором рассказывала бабушка. Оно открылось совсем недавно, и персонал ещё не был полностью укомплектован. Возможно, здесь найдётся работа и для неё. Сделав глубокий вдох, девушка толкнула дверь.

Когда-то, много лет назад… Хотя для неё это казалось целой вечностью, на самом деле прошло всего семь лет. Тогда Рите было восемнадцать, и она давала свой первый сольный концерт. Успех был ошеломляющим, а впереди маячило яркое будущее. Но мечтам и планам не суждено было сбыться.

Возвращаясь домой, их машину на огромной скорости протаранил грузовик. Отец и мать погибли на месте. Риту сильно покалечило, но она осталась в сознании. Она видела, как уходят её родители. Бабушка, узнав о трагедии, перенесла инсульт, и её ноги почти перестали слушаться. Жизнь разделилась на «до» и «после». Три месяца в больнице.

Затем начался долгий период восстановления, одна операция за другой. Осталась сильная хромота — кости срослись неправильно, а врачи допустили ошибку, пытаясь исправить ситуацию. Бабушка почти не вставала с постели. Первые два года были адом. Стоило закрыть глаза, как перед Ритой вновь возникали лица родителей, авария, кровь…

Первым делом пришлось продать все украшения. Бабушка тихо плакала, а Рита собирала вещи по ящикам. Лекарства стоили огромных денег. Устроиться на работу она не могла — хромота отпугивала работодателей. Возможно, дело было не только в ней, но и в её взгляде, выражении лица. Вариантов было мало. Рита умела только играть на рояле. Да, в школе она училась хорошо, но…

Кроме школы и музыки, она ничего не знала. Поэтому пыталась устроиться продавцом или на другую подобную работу. Но работать сутками она не могла из-за бабушки, а на дневные смены и без неё хватало желающих. Когда деньги от продажи украшений закончились, Рита продала свой рояль. Когда-то родители копили на него, занимали. Рояль был старинный, дорогой, качественный.

Рита провела две ночи в слезах, прежде чем решилась на этот шаг. Она не знала, в чьи руки попадёт рояль. Пришли незнакомцы, отсчитали деньги и увезли инструмент. Теперь бабушка понемногу передвигалась по квартире сама, хоть и с ходунками. Рита оформила для неё доплату по инвалидности, и теперь они кое-как сводили концы с концами. Ничего лишнего — питались скромно, без мяса и сладостей, но хотя бы выживали. О кафе бабушка узнала от соседок.

Иногда те заглядывали в гости, приносили что-нибудь к чаю, подолгу сидели, обсуждая новости и сплетничая.

Дверь кафе открылась бесшумно, но над головой Риты зазвенели колокольчики. В холле появился молодой человек:
— Здравствуйте, мы пока не работаем.
— Здравствуйте, я знаю. Я по поводу работы, — смущённо улыбнулась Рита.
— Какая должность вас интересует?
— Любая. У меня только школьное образование.
— Может, официанткой?
Девушка покраснела ещё сильнее:
— Нет, официанткой я не смогу.
Парень приподнял бровь:
— Тогда остаётся уборщица. График — с двенадцати дня до закрытия.
— Мне подходит.

Он тут же потерял к ней интерес и крикнул вглубь помещения:
— Валер, выйди сюда! Кандидатка на уборку.

Через минуту появился другой мужчина. Он окинул Риту оценивающим взглядом:
— Пьянка — увольнение без оплаты. Прогулы — то же самое. Надеюсь, уважительных причин будет немного.
— Конечно, — тихо ответила Рита.
— Пошли.

Он повёл её через зал, объясняя, что и где нужно убирать. Девушка внимательно слушала, кивая. Валерий пару раз обернулся, заметил её хромоту и хмыкнул, будто всё понял.

Рита шла за Валерием, слушала его указания, но вдруг споткнулась и остановилась. Всё вокруг будто исчезло — она увидела свой рояль. Узнала бы его из тысячи, из миллиона. Сделала шаг вперёд, коснулась крышки инструмента, закрыла глаза. Внутри неё зазвучала музыка, будто ожили забытые мелодии.

Но её погружение прервал грубый, насмешливый голос:
— Чего уставилась? Иди швабры бери. Ты для рояля не годишься.

Рита отдёрнула руку. Слёзы накатили на глаза, но она сдержала их. На мгновение она представила, как выглядит со стороны: потрёпанная одежда, хромая нога, потухший взгляд.
— Извините.

Валерий был старшим по персоналу. Сюда его пригласил друг Алексей, который первым вышел к Рите. Лёша занимал должность главного администратора, и Валерий мечтал, что рано или поздно подловит его на ошибке и займёт его место. Это новое заведение больше напоминало ресторан — и размерами, и уровнем. Ходили слухи, что у владельца таких мест несколько, причём не только в их городе.

Эх, многое бы Валерий отдал, чтобы оказаться на месте хозяина. До открытия оставалось три дня. Мечтать было некогда — нужно было следить, чтобы всё было идеально чисто и красиво. Мужчина вздохнул. Персонал вроде бы подобран неплохо. Даже симпатичные девчонки есть. Если бы не эта хромоножка — она портила всю картину. Скорее всего, если бы первым к ней вышел Валерий, она бы сразу ушла.

Но Лёшка всегда был мягкосердечным. Пусть работает. Обычно такие люди всё на себе вытягивают. А если её ещё и приструнить, то вообще проблем не будет.

Валерий потянулся и пошёл проверять, как идёт работа. Рита трудилась здесь уже полгода и, как ни странно, чувствовала себя счастливой. Платили исправно, и для её должности зарплата была вполне приличной.

Коллектив подобрался дружелюбный, девчонки все добрые и отзывчивые. Вот только Валерий, похоже, её невзлюбил и постоянно пытался придраться. Но Рита всегда выполняла работу на совесть, так что придираться было не к чему. Это, видимо, и злило Валерия, заставляя его искать поводы для замечаний на пустом месте.

— Почему ведро стоит посреди зала? — раздражённо спросил он.

Рита оперлась на швабру и улыбнулась:
— Валерий Николаевич, а где ему стоять, если я мою пол?

— Не знаю, где-нибудь в углу. Оно всем мешает.

— Кому всем? Кафе закрыто. Как оно может мешать?

Рита услышала, как девчонки засмеялись. Это действительно было забавно. Ведро с водой стояло на танцполе, где места хватало, чтобы обойти его с любой стороны.

Валерий тоже услышал смех и покраснел от злости. Но на девушек он даже цыкнуть не мог — они ему не подчинялись. Оставалось срывать злость на Рите да ещё на посудомойке. Посудомойщица его сразу посылала, так что основная нагрузка доставалась Рите. Валерий уже приготовился сказать ей что-нибудь колкое, как в зал вошёл Алексей:
— О, Валер, я тебя искал.

— Что-то случилось?

— Нет, всё в порядке. Просто предупреждаю: в выходные кафе закрыто для посетителей. У нас будет праздновать день рождения местный банкир.

— Никифоров, что ли?
— Именно он.
— Ну надо же! А что, на ресторан денег не хватило?
— Ну, он сказал, что заходил к нам пообедать, и ему очень понравилось. Да и зачем ресторан? Пусть у нас отдохнёт. Люди все солидные, воспитанные, платят хорошо, а проблем с ними никаких.
— Ничего не разобьют, не устроят скандалов.
— Тоже верно.
— Ладно.

Валерия отвлекли, его запал иссяк, и он быстро удалился. Рита с облегчением выдохнула. Ей оставалось совсем немного, и можно было идти домой.

— Ой, Рит, он тебе покоя не даст! — за одним из столиков присела Светлана. Они жили в одном районе, поэтому часто уходили вместе.
Рита вздохнула:
— Что поделаешь? Потерплю.
— Надо тебе, как Сергеевне! Послала его, дверь закрыла! Она недавно в фартук его тыкнула и сказала: «Иди, мой посуду, а я домой!» А время было самое горячее. Вот наш Валера перепугался, даже извиняться начал. Теперь в посудомойку и не заходит.
Рита рассмеялась:
— Молодец!
— Да уж, я бы так не смогла — меня бы сразу уволили.

В день банкета все были на взводе. Официантки в десятый раз проверяли сервировку. Рита с тряпкой в руках бегала по залу, вытирая невидимую пыль. Даже Валера никого не трогал, занятый своими делами. Все эти дни Рита пыталась вспомнить, где слышала фамилию Никифоров. Потом решила, что, наверное, это просто известная фамилия, вот и запомнилась.

Гости подъезжали на роскошных автомобилях. Парковка была забита до отказа. Девчонки осторожно выглядывали и комментировали:
— Ой, смотрите, это Олеся Кирова, у неё салоны красоты по всему городу!
— А это владелец торгового центра возле рынка!
— А вон и сам хозяин!

Рита чувствовала, как учащённо бьётся сердце. Ей, в принципе, не нужно было выходить в зал, разве что если что-то разобьют или прольют. Но, видимо, она заразилась всеобщей нервозностью.

Прошёл уже час с начала мероприятия, как в подсобку ворвался Алексей:
— Валер, девчонки, всё пропало! Хозяин меня убьёт!
— Что случилось?
— У нас до сих пор нет штатного музыканта. А банкир думал, что помимо современной музыки будет и живая. Он же видел у нас рояль. Что делать, а?

Алексей обвёл взглядом присутствующих, даже не заметив довольной ухмылки Валерия, и без надежды спросил:
— Никто не умеет играть на рояле?
Валера тут же отрезал:
— Конечно, никто.
— Я могу, — тихо сказала Рита, глядя на Алексея.
Валера расхохотался:
— Швабра и рояль — это разные вещи, идиотка!
Но Лёша его не слушал:
— Рит, насколько хорошо ты играешь? Понимаешь, что будет только хуже, если ты провалишься?

— Понимаю, не переживайте. Только я не могу в этом пойти.

Алексей хлопнул в ладоши:
— Девчонки, поможете решить проблему?
— Конечно, сейчас всё сделаем!

Рита потянулась к нему:
— Можно потушить свет, пока я сажусь за рояль?

Алексей недоумённо посмотрел на неё, но, видимо, догадался, в чём дело, и просто кивнул. Через десять минут Рита, прекрасно ориентируясь в зале, уже сидела за инструментом. Ей хотелось плакать. Она опустила руки на клавиши, и вместе с приглушённым светом в зал полилась грустная мелодия. Все разговоры стихли.

Рита не видела и не слышала никого. Она играла, закрыв глаза, наслаждаясь и одновременно тоскуя. Девушка не замечала, как из-под её ресниц медленно катятся слёзы.

— Она плачет. Почему? — спросил Алексей, глядя на Светлану.
— Почему, почему? Потому что это её рояль. Ей пришлось продать его после аварии, чтобы хватило денег на лекарства. Лёш, если проболтаешься кому-нибудь, я тебя прибью!

Алексей совсем другими глазами посмотрел на Риту. Как он раньше не замечал, насколько тонкие, почти прозрачные у неё руки, длинные пальцы, да и осанка… Всех сбивала с толку её хромота, которая одним махом перечёркивала все достоинства. А ведь и профиль… Это лицо человека одухотворённого, талантливого.

— Что, залип?
— Я сама в шоке. Ритка, когда играет, — совсем другой человек.

Как только мелодия смолкла, зал встал. Все аплодировали. Алексей выдохнул:
— Ничего себе! Валерка, ищи новую уборщицу. Музыканта я сам нашёл.

Валерий понуро кивнул. Мечта снова показала ему язык и скрылась в тумане. К Рите подошёл мужчина.

Это был тот самый банкир, которому сегодня отмечали юбилей:
— Здравствуйте, а я вас узнал. Вы Маргарита? Маргарита Полецкая?

Она растерянно смотрела на него:
— Да, это я. А мы разве знакомы?
— Я был на вашем первом концерте. Жена меня туда потащила. Знаете, я не большой любитель музыки, но тогда был поражён. Куда же вы пропали? Я несколько раз пытался узнать, когда будет ещё концерт, но никто ничего толком не знал. Кто говорил, что вы уехали, кто — что с вами что-то случилось…

Рита покачала головой:
— Простите, я бы не хотела…

Алексей не сдержал слова. Всё рассказал банкиру, когда тот к нему обратился.
— Не понимаю, почему… Ведь те, кто в них въехал, должны были всё возместить, включая операции.
— Ну, это я не знаю. Сам узнал только сегодня.

Риту и бабушку разбудил звонок в дверь.
— Кто это так рано?

Рита открыла и остолбенела. Перед ней стоял её рояль. За ним улыбающийся Алексей и работники.
— Рит, встречай!
— Что это? Как это?
— Никифоров купил нам в кафе новый современный инструмент, а этот приказал вернуть тебе.
— Мне? — Рита расплакалась.
— Да не реви ты, вот тебе письмо от него!

Рита взяла в руки конверт. В записке говорилось, что вчера его вечер был чудесным благодаря ей. А ещё банкир написал, что в жизни всё должно быть уравновешено. Её ждут в частной клинике на консультацию, а он оплатит все расходы по операции. За деньги Рита может не переживать, это вообще не главное.

И вот уже через год они вместе с Лёшей танцевали свой первый свадебный танец именно в их кафе.

Спасибо, что дочитали до конца! Если история вам понравилась, надеюсь на вашу поддержку кнопкой «палец вверх». Всего доброго!

Маргарита давно предчувствовала, что этот день настанет, но, когда это произошло, всё равно растерялась. Она стояла, не зная, что делать дальше. Роман, её муж, лишь пожал плечами:

– Тебе не пятнадцать лет, чтобы задавать такие вопросы. Самой пора соображать.

– Значит, мне придётся съехать? – тихо спросила она.

– Ты всё правильно поняла, – сухо ответил он. – Но не переживай, я купил тебе половину дома. Дёшево, зато своё.

Рита усмехнулась:

– Почему только половину? На целый дом не хватило?

Роман покраснел от раздражения:

– Хватит, Рита, не начинай. Мы уже давно не муж и жена. Мне всё это надоело!

Она молча развернулась и вышла из комнаты. Конечно, надоела. Пока Роман управлял их общими финансами и решал всё в доме, ему жилось прекрасно: деньги на развлечения, посиделки с друзьями в бане, а возможно, и на кого-то ещё. Но как только Рита перестала отдавать ему свою зарплату, он сразу вспылил:

– Ты думаешь, твои копейки что-то решают в этом доме?

– Роман, я уже четвёртый год хожу в одних и тех же сапогах, – спокойно ответила она. – А ты за это время обновил весь гардероб. Разве это справедливо? И кстати, почему «копейки»? С моими подработками я зарабатываю не меньше тебя.

Разговор тогда зашёл в тупик. Рита знала, что у Романа есть любовница, на которую он и тратил их общие деньги. Но когда его финансовое положение ухудшилось, а с любовницей, видимо, начались проблемы, дома участились скандалы.

Рита давно подумывала о разводе, но её останавливало лишь одно – некуда было идти. После последнего ссоры, когда Роман пришёл домой и не нашёл ужина, он устроил сцену. Рита спокойно объяснила, что поужинала в кафе, так как он уже три месяца не давал ей денег. Это его взбесило. Он кричал, что она никому не нужна, что у неё даже детей быть не может, и что живёт с ней только из жалости.

Тогда Рита с трудом сдержала слёзы, но поняла, что их отношения подошли к концу. Она начала готовиться к неизбежному. Сегодняшний вопрос о том, что ей делать, она задала скорее по привычке. Она не собиралась бороться за половину однокомнатной квартиры. Но Роман, видимо, боялся именно этого. Он усмехнулся:

– Ты же у нас такая умная и правильная. Вот и выкупи вторую половину дома, если хочешь.

Он знал, что это невозможно. Половину дома ему продали за копейки, потому что вторую часть никто бы не купил. И Рита вскоре поняла почему.

История дома была проста. Раньше в нём жила семейная пара, но муж попал в аварию и стал инвалидом. Жена, не выдержав такой жизни, подала на развод и продала свою половину дома. Вторая половина осталась за её бывшим мужем, который теперь был прикован к постели. Дом не был разделён на две части, и продажа касалась лишь квадратных метров.

Рита собрала вещи, вызвала такси и решила сразу отправиться на новое место жительства. Зачем снимать квартиру, если она всё равно не сможет её содержать? Дом, судя по году постройки, казался крепким и ухоженным. Когда она подъехала, то удивилась: «Неужели Роман так раскошелился? Хотя бы попробовать выкупить вторую половину… Жить одной в таком доме, пить чай под акацией…»

Она открыла дверь. Замок сработал легко, без скрипа, будто им часто пользовались. Дом выглядел ухоженным, но что-то в нём было странным. Почему дверь была только одна? Рита вошла внутрь. В воздухе витал запах лекарств. Она осмотрелась: большая комната, совмещённая кухня и столовая, ещё одна комната с открытой дверью. Рита заглянула туда: просторное, светлое помещение, почти пустое. Из этой комнаты вели ещё две двери. Одна была открыта – вероятно, бывшая спальня. А вторая – закрыта.

Рита решительно толкнула дверь и едва не лишилась чувств от неожиданности. В комнате её встретил взгляд мужчины, который, судя по всему, жил здесь. На стене тихо работал телевизор, рядом с кроватью стоял небольшой столик с бутылкой воды и лекарствами.

– Здравствуйте, – смущённо произнесла Рита.

Мужчина усмехнулся:

– Ну, здравствуйте. Это вам продали половину моего дома?

Рита кивнула, растерянно оглядываясь:

– Я не понимаю… Полдома – это вот это всё? Никаких перегородок, отдельного входа?

– Нет, – спокойно ответил он. – Дом никогда не делили. Так что теперь вы владеете половиной дома вместе со мной.

Рита вздохнула:

– Теперь всё ясно. А я-то думала, что мой муж вдруг стал щедрым. Оказалось, он просто остался верен себе. Извините, я временно займу другую комнату, пока не найду жильё.

Мужчина пожал плечами:

– Живите, пользуйтесь всем домом. Мне всё равно – я из этой комнаты никуда не выхожу. Даже в поликлинику не нужно ходить – ко мне приезжают. Кстати, меня зовут Олег.

Рита уже хотела закрыть дверь, но задержалась:

– А вы сами… готовите, занимаетесь хозяйством?

– Нет, конечно, – ответил он. – Раз в два дня ко мне приходит сиделка.

Рита прикрыла дверь и отправилась за своими вещами. «Как-то всё неправильно. Сиделка раз в два дня… А в остальное время? Он же совсем молодой, наверное, почти мой ровесник».

Перетащив вещи, она решила перекусить. Достала пакет с продуктами и осмотрелась. «Наверное, хозяин не будет против, если я займу одну полку в холодильнике», – подумала она.

Однако холодильник оказался не просто пустым – он был выключен из розетки. Рита открыла ящики: остатки крупы, соль, но даже сахара не нашла. «Интересно, чем его кормят?» – удивилась она.

Женщина закатала рукава и принялась готовить. Через некоторое время она поймала себя на том, что напевает какую-то мелодию. Улыбнулась: «Странно, только что развелась, жить негде, всё непонятно, а я песни пою. И настроение почему-то хорошее».

Через час она постучала в дверь и вошла:

– Олег, я приготовила ужин. Поужинаем вместе?

Он мрачно посмотрел на неё:

– Давайте сразу договоримся: мне не нужна ваша жалость. Я не голодаю, так что…

Рита решительно поставила поднос на столик:

– Давайте договоримся иначе. Я не собираюсь вас жалеть. Просто я оказалась в чужом месте, брошенная мужем, и мне одиноко. Я просто хотела поужинать с кем-то. Хоть с живым человеком.

Олег смутился:

– Простите, я привык ко всем так относиться. Все вокруг только советы дают, делают вид, что понимают.

Рита присела на стул:

– Я вас понимаю. Сколько людей вокруг, которые знают, как вам жить, лучше вас самих.

Олег, поднося ложку ко рту, закатил глаза:

– Рита, я вас не прощу. После такого ужина я точно не смогу есть то, что готовит сиделка.

Они ещё долго пили чай, а Рита украдкой осматривала комнату. «Странно, коляска стоит, а он ей не пользуется», – подумала она.

– Вы же понимаете, рано или поздно я спрошу, что случилось. Если не хотите рассказывать, просто скажите, я отстану.

– Нет, рано или поздно вы всё равно узнаете. Лучше я расскажу. Два года назад я попал в аварию. Казалось, ничего серьёзного, но во время операции на спине что-то пошло не так. Меня еле спасли.

Сначала говорили, что всё будет хорошо. Потом собирали консилиумы, обследовали, но я чувствовал, что ноги не слушаются. Меня выписали, сказав, что со временем всё восстановится. Но, как видите, ничего не изменилось.

Год назад приезжал какой-то профессор. Моя жена, тогда ещё жена, записала меня к нему. Он сказал, что операция прошла нормально, но время упущено. Нужно было сразу после аварии начинать реабилитацию. Но тогда этого не сделали.

Когда Елена услышала этот приговор, она собрала вещи и ушла. Потом я узнал, что она поделила всё, что у нас было. Хотя сама ничего не вкладывала. Машину забрала, даже не подумав, что она после аварии. Дом поделила. И, как я сегодня узнал, быстро продала свою половину такому же беспринципному человеку, как и сама. Вот и вся история.

Рита удивлённо приподняла брови:

– Не поняла. Вы что, просто так будете лежать и ждать конца?

– А что вы предлагаете?

– Как что? Бороться! Ну, делать что-то, жить, в конце концов!

– Как, простите, жить? Вы думаете, вы один такой на свете? Нет, не один, и не два, и не три. Таких, как вы, тысячи, и никто сам себя не губит. Ну, это, конечно, ваше дело, но мне, наверное, такого не понять.

Рита встала, начала собирать посуду.

– Я тогда в той комнате устроюсь.

Олег кивнул:

– Весь дом в вашем распоряжении. Мне всё равно только в этой комнате быть. Спасибо, кстати, за ужин.

Рита прикрыла за собой дверь, на мгновение задержалась, хотела спросить, не нужно ли чего, но потом решила, что Олег может обидеться. «Как-то же он жил до меня».

Заснула она моментально, а утром её разбудил раздражённый голос:

– Господи, когда вас, инвалидов, соберут и вывезут на остров, чтобы вы там ползали друг за другом! Сил моих больше нет!

Риту будто пружиной подбросило. Она увидела побелевшие скулы Олега – видно было, как сильно он сжимал зубы, чтобы не ответить. На кухне какая-то женщина деловито складывала в сумку продукты Риты.

– Бог в помощь, – процедила Рита.

Женщина вздрогнула и выронила колбасу, которая никак не хотела помещаться в уже переполненную сумку.

– Не боитесь надорваться? – голос Риты был мягким, но глаза… – Давайте-ка я вам до двери помогу донести.

Женщина попятилась, но Рита схватила сумку и так ударила ею воровку-сиделку, что та развернулась и бросилась к двери. Но Рита не собиралась сдаваться.

До калитки… Молодая женщина успела «припечатать» сиделку ещё несколько раз. В последний момент из сумки выпала упаковка с яйцами, которые размазались по плащу беглянки.

Рита вернулась домой, с сожалением посмотрела на то, что осталось в сумке, и выбросила её вместе с содержимым. Повернулась – и глаза её невольно расширились: Олег смеялся!

– Рита, ну вы даёте! Видели бы вы себя, гроза морей. Я даже испугался, что вы её батоном по голове ударите.

Рита тоже рассмеялась, а потом сказала:

– Сейчас выпьем кофе, и я в магазин. Иначе, пока я на работе четыре дня, мы тут с вами с голоду помрём.

– Как давно я не пил кофе… Рита, подойдите, пожалуйста. Вон там, в ножке стола, тоже деньги. Из-за меня ваши продукты пострадали. Да не смотрите на меня так. Сейчас найти сиделку для такого, как я, нереально. А если оставить деньги просто так, их тут же не будет. Возьмите, купите что-нибудь и от меня. Только, что же я теперь буду делать без сиделки?

Рита улыбнулась:

– Да не переживайте, что-нибудь придумаем. А пока я вам помогу. Между прочим, я медсестра. Почти доктор.

– Почти? Ага, с тремя курсами медицинского. Потом вышла замуж, и на этом карьера закончилась.

Рита и Олег жили, существовали, соседствовали уже почти полгода. Она ходила на работу, готовила, помогала Олегу, хоть тот и сопротивлялся. Иногда вечерами они подолгу разговаривали. Именно Рита, узнав, что садиться ему всё-таки можно и нужно, заставила Олега передвигаться на кресле хотя бы по дому. Потом сама сделала съезд с крыльца.

Прошло два года.

«Да, батенька, честно говоря, очень удивили. Как-то у вас получилось. У вас мышцы же пустыми были. Все усохли практически, а сейчас – любо дорого посмотреть. Не иначе любовь тут замешана».

Олег смущённо посмотрел на Риту и кивнул:

– Ну, без неё никуда.

– Что скажете, доктор?

– Что я скажу… Никаких противопоказаний, чтобы начать подниматься, не вижу. Ваши ноги вас выдержат, хуже вы не сделаете, но будьте готовы: ходить придётся учиться заново.

– Я знаю, доктор, я готов. Я смогу!

Олег был уверен, что сможет. Даже если не сможет, то всё равно сможет. Другого выхода у него не было. Вчера Рита сказала ему, что беременна. Он готов был сразу встать, но она не дала, сказала, что сначала нужно проконсультироваться.

Он знал, что Рита смотрит на него, переживает больше, чем он сам. Было не просто страшно, было очень страшно и очень больно.

Ещё несколько сантиметров. Олег отпустил коляску и посмотрел на неё:

– Я смогу. Ради вас смогу.

— Пап, ну пап!

Мужчина, тихо беседовавший с молодой женщиной, чтобы не беспокоить других пациентов, обернулся к дочери.

— Настя, веди себя прилично.

— Пап, мне надоело тут сидеть. Я уже всё рассказала Лизе. Можно я пройдусь по коридору?

— Настя, конечно, нет. Здесь больные, им нужен покой.

Женщина улыбнулась.

— Вить, не будь таким строгим. Настя просто пройдётся. Правда, девочка? Она никому не помешает.

Девочка энергично кивнула, а затем показала отцу, как будто закрывает рот на замок. Виктор улыбнулся. Он обожал свою дочь. Так же, как и сестру, которую ласково называл Лизкой. Она попала в больницу с аппендицитом, но теперь всё было в порядке, и через пару дней её выписывали.

Они все скучали по ней, особенно Настя, ведь Лиза заменяла ей маму, хотя сама была ещё совсем молодой. Когда жена Виктора умерла, Лиза сразу приехала.

— Небрежно, — сказала она. — Поживу у тебя, с Настей будет проще, да и вообще.

Виктор знал, что Лиза пожертвовала карьерой. Пусть временно, но всё же. Она работала в крупной компании, где ей пророчили успех, и ушла прямо перед повышением.

Настя вышла в коридор, огляделась. Казалось, никто не обращал на неё внимания, а значит, можно снова пойти посмотреть на спящую принцессу. За стеклянной дверью, на странной кровати, лежала прекрасная принцесса.

Она была настолько красивой, что у Насти захватывало дух. Девочка была уверена, что это именно спящая принцесса, ведь недавно Лиза читала ей сказку.

Но в сказке принцессу разбудил принц, а здесь она всё ещё спала. Настя рассудила: «Может, принц потерялся или с ним что-то случилось, и принцесса снова уснула».

Девочка медленно шла по коридору. Пациенты ходили туда-сюда. К кому-то тоже пришли дети, так что на Настю никто не обращал внимания. Вернувшись в палату, она услышала вопрос отца:

— Ну что, нагулялась?

Девочка выглядела испуганной.

— Пап, а скажи, спящим принцессам могут делать уколы не врачи, а просто люди?

— Ну, а почему нет? Врачи тоже люди. И не могут же они всё время быть в белых халатах.

Настя облегчённо вздохнула. Поцеловала Лизу.

— Мы завтра снова придём. Не скучай.

Лиза обняла племянницу.

— Ой, завтра можно не приходить. Если всё будет хорошо, послезавтра меня выпишут.

Настя нахмурилась.

— Нет, мы всё равно придём, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Лиза засмеялась, а Виктор с улыбкой сказал:

— С нашей Настей не забалуешь.

На следующий день в клинике началась суматоха. Никто из врачей не сталкивался с таким, чтобы родственники сами требовали отключить пациента от аппаратов. Обычно всё было наоборот.

Лиза с трудом поймала лечащего врача. Роман Евгеньевич остановился, посмотрел на неё странным взглядом, затем встряхнул головой.

— А, Елизавета, что-то случилось? Беспокоит?

— Беспокоит. Вы сегодня не зашли, а я не знаю, готовиться ли к выписке на завтра? Мне нужно предупредить родственников, чтобы вещи привезли.

— Елизавета, давайте так. Сейчас у меня важный консилиум. Честно, ни о чём другом думать не могу. Ближе к вечеру я ко всем зайду и всё объясню. И родственникам позвоните. Договорились?

Лиза вздохнула.

— Договорились.

— А сегодня домой нельзя?

— Сегодня нельзя. Три дня после операции ещё не прошло.

Лиза вздохнула и, понурив голову, пошла в палату. Врач постоял, словно вспоминая, куда шёл, затем поднял палец и быстро зашагал по коридору.

Роман Евгеньевич с самого утра чувствовал себя не в своей тарелке. Он был врачом старой школы и привык бороться за жизнь пациента до конца. Но тут возникла сложная ситуация. И что самое удивительное, некоторые коллеги поддерживали мужа пациентки, который настаивал на отключении её от аппаратов.

Он не мог этого понять. Да, мозг находится в состоянии сна, но он не погиб. Неизвестно, сколько ещё она может пролежать в таком состоянии. Но пока нет никаких явных показаний для отключения. Да, шансы на выздоровление минимальны, но они всё же есть. И если бы не настойчивость её мужа, этот вопрос, возможно, даже не поднимался.

Через полчаса в палате собрались все врачи, которые наблюдали Инну. Она поступила к ним после падения с большой высоты. Согласно протоколу, она полезла на чердак своего дома, якобы за кошкой, но потеряла равновесие и упала.

Дом был двухэтажный и крепкий, поэтому падение оказалось серьёзным. Её сразу доставили в больницу. Множество переломов, травмы. Но самым опасным было то, что женщина почти сразу впала в кому.

Врачи надеялись, что это реакция на болевой шок, и что она скоро очнётся. Но время шло, а улучшений не было. Вчера вечером её муж позвонил и потребовал отключить Инну от аппаратов.

— Я уже давно живу в подвешенном состоянии! Если честно, я её мысленно похоронил. Даже если вы когда-нибудь её разбудите, она, скорее всего, будет как овощ. И это в лучшем случае. Прошло больше трёх месяцев. Я — её наследник, и я требую закрыть этот вопрос.

Разговаривать с этим человеком было неприятно. Но он действительно имел право на такое требование. Однако окончательное решение оставалось за консилиумом. Если большинство проголосует «за», то аппараты отключат. Если нет, процесс может затянуться ещё на три месяца. И все понимали, что мужчине нужны были только деньги. Сам он был лентяем и бездельником.

Как и ожидал Роман Евгеньевич, мнения разделились. Половина врачей считала, что нужно продолжать бороться. О каком «овоще» может идти речь, если мозг функционирует? Все полушария работают. Нужно искать причину, почему пациентка не выходит из комы.

Один из молодых врачей усмехнулся.

— Вы мыслите по-старинке. Посмотрите на ситуацию с другой стороны. Что делать родственникам? Как им жить?

Роман Евгеньевич разозлился.

— А при чём здесь родственники? Это не их жизнь. Решать, лишать человека жизни или нет, могут только высшие силы.

— Роман Евгеньевич, вы ещё предложите помолиться.

— Некоторым это не помешало бы, чтобы хоть немного очиститься от грехов.

Молодой врач многозначительно посмотрел на мужа пациентки, словно крутя пальцем у виска. Тот вышел вперёд.

— Послушайте, зачем вам лишние проблемы? Вы же понимаете, рано или поздно её всё равно отключат. Я — наследник, и запомню, кто мне мешал. Она не двигается, не реагирует уже больше трёх месяцев. Разве не очевидно, что это конец?

Врачи переглянулись. Конечно, показания были, но в чём-то мужчина был прав: после такого срока шансы на выздоровление практически нулевые.

— Ну что, коллеги, ваше мнение?

В палате на минуту воцарилась тишина. И вдруг её нарушил детский голос:

— Неправда. Эта красивая тётя открывала глаза, улыбалась мне, а потом пришёл этот дядя, она испугалась, он сделал укол, и она снова уснула.

Роман Евгеньевич бросился к источнику голоса.

— Ты? Ты приходишь к Елизавете Сидоровой?

— Да, и каждый раз я захожу к этой красивой тёте. Вчера она открыла глаза и улыбнулась.

— Это бред! Вы что, будете слушать ребёнка? — муж пациентки схватил девочку за плечо, собираясь вытолкнуть её из палаты, но другие врачи вмешались.

Заведующий отделением строго сказал:

— Все, покиньте палату. У двери выставить охрану. Роман Евгеньевич, найдите кого-то из взрослых, чтобы остался с ребёнком, пока мы её допросим.

— Я не уйду, пока вы не отключите аппараты! — мужчина попятился под взглядом врача. — Вы ещё пожалеете об этом. — Он выбежал из палаты.

Один из врачей вернулся с Виктором. Тот выглядел испуганным.

— Настя, солнышко, что ты наделала?

Роман Евгеньевич успокоил его:

— Не волнуйтесь. Девочка ничего плохого не сделала. Нам просто нужно задать ей несколько вопросов. Без вашего присутствия мы не можем этого сделать. Пройдёмте в ординаторскую.

— Настенька, расскажи ещё раз, только подробнее, что ты видела.

Девочка вздохнула, посмотрела на отца и снова вздохнула.

— Когда мы приходили к Лизе, я всегда ходила посмотреть на спящую принцессу. В этот раз я снова пошла. Я смотрела на неё, и вдруг она открыла глаза. Сначала она так посмотрела вокруг, а потом улыбнулась мне. Что-то прошептала, но я не расслышала. Потом зашёл тот дядя. Принцесса испугалась, он сделал ей укол, и она снова уснула.

Виктор кивнул.

— Да, вчера дочь спрашивала, могут ли принцессам делать уколы не врачи, а обычные люди. Я не придал этому значения. Думал, это просто детские фантазии.

Заведующий отделением воскликнул:

— Подождите, а где была медсестра? Настенька, ты видела медсестру?

— Ну да, она тоже была там. Но когда дядя пришёл, они… они поцеловались, и она ушла.

В кабинете воцарилась мёртвая тишина. Затем Роман Евгеньевич произнёс:

— Неужели из-за этого пропал журнал?

Все переглянулись, а главный врач сказал:

— Так, я вызываю полицию. Вы все идите к пациентке. Сделайте все анализы, снимите все показания, но выясните, что он ей вводил.

Теперь в больнице началась настоящая суматоха. Врачи и медсёстры носились, словно у всех включился реактивный двигатель. Затем появились полицейские. Потом в кабинет заведующего привели медсестру.

Её вывели из больницы. Все пациенты, которые могли передвигаться самостоятельно, высыпали в коридор. Шила в мешке не утаишь, и многие стали самовольно собираться домой. Шума было столько, будто это не больница, а сумасшедший дом.

Виктор долго сидел у Лизы. Он не понимал, можно ли им с Настей идти домой, или они ещё понадобятся. Уже перед закрытием больницы для посещений к ним зашёл уставший Роман Евгеньевич.

— Лиза, завтра домой. А вы не могли бы оставить свой номер телефона? Вас, вероятно, вызовут в участок вместе с дочкой для дачи показаний? Да, конечно.

Виктор написал на листке всё, что требовалось, и протянул доктору. Настя коснулась его руки.

— А спящая принцесса проснулась?

Врач улыбнулся.

— Почти. Совсем близко. Дело нескольких часов. Представляешь, ты спасла ей жизнь. Ну или разбудила.

Врач вышел из кабинета, а Лиза и Виктор одновременно сказали:

— Ну, Настя.

Она по привычке затараторила:

— А что Настя? Что сразу Настя-то?

Потом замолчала, растерялась. Её ведь не ругают?

Прошёл почти месяц с того дня, как Лизу выписали из больницы. Она уже и забыла, что у неё там когда-то что-то вырезали. Сегодня Насте исполнялось 7 лет. И дома готовились к празднику. День рождения у Насти был в канун Дня Победы. И потому настроение было какое-то праздничное.

За стол сели в пять. Пришли Настины подружки, их родители, и как только начали резать торт, в дверь позвонили. Виктор удивлённо поднял бровь. Кто бы это мог быть? Лиза махнула рукой.

— Я открою.

Вернулась через минуту с широко раскрытыми глазами.

— Настя, к тебе гости!

За Лизой в комнату вошла невероятно красивая женщина. За ней два коротко стриженных мужчины, которые несли коробки и пакеты.

— Здравствуйте! Здравствуй, моя спасительница!

Настя запрыгала и захлопала в ладоши.

— Ура! Спящая принцесса проснулась! А ты ещё красивее, чем когда спала!

Инна присела и обняла её.

— Спасибо тебе, моя хорошая. Я никогда этого не забуду. И всегда, всю твою жизнь буду тебе помогать. Вернее, всю мою жизнь.

— Инна? Не может быть.

Она выпрямилась, удивлённо посмотрела на Виктора.

— Витька, Сидоров? Как? Погоди, это твоя дочь?

Он кивнул, а потом не удержался. Обнял Инну, а она его.

— Витька, ты меня всегда в школе от всех спасал, а теперь? Теперь меня спасает твоя дочь.

Никто. Абсолютно никто ничего не понимал. Виктор пояснил.

— Мы с Инной учились в одной школе. Все в неё были влюблены, ну в том числе и я. Но так как я был спортсменом, то только мне дозволялось провожать Инну и отбивать от неё навязчивых ухажёров.

Она рассмеялась.

— А потом мы переехали, защитника у меня не стало, и я вышла замуж за этого. Ну, не будем о грустном. Давайте, парни, доставайте подарки. Надеюсь, и мне найдётся местечко за вашим столом.

Лиза подмигнула старшему брату и шепнула:

— Похоже, теперь я со спокойной душой могу вернуться к своей карьере.

Виктор покраснел, показал сестре кулак и бросился помогать Инне. В голове у него творился настоящий хаос. Одна только мысль была чёткой: «Принцесса проснулась, принцесса одна, и она здесь».

А через год Настиной мамой стала принцесса. И ещё, она пообещала, что скоро у неё будет братик-принц.

Фёдор Петрович давно мечтал посетить кладбище, чтобы навестить сына. Однако состояние здоровья долгое время не позволяло ему осуществить это желание. Краска и инструменты были приготовлены заранее, и сегодня он проснулся с ощущением, что чувствует себя лучше. После завтрака он начал собираться. Два месяца назад он заметил, что ограда на могиле сына покосилась, а калитка висела неровно. Это было неудивительно, ведь прошло уже почти десять лет с тех пор, как он похоронил своего мальчика. На самом деле, Саша не был его родным сыном. Фёдор Петрович и его жена прожили вместе 20 лет, но детей у них не было. После долгих раздумий они решили взять ребёнка из детского дома. Там они сразу обратили внимание на худого пятилетнего мальчика, который с грустью смотрел на них. Фёдор Петрович почувствовал, как его сердце сжалось.

— Почему этот мальчик сидит один? — спросил он.

— Саша у нас особенный, — ответили ему. — Его мать привела его сюда полгода назад. Это была тяжёлая сцена. Он плакал, не хотел расставаться с ней, и у нас сердце разрывалось. С тех пор он живёт сам по себе, не может простить и понять этого предательства. Как мы ни старались, он не идёт на контакт.

Фёдор Петрович с женой сразу решили, что смогут помочь Саше поверить, что жизнь не так уж мрачна. Пока оформляли документы, они брали его на прогулки. Саша делал всё, что ему предлагали: ел мороженое, катался на каруселях, но его глаза оставались пустыми.

Целый год потребовался, чтобы Саша начал смотреть на них без страха. Только через год он однажды вечером подошёл к Фёдору Петровичу и спросил:

— Вы меня правда никогда не бросите?

— Никогда, я тебе обещаю.

Маленький Саша прижался к нему и заплакал. С того момента они забыли, что Саша не был их родным сыном. Мальчик радовал их во всём. Он хорошо учился и после школы поступил в военное училище. Они жили в небольшом посёлке, и мало кто из ребят продолжал учёбу после школы, поэтому родители были невероятно горды Сашей. На каникулах и в отпуск он приезжал не отдыхать, а помогать родителям. В посёлке все завидовали, видя, как трепетно Фёдор Петрович с женой относились к сыну.

Саша остался служить. Родители волновались, особенно когда он не выходил на связь. Они знали, что он находится в опасных местах. Позже его списали по состоянию здоровья. Саша загрустил и через два года заболел. Врачи лишь разводили руками. Болезнь обнаружили слишком поздно.

Вскоре после смерти сына скончалась и жена, а Фёдор Петрович остался один…

Он вышел во двор, и к его ногам подбежал старый пёс по кличке Буян. Пёс был уже в годах. Если перевести на человеческий возраст, он был ровесником Фёдора Петровича.

— Ну что, Буян, пойдём к Сашеньке? Пойдём.

Старый пёс, казалось, понимал слова хозяина и радостно вилял хвостом.

Они закрыли калитку и направились по грунтовой дороге. Кладбище находилось на другом конце деревни. Нужно было пройти через всё поселение, а затем преодолеть ещё километр.

— Добрый день, Фёдор Петрович! Куда это вы с Буяном путь держите? — окликнула его Марья Степановна.

— Здравствуй, Марья Степановна. Иду к сыну и жене. Надо оградку подправить и покрасить.

— Ох, как же вы сами-то? Больной ведь. Неужели некого попросить?

— Внуков Бог не дал, а чужого человека просить… Ты сама знаешь, возьмёт денег, да и переделывать потом придётся. Время сейчас такое…

Фёдор Петрович с Буяном продолжили путь. У входа на кладбище они встретили мужчину, явно не местного. Тот прошёл мимо, не поздоровавшись. Фёдор Петрович удивился: в их деревне каждый здоровается, даже если незнаком. А тут…

На кладбище царил беспорядок. Неделю назад был сильный ветер, который поломал ветки. Фёдор Петрович вздохнул…

— Ох, сколько работы нам с тобой предстоит, Буяша.

Собака зарычала.

— Что это ты злишься? Не понравился тебе тот прохожий? Мне тоже. Но какое нам до этого дело…

Когда Фёдор Петрович уже собрал ветки, Буян вдруг начал рыть землю у самой ограды. Земля разлеталась в стороны. Пёс рыл, одновременно лая и визжа. Наконец он остановился и громко залаял.

Фёдор Петрович подошёл к яме и замер. В вырытой Буяном ямке виднелся угол картонной коробки. Она явно была закопана недавно, так как картон ещё не успел промокнуть от влажной земли. Возможно, её спрятал тот самый незнакомец. Фёдор Петрович расчистил землю вокруг коробки, которая оказалась довольно большой, и с трудом вытащил её.

И тут в коробке что-то зашевелилось. Он начал разрывать картон, а Буян крутился вокруг, не переставая лаять.

— Тише, тише…

Внутри лежали тряпки. Фёдор Петрович осторожно отодвинул их и вскрикнул. В коробке лежал младенец, совсем крошечная голенькая девочка. Она двигалась, открывала ротик, пыталась вдохнуть воздух, но сил кричать у неё не было. Сколько времени она провела под землёй? Наверное, не больше получаса. Воздуха в коробке хватило, чтобы она не задохнулась.

— Ох, Господи!

Он схватил малышку и побежал к выходу с кладбища, а Буян мчался впереди, громко лая. Много лет пёс так не бегал. Сердце Фёдора Петровича колотилось, словно готово было выпрыгнуть из груди, а дыхание обжигало горло. Но он не останавливался. Они спешили к Ольге Сергеевне, бывшей фельдшерице их посёлка. Хотя медпункт уже давно закрыли, жители по-прежнему обращались к ней за помощью.

Ольга Сергеевна копала грядки в саду, когда заметила, что Фёдор Петрович бежит к её дому. Видимо, случилось что-то серьёзное. Быстро ополоснув руки в бочке с дождевой водой, она побежала ему навстречу.

— Фёдор Петрович, что случилось?

Он едва смог протянуть ей девочку и прохрипеть:

— Нашёл… в коробке… закопанную…

В этот момент малышка тихонько пискнула, и Ольга Сергеевна, словно очнувшись, быстро взяла её на руки и побежала в дом.

Она ловко запеленала малышку в мягкое полотенце, пока её муж судорожно набирал номер скорой и задавал Фёдору Петровичу множество вопросов. Через полчаса у калитки Ольги Сергеевны уже стояли врачи скорой помощи и полицейские. Вокруг суетились любопытные соседи. Кто-то из них дал Фёдору Петровичу капли для сердца.

На следующий день к дому Фёдора Петровича подъехала необычная машина, которую он раньше никогда не видел. Мужчина попытался встать с дивана, но ноги, уставшие после вчерашних событий, не слушались. Саша, муж фельдшерицы, выглянул в дверь.

— Кто там?

— Здравствуйте. Вы Фёдор Петрович?

— Да, это я, — ответил старик, с трудом поднявшись с дивана и подойдя к двери.

— Я Герман, дедушка той девочки, которую вы спасли.

Фёдор Петрович увидел, как крепкий парень заносит большую коробку и ставит её на стол. Герман положил рядом пачку денег.

— Это для вас, угощения. А это деньги на ваши нужды. Я понимаю, что благодарить деньгами может быть не совсем правильно, но не знаю, как ещё выразить свою благодарность. Примите, это от всего сердца.

Фёдор Петрович сел. Герман продолжил:

— Моя дочь вышла замуж против моей воли. Я сразу понял, что её мужу нужны только деньги, но она не слушала. Когда она забеременела, я подумал, что, возможно, ошибался. Увы, она умерла при родах. Я ничего об этом не знал. Девочка выжила, а зять хотел побыстрее получить наследство. Вот он и решил избавиться от неё. Я даже представить не мог, что такое возможно. Следствие всё выяснит. Зятя уже арестовали, а девочка… Это единственное, что связывает меня с дочерью. Я должен был настоять на своём, но не хотел вмешиваться в её семью.

Фёдор Петрович понимал, как тяжело терять близких.

— С девочкой всё в порядке? — спросил он.

— Да, всё хорошо, вы успели вовремя. Спасибо вам огромное.

Фёдор Петрович снова и снова рассказывал, как всё произошло. Он также упомянул, что оградка на могиле сына покосилась, и он пришёл её поправить.

Фёдор Петрович смог нормально передвигаться лишь спустя две недели. В той коробке с подарками оказалось столько всего, что средств хватило бы не только на новую оградку, но и на памятник. В один из ясных дней Фёдор Петрович взял рулетку и вышел из дома, а рядом с ним бежал его верный пёс.

— Пойдёшь со мной, дружище?

Собака радостно вильнула хвостом и звонко залаяла. Они прошли через калитку и почти сразу встретили Марию Степановну.

— Куда это ты направляешься, Фёдор Петрович?

— На кладбище. Дед той девочки приезжал, оставил деньги. Вот решил замеры сделать и новую оградку заказать. Старая совсем покосилась.

— Иди, конечно.

Фёдор Петрович продолжил путь, а пожилая женщина смотрела ему вслед и невольно перекрестилась. Она знала больше, чем он предполагал, ведь накануне сама была на кладбище.

Фёдор Петрович шагал, время от времени оборачиваясь и разговаривая с собакой:

— Главное, чтобы сегодня всё прошло спокойно, ведь так, дружище? Да, без неприятностей, обойдёмся.

Вдруг старик остановился и огляделся, не понимая, где оказался. Перед ним возвышался величественный мемориальный комплекс. Высокие и изящные оградки из массивных чёрных цепей, белый щебень, плитка и величественные чёрные памятники. Фёдор Петрович замер в изумлении, заметив, что на памятниках были выгравированы имена его сына и жены. Они выглядели так реалистично, что казались живыми.

— Санечка…

Повернувшись ко второму памятнику, Фёдор Петрович сразу понял, кто всё это устроил. Конечно, это был Герман. Он тихо поклонился и прошептал:

— Спасибо тебе, добрый человек. Ты сделал всё как надо.

Фёдор Петрович присел на скамейку рядом с могилами.

— Ну вот, мои родные. Теперь можно и отдохнуть. Всё сделано, как я и мечтал. Я не приходил к вам, пока не закончил дела, но теперь всё в порядке.

Вечером Мария Степановна заметила, что пёс Буян вернулся один, без хозяина. Собака жалобно скулила, словно пыталась что-то сказать. Женщина поняла: что-то случилось, и пошла к дому Фёдора Петровича. Как она и ожидала, дом был заперт. Она быстро собрала соседей, и они поспешили на кладбище.

Фёдор Петрович сидел на скамейке с улыбкой на лице. Он ушёл. Организацию похорон взял на себя Герман. А Буян не захотел покидать Марию, несмотря на предложение Германа забрать его в загородный дом. Пёс часто бегал на кладбище. Он прожил ещё два года после своего хозяина и умер у красивой оградки, возле которой его и похоронили, чтобы он оставался рядом с семьёй и с Фёдором Петровичем.

– А ну пошла отсюда! Развелось бродячих… – какой-то мужчина в тёмном пальто с раздражением пнул собаку ногой особенно сильно.

Юля в который раз нервно поглядывала на часы – до отправления автобуса оставалось всего пятнадцать минут. Она переминалась с ноги на ногу, пытаясь согреться, и всё плотнее куталась в любимый шерстяной шарф. Два месяца… Целых два месяца она не видела маму. И вот наконец-то долгожданная встреча!

На остановке было немноголюдно – всего несколько хмурых пассажиров, спрятавших носы в воротники
Старенький ПАЗик, покряхтывая, подкатил к остановке
Пассажиры загудели, как растревоженный улей
Звонок маме
Но вечером всё изменилось
На остановке было немноголюдно – всего несколько хмурых пассажиров, спрятавших носы в воротники
И… небольшая рыжая собачка, которая отчаянно пыталась укрыться от ветра, прижимаясь к бетонной стене. Её шерсть свалялась комками, а худое тельце дрожало от холода.

Собака несмело приблизилась к полной женщине в меховой шубе, видимо, надеясь согреться рядом.

– Фу! Брысь отсюда! – женщина брезгливо отмахнулась сумкой. – Ещё блох не хватало подцепить от этой дворняги…

Собака отскочила и попыталась пристроиться около группы подростков. Один из них, рисуясь перед девчонками, схватил горсть грязного снега:

– Смотрите, как я ее!

Снежок больно ударил собаку в бок. Подростки засмеялись.

– Давай ещё! – поддержала его девочка в розовой куртке, тоже нагибаясь за снегом.

Несчастное животное заметалось по остановке, натыкаясь на ноги людей и получая пинки и тычки со всех сторон.

– А ну пошла отсюда! Развелось бродячих… – какой-то мужчина в тёмном пальто с раздражением пнул собаку ногой особенно сильно.

Животное жалобно заскулило, но даже не попыталось убежать. Видимо, настолько замёрзло, что просто не было сил. В карих глазах застыли страх и немая мольба о помощи – такие человечные эмоции, что у Юли защемило сердце.

– Прекратите! – вырвалось у неё. – Как вам не стыдно?! Она же просто замёрзла!

Мужчина что-то буркнул себе под нос и отвернулся. А Юля… Юля уже знала, что делать. Без колебаний сняла тёплый шарф и, осторожно приблизившись к собаке, укутала в него дрожащее тельце.

– Ну-ну, не бойся, маленькая… – прошептала она, прижимая к себе неожиданную находку. – Сейчас согреешься.

Вот и автобус!

Старенький ПАЗик, покряхтывая, подкатил к остановке
Юля уже представляла, как устроится на сиденье и будет смотреть в окно.

– Документы на собаку, — потребовала кондуктор.

— Какие документы? Вы же видели — собака не моя. Замерзнет ведь.

С собакой нельзя! – категорично отрезала кондуктор, загораживая проход. – Вы что, правил не знаете?

– Но послушайте, она же совсем маленькая! – Юля попыталась воззвать к сочувствию. – Она никому не помешает! Не могу же я её здесь оставить…

– Ещё чего! – возмутилась та самая женщина в меховой шубе, протискиваясь мимо. – У меня, может, аллергия! Я за полную стоимость билета плачу не для того, чтобы с блохастыми ездить.

– Правильно! – поддержал её какой-то дедок с задних рядов. – Развели тут приют на колёсах! То собаки, то кошки… А потом вещи пропадают!

– Девушка, вы задерживаете рейс! – водитель нервно барабанил пальцами по рулю. – Или проходите без собаки, или выходите!

– Да выкиньте вы эту дворнягу! – прокричал кто-то из салона. – Люди замерзли ждать!

– Я с детьми еду, между прочим! – добавила молодая мама, прижимая к себе закутанного малыша. – Мало ли, что у этой собаки за болезни!

Пассажиры загудели, как растревоженный улей
Кто-то демонстративно отворачивался к окну, кто-то качал головой, цокая языком, а группа подростков с задней площадки снова начала отпускать обидные шуточки.

– Без документов не положено, – кондуктор была непреклонна. – Или вы, или собака. Выбирайте! И побыстрее, пожалуйста, у нас график!

– Вот именно! – поддакнул мужчина в пальто, тот самый, что пинал собаку на остановке. – Из-за одной ненормальной весь автобус стоит. Молодёжь совсем стыд потеряла…

Юля почувствовала, как предательски начинают гореть щёки. Собака, словно понимая происходящее, ещё крепче прижалась к её ногам, тихонько поскуливая. В этом момент она как никогда остро ощутила всю несправедливость мира – когда десятки людей могут быть так жестоки к маленькому замёрзшему существу.

Тяжело вздохнув, она отступила от дверей автобуса. Разве можно предать того, кто тебе доверился? Особенно когда весь мир, кажется, против него?

– Ничего, малыш, – прошептала она, глядя вслед отъезжающему автобусу. – Мы что-нибудь придумаем. Я тебя не брошу.

Звонок маме
Самый сложный момент. Юля даже на скамейку присела – ноги вдруг стали ватными. Три гудка… пять… Наконец знакомый голос:

– Алло! Юленька! Ты где? Я уже в окно выглядываю!

– Мам… – голос предательски дрожит. – Прости, я сегодня не приеду…

Секунда тишины. А потом:

– Что значит не приедешь?! – мамин возмущённый голос был настолько громким, что собака испуганно прижала уши. – Я же пироги напекла! С яблоками, как ты любишь! Два месяца ждала! Что случилось?!

– Тут такое дело… Понимаешь…

– Нет, я не понимаю! – мама явно заводилась. – То работа-работа, то друзья-подруги, а теперь что? Какая ещё собака?!

– Мамочка, её просто некуда было деть! Она замёрзла совсем, и все её пинали…

– Юля! – в трубке послышался глубокий вздох. – Ты в своём уме? Променять встречу с родной матерью на какую-то бродячую собаку? Я тут готовлю с утра, весь дом прибрала, борщ твой любимый сварила…

– Но мам…

– Никаких «но»! – в мамином голосе зазвенели слёзы. – Вот оно, современное воспитание! Собаку ей жалко, а мать – нет! Я, между прочим, давление себе намерила, чтобы убедиться – здорова, могу тебя встретить.

Юля прикрыла глаза. Так тяжело слышать эти причитания, но…

– А если она умрёт тут без помощи? – тихо спросила она.

– О, господи! – мама всхлипнула. – Теперь я ещё и виновата буду, если твоя дворняга… Слушай, там что, собачьих приютов нет? Полиции? МЧС? Обязательно было автобус пропускать?

– Мам, ну какие приюты? Они все переполнены… И не берут без документов… Я узнавала.

– Конечно! Ты уже всё узнала! А матери позвонить, предупредить – времени не нашлось! – мама явно начала заводиться по второму кругу. – Я, значит, тут стою, жду-переживаю, а ты…

– Мамочка…

– Что «мамочка»? Специально в магазин за творогом бегала, чтобы твои любимые пирожки напечь.

Повисло тяжёлое молчание. Собака, словно чувствуя напряжение разговора, положила голову Юле на колени и преданно заглянула в глаза.

– Мам, я завтра приеду, обещаю! Сходим к ветеринару, оформим документы…

– Ага, теперь ещё и деньги на документы тратить! – мама горько усмехнулась. – А они, между прочим, знаешь сколько стоят? У меня соседка свою кошку оформляла…

– Я сама заплачу, – твёрдо сказала Юля. – Из своих.

– Из своих она заплатит! – в трубке послышалось какое-то шуршание, потом звон – видимо, мама с расстройства что-то уронила. – Лучше бы эти деньги на билет потратила! Или бабушке лекарства купила!

– Мам…

– Всё, не звони мне больше сегодня! – голос мамы дрогнул. – Я так расстроилась… Давление, наверное, поднялось… Пойду валидол поищу…

Связь оборвалась. Юля ещё несколько секунд смотрела на потухший экран телефона. На душе было муторно…

Но вечером всё изменилось
Телефон зазвонил неожиданно. Мамин номер.

– Юленька… – голос звучал странно, будто сдавленно. – Ты только не пугайся, доченька. Тот автобус… На котором ты должна была ехать… Он в кювет съехал. Гололёд, водитель не справился. Троих в больницу увезли, в тяжёлом состоянии…

Повисла долгая пауза. Юля почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Знаешь что? – вдруг совершенно другим тоном произнесла мама. – А привози-ка ты эту собачку ко мне! Места во дворе много, будка старая после Шарика осталась… Будет у нас теперь свой ангел-хранитель!

Юля улыбнулась, глядя на свою находку. Рыжая «хулиганка» уже освоилась и с увлечением грызла тапок, который стащила из прихожей.

– Вот видишь, – прошептала девушка, почёсывая собаку за ухом, – всё не просто так получилось. Завтра поедем к бабушке! Только сначала к ветеринару забежим – нам ведь документы нужны… А потом… А потом я тебе такую жизнь устрою!

И знаете что? Теперь каждый раз, когда Юля приезжает к маме, её встречают не только пироги с яблоками, но и радостный лай рыжей красавицы по кличке Лиска.

Вспоминая тот ноябрьский день, мама каждый раз качает головой:

– Надо же… Если бы не она, если бы не это опоздание…

А Лиска, словно понимая, о чём речь, важно поднимает голову и машет хвостом. Мол, так и было задумано!

И правда – иногда судьба преподносит нам удивительные сюрпризы. Нужно только уметь их разглядеть. Даже если они приходят в образе замёрзшей бродяжки на автобусной остановке…

Нам нужна твоя зарплата, и точка! – свекровь не хотела слушать ответ
— Ира, как ты могла так подставить нас всех? – Мария Олеговна злобно смотрела на невестку и тяжело дышала

«Дай ей волю, она бы в драку кинулась, — подумала Ирина. — Только знает, что ответка будет серьёзной».

— В чём Вы меня хотите упрекнуть? – по возможности спокойно спросила Марина.

— Только не делай вид, что не понимаешь!

Было видно, что Марии Олеговне всё труднее было сдерживаться от искушения начать рукопашную. Это было вполне в её стиле. Сама она неоднократно рассказывала, чуть ли не с гордостью, что выросла в криминальном районе и всегда может за себя постоять.

— Никому спуску не даю! – заявила она как-то Ирине. — Учти на будущее.

— Учту, — ответила девушка. — Но и Вы учтите, что у меня такие же правила в жизни.

Тогда ещё будущая свекровь заметно напряглась. Но всё ещё пыталась трепыхаться.

— Ты что, готова ударить мать своего будущего мужа? – спросила она настороженно.

— Конечно, — спокойно ответила Ирина. — Вы же не моя мать. Меня собственная сроду даже пальцем не тронула. Чужой, тем более, не позволю.
Ирина передала этот разговор Сергею, с которым они тогда только планировали пожениться. Дело в том, что мать жениха всё это заявила, когда Сергей вышел, и они с Ириной остались в кухне вдвоём. Было это в день знакомства двух женщин.

— Ничего себе, заявленьице! – возмущалась Ирина. — С ходу надумала мне угрожать.

— Ой, Ир, я ненавижу это, — отмахнулся Сергей. — Сколько раз за неё стыдно было. Чуть что не по ней, сразу в драку лезет. Сколько раз уже в неприятности из-за этого попадала, без толку. Я всю жизнь битый, Юлька тоже.

Юля была младшей сестрой Сергея.

— Серёжа, без обид, но если она что-то подобное себе позволит в отношении меня, я церемониться не буду, — сказал Ирина.

— Имеешь полное право, — ответил тогда Сергей.

Почему-то именно это вспомнила Ирина, когда Мария Олеговна стояла перед ней и сжимала кулаки. Только вот позиция Сергея в данной ситуации Ирину удивляла.

— Только не делай вид, что ты не понимаешь! – закричал Мария Олеговна. — Ты разрушила планы нашей семьи!

— Какое отношения я имею к планам вашей семьи? – показательно удивилась Ирина. — Они меня вообще не волнуют. У меня есть собственная семья.

— Нет! – Мария Олеговна в гневе топнула ногой. — Серёжа тебя привёл в НАШУ семью! В мою! Так испокон веков было. Ты знаешь, что означает «невестка»?
Ирина молчала, и свекровь ответила за неё.

— Невесть кто! Приблуда чужая, которую в семью приводят. А что означает «свекровь»?

Ирина вновь промолчала.

— Та, что всех под свой кров собирает! Ясно тебе? Мы тебя в свою семью приняли, а ты…

— Мария Олеговна, Вы сейчас серьёзно или бредите? – Ирина, конечно, привыкла, что мать её мужа – дама с очень большими тараканами в голове. Но чтобы они настолько были упитанными, не подозревала даже. — Что за чушь старорежимная? Мы в 21 веке живём.

— Меня не волнует, какой век, — прошипела свекровь. — Мне нужно, чтобы всё было по правилам. Как у людей.

— По Вашим правилам, Вы хотели сказать? – Ирина усмехнулась. — Так вот, на меня в этом плане можете не рассчитывать. И да, Вам пора.

Ирина, вообще, уже сто раз пожалела, что впустила её.

— Гонишь меня? – злобно сверкнула глазами Мария Олеговна.

— Можете и так считать, — спокойно ответила Ирина, открыла входную и выжидающе посмотрела на свекровь.

Мария Олеговна, наконец, убралась, осыпая на ходу проклятьями несговорчивую невестку.

Ирина же, выпроводив незваную гостью, вернулась в комнату и посмотрела на телефон. От мужа не было ни звонков, ни сообщений. Интересно, он сам знал об этом визите своей матери?

* * *

Строить Ирину Мария Олеговна пыталась ещё до начала их с Сергеем совместной жизни.

— Свадьбу будем делать! – заявила Мария Олеговна, когда Сергей вновь привёл Ирину к матери для важного разговора.

Заявление было сделано так, как будто Ирины не было в кухне. Точнее, её просто решили поставить перед фактом, и её мнением никто интересоваться не собирался.

— Не будет никакой свадьбы, — сказала она, а свекровь как будто не услышала, и продолжала свой монолог.
— Я уже список гостей набросала, — говорила она, обращаясь к сыну, а Ирину игнорируя. — Всех родственников, кого вспомнила. Ты глянь потом, может, кого-то из коллег добавишь.

— Мама, Ира же тебе сказала, что свадьбы не будет, — спокойно, но твёрдо сообщил Сергей.

Свекровь, наконец, отреагировала, уставившись на сына, как на врага.

— Что за глупости? – удивилась она. — Я уже людям сказала…

— Наверное, для начала надо было нас спросить, — заметила девушка.

— А ты вообще заткнись! – рявкнула в её сторону Мария Олеговна, а затем сделала то, от чего Ирина ещё долгое время пребывала в состоянии ступора.

Мария Олеговна отвесила своему взрослому сыну увесистый подзатыльник. При Ирине. Девушка тогда так растерялась, что буквально открыла рот, не в силах сказать ни слова. Сергей как-то разом как будто согнулся и затих.

— Свадьбе быть! – заключила Мария Олеговна.

— Без меня, — решительно заявила Ирина и встала из-за стола. — Я ухожу отсюда.

— Куда собралась? – снова прорычала Мария Олеговна. — Тебя никто не отпускал!

Но Ирина решительно направилась к выходу, всё ещё в шоке переваривая увиденное.

Сергей её догнал уже на улице. Какое-то время они шли молча.

— Почему ты позволяешь своей матери так с собой обращаться? – спросила, наконец, Ирина.

— А что я могу сделать? – развёл руками Сергей. — Говорить с ней бесполезно. А ударить в ответ собственную мать я не могу.
Ирина даже не знала, что сказать. Они ещё какое-то время шли молча.

— Перебирайся ко мне, — наконец, произнесла она. — Нечего тебе там делать.

— Так ты же с напарницей квартиру снимаешь, — удивился Сергей.

— У неё парень появился, — пояснила Ирина. — Она у него часто ночует. Я улажу этот вопрос.

И Сергей вскоре переехал к невесте.

* * *

А через несколько дней туда явилась Мария Олеговна и устроила грандиозный скандал.

— Тварь, надумала семью мою разрушить! – кричала она на Ирину, норовя кинуться на девушку с кулаками. — Я тебя научу себя уважать.

Ирина не успела среагировать, как Мария Олеговна вцепилась ей в волосы и начала награждать тумаками. Девушке удалось вывернуться, и она изо всех сил ударила женщину в скулу. По инерции Мария Олеговна отлетела к стене, от которой тоже приняла ещё один удар. Чуть пониже спины. Она растеряно смотрела на Ирину, а та быстро подошла к поверженной женщине и наклонилась к ней.

— В следующий раз прибью, — спокойно сказала она. — А теперь вон отсюда.
Мария Олеговна поспешно ушла. Вечером, когда Сергей вернулся с работы, Ирина рассказала ему всё. Парень был впечатлён.

— Не пойму, как она нас нашла, — разводила руками Ирина. — Ты что, дал ей наш адрес?

— Нет, конечно, — ответил Сергей. — Скорее всего, она за мной проследила. Знает же, где я работаю.

— Больше я её не пущу, — категорически заявила Ирина.

Мария Олеговна действительно на время притихла. Ирина и Сергей расписались. Соседка по квартире окончательно съехала к своему парню, и молодожёны остались там уже официально.

* * *

Однажды Сергей вернулся с работы позже обычного и был явно чем-то загружен. Ирина с расспросами не лезла, и муж вскоре заговорил сам.

— Отец приехал, — мрачно сообщил он.

— Твой отец? – удивилась Ирина. — Откуда приехал? Я думала… Ни о чём не спрашивала, мало ли что.

Сергей невесело усмехнулся.

— У нас своя «Санта-Барбара» в семействе.

Оказалось, что отец Сергея, Николай Александрович, жил на две семьи много лет. Мария Олеговна так и не смогла женить на себе мужчину, даже родив ему двоих детей. Однако Николай Александрович время от времени их навещал, приезжая из другого города. Гостил неделю или две, а затем возвращался обратно.

Мария Олеговна и по сей день не теряла надежды переманить к себе отца своих детей. Поэтому в каждый визит своего Коленьки расстилалась перед ним белой скатертью, спеша выполнить любое его желание.

— Мать при нём знаешь, какая тихая, — говорил Сергей. — Слово поперёк боится сказать.
Ирине сложно было в это поверить, но она имела возможность убедиться во всём воочию, когда Сергей привёл её знакомить с отцом.

Мария Олеговна шуршала перед неказистым мужичком неопределённого возраста, как крепостная перед барином. Стол был щедро накрыт, а посередине красовалась бутылка дорогой водки. «Коленька такую любит».

— Её бы с икорочкой, — заметил Николай Александрович. И Мария Олеговна согласно закивала и бросила быстрый взгляд на Сергея, затем на Ирину.

— Интересно, на какие деньги твоя мать его так балует, — спросила Ирина, когда они с Сергеем возвращались домой.

Сергей не ответил и как будто напрягся, и Ирине это не понравилось.

— Серёжа… — она остановилась и остановила мужа, глядя ему в глаза. — В чём дело?

— Понимаешь, я хотел тебе сказать… — Сергей прятал глаза, а Ирина напрягалась всё больше. — В общем, я всю свою зарплату матери отдал. Юлька тоже.

— Зачем? – поражённо спросила Ирина. — Чтобы она своего ненаглядного Коленьку баловала?

— Понимаешь, для матери это важно, — ответил муж. — Отец для неё, как воздух. Если он на что-то обидится или останется недоволен, я даже не знаю, как она это переживёт. Мать всё ещё надеется, что он вернётся к ней.
— Серёжа, но это же абсурд! – Ирина в шоке смотрела на мужа. — Почему вы с сестрой должны идти на поводу у капризов своего отца и причуд матери? Они эту кашу заварили….

— Ира, ты не понимаешь, — Сергей по-прежнему старался не смотреть на жену. — Она моя мать. Мы с Юлькой боимся, что она может что-то с собой сделать… Прости.

В тот день разговор на данную тему был окончен.

* * *

А на следующий, возвращаясь с работы, Ирина застала свекровь у подъезда.

— Ты должна перевести мне деньги, — заявила свекровь. — Все, что есть.

— С чего бы это? – усмехнулась Ирина. — Не помрёт Ваш Коленька без икры.

— Он – отец твоего мужа! – закричала Мария Олеговна. — Сделаешь, как я скажу.

Ирина вновь попыталась возразить, но свекровь не дала ей такой возможности.

— Нам нужна твоя зарплата, и точка! – топнула она ногой. — Переводи прямо сейчас. Или… Серёжа тебя не простит.
— Пошла к черту, — спокойно сказала Ирина и вошла в подъезд, захлопнув дверь перед самым носом свекрови, которая не успела проскочить следом.

Вечером Сергей мрачно сообщил Ирине, что отец уехал и был очень недоволен.

— Серёжа, я не собираюсь участвовать в этом цирке!

Муж тогда ничего не сказал и вскоре куда-то ушёл. А затем прислал сообщение, что будет ночевать у матери, оттуда и поедет на работу. Зато утром явилась сама Мария Олеговна упрёками.

Сергей не писал и не звонил до самого вечера. Подумав, Ирина собрала его вещи и отправила с курьером на адрес свекрови. На следующий день муж встретил её возле работы и просил поговорить. Но Ирина заявила, что между ними всё кончено.

Она поняла, что иметь хоть какие-то дела с данным семейством она категорически не хочет. На свете полно молодых мужчин с адекватными матерями. Или сирот.

«Просто вышвырни их»: Он предал жену и ребенка в самый трудный период их жизни
Ирина Петровна, дайте мне, пожалуйста, неделю. Я придумаю, куда съехать, — Алиса старалась не смотреть в глаза свекрови.

— Да вышвырни ты их, и дело с концом! – Костя говорил о бывшей жене и собственном ребенке словно о ненужных вещах.

— Сынок, но это же родные люди! – мать не могла поверить, что слышит такие жестокие слова.

— Нашла о ком переживать: калека и безотцовщина несмышленая, — усмехнулся Костя.

— А не ты ли их такими сделал? Может, если бы ты помог Алисе, она бы уже давно восстановилась? – в голосе Ирины Петровны звучала досада. – Извини, Костя, мне сейчас некогда.

Алиса слышала этот разговор через приоткрытую дверь и теперь беззвучно плакала. Последние два дня все шло не так, как она планировала. Еще вчера она хотела обрадовать Ирину Петровну прекрасными новостями, но не успела. А теперь и вовсе не знала, как жить дальше.

***

— Да суй ты руку в рукав! Непутевая какая! Даже Илюшку маленького проще одевать! – Ирина Петровна ругалась на Алису, не в силах скрыть досаду.

— Я стараюсь, но не получается, — Алиса чуть не плакала, не в силах справиться с обыкновенным жакетом.

— Руки-то у тебя нормальные, так чего машешь ими как мельница крыльями?! Сил никаких на тебя уже нет…

Ирина Петровна попыталась еще раз помочь натянуть рукав, но Алиса неловко махнула рукой и едва не попала пальцами в глаз свекрови.

— Тьфу ты, какая… Теперь синяк будет! Одевайся сама как хочешь!

— Простите, — едва смогла пробормотать Алиса.

Алисе было очень обидно: ведь она не выбирала быть такой. Неуклюжая, ходить не может, ложку не всегда до рта доносит, одеться самой – непосильный труд. Даже сынок Илюшка, несмотря на то, что ему всего три годика, одевался сам. Ловко натягивал колготочки, путался в длинных рукавах кофты, но неизменно одолевал их, со смехом освобождая ручки.

— И я смогу, я упрямая! – говорила сама себе Алиса день за днем, а потом кое-как напяливала на себя и штаны, и водолазку, и жакет.

— Ох ты, горюшко мое, — в сердцах говорила свекровь и поправляла вещи на снохе.

— Ничего, в следующий раз лучше получится, — размазывая по щекам слезы шептала Алиса.

Ей, спортсменке, умнице и красавице (пусть и в прошлом) упорства было не занимать. Вот если бы рядом был любящий муж, она бы давно уже со всем справилась. Тогда, пять лет назад, ей казалось, что, наконец, сбыли мечты о семье. Но муж, обещавший небо в алмазах, оказался обычным слабаком и подлецом.Туры для семейного отпуска

***

В детдом Алиса попала уже подростком, в одночасье лишивших всех родных и дома. Девочка она была домашняя. Занималась спортом, много читала, ставила грандиозные цели. Казалось, весь мир у ее ног! Но все рухнуло, сгорело в огне. От гулкого одиночества и пустоты спасали подружки. Потом они выпустились, разъехались кто куда. Сама Алиса поступила в институт, получила место в общежитии

— Алиса, ты просто находка! – комендант общежития не могла нарадоваться на тихую девушку, старшую по этажу.

— Спасибо, но мне кажется, вы преувеличиваете, — улыбалась Алиса.

— Что ты! Я вообще удивляюсь, как ты держишь своих ребят в ежовых рукавицах! Вроде, такая маленькая, хрупкая, а эти бугаи слова боятся поперек сказать! В чем секрет?

— Я их по выходным пирогами кормлю! – смеялась Алиса.

И ведь правда: по субботам ребята тащили продукты, а девчонки пекли пироги. Так и жили дружно. Девушка всегда была в центре внимания, но близко к себе никого не подпускала.

После выпуска Алисе, наконец, дали квартиру. Поначалу однокурсники и бывшие соседи по этажу забегали в гости, но потом погрузились в свои заботы: семья, работа. Виделись лишь по праздникам. С девчонками из детдома общались редко: не все нашли свое место в жизни. Тогда-то Алиса впервые ощутила пустоту и одиночество. Чтобы избавиться от них, с головой ушла в работу. Она так много работала, что однажды попросту выгорела.Туры для семейного отпуска

— Алиса, вы же понимаете, что пустоту не получится заглушить работой? – пожилая женщина-психолог смотрела на девушку и, казалось, каждой клеточкой чувствовала ее боль как свою.

— Я привыкла занимать себя делом, если трудно, — попыталась объяснить Алиса.

— Понимаю, моя хорошая. Может, заведете питомца? – предложила психолог. – Я бы посоветовала собаку: так вы найдете новых друзей.

— Но как же работа? Я часто в командировках бываю, — глаза Алисы, только что радостно заблестевшие, снова стали грустными.

— Тогда хотя бы рыбку. Все одно: живая душа будет в доме.

В тот же день Алиса купила в зоомагазине аквариум, водоросли, компрессор и фильтр. И, конечно, рыбку. Да не простую, а золотую, телескоп. Чтобы все это добро довезти до дома, вызвала такси.

— Девушка, не торопитесь, я вам помогу! – таксист оказался обаятельным молодым парнем. Он весело рассмеялся, когда Алиса движением заправского фокусника извлекла из почти пустого аквариума пакет с золотой рыбкой.

— Это что, на уху рыбу купили? – попытался было пошутить он, но наткнулся на растерянный взгляд Алисы. – Извините, неудачная шутка.

— Вы правы, из этой рыбки уху сварить не получится, — холодно и колко ответила Алиса. – Подожду, когда появится и подрастет потомство. Так наваристее будет.

Таксист обескураженно смотрел на Алису. И тут оба рассмеялись.

— Люблю людей с чувством юмора! Кстати, рыбка очень красивая, такая же, как и вы.

— Спасибо, — Алиса опустила глаза.

— Я – Константин. А вы?

— А я – Алиса.

— Очень приятно. У вас совершенно сказочное имя!

Всю дорогу молодые люди болтали, смеялись. Потом Костя предложил помочь с аквариумом – и Алиса согласилась. Оказалось, что у парня тоже были рыбки, правда, в далеком детстве. Костя установил аквариум, объяснил, что и куда подключать, как кормить рыбку.

— Алиса, можно я к вам заеду, проведаю рыбку?

— Боитесь, что я ее съем? – напомнила шутку Алиса и рассмеялась.

— Нет, боюсь, что не смогу долго жить без вашего смеха.

— Ладно, заезжайте!

Костя таксовал в свободное от основной работы время: хотел поскорее накопить на свой дом. Алиса сразу понравилась ему. Он решил: если все сложится, обязательно женится на этой девушке. Костя во всем был таким: ставил цель и шел к ней.

— Алиска, выходи за меня! – однажды решился он сделать предложение.

— Хорошо, но прежде, чем идти в ЗАГС, скажи, где мы жить будем?

— Я два года назад купил участок. Мы с тобой построим большой дом. Только представь: под окном посадим елку, станем наряжать ее на Новый год. Рядом – качели, на них будут качаться наши дети. Дочка, такая же красивая, как ты, и сын…

— Такой же смелый и сильный, как ты, — улыбнулась Алиса.

— Мы с сыном построим домик на дереве, бассейн поставим. Ты будешь выращивать розы, а по выходным будем жарить шашлыки…

Свекровь приняла Алису довольно холодно. Она знала, что девушка воспитывалась в детском доме. Знала, что у нее есть квартира. И что Костя любит Алису – тоже знала. Но ей самой хотелось бы видеть рядом с сыном девушку… покрасивее. Сноха была спортивной, подтянутой, но без косметики – очень бледной и даже блеклой. Хорошо, что хоть расписываться не торопятся. Может, Костик бросит эту моль да найдет какую-нибудь другую девушку?

Алису отсутствие штампа в паспорте не пугало. Она все время говорила: семья должна быть в сердце и душе, а не на бумаге.Туры для семейного отпуска

— Костя, давай продадим квартиру – вот и будут деньги на строительство дома, — предложила Алиса.

— Ты уверена? – Костя нахмурился и потер переносицу.

— Да, мы же семья, — ласково улыбнулась молодая жена.

— А ведь нам должно хватить моих накоплений и денег с квартиры, — быстро прикинул Костя.

Пока строили дом, жить решили у Ирины Петровны – та сама предложила молодоженам не тратиться на съемную квартиру. Как ни странно, женщины быстро нашли общий язык, и Алиса все время хотела назвать свекровь мамой, но не решалась.

Стены, крыша, коммуникации уже были на месте, оставалась лишь отделка дома, когда Алиса сообщила Косте о скором пополнении в семье. Если честно, она переживала: своевременно ли это? Ведь расходов теперь будет в два раза больше, а ей нужно будет уйти в декретный отпуск.

— Родная, я так счастлив! – Костя кружил супругу по комнате, не в силах совладать с радостью.

— Отпусти! – визжала и смеялась Алиса.

— Родные мои! Как здорово! – у Ирины Петровны даже слезы появились на глазах, когда она узнала причину радости.

***

Время пролетело незаметно. Алиса стала похожа на дирижабль: двигалась плавно, медленно. На лице ее все время была мягкая улыбка, полная покоя и умиротворения. Костя старался каждую свободную минуту проводить с женой, чтобы не пропустить момент, когда родится малыш.

— Костя, кажется, началось, — Алиса проснулась среди ночи и стала трясти мужа за плечо.

— А? Что?

— Малыш решил появиться на свет. Вызывай скорую, — Алиса, конечно, готовилась к этому моменту, но сейчас была немного напугана.

— Милая, я буду с тобой рядом, — пока ехала скорая, Костя собрал все необходимые вещи.

Но будущего папу почему-то не пустили с Алисой, хотя они договаривались с врачом заранее. Алиса осталась одна в окружении чужих людей, без поддержки. Она увидела круглые глаза медсестры и испугалась не на шутку.

— Потерпи, дорогая, сейчас все пройдет, — последнее, что услышала Алиса, а потом погрузилась в сон.

Когда Алиса очнулась, стены и потолок кружились в диком танце. Руки и ноги стали словно чужими, а встать с кровати (да что там встать – даже просто приподняться!) никак не получалось.

Илюшку приносили несколько раз в день на несколько минут – на кормление. И Алиса никак не могла насладиться близостью сына, этого крохотного комочка, так похожего и на нее, и на Костю.

— Доктор, у меня ноги ничего не чувствуют. И болят, — пожаловалась Алиса накануне выписки.

— Что-то вы выдумываете: болят или не чувствуют? – съязвил врач.

— И болят, и не чувствуют.

— Ничего, скоро пройдет.

— И поясница болит, — продолжала Алиса.

— И это пройдет. У всех болит. Скоро восстановитесь.

Но шли неделя за неделей, а Алисе становилось хуже. Ирина Петровна предложила, чтобы сноха с внуком пожили с ней, пока Костя заканчивает отделку дома. Все решили, что так будет лучше.

— Алиса, да что ты за клуша такая! То уронишь, то разольешь, все неправильно делаешь, — постоянно ругался Костя.

— Милый, у меня сильно болят спина и ноги.

— Так займись собой! Иди на фитнес! Форму потеряла, двигаешься как гусыня, — Костя все чаще говорил неприятные вещи.

— Костя, — нередко встречала Ирина Петровна. – Не смей так говорить об Алисе.

— А что, я не прав? – удивлялся мужчина.

— Может, и прав. Но как муж ты должен поддержать Алису, а не критиковать.

— Вообще-то, юридически она мне не жена! – возразил Константин.

Ирина Петровна сама искала врачей снохе. Но той лучше не становилось. Бесконечные массажи, уколы, таблетки – все это приносило облегчение ненадолго. А потом стало еще хуже.

— Алиса, я так больше не могу. Я хотел нормальную семью. Дом с садом. Сына и дочь. Красавицу-жену. А что получил? Клушу, которая не то, что за мной и сыном – за собой ухаживать не может.

— Что ты хочешь сказать? – у Алисы все внутри оборвалось. Она отлично понимала, что имеет ввиду Костя

— Что-что… Не понимаешь? Я ухожу.

— А мы?

— Что – вы?

— Что нам делать?

— Кому – нам? Моя мать не обязана за тобой ухаживать. Ты нам никто. Так что ищи, куда съехать. Илюшку заберу, когда подрастет. Пока ему нужнее ты. Все. Прощай, — и Костя, прихватив чемодан, ушел.

***

Ирина Петровна сразу заявила Алисе, что никуда не отпустит ее. Ребенок маленький, Алисе самой нужна помощь. Девушка была настолько шокирована предательством мужа, что у нее отказали ноги. И все заботы о малыше и снохе легли на плечи Ирины Петровны. Ох, и наслушалась она «предложений» от доброхотов! Даже подруги не понимали, зачем возится со снохой. Но каждое утро у Ирины Петровны начиналось одинаково.

— Алиса, Илюша, ну-ка просыпайтесь, засони! – будила их Ирина Петровна и заставляла делать зарядку.

Алиса плакала, но делала ненавистные упражнения. Илюшка все повторял за мамой и бабушкой.

— Теперь – умываться, чистить зубы, а я приготовлю завтрак!

Алиса ковыляла с ходунками в ванную, помогала Илюшке умыться (или это уже сынок помогал маме?), потом они вдвоем шли на кухню.

— Пришли? Вот молодцы! – радовалась Ирина Петровна. – Сегодня у нас яишенка с беконом и помидорами.

— А еще? – спрашивал Илюшка.

— А еще забегал зайка и просил передать для Илюши пирожное. Но только если он хорошо позавтракает! – подмигивала бабушка.

— А маме? – снова спрашивал мальчонка.

— Маме зайка просил передать, что сегодня к ней придет массажист с иголками.

— Иголками? – удивилась в первый раз Алиса.

— Да, посоветовали хорошего специалиста. Говорят, на ноги ставит.

— Не верю в это, — грустно покачала головой Алиса.

Молодая мама почти смирилась с тем, что ноги так и будут непослушно висеть, а передвигаться она сможет только с ходунками. И это в лучшем случае. Так что тратить деньги на новых массажистов ей не хотелось.

— А я и не заставляю верить. Он просто придет, мы просто попробуем. Не понравится – не будем больше звать, — заявила свекровь.

После первого сеанса массажа Алиса впервые заснула вечером без боли. И потом всю неделю засыпала почти сразу после массажа. Вот и в тот день, когда никак не удавалось справиться с джемпером, она только закрыла глаза, как сразу заснула. Да так крепко, что проснулась ближе к обеду следующего дня. Илюшку бабушка увела в садик. А сейчас с кем-то разговаривала на кухне.

— Понимаешь, нам тут тесно втроем. Эти ходунки кое-как помещаются в проходах, полкомнаты занимают, — жаловалась Ирина Петровна. – Да еще и Илюшка вечно носится по всей квартире.

Алиса прикрыла рукой рот, чтобы сдержаться. Значит, она так сильно мешает… Но куда же ей идти? Квартиру продала, в доме, который они строили, теперь живет Костя. Судиться?

— Вот и я говорю: вам тут тесно, — ответил свекрови такой родной голос Кости.

Если бы Алиса могла, она бы побежала к мужу! Но эти проклятые ноги…

— И что ты предлагаешь? – уточнила Ирина Петровна.

— Мама, избавься от них. Ну сколько можно на своей шее калеку тащить? Да еще и ее ребенка. Хочешь, переезжай к нам. Квартиру твою продадим, деньги вложим в мой дом. Тебе там понравится.

— А как же Алиса и Илюша?

— Тебе есть до них дело? Просто вышвырни, и дело с концом! – Костя говорил о бывшей жене и собственном ребенке словно о ненужных вещах.

— Сынок, но это же родные люди! – мать не могла поверить, что слышит такие жестокие слова.

— Нашла о ком переживать: калека и безотцовщина несмышленая, — усмехнулся Костя.

— А не ты ли их такими сделал? Может, если бы ты помог Алисе, она бы уже давно восстановилась? – в голосе Татьяны Петровны звучала досада. – Извини, Костя, мне сейчас некогда. Уходи.

Алиса слышала этот разговор через приоткрытую дверь и теперь беззвучно плакала. Хлопнула дверь. Раздались тихие шаги. Ирина Петровна заглянула в комнату. Она увидела слезы в глазах Алисы и все поняла.

— Ты уже проснулась, девочка? – тихо спросила она. – Вот и хорошо. Сейчас зарядку сделаем, потом пообедаешь, потом массажист придет.

— Ирина Петровна, дайте мне, пожалуйста, неделю. Я придумаю, куда съехать, — Алиса старалась не смотреть в глаза свекрови.

— Что?! – Ирина Петровна едва не оглохла от этих слов Алисы.

— Мы вам мешаем. Место занимаем. Вам тяжело за нами двумя ухаживать. Еще и с сыном ругаетесь из-за меня.

Ирина Петровна грустно усмехнулась.

— Алиса, я не чудовище. Да, я неправильно воспитала своего сына, но я – не чудовище. Никуда вы не уйдете. Я не представляют своей жизни без тебя и Илюши.

— Но как же… Вы же говорили…

— Я просила Костю вернуть тебе деньги – те, которые ты вложила в дом. Нам бы с тобой и Илюшкой не помешала квартира попросторнее, с широким коридором.

Алиса никак не могла понять, о чем твердит свекровь. Все происходящее казалось ей фарсом – как в тот день, когда Костя заявил, что уходит.

— Сейчас вы – смысл жизни. Мне нравится возиться с Илюшкой. Я хочу, чтобы ты встала на ноги и была счастлива. И мне горько от того, как Костя поступил.

— Я не хочу, чтобы вы мучились из-за нас, — заплакала Алиса.

— Что ты, родная, я не мучаюсь, — из глаз Ирины Петровны тоже текли слезы. – Да, я устала, но зато не сижу на лавке с соседками, как бабка старая… Так, время-то! Давай-ка приводи себя в порядок!

Зарядка, завтрак, короткая прогулка (слава богу, первый этаж). Пока Алиса возилась с ужином, Ирина Петровна привела из детского сада Илюшку. А там и массажист пришел.

***

Александр не отличался атлетическим телосложением, зато точно знал, как поставить пациента на ноги. С Алисой он занимался третий месяц, и видел, с каким упорством девушка пытается вернуться к привычной жизни.

— Алиса, если вы и дальше такими темпами будете восстанавливаться, я буду вынужден просить вашей руки у Ирины Петровны. Надеюсь, мама не будет против?

— Александр, я сирота, а Ирина Петровна – моя свекровь.

— Свекровь? Так вы замужем… — разочарованно проговорил Александр.

— Нет, до свадьбы дело не дошло. Но свекровь давно мне как мама. Так что – можете просить у нее моей руки, — звонко рассмеялась Алиса.

Услышав смех, в комнату зашла Ирина Петровна.

— Дочка, вы закончили?

— Да, мама, — улыбнулась еще раз Алиса.

— Идемте чай пить. Александр, вы же составите нам компанию?

— Конечно! – Александр протянул руку Алисе, и она впервые смогла дойти до кухни сама, опираясь на его руку.

— Ох, дочка… — на глазах Ирины Петровны блестели слезы. – Наконец!

— Мама, это благодаря тебе, — путь до кухни был коротким, но Алиса все же устала. – Сейчас она сидела и счастливыми глазами смотрела на родных. – Александр вот жениться обещал, если смогу сама ходить. Ты же не против?

Ирина Петровна только рассмеялась и покачала головой.

***

Через два года Константин с очередной подругой отправился отдыхать на море. Он шел по пляжу, слушая бесконечный треп о шмотках, распродажах, сравнения молочка и крема от загара и спрея для загара. Где-то в груди у него давно уже была пустота, которую он заполнял прожиганием жизни. Эта блондинка, что шла рядом, невероятно утомляла.

Неожиданно где-то в стороне он услышал звонкий смех – такой, как у Алисы. Повернул голову и увидел ее. Такою, какой встретил – с тем самым аквариумом и рыбкой.

— Что, сынок, не узнаешь? – родной до боли голос вернул его из воспоминаний.

— Мама?! Как ты тут?

— С семьей отдыхать приехали. С дочкой, зятем и внуком.

— Мама, ты здорова? Я – твой единственный ребенок! – Костик решил, что мать нуждается в срочной помощи.

— Нет, Костя. По крови – может, и единственный. Но по духу… Спасибо тебе за то, что однажды привел к нам Алису. Сейчас они с Илюшкой – самые родные мои.

— А зять?

— Саша-то? А ты что думал, Алиса останется одна? Нет, дорогой. Свадьбу сыграли полгода назад. Да, проблемы остались, но это мелочи, если рядом родные люди.

— А как же я?

— Не знаю, сынок, прости. Ты уже сделал свой выбор. Захочешь пообщаться – звони.

Костя кивнул головой. Он еще долго с горечью смотрел вслед матери, которая шла в обнимку с прихрамывающей Алисой. Рядом с ними вышагивал Александр, на плечах которого гордо восседал Илюшка.

Сыну своему звоните, пусть он у вас работает, а мои дети и дома отдохнут

-Здравствуйте, Марина Викторовна. Да нормально, я работаю, дети на каникулах. Вы там как? Не ожидала вашего звонка.

-Ой, Лена, и не спрашивай! Плохо, совсем плохо. Болею вот, из болячек никак не выберусь, то одно, то другое. Сейчас вот ногу сломала, лежу, ходить не могу, а ведь лето на дворе, работа не ждет. Дед тоже болеет, да и где уж ему одному справиться-то! И дома делать надо, и в огороде.

-Ну ясно. Вы держитесь, поправляйтесь.

-Ох, милая, легко сказать, поправляйтесь, а где уж тут поправиться, когда все к одному! И Гриша тоже хорош, ты представляешь! Тебе-то он хоть звонит? Алименты платит?

Лена, слегка отодвинув телефон от уха неспешно прихлебывала чай и слушала бесконечные жалобы бывшей свекрови. Женщина тараторила, не давая вставить и слова. Вроде задает вопрос, и без малейшего промежутка тут же переключается на свои собственные проблемы, говорит, говорит, словно боится, что ее не дослушают. Эк ее припекло-то, что даже себя пересилила, да ей, такой плохой Лене позвонила. Ох, неспроста весь этот разговор, не тот Марина человек, чтобы звонить кому бы то ни было просто так, без повода.

И зачем трубку брала? Надо было сделать вид, что не слышу, и все. а теперь сиди, слушай это все. За все те обиды, что натерпелась от нее Леночка, можно было с ней и не здороваться, никто бы и не осудил. А с другой стороны это ведь ей она свекровь бывшая, а детям- бабушка родная, несмотря на всё ей сказанное. Юляшка-то все слышала, что бабушка про них сказала, сама потом решила, что раз бабушка к ним так, то не надо им такого общения, а Андрюшка маленький еще, многого не понимает, скучает по бабушке. Может одумалась свекровь, да отношения наладить хочет, что уж Лене характер показывать, да прошлое вспоминать…

ТоЗа всеми этими раздумьями Лена совсем потеряла нить разговора, и вернулась к реальности только тогда, когда в трубке раздался громкий и настойчивый голос .

-Алло, алло, Лена, ты меня слышишь?

-Слышу, не кричите вы так.

-Слышишь, а молчишь! Я тебя уже 2 раза спросила, что там Гришка-то? Звонит вам?

-Нет, не звонит. Поначалу еще звонил, с ребятишками разговаривал, а потом его эта дама и нас, и его так отчихвостила, что и звонить перестал. Да что я говорю, вы же в курсе всего.

-А алименты? алименты- то платит хоть?

-Нет, больше года уже ни копейки не присылал. Да мы и не просим, сами справляемся. Только долг копится у него. Вы же мать, сами должны знать все дела сына. Ещё немного, и я его прав родительских лишу.

-Вот и нам с отцом не звонит больше. Мы же каждый месяц ему деньгами помогали, а тут как я заболела, так и не работаю, а на пенсию одну сильно не поможешь. Раз отказали, другой, и все, перестал даже звонить! Ох, Леночка, детка, прости ты меня, что я на тебя так ругалась, за слова мои злые. Сын ведь все же, какой-никакой, а свой, родной. Это ты нам чужая. А он видишь как, сын этот! Нет бы приехать, да помочь, ведь все от нас тянут, и овощи, и соленья, и варенья, да где уж ему! Переломиться боятся вместе с этой своей!

И снова бесконечный словесный поток, где и слово вставить нереально. Вспомнила вдруг Лена, как бабушка ее про таких разговорчивых людей говорила, мол с такими хорошо г@вно хлебать, они и рта раскрыть не дадут. Да она всегда такая была, свекровушка. Все о себе любимой, про себя, да про беды-невзгоды свои. Стоит только приехать, так вовек не переслушаешь, какая она бедная, да несчастная.

Сейчас видать и правда припекло, раз и позвонила, и прощения попросила, хоть и вскользь, между делом, но все же. Обрывки фраз долетали до Лены, потому как слушала она в пол-уха, не очень вникая в суть разговора, только изредка вставляя слово.

Вспомнила она вдруг, как осталась одна, с двумя детьми, после операции, не имея возможности работать. Гриша, как крыса с корабля сбежал. Сбежал подло, без объяснений, как раз в тот момент, когда Лена лежала на операционном столе. Оказывается, у него уже давно была другая, молодая, красивая, и здоровая.

Не то, что Лена. После рождения сына начались проблемы по женски, несколько операций пришлось сделать. Тьфу- тьфу, сейчас всё хорошо, а вот тогда выть хотелось от бессилия и беспомощности. Полная безнадёга. Выписали из больницы, денег не хватает, ещё и свекровь выговаривает, мол ты прохлаждаешься, а я с твоими детьми сижу, кормлю их, пою. Хватит, забирай ребятишек, давай уже учись с проблемами сама разбираться.

Как тяжело ей было, лучше не знать. Все выплаты на лекарства уходили, и то покупала только необходимое.

Жили впроголодь. Ребятишки как то папе сказали, что продукты не на что купить, так он с барского плеча аж 3 тысячи скинул. Он- то скинул, а к вечеру новая любовь позвонила. Так орала, так кричала, что им и самим не хватает денег, ещё и вы, нахлебники, навязались.

Мало того, что она визжала, утром свекровь позвонила, тоже отчихвостила, мол что за новости? Чему детей учишь, попрошайки растут! Ты — мать, и желудки детей- твоя ответственность, нечего перекладывать её на мужика. Когда рожала- не думала, что в первую очередь для себя дети эти, не для других людей. Думай сама, как жить дальше, а детей науськивать не смей. Мол разобраться надо, его ли это дети, а то знают они таких, как Лена.

Плакала от обиды, от огорчения. Ладно она, но дети??? Разве бывает так, чтобы и от детей уходили насовсем?

Потом развод был, хорошо, делить нечего было, квартира Лене ещё до замужества досталась.

Когда на алименты подала, свекровь приезжала, с новой снохой. Снова орали, слюной брызгая. Юля рядом была, ей 10 уже было, Андрей на 4 года младше, в садике был, не застал этот концерт.

Оскорбления сыпали во все стороны, все соседи из окон носы любопытные высунули. Несколько раз свекровь повторила, что дети- то нагуляные, не внуки они ей. Лена потом еле дочь успокоила, так Юля сразу сказала, что ни папа, ни бабушка ей больше не нужны, никогда не простит.

Тряхнув головой, Лена вернулась в реальность. Слава богу, сейчас всё хорошо. Болячки позади, здоровье радует, дети тоже.

Работает, зарплату получает. Не миллионы, пусть и не шикуют они с детьми, но на жизнь хватает.

-Я же уже почти месяц и не мылась толком, Леночка! Лежу, как чурка с глазами, вроде и здоровая, а встать не могу. А дед разве сможет меня помыть как следует! Вот, намочит мне полотенце, я где могу, сама оботрусь, где не могу- он меня протирает. Мне бы в баню, да разве же унесет он меня один?

Где-то в глубине души у Лены шевельнулась жалость. Ну что, не люди мы? Может помощь ей какая нужна, а я сижу тут, в обиду укуталась, и не знаю ничего. Пожилой человек все-таки, бабушка ее детей…

-А Гришке позвонила, так он и надоумил меня, мол позвони Ленке, она ближе живет, приедет, поможет. Ты приезжай, Леночка, да деток с собой возьми, Юляшка большая уже, давно не видела её, и осталась бы, помогла мне, хоть дома бы убралась, да в огороде хоть немного.

-Я только на выходных смогу приехать, и то ненадолго, у меня в субботу выходной будет, вот и приеду. Спрошу у детей, может и правда захотят поехать, хотя вряд ли.

-А что выходных ждать? И спрашивать нечего. Ты Юльку на такси отправь, за неделю вон сколько всего переделать можно, большая кобыла уже, нечего в телефоне сидеть. Только ты ее одну отправляй, без Андрея. Какой с него помощник, только под ногами путаться будет, шуметь, да Юльку от работы отвлекать. А сама на выходных приедешь, работы на всех хватит.

Аж задохнулась от возмущения Лена! Как сидела, так и замерла на месте. Нет, не меняются люди. Если всю жизнь ты была с червоточинкой, с гнильцой, смолоду ко всем свысока относилась, от злобы корчилась, так в старости, несмотря на все болячки и невзгоды сроду характер в лучшую сторону не изменится, не станет человек золотым да добреньким, только больше злоба да эгоизм наружу полезут. Зря только настроение себе Лена испортила, на звонок этот ответив, зря только жалеть ее начала. Нечего таких жалеть. Поделом ей, пусть лежит и воняет, пусть дальше киснет. Ни она сама не поедет на выручку к этой женщине, и дочку свою не пустит, даже если захочет Юлька.

Вот вы как, Марина Викторовна? А я-то и правда думала, что совесть в вас зашевелилась, по внукам соскучились. Это что же получается, что Юлю вы не в гости зовете, а батрачить на вас? Юля значит большая кобыла, пусть едет работать, а Андрею дорога к вам закрыта? Под ногами значит путаться будет? Сыну своему звоните, пусть он у вас работает, а мои дети и дома отдохнут. Если вместе им к вам дороги нет, значит и по отдельности к вам никто не поедет.

— А ты как хотела, милая? Родителей да предков почитать положено, вот и пусть долги отдаёт. Гришка её столько лет ростил, кормил, поил, А я Гришку ростила, вот и получается, что Юлька твоя своей жизнью не кому-то, А мне обязана!

— А она у вас не одалживала, ей жизнь я дала. И воспитываю их сама, без вашей с сыном помощи. Насколько я помню, вы не признали в моих детях внуков, так что пусть вам сын долги отдаёт.

Отключив телефон, Лена положила телефон на стол, на секунду задумалась, а потом решительно взяла гаджет, и внесла номер матери бывшего мужа в черный список. Там ей самое место. ты посмотри, какая деловая! Пусть Юлька приедет! Да Юлька сама еще ребенок, 12 лет всего, с чего ради она поедет чужую грязь из чужого дома вывозить? Вот есть у нее сын хороший, и сноха новая, пусть и убираются, и помогают. А их раз уж вычеркнули из своей жизни, так и пусть своими силами справляются.

Справедливо ли Лена поступила? Да. Что заслужила бабушка, то и получила. И поделом.